05. Смердящий подарочек
- Чтоб я так жил, вашу маму! - беспрестанно восклицал поражённый Пашка, наблюдая в "нехилом таком телевизере" (догадайтесь, чьё определение?) за подвигами своего двойника. - Скажи ты мне, как такое возможно?! Это же ведь я?.. Ей-праву, кумочка, ну точно - я! Не, ты посмотри, а?! А где ж я сам-то был на тот момент?! Раздвоением личности вроде как не страдаю...
Потом его вдруг прорвало:
- Да брехня это всё! Ни фига это не я! Ну, гля-гля! Вишь? Тот Пашка ведь ни фига же не хромает!
- Так я же тебя отремонтировал. И у тебя обе ноги теперь здоровые.
- Издеваешься? - моментально окрысился он.
Уже в который раз я запарился ему объяснять, что всё, что он видит на экране, - придуманная реальность, что ничего этого никогда и в помине не было.
- Да понял я! Понял... - отмахивался он, как от надоедливой мухи. - Не тупой! А всё равно - ятишь твою налево! Гля-гля, чё вытворяет, а?! - толкал он меня в плечо, не отрывая глаз от экрана. - Ха-хай! - И он возбуждённо лупил себя по коленям.
В этот момент как раз шла картинка, как мы выписывали пируэты на Зеркальной планете.
Короче говоря, отмотаем чуть назад.
Проявив чудеса проницательности, Пашка заподозрил меня в каком-то страшном грехе, который я так неумело скрыл от него, и решил на работу просто "положить".
Вознамерившись докопаться до истинной причины моего такого ненормального состояния, он "повернул оглобли" опять к моей резиденции. Как он выразился, ему покоя не давало воспоминание о моей офигевшей физиономии, с которой я его встретил.
- Ну, ей-бог, таким я тебя ещё не видел! - оправдывался он, снедаемый любопытством. - Не бросать же друга в беде, в самом-то деле?
И когда я, весь такой раздосадованный, неприветливо распахнул перед его носом дверь, за порогом которой нарисовалась его хитрая физиономия, весь мой решительный настрой моментально куда-то улетучился.
Я стоял балбес-балбесом и с глупой улыбкой пялился на него, не в силах сообразить, как же мне быть?
С одной стороны, хотелось, всё-таки, "дожать" Сезама. Какая-то недоговорённость повисла в воздухе и назойливо свербила мозг.
А с другой - ну не прогонять же Пашку во второй раз? А если впустить, то непременно придётся "колоться". Потому как ни о чём другом думать я был просто не в состоянии. Но все эти рассказы-пересказы уже мне печень проели...
Со свойственной ему подозрительностью Пашка расценил мои сомнения по-своему:
- Ну, ладно, ладно, извиняй!.. Я, наверное, и вправду невовремя...
И тут на меня снизошло озарение. Да к чертям собачьим всякую дипломатию! Будем действовать напролом! Применять, так сказать, шоковую терапию.
- Иди-ка сюда... - Я решительно ухватил его за руку и, не дав ему даже разуться, прямо с рабочей сумкой, откуда нахально выпирал своей серебристой крышкой "тормозок", потащил за собой в мастерскую. - Садись! - Я впихнул его в кресло напротив неоконченной картины и предупредил: - Только ты не пугайся. Сейчас я тебе кое-что покажу!
Судя по кислой физиономии, он довольно скептически отнёсся к перспективе в очередной раз пялиться на моё детище, на котором, как он выражался, "практически ничего не меняется".
- Чё тут пугаться-то? Сто раз уже видел...
Ну, Пашку вы, конечно, знаете. Что говорит, то и думает. Так что обижаться - просто грех.
Но вот когда я распахнул перед ним "на пол-хибары" экран с изображением Земли на фоне звёздной россыпи Млечного пути, он со сдавленным хрюком: "Твою же ма-а-ать!" моментально выпал в осадок, вцепившись в подлокотники и поджав под себя ноги. Наверное, целую минуту, или две, он был не в состоянии выдавить из себя ничего, кроме маловразумительных междометий, перемежаемых матюками.
Вы же помните, что он тоже, как и я, был помешан на звёздных делах. Ну, насколько нам в то время позволяли советские медиасредства. В основном, это были фотографии в учебниках и в познавательных книгах по той же тематике. Телевизор особо не баловал нас астрономическими передачами. А если и радовал, то те передачи не всегда можно было успеть увидеть. Да и, по правде сказать, качество изображения таких вот звёздных картинок оставляло желать много лучшего. Нечто размытое и крайне мимолётное, являвшееся фоном для очередной убогой таратайки, с гордостью преподносимой, как очередное чудо космической техники.
А тут - такое!!!
"И - сколько хошь, столько и пялься, пока твои зенки совсем не повылазиют!"
- Я только одного не понял, - пробормотал он немного погодя, не в силах оторвать поражённый взгляд от впечатляющей панорамы. - С кем ты сейчас разговаривал?
- Когда?
Видимо, команду я, всё же, произнёс вслух.
- Ну, это... "Изюм"... или как там?.. "Сезюм"?..
- Так это его так зовут, - вздохнул я. - Сезам.
- Кого - "его"?
- Сюда посмотри. - Я сдвинул рукав рубашки и тихонько постучал пальцем по браслету.
Он мельком глянул на него и пробурчал:
- Чё ты мне котлами-то в морду тычешь? Звал кого, спрашиваю?
Эх, мама ты моя дорогая! Видать, не минует меня чаша сия!
Но, кто бы знал, как мне настохорошело пережёвывать одно и тоже в тысячный раз! И, притом, заметьте - одним и тем же лицам! Хоть и в разных, так сказать, ипостасях.
Ну, да делать неча. Взялся за гуж...
Стал я ему пересказывать историю своей, как оно оказалось, виртуальной любви. А Пашка, недоверчиво кривясь, то и дело прерывал меня ехидными комментариями и глумливыми хохмочками. Пока я совсем не спёкся. Действительно, как-то глупо всё это звучало в моём исполнении...
Вот тогда я и решил просто показать ему события с помощью браслета, а самому только закадровым голосом поработать.
Слава Богу, дед браслету память не стёр. И всё, на что глазели тогда они с Настей, теперь просматривали и мы с Пашкой, удобно расположившись в креслах.
Всё, конечно, запечатлелось, как живое. Даром, что фантазия. Причём, смотрели мы с Пашкой на экран с абсолютно разными чувствами. Он - с неподдельным удивлением и даже восторгом, а я - с щемящей тоской.
- Не пойму, - наконец отелился он. - "Вовчик", "Вовчик"... А сам-то "Вовчик" где? Чё ни разу не покажешься?
- Шарик, ну ты балбес, ей-богу! Это ж снято с моей черепушки! - Я постучал себе по лысине. - Пока я там, у деда, валялся в глубоком ауте. Под гипнозом! Потому оно и выглядит так, как всё это виделось мне. По сути, ты сейчас смотришь на события моими глазами!
- Да понял я, понял... "Хотя странно... - протянул он задумчиво и стал валить в кучу известные на то время цитаты юмористов. - Как это? Букашки? В мороз? И - по снегу ползають?.." "Ой, дурють нашего брата! Ой, дурють!.."
Это была обычная наша с ним форма балагана, скрывающая усиленную работу мысли. Пока в котелке варилось нечто оригинальное, наружу пёрло такое, что - ни в какие ворота! Со стороны иной раз могло показаться, что общаются два пациента, сбежавшие из психбольницы. И надо было знать первоисточники, чтобы понять, что же имеется в виду под этой словесной шелухой.
А потому, когда я ответил ему в том же ключе: "А ребята брали!", он принял это, как должное, поскольку и это была тоже одна из наших излюбленных фразочек, принадлежащих перу известного юмориста.
Вы только не подумайте, что я взялся крутить ему своё "кино" подробнейшим образом от самого начала и до конца. Нет, конечно. Только яркие и запоминающиеся фрагменты. Да ещё и не по порядку. А поэтому общей картины от просмотра у него никак не складывалось, и приходилось мне комментировать и обобщать. Так вот эти-то комментарии больше всего и вызывали у него приступы иронии и ядовитого сарказма.
- Или я совсем дурак, или задница через два "пэ" пишется! - ухмылялся он, в сильном сомнении поглядывая на моё запястье. - Ты, Вовчик, не обижайся, я, конечно, очень хочу тебе поверить, но вот эти твои экранизированные сновидения... Это что-то, знаешь... несусветное! Это, блин, похлеще всякой фантастики будет! Вы тут... Ну, то есть, - МЫ! - там так легко прыгаем с планеты на планету... Короче, кино - это, конечно, охренительно. Я, правда, не знаю, как вообще это всё можно провернуть? Кабы я там, собственной задницей не маячил, - кивнул он на экран, - то подумал бы... Не, ну я же не дурак! И раздвоением личности не страдаю! Но и на сон это всё как-то - ну, не тянет, блин!.. Во сне, знаешь ли, так не бывает - чётко и конкретно!.. Чё лыбишься? Ты лучше огрей меня каким-нибудь аргУментом ! Можно даже матерным... Ты же не хочешь сказать, что такое - вот, такое вот! - взволнованно потыкал он пальцем в экран, - в натуре, прям вот сейчас, вот здесь, на этом самом месте, - оно как бы и... возможно?!
- А давай проверим! - пожал я плечами. - Кто нам мешает?
- Действительно - "кто"?.. - моментально скуксился он и как-то жалобно закусил губу: - А и... страхово как-то...
- Да нам ли растекаться? - хохотнул я, неосознанно рисуясь, и вновь вывел на экран изображение Земли на фоне звёзд. - Выбирай! Куды бум бечь? Заметь, сейчас на экране уже не мои глюки, а самый, что ни на есть, реал! С точки зрения геостационарного спутника.
Пашка взволнованно засопел , пожевал ус и стал скороговоркой сыпать цитатами:
- "И эт хочу, и вот это хочу"... - Потом кисло промямлил: - А мож... эт-самое? Ну... ты как-нибудь сам? А то я чё-т... гм-гм!.. Не того...
Куда и подевался тот пламенный трибун, что минуту назад пытал меня на предмет какого-нибудь "аргУмента".
- Боишься, что ли? - удивился я.
- Я не боюсь... Я опасаюсь...
- Чего опасаешься? Или кого?
- Смеяться будешь. Опасаюсь дураком выглядеть. "И хочется, и колется, и мама не велит..."
- Ну ладно. Тогда давай, для начала, в Америку смотаемся? Или к кенгурам - в Австралию?.. А хошь - в Антарктиду, к пингвинам?
Пашка покривился:
- Да чё ты мне всё про Землю? Чего я на той Земле не видел? Мне бы в космос. И, желательно, - дальний... "Где не ступала нога человека. А только моя и Сидорова"... Если можно, конечно...
- Да без проблем! - Я на девяносто градусов развернул звёздный рисунок, чтобы Солнце и Земля оказались за пределами экрана.
Пашка судорожно сглотнул от резкой перемены ракурса, но ничего не сказал, ожидая от меня инициативы.
И в этот момент в дверь деликатно постучали. Тихо так: тук-тук-тук...
Пашку с досады чуть наизнанку не вывернуло:
- Не открывай! Ну их на фиг!
- Кого "их"?
- Того, кто там скребётся!
- Не, ну нельзя же так... - сказал я, вставая. - Может, по делу кто?
- Да какие там дела?! - злобно прошипел он. - Тебя дома нету!
На этот раз дверь содрогнулась от мощного удара. Видимо, били кулаком. Или ногой.
- Это уже интересно... - пробормотал я и, непроизвольно напрягшись, пошёл открывать.
- Тебе - как? - помочь? - тревожно шикнул Пашка мне вслед.
- Сам справлюсь...
Мне теперь, как говорится, сам чёрт не страшен!
...Держа руки в карманах брюк и подпирая плечом стену коридора, из полумрака подъезда придвинулось нечто небритое, горбоносое, угрюмо сверкавшее белками глаз из-под обширного "аэродрома".
Завидев меня, оно удивлённо вытаращило свои бельмы и слегка отпрянуло:
- Вах! Пачаму не дохлый?
На такое "приветствие" я даже не нашёлся что и сказать. Но ответа от меня, похоже, и не требовалось. Быстро справившись с секундным замешательством, "оно" скрипнуло кожей новенькой куртки:
- ГаварЫ!
Голос был гортанный, слегка надтреснутый. Пахнуло душной волной парфюмерии.
Я оторопел:
- Чего "говорить"?
- Гдэ он?
Я ещё больше изумился:
- Кто?
- Дэвичкха! - возмущённо рыкнул "аэродром".
- Да нет здесь никакой "дэвички", - непроизвольно подстраиваясь под его манеру речи, сказал я и попытался закрыть дверь. - Вы ошиблись адресом.
Он подставил ногу, препятствуя моему намерению, и грозно повёл ятаганом носа:
- Слющий! Зачэм нэту? Дискатэк был? Был! - уверенно заявил обладатель "ятагана". - Сама лична видэл! А сегодня нэту? Вай, зачэм абманываищь, да?
- Вам-то что за дело, с кем я был на дискотеке? - раздражённо ответил я, не оставляя попыток сдвинуть с мёртвой точки подпёртую ногой дверь.
- Кхакой-такой "вам"? - Он удивлённо оглянулся назад, и, никого, кроме себя, в подъезде не обнаружив, придвинулся вплотную: - Слющий! Аллахом клянусь: зарэжу! Тогда точна дохлый будищь! - И неожиданно в голосе его прорезались заискивающие нотки: - Отдай по-хорощему, да? Лютче будет!
Блин! Оно ещё и угрожает!..
- Фу на тебя! - легонько дунул я, с мстительным удовольствием представляя, как надоедливый гость со всей дури вмазывается в противоположную стену коридора. Сезам в точности исполнил моё пожелание, и я в сильном раздражении захлопнул дверь.
- Ходят тут всякие...
- И кто это был? - вопросом встретил меня встревоженный Пашка .
- Да хрен его знает! Придурок какой-то!
- Чего ему надо?
- Дэвичка хатэл! - изобразил я акцент назойливого гостя. - "Зарэжу!" говорит, если не отдам.
- Твою хату с борделем перепутал? А ты чё? - всё больше проявлял Пашка нездоровый интерес.
- Да чё? - невольно рисуясь, хмыкнул я. - По стенке размазал. Чтоб не докучал. Угрожать он ещё будет...
Пашка окинул меня недоверчивым взглядом:
- Ты?! По стенке?
Уж кто-кто, а он прекрасно знал мои "бойцовские" качества.
- Не веришь? Пойди глянь!
С лёгким ржанием Пашка охотно вскочил с кресла:
- На такое, блин, не грех и посмотреть...
Едва ли не на цыпочках он прокрался в прихожую и приоткрыл дверь.
- Твою же ма-а-ать... - донеслось отттуда. Потом дверь клацнула, закрываясь, и на пороге мастерской нарисовался испуганный Пашка: - Ты ж его это... Того... Замочил... - И неуверенно добавил: - По-моему...
- Та ну, на фиг! - недоверчиво покривился я, опять поворачивая оглобли к месту недавнего конфликта.
Незваный гость и вправду лежал в луже крови, которая сочилась из разбитого затылка.
- Ну? - выглянул Пашка из-за моего плеча. - Убедился?
- Блин... - крякнул я с досадой. - Не рассчитал немного...
- "И откуда взялась только сила в руках?" - насмешливо процитировал Пашка Высоцкого. - Чё делать-то будем?
- Я ж на него только дыхнул...
Пашка с уважением покосился на меня:
- Дыхание у вас, однако! Зубы давно чистил?
Я присел на корточки возле пострадавшего и брезгливо коснулся небритой шеи чуть выше ключицы. Пульсирующая жилка хорошо прощупывалась.
- Да живой он... Блин...
- Это, конечно, хорошо, - не сдавался Пашка, тоже приседая рядом и совсем загораживая остатки освещения. - Но его надо куда-то убирать отседова. Пока сердобольные соседи ментов не вызвали.
- М-да... - задумчиво пожевал я губами. - Не было печали... Посторонись-ка... Занесу его в комнату.
- Не понял, - выкатил Пашка на меня свои бельмы. - На фига тебе этот смердящий подарочек? Может на улицу, да в кусты?
- Средь бела дня? Тогда нам точно задушевных бесед не избежать.
- Гм! В принципе... Давай, хоть помогу...
- Я сам. Отойди.
Тот недоверчиво покривился:
- Да ладно! Геркулесу, что ль, объелся? Дядя-то, гля, совсем не маленький! Пупок надорвёшь!
- Не надорву. Посторонись...
- Ну-ну...
Когда незваный гость воспарил над полом и, безжизненно свесив руки, плавно проплыл головой вперёд в сторону спальни, Пашка сдавленно сглотнул и буквально влип в стенку, вытаращенными глазами сопровождая необычный "транспорт".
- "Аэродром" подбери, - посоветовал я, следуя за "пациентом". - И свою челюсть - тоже.
Тот что-то булькнул в ответ и поспешил выполнить указание.
Пока "пациент" перемещался до места будущей дислокации, я по-быстрому залечил ему рану, восстановил нанесённые повреждения и убрал кровоподтёки. Пашка этого, конечно, не видел, но зато он узрел другое, пока наклонялся и подбирал гигантский головной убор гостя: лужа крови прямо на его глазах съёжилась и исчезла.
- Не, ты видел? - вырос он на пороге с обалдевшим видом. - Кровь куда-то сама - того! - испарилась!
- Знаю, - спокойно ответил я, аккуратно опуская экзотического посетителя на свой диван. - Сам же сказал: следов не оставлять...
- Так эт чё? Тоже ты подсуетился? - ещё больше изумился Пашка. - Как это?
- Кверху каком, - устало повернулся я к нему. - Я тебе о чём битый час перед этим талдычил?
- Ну, это... - смешался он и забормотал: - Я думал, он только... А ты - вона как...
- Ладно, пошли, - вздохнул я, направляясь в мастерскую.
- А с этим-то чё будем делать? Так и будет здесь валяться? И так уже дышать нечем от его одеколона...
- Да чё - "чё"? Очухается, встанет, да уйдет. Что прикажешь с ним ещё делать?
- Очухается! Да у него, небось, сотрясение черепушки, притом - нехилое!
- Уже нет. Глаза разуй! Рана была?
- И чё?
- А теперь? Ты её видишь? - Я подошёл к "пациенту" и, не церемонясь, отвернул его башку к стене, чтобы лучше было видно "повреждённое" место. - Нету! Даже новыми волосами заросло.
- "Как-это-как-это"?..
- Да всё! Успокойся! - рассмеялся я, с удовольствием наблюдая метаморфозы Пашкиной физиономии. - Вылечил я его!
- Клава, я просто офигеваю... Когда же ты всё это успел?!
- А вот, пока сюда тащил.
- Или я совсем дурак... - Пашка потерянно вздёрнул плечами, недоверчивым взглядом ещё раз окинул "болящего", тряхнул шевелюрой и поплёлся вслед за мною.
*****
Пока наш гость "очухивался", то бишь, приходил в себя, мы с Пашкой, наконец-таки, позволили себе немного "поелозить" по космосу.
Особо не рассусоливая, я сотворил круговой обзор. Потом взмыл сквозь потолочные перекрытия прямиком в небо и, сориентировавшись среди россыпи звёзд, направил свою "нехилую такую таратаечку" прямиком к Марсу.
Пашка лишь смачно ухал и охал, то ли от испуга, то ли от удовольствия, часто встряхивал своей шевелюрой, словно пытаясь проснуться, и молчал, напряжённо вглядываясь в звёздный рисунок. И только иногда отпускал маловразумительные комментарии в мой адрес. В основном - нецензурные. Они касались моих водительских способностей.
- Это ж какая же скорость сумасойтительная у нас теперь должна быть?! - не выдержал он в конце концов, наблюдая как разбухает, словно на дрожжах, оранжевый шар легендарной планеты. - Нашим каракатицам и в страшном сне такое не привидится! Годами ползут, а ты вон - за пару минут прискакал!
- Ну уж! Так-таки и годами! - сделал я вялую попытку вступиться за отечественную космонавтику.
- А чё? Нет, что ли? А звездулечки-то - гля! - так и ползут скорёхонько. А-ай... Прям кино тебе, да и только!
- Вот "звездулечки"-то как раз на месте стоят, - возразил я с улыбкой. - Это Марс на их фоне движется. Приглядись!
- Могэ быть, могэ быть... - зачарованно оглядывал Пашка звёздный заповедник, бормоча абы чего от крайней степени изумления. - Не спорю. Обман, тык сызыть, зрения со с нами приключился... Это ж ты у нас поскакун со стажем. А мы серенькия, да убогонькия... Гля! - вдруг выкинул он руку куда-то в сторону. - Какая красотуля! А?! Слона-то я и не приметил!
"Слоном" оказалась обычная комета. Это здесь, в районе, где мы в данный момент изволили "скакать" на своём "коне", она расфуфырила свой хвост на треть небосвода чуть позади нас. А с Земли мы её, пожалуй, и не сразу бы заметили. Она только-только вошла в зону "повышенного внимания" Солнца и газы, заледеневшие на поверхности её ядра, начали пробуждаться от спячки дальнего космоса, хилыми струйками выплёскиваясь в окружающее пространство. Это, конечно, так сказано - "хилыми". На самом деле сей хилый хвост под действием солнечного ветра уже вытянулся на несколько миллионов кэмэ в противоположную от Солнца сторону. Только был ещё довольно бледным, не насытившимся обильными испарениями содержимого трещин на поверхности её каменного ядра.
- А что? - вдруг с вызовом посмотрел он на меня. - Поближе подлететь - слабо для твоего планетария?
- Ну почему? - скромно потупился я, прекрасно понимая, что он меня провоцирует. - Вполне реально.
- Так чего же мы тЕлимся?
- А как же Марс?
- Да куда он, на фиг, денется? Надеюсь, потом мы его как-нибудь догоним? С твоими-то скоростями? - добавил он, явно подлизываясь.
- Как скажешь... - пожал я плечами и звёздная панорама поехала в сторону. Теперь туманный хвост космической отшельницы красовался прямо по курсу.
Особо не церемонясь, я поддал газу. Пашка глухо, как филин, ухнул. То ли от восторга, то ли от испуга.
Ядро кометы, смотревшееся до этого туманным пятнышком, мгновенно увеличилось в размерах и заслонило собою пол-неба. А с ним и Солнце померкло, скрывшись за новоявленный горизонт, обрисованный рваными боками дикого с виду булыжника. Мы подошли к ядру с "ночной" стороны и от этого эффект получился несколько смазанным.
Пашка недовольно буркнул:
- И чего курице под хвост заглядывать? Не мог спереди, что ль, залететь? Ни хрена ж не видать!
- Щас, щас... - Я и сам понял, что сплоховал. - Будет тебе зрелище...
Гигантский булыжник вместе со звёздным рисунком пришли во вращение, Солнце мигом вынырнуло из-за корявого горизонта и спряталось за нашими спинами, осветив пейзаж под нами.
- Во! - радостно гыгыкнул Пашка. - Доброе утро, товарищи! Начинаем производственную гимнастику!
Поверхность каменной глыбы, покрытая ледяной коркой, заиграла праздничными бликами. В нашу сторону, да и не только в нашу, взметнулось море газовых фонтанов и фонтанчиков, испаряющихся под действием солнечного света. Они тут же рассеивались в окружающем пространстве.
- Ох, ядрит твою качалку! - Пашка аж заёрзал в жалобно скрипнувшем кресле. - Это что же? Фейерверк в нашу честь?
- Размечтался! Здесь о нашем присутствии даже и не подозревают.
- Да, ты прав... - тут же согласился он. - Было бы здесь кому подозревать.
- Даже если и было бы. Нас там нет.
- Само собой! Нас-то там точно ещё нет, но какая-то же фигня транслирует для нас вот это изображение? Какая-никакая камера?
М-да. СитуЁвина повторялась.
- Нет там ничего. Уверяю тебя. Проверено. Лично тобою.
Он подозрительно покосился на меня и неуверенно покрутил у виска:
- Это ты про свои... как их там?.. фантазии, что ль?
- Про них, родёмых...
- Ну! - задиристо хмыкнул он, опять поворачиваясь к рассстилавшейся перед нами панораме. - Это ещё бабушка нАдвое сказала! А я лично такого не говорил.
- Пусть будет так, - устало вздохнул я.
В этот момент, играя всеми цветами радуги, с поверхности кометного ядра в нашу сторону взметнулся мощнейший гейзер и мы на минуту оказались в плотном тумане несущихся сквозь нас газовых полос.
- Ишь ты! - восхитился Пашка. - Тот ещё Плевако!
- Согласись: кабы мы тут на какой-нибудь таратайке ошивались, от неё бы только мокрое пятно осталось после такой вот атаки?
- Допустим, - неохотно, но, всё-таки, Пашка кивнул.
- Вот! А если мы все так же в прямом эфире, то что это значит?
- Да ничего это не значит.
- Не понял...
Пашка крякнул смущённо:
- Ты, Вовчик, как хошь, но поверить во всё это я - ну никак не могу! Хучь ты меня убей.
- Как так? - поперхнулся я. - Я же тебе уже столько всего напоказывал, а ты всё ещё...
- Ну да, ну да... - виновато моргая, развёл он своими клешнями. - Телевизер-то у тебя теперь - ого-го! С вывертом! Дедушка постарался, подогрел тебя. Но, извини - это всего лишь телевизер... Какой бы он там ни был ахренительный и сверхнавороченный. А мы с тобой как сидели в своих люльках, так и сидим, ноги парим. В тепле и уюте.
Я кисло усмехнулся:
- Понятно. Провоцируешь...
- Провоцирую? - искренне изумился он. - Тебя? На что?
- Прогуляться захотелось? - кивнул я на бурно фонтанирующий обледенелый пейзаж перед нами. - Острых ощущений вкусить?
- Ой, да ладно... - с показной вялостью отмахнулся он. - Какие там ощущения? Кино, оно и в Африке кино...
Я испытующе посмотрел на него и сказал:
- Ладно. В качестве эксперимента. И под мою, так сказать, ответственность. Чтобы ты не сомневался.
Он уставился на меня с насмешкой:
- О чём ты, милай?
- Так всё о том же: о твоей прогулке по вот этой долине гейзеров. Или сдрейфишь?
Он продолжал сверлить меня своим глазом из-под кучерявого чуба, но насмешка незаметно уступила место сомнению.
- Ну? И чего мы молчим? - подтолкнул я его. - Передумал, что ли?
Ещё один мощный фонтан взвился с растресканной поверхности, едва не зацепив "пятачок", на котором стояли наши "люльки". Визуально, конечно. Всё происходило в полном безмолвии и казалось нереальным даже мне.
Пашка засопел и с кряхтением, скрывающим обуревавшие его противоречивые чувства, со скрипом заворочался в кресле:
- Пивка бы щас... Для ясности мысли... Мож я - того! - сгоняю? А ты пока погодь, выключи свой планетарий...
- Да зачем куда-то бегать? - лукаво улыбнулся я и сотворил перед ним небольшой столик с вожделенным напитком. - Пары пузырей хватит? Или, - добавил я ещё одну посудину, - маловато будет?
Он вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги.
- Шуточки у вас... - Потом осторожно протянул руку, чтобы удостоверится в реальности "видения". - Эт чего... это?
- Пиво, - пожал я плечами, с улыбкой следя за его реакцией. - Ты ж за ним хотел бежать?
- Ну дык... хотел... - Он аккуратно присел обратно, как бы боясь, что чудесное видение исчезнет от неосторожного движения, и недоверчиво провёл пальцем по запотевшему боку одной из бутылок. - А ты... вот... Откель оно?..
- Да ладно тебе! - хлопнул я его по плечу, отчего он крупно вздрогнул и повалил бутылку набок. - Открывай!
Он суетливо эхнул и подхватил драгоценный сосуд, сверкнув возмущённым глазом:
- Вот етишь твою!.. Нельзя же так... Имущество поганить...
Что интересно, пейзаж "за окном" его уже не интересовал. Всё внимание было приковано к новоявленному чуду. Он бережно вертел бутыль в руках и недоверчиво принюхивался.
- Чего пристыл-то? - опять напомнил я ему о себе. - Давай, заливай своё горе, да пойдём.
Он как бы очнулся и удивлённо спросил:
- Куда "пойдём"?
- Здрасссьте-пожалуйста! - Я обмахнул рукой сверкающую в лучах солнца панораму перед нами: - Кто только что туда собирался?
Он обвёл затуманенным взглядом "долину гейзеров" и автоматически переспросил:
- Туда?..
И опять любовно уставился на бутылку в руке:
- Ты не понимаешь... Это же покруче... всякого твоего...
- Вот блин! - не выдержал я, грубо выхватил у него бутылку, приставил к краю стола и ударил по крышке кулаком. Та радостно взвилась кверху и с тихим звяком закатилась куда-то под кресло. - На, пей! - Я сунул бутыль ему под нос. - А то, чего доброго, молиться на неё станешь! Тоже мне, нашёл, блин, "чудо"!
Он вожделенно припал к горлышку, удовлетворённо булькнул и глупо хехекнул:
.- Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве!
И опять присосался.
Я смотрел на него и удивлялся. Куда и подевался тот въедливый исследователь, который только что допекал меня своими придирками и подозрениями? Не хотелось бы сильных сравнений, но передо мной сейчас изнывал от удовольствия обыкновенный алкаш, насилу дорвавшийся до предела своих мечтаний.
Подождав, пока он опорожнит все три сосуда, я чуть ли не насильно отобрал у него теперь уже пустую бутылку, из которой он с надеждой выжимал последние капли. Уничтожив следы неожиданного пиршества, я спросил:
- Ну? Ты доволен? Можем продолжать?
Он с досадой крякнул, заглянул зачем-то под кресло и удивлённо спросил:
- А где?
- Что "где"?
- Ну... Тара?
- В Караганде. Мы делом будем заниматься?
- А мы чё делаем? - кисло фыркнул он и незаметно покосился под стол, Видимо, надеялся увидеть там ещё батарею из бутылок.
Нет, с этим определённо надо что-то делать. В своих "фантазиях" я сильно идеализировал Пашку, вовсе позабыв о его вредном пристрастии. Так мы каши с ним не сварим. Раньше я всё это терпеливо сносил, так как поделать ничего не мог. Зато теперь-то - совсем другой расклад!
- Ну-ка, глянь сюда...
Он с надеждой тряхнул шевелюрой и замер на полуслове, встретившись со мною взглядом...
