''Неть!'' и ''Дя!''
- А кто это был? - недовольно спросила Настя, осторожно спускаясь по лестнице. - Хоть бы поздоровался...
- Наш новый шеф, - вздохнул я, виновато переглядываясь с друзьями. Настя появилась на сцене как нельзя более некстати. Предстоящее с ней объяснение хотелось бы отложить на потом, когда не будет посторонних ушей. Но, видно, чему быть, того не миновать...
- Шеф? - равнодушно отозвалась Настя и опустилась в свободное кресло. - А где же тот, шустрик?
- В местах, не столь отдалённых, - ответил за меня Пашка, выискивая что-то на столе и вполголоса прогнусавил: - "Сижу за решёткой, в темнице сырой..."
- Ну, значит, так ему и надо, - беспечно заключила Настя, поудобнее пристраивая малыша на коленях. - Меньше будет языком ляскать.
Мы с друзьями удивлённо переглянулись.
- Ты что, слышала, о чём шёл разговор? - спросил я.
- От оно мне надо! - фыркнула моя половина. - Своих забот хватает.
Я понимающе улыбнулся:
- Больше летать не порывался?
Она с загадочной миной покачала головой и сообщила:
- Тут уже другое... Потому и пришла. Одной как-то не по себе...
Я насторожился:
- Что у нас опять?
Настя молча смотрела мне в глаза.
- Ну?
- Чё "ну"? Говорит...
- Кто?
Она осторожно показала пальцем на спящего Виктора.
Я оторопело отстранился:
- Ты ничего не путаешь?
- Я на дуру похожа?
Пацаны с интересом прислушивались к нашему разговору.
- Не рановато ли ему? - с улыбкой отозвался Вовка.
А Санька произнёс: "Умхм!", многозначительно поигрывая бровями. Вероятно, хотел напомнить: "Я же вам говорил..."
- Может, показалось? - с надеждой предположил я.
Настя сердито сверкнула на меня глазами:
- Вот он проснётся, сам убедишься!
Но я как-то не горел желанием убеждаться в очередном незапланированном чуде. Устал я от них и не поспевал за событиями.
- И что же он говорит? - полюбопытствовал Санька.
А Пашка гоготнул:
- "Пить, курить, говорить я начал одновременно!"
- Паш, не смешно, - обиделась Настя. - Это жутко. Лежит у тебя на руках такая кроха, смотрит внимательно и говорит!
- Так что ж он говорит? - напомнил Санька.
- "Что"-"что"! Я же, как и любая мать, разговариваю, сюсюкаю с ним, когда кормлю, пеленаю... Да мало ли? "Мой маленький, говорю, описился... Сейчас мы пелёночку поменяем..." А он мне чётко так: "Неть!" Я обомлела: "Что?" А он опять: "Неть!" Мне так не по себе стало! И чисто по инерции - ему: "Ты это мне говоришь?" А он мне: "Дя!" Тут меня вообще жуть разобрала. Кое-как укачала его, не брошу же? Да к вам сюда. А вы тут шумите чего-то, спорите... Всё не так страшно...
- Дела... - хмыкнул Игорь.
- Вот тебе и "дела"!.. - вздохнула Настя. - А чего твои-то возле машины толкутся, как неродные? Почему не заходят?
- Как "возле машины"? - удивился тот. - Они ж к морю пошли, окунуться!
- Из окна видела: стоят. Только позвать не могла. Боялась Витьку разбудить.
Игорь выплюнул спичку и всплеснул руками:
- От итишь твою!..
И направился к выходу.
*****
Я всё ещё поражённо молчал, переваривая новость. А Пашка закинул пробный шар:
- А нас тут в экспедицию блатуют.
Настя с отстранённым видом продолжала слегка покачивать малыша, никак не реагируя на его слова.
Пашка с интересом посмотрел на меня и решил добавить драйва:
- В прошлое. На десять тысяч лет назад.
- Ну а вы? - равнодушно отозвалась Настя и поморщилась: - Зай, на-ка, подержи немного, а то уже руки отваливаются...
Я подошёл, осторожно перехватил у неё тёплый свёрточек и с умилением посмотрел в его пахнущее молоком личико. Малыш почавкал пухлыми губёшками и приоткрыл глаза.
- Спи-спи-спи, лапочка... - покачал я его.
Он шире открыл глаза, строго посмотрел на меня, нахмурив едва заметные бровки, и сказал:
- Неть!
От неожиданности я едва не уронил его и только увеличил амплитуду колебаний.
Настя жалобно прошептала:
- Вот видишь? А ты говоришь...
Ощущение, действительно, было жутковатое. Я ходил по комнате и тряс малыша, с недоверием всматриваясь в его черты. А он в ответ внимательно разглядывал меня. Наконец, вибрация его доконала, глаза закатились и он опять уснул. Я облегчённо и едва дыша, перевёл дух.
- Ну и что нам с ним делать? - пригорюнилась Настя.
Я пожал плечами:
- Да ничего... Не скотчем же рот заклеивать.
Только сейчас я обратил внимание, что мои друзья потихоньку выскользнули на улицу, оставив нас наедине.
- Тебе смешно...
- Вовсе нет...
- Может, его врачам показать? Вдруг чего...
- Ну и что тебе те врачи скажут? "Не знаем", "не понимаем"? Причина-то нам хорошо известна.
- Ох, уж эта мне причина!.. - Кулачки Насти непроизвольно сжались.
- Успокойся. Ничего страшного ему не грозит. Браслет любую болячку выправит. Тебе ли не знать?
- А мне всё равно жутко... Такой маленький... Что дальше-то будет?
- Увидим...
Не открывая глаз, Витька пошлёпал губами и поставил точку:
- Дя!
Настя в ужасе зажала руками себе рот:
- Господи!..
Я молча прижал её к себе, одной рукой держа малыша. И тут же почувствовал, что маленькое тельце неудержимо устремилось кверху! Я едва успел прижать его к себе. Он закочевряжился и захныкал.
- Ой, давай его сюда...
- Смотри, - сказал я, передавая из рук беспокойную ношу, - он выпорхнуть хотел...
- Да знаю... Уж в который раз. Хоть верёвку привязывай...
- Смех смехом, а другого выхода я не вижу. Не будешь же ты его всё время на руках таскать? И так вон, уже измаялась.
Она горестно вздохнула:
- И не говори...
Я сотворил широкий матерчатый поясок, обхвативший талию малыша. Вернее, то место, где она должна быть. И дополнил шёлковым шнурком, крепившимся к пояску. Конец шнурка сунул Насте в руку:
- На. Как будет вырываться, не удерживай. Держи за шнурок. Пусть порхает. Если уж ему так нравится.
Она недоверчиво скривилась:
- Ну и что это будет? Людей смешить...
- Да и чёрт с ними! Поговорят, да забудут. Зато удобно!
- Да уж! Такое забудешь!.. Ну, а менять как? Если мокрый будет?
- А вот. - Я показал на три пуговки. - Здесь расстегнёшь и - вперёд! Лови под потолком.
Она осуждающе покосилась на меня:
- Тебе бы всё хиханьки...
*****
Посчитав инцидент исчерпанным, я с тяжёлым сердцем приступил к объяснениям.
- Ты услышала, что Пашка сказал?
Настя неопределённо повела плечами, ровняя складочки у пелёнки:
- Он много чего болтает. Если всё слушать...
- Да нет... Насчёт экспедиции.
- Ну, а мне-то что? От меня что надо?
Я, готовый к долгой обороне, опешил:
- Да, в принципе, ничего... Только одно: не быть против...
- Да ради Бога! - равнодушно сказала она. - Сами играйте в свои игрушки.
Такого поворота я не ожидал и, на всякийслучай, стал подробно излагать суть дела. Но она прервала меня на полуслове:
- Да делайте, как хотите. Мне всё равно.
- Ну, это... - совсем потерялся я. - Земля-то уже будет другой...
- Ну и что с того? Ты-то, надеюсь, никуда не исчезнешь?
- Ну, так... По чуть-чуть всё же придётся исчезать. Договариваться, там, объясняться...
Она кисло усмехнулась:
- Переживу как-нибудь. Не первый раз.
- А то, что здесь опять будет полно народу? Не ты ли меня пилила, что, мол, покоя нет?..
- И правильно делала, - с вызовом ответила она. - Нечего здесь общежитие устраивать. Остров большой. Каждому - по квартире, и пусть только в гости ходят.
Я поразился. Эта простая мысль мне как-то в голову не приходила.
- Значит, ты не против?
- Разве не понятно?
"Вау!" - так и хотелось воскликнуть мне. С души упал большущий камень. Я-то представлял, что сейчас будет скандалище, типа "надоело всё!". А тут всё так просто и обыденно... Ой, спасибо Витьке! Только он сейчас и занимал все её помыслы.
- Ну так я пойду им скажу? - всё ещё не веря, уточнил я. - Пусть своих собирают?
Она молча прикрыла глаза: мол, иди уже, не до тебя...
Пока она не передумала, я выскочил на улицу.
