Браслет -3 (одним файлом)

''Срочно на Юпитер!''

           Исполнилась мечта моей Настасьи: Тадж-Махальчик, наконец-то, опустел! Закончился ещё один шумный и бестолковый этап в его биографии. Или в нашей?
           Гости поразъехались (если можно так сказать) по своим домам. Пашка, правда, опять к девочкам своим занырнул, но я же видел, что он всего лишь принцип выдерживает. Ну и ладно, куда ему спешить? Пусть потешит самолюбие. Всё равно придёт к общему знаменателю. То бишь, к семье.
           А вот семейству Помогаев просто некуда было деваться, но и они старались лишний раз не попадаться на глаза. Пропадали где-то на берегу океана. Выгуливали своё потомство и наслаждались обществом друг друга.
           Кстати сказать, Помогай так и не обмолвился тогда, в период скачек по планетам и очередного нашествия вурдалаков, о результатах своего "интимного процесса". Кто родился, как родился, не было ли каких проблем?
           Ну, проблем, положим, быть и не могло. Браслет, всё-таки, в "ентом деле" друг и помощник ещё тот, на себе проверено. Но вот о составе теперешней семьи можно было бы ему немного и распространиться. Тогда бы для меня с Настей не было таким шоком, когда мы, прогуливаясь перед сном, случайно столкнулись в коридоре с двумя (двумя!) маленькими зелёными Помогайчиками, испуганно метнувшимися от нас в направлении апартаментов нашего инопланетного друга.
           - Паразит! - взвизгнула Настя, хватаясь за сердце. - Предупреждать же надо!
           Это она, конечно, не обо мне. Я и сам ничего не знал. До того ль тогда мне было!
           Оказалось, что это - в порядке вещей. У них "всегда такая два сагис на один яйцо". Помогай вообще был удивлён, что это нас так поразило. Он, в свою очередь, поведал о своём недоумении по поводу родов Насти и деликатно тогда промолчал, увидев столь "ущербный" результат. Ему представлялось, что Настя непременно должна была разродиться двойней!
           - Ещё чего! - возмущённо отпела та. - И так забот - выше крыши!
           Когда же мы поинтересовались, как зовут их малышей, то получили стандартный "отмазон":
           - Такая зовут нехорошо на русская язЫка.
           - С матюками, что ли? - подозрительно осведомилась Настя.
           Тот удивлённо прислушался к незнакомому слову, что-то понял для себя и покачал головой:
           - Не так. Трудная сказать...
           - А ты попробуй! Может, она вовсе и не такая "трудная", - не отставала Настя уже из принципа.
           Да и я был не прочь заполнить пробел в познаниях. И относительно его имени (тётке-то он, похоже, так ничего и не сказал), и как, всё-таки, его подругу зовут? Да и детишек-то его нам тоже надо как-то называть? Не по номерам же: "На первый-второй рассчитайсь!"
           Помогай смущённо (мне так показалось) покосился через плечо и коротко шикнул. Что-то вроде: "Тсы-свик!"
           По коридору, где состоялась наша импровизированная беседа, простучала мелкая дробь и рядом с ним из полутьмы нарисовались две зелёные мордашки с живыми бусинками любопытных глаз. Две его маленькие копии. На наш взгляд, естественно.
           - Ну вот! - умилённо хихикнула Настя, присаживаясь на корточки, чтобы уравнять разницу в росте с помогайчиками. - И ничего она не "трудная"! - Малыши тут же спрятались за отца. Только глазёнки мерцали. - Так и будем вас называть: тебя "Тсы", а тебя, - заглянула она по другую сторону от Помогая, - будем звать "Свиком". Тсы, Свик! - повторила она нараспев, как бы пробуя имена на вкус.
           Бусинки глаз помогайчиков увеличились чуть ли не вдвое, и они робко выступили из-за "укрытия".
           Помогай расцвёл всей своей сотней зубов:
           - Это не такой имя. Твоя такая сказал: "Иди на сюда".
           - А я-то думала... - разочарованно вздохнула Настя. - А как же их имена-то?
           Помогай посмотрел на отпрысков и просвиристел нечто похожее на змеиное шипение вперемешку с соловьиной трелью. Они подняли мордашки и с охотой ответили ему тем же.
           Гордый отец просиял:
           - Вот такая!
           - Н-да... - протянула Настя. - Мне такого ни в жисть не выговорить... И кто же из них этот... "Слю-лю-лю"? - попыталась она изобразить необычное звучание.
           - Два, - опять широко улыбнулся Помогай. Представляю, как ему было смешно слышать эту Настину "трель".
           - Чего "два"? - не поняла та и, почему-то, посмотрела на меня.
           - Наверное, их обоих так зовут? - предпринял я попытку догадаться.
           Помогай кивнул:
           - Такая правильно!
           - А как же их тогда по отдельности называть? - не утерпела Настя. - Один будет виноват, а другому за него отдуваться? "Кто нашкодил?" - изобразила она строгую воспитательницу и тут же детским голоском ответила: "Слю-лю-лю!" А какой из них? - И пожала плечами: - Путаница будет...
           - Твоя не волновай, - заверил Помогай с честными глазами. - Нашкодил путаница моя не давай делай!
           Настя только недоверчиво рассмеялась в ответ:
           - Дай-то Бог!
           А я спросил:
           - Подругу тоже так зовут?
           Помогай покачал головой и выдал нечто похожее на "Нгассайясса". Не ручаюсь, конечно, за точность произношения.
           На такой замысловатый зов от его фигуры отпочковалась та, кого позвали и, потупив взор, застыла рядом с ним. Пацанчики сразу облепили её с обоих сторон и суетливо засопели, нетерпеливо подпрыгивая: мол, на ручки хотим!
           Кстати, а пацанчики ли они? Я задал и этот вопрос Помогаю.
           Его ответ сразил наповал:
           - Теперя не знай.
           Оказывается, пол ребёнка в их роду-племени выясняется со временем. Насколько я понял из его корявых объяснений, где-то года через два. Если он, конечно, имел в виду земные годы.
           - Вот тебе и "Тсы-Свик"!.. - поражённо подвела Настя итог тому разговору, чем, опять-таки, несказанно удивила малышей.

*****

           Ну вот, как я уже сказал, все наши гости поразъехались по своим домам. Опасность никому не угрожала и за безопасность друзей и родственников можно было не опасаться.
           Перед их отъездом я размножил тот самый "гроссбух", которым наградил нас немногословный Танзу. И каждому из друзей вручил по экземпляру, сымитировав напутственный возглас нашего инопланетного куратора:
           - "Читайте"!
           - Бли-ин! - скуксился Пашка, лениво перелистывая свежеиспечённую копию. - Да тут и за год не управишься! Скука, небось, смертная...
           - Пал Ксанч! - насмешливо поддел его Другов. - Партия сказала: "Надо!" Так что - не расслабляйтесь! Поменьше времени на удовольствия, побольше - учёбе! Умные люди говорят: ученье - свет!
           - Ладно, "умные люди", - хехекнул довольный Игорь. Сунув "талмуд" под мышку, он сделал всем ручкой: - Бай-бай! Я, короче, на связи. Если что - так вы мне сразу: "Аллё! Тут тебе не здесь!"
           На улице его поджидала "ласточка" с Милкой и Сашиком, и от нетерпения присоединиться к ним он аж ногами сучил!
           - Типун тебе... - хмыкнул Пашка, исподлобья смотря ему вдогонку. - На энто самое место. Которое "не здесь"...
           Немного пробежав по страницам поверхностным взглядом, он вынес вердикт:
           - А ничё так... Планеточки, звёздочки... Нам енто, в принцЫпе, по ндраву... Бум! - наконец, просветлел он лицом и захлопнул фолиант. - Бум читать! Заверните - покупаю!
           И они поочерёдно покинули нас, пообещав держать меня в курсе.
           Настю же установившаяся тишина и расслабуха после пережитого кошмара неодолимо и надолго погрузили в сон. Она просыпалась только для того, чтоб кормить Витьку и удалять последствия нечаянных его маленьких катастроф. И они опять на пару отключались.
           Я был не против такого положения дел. Очень даже не против! Даже ещё и помогал в этом. Ну, по мере необходимости.
           А у самого внутри всё так и гудело в жажде активного применения своих идей.
           Ну как же! Получить такой карт-бланш! Да ещё и от кого!
           Мало того, что Танзу ни словом не обмолвился насчёт наших выкрутасов в Антарктике, так ещё и привёз разрешение на использование в работе ранее запрещённого "генератора совести"! Это вообще круто меняло весь расклад!
           Поэтому я еле дождался, когда за последним из гостей схлопнется переход. Предварительно убедившись в глубоком погружении в царство Морфея своих близких, я начал колдовать!
           Конструкция генератора была нами давно разработана и опробирована. Результатами, конечно, рано хвалиться, да и были они, если вы помните, какие-то не совсем понятные. Но ясно одно: система работает. И работает довольно убедительно. Негодяям на Земле теперь будет ой, как неуютно! Это я обещаю! А что касается простого, честного труженика, так он влияния гипноиндуктора попросту и не заметит. Как был порядочным и честным, им и останется.
           Так мне мечталось.
           Но, как говорят, гладко было на бумаге...
           Нет, не подумайте ничего плохого! Генераторы над планетой я развесил. Опутал, так сказать, сетью всю Землю-матушку. Больших трудов мне это не составило. Посидел день, посидел ночь, пока моя половина пребывала в стране грёз, и - система заработала. Оставалось теперь экспериментально выяснить "пустячок": мощность необходимого воздействия. На основе фактического материала.
           Предоставить его, как вы сами понимаете, могли только средства массовой информации. Ну и личные наблюдения, конечно.
           А вот этого я себе позволить не мог. Ни того, ни другого. Что перед ящиком сидеть, листая новостные каналы, что самому опускаться до подслушиваний и подглядываний. У меня на это не было времени. Да и особого желания. Меня ждала долгая и кропотливая работа, безответственно брошенная мною на половине: льды Антарктиды и Арктики. Всё какая-то суета мешала.
           А ведь там люди моей помощи ждут. Голодают, к тому же. Слухи-то, видать, уже и до них дошли о чудесных возвращениях коллег из других секторов. Их связисты днюют и ночуют у аппаратуры, взывая к совести вышестоящего руководства. Сам убедился.
           Вот я и решил для себя, что, в любом случае, новости о том, что происходит в цивилизованном мире после старта нашей (или моей?) программы, сами ко мне придут. В той или иной форме.
           И возобновил прерванное занятие.

*****

           В самый ответственный момент, когда я уже выкладывал готовый "бутерброд" на берега Потомака, ожил мобильник. Я посмотрел на дисплей и хмыкнул:
           - Недолго мучилась старушка!
           Звонил Пашка. Ну, этому гостю мы, конечно, завсегда рады.
           - Вовчик! - услышал я его взволнованный голос, едва нажал зелёную кнопку. - Давай, открывай скорей ворота!
           - Чё, беда, что ль, пришла? - попытался я схохмить. Ну какая беда могла стрястись на его-то "острове специального назначения"? Только если надорвался ненароком?
           - Увидьшшш! - ответил он мне в стиле незабвенного Райкина.
           И, едва переступив светящийся порог, он заявил, страшно выпучив глаза:
           - Нам срочно надо на Юпитер!
           - Господи! - удивился я. - Чего мы не видали в той душегубке?
           - Человека надо выручать. Шестую тыщу лет срок мотает. Из-за нас, между прочим! - добавил он со значением.
           Я поморщился и потряс головой:
           - Ничего не понял! Какой "человек"? Какой "срок"? И при чём тут мы?
           Вместо ответа он с грохотом выдвинул из-под стола стул, поставил передо мной и сел на него верхом, сложив кренделем на спинке руки.
           - Ты "талмуд" открывал?
           - Какой "талмуд"? - Я был ещё во власти ледовых операций, и до меня туго доходили его "завороты".
           - Ну, этот... гроссбух? Который нам Танзуйчик подсунул.
           Услышав забавную интерпретацию имени нашего босса, я хмыкнул и неопределённо промямлил:
           - Грешен. Как-то не до того было...
           - Ё-моё! - вскричал Пашка и тут же испуганно втянул голову в плечи, оглядываясь на лестницу: - Где там твоя?
           - Спит. Опомнился!
           - Да, блин, мне вообще башню снесло, как я почитал ентую книжицу! - зашипел он, придвигаясь ко мне вместе со стулом и поминутно оглядываясь. - Там такое понаписано! Такое! Всё, чему нас учили в школе, можно смело - фьюить! - на помойку! - и он выразительно шлёпнул себя по заднице.
           Зная Пашку, как максималиста со стажем, я лишь слегка усмехнулся:
           - Что ж там такого страшного написано?
           - Да при чём тут "страшного"? - продолжал он доверительно шипеть, ужасно выкатывая глаза. - Всё очень умно и логично расписано. Кто, когда, за что и на сколько!
           Я повёл плечом и покосился на экран, где так и висел в полсотне метров над берегом реки свежеиспечённый ледяной кирпич.
           - Ты - эт' самое... немного успокойся и подробно всё изложи. А то я что-то не въезжаю, о чём вообще речь.
           - Да о книге! - всплеснул Пашка руками и шлёпнул ими себя по ляжкам.
           - Это я понял. Кто срок мотает? И при чём здесь Юпитер?
           - Прометей! - с вызовом произнёс Пашка и, не наблюдая у меня должной реакции, спросил: - Тебе это имя ни о чём не говорит?
           Я с усмешкой крутанул головой:
           - Чё эт' тебя на мифы растащило?
           - Да какие, на фиг, мифы?! - продолжал Пашка брызгать слюной. - Это абсолютно реальная личность! За нас, убогих, отдувается уже шестую тыщу лет!
           - Отдувался... - уточнил я, но Пашка нетерпеливо перебил:
           - Отдувается! В данный момент! До сих пор жив! Не скажу, правда, что здоров...
           - Ну-ну! - хехекнул я. - "И к нему каждый день прилетает гигантский орёл и безжалостно терзает его разнесчастную печень"! Слышали. И не раз. Только где она, та скала, к которой он прикован? В школе говорили, что где-то на Кавказе. При чём здесь Юпитер?
           Пашка смотрел на меня, как на идиота. Даже вроде как с сожалением.
           - Вовчик, ну это же образное выражение! Это же миф! Легенда! Те греки слышали звон, да тридцать раз с ног на голову всё переврали. Какой там "орёл"?! Какая "печень"?! Всё ведь совсем не так было!
           - А как? - слушая его в пол-уха, я стал медленно опускать "кирпич" на берег реки. Там уже стали собираться зеваки. Как бы кого...
           - Да брось ты своих пингвинов! - Пашка, наконец, обратил внимание на мои манипуляции. - Подождут ещё пару-другую дней! Тут такое дело! Такое! Прямо-таки, неотложное!
           - Не, Паш... - Я уже не отрывал взгляда от экрана. - Опустить-то надо? Чё ж, он так и будет в воздухе висеть? Не дай Бог, батарейки сядут... Ну ты смотри, что делают, а?!
           Один из подоспевших зевак на своей таратайке въехал под нависший айсберг и стал наматывать прямо под ним круги. Видать, от радости приобщения к чуду. Или от невеликого ума. Ещё двое таких же "храбрецов" последовали его примеру.
           - Дави их, чтоб неповадно было! - фыркнул Пашка, страшно недовольный, что я отвлекаюсь "на всякую там ерунду".
           - Скажешь тоже!
           Чтобы предотвратить беду, я сдвинул ледяную гору на пару километров ближе к устью реки и, хоть там пейзаж был не таким ровным, как первоначально выбранная площадка, поспешил водрузить его на холмистый участок, пока не подоспели неосторожные придурки. Колоссальная глыба льда тут же стала покрываться сетью крупных трещин, проваливаясь в промежутки между возвышенностями.
           - Во, гляди! - гыгыкнул Пашка, постепенно остывая и увлекаясь разворачивающимся действом. - Пингвины-то очухались! Забегали! Забегали!
           На верхушке айсберга, действительно, началась бестолковая суета: население выкраденной у Антарктиды станции в полном составе высыпало из своих "яранг". Звук я отключил, но и без того было ясно, что их разбудил громкий треск ломавшейся ледяной подошвы.
           - Блин... Неаккуратно получилось...
           - Да и хрен с ними! - отмахнулся Пашка. - Вырубай! Твоя функция выполнена. Дальше пусть без нянек разбираются!
           Я со вздохом последовал совету и развернулся к нему всем корпусом:
           - Ну? И что у нас плохого?
           - Чайку изобрази, - вместо ответа распорядился он. - А то что-то в зобу дыхалку спёрло... Ну, и к нему чего-нибудь там... съедобное! - потребовал он, когда перед нами возникли две горячие чашки ароматного напитка. - Чё ты, как не родной?.. Во! - Он удовлетворённо крякнул и впился зубами в заварное пирожное. - Совсем другой расклад! Всё легшей будет инфу усваивать. Да и излагать тоже.
           Несколько секунд мы занимались дегустацией сотворённого мною угощения. Потом Пашка не выдержал:
           - Ну чё? Поехали, что ли?
           Я хрюкнул прямо в чай:
           - Ты хоть суть проблемы-то высвети! Только не так бестолково. Начни с самого начала. Что тебя так... взбудоражило?
           Тот шумно, с подвыванием, вздохнул, с самым несчастным видом моргая и двигая бровями:
           - Короче... - и замолчал, усиленно работая челюстями.
           Я рассмеялся:
           - Ну, это совсем коротко!
           - Да погоди ты! - дёрнул он усом. - Дай извилины в кучу собрать... Информации - во!.. - махнул он пирожным над головой, обильно посыпав крошками свою шевелюру. - Выше крыши! Не знаю, с чего и начать... Вот если б, - цыкнул он с досадой, - ты на ерунду не отвлекался, а книжки читал, то нам сейчас было бы проще договориться...
           - Ну, извини! - пожал я плечами. - Я, вообще-то, делом занимался. Коллективно выстраданным.
           - Ты, что ли, вот это "делом" называешь? - он презрительно кивнул в сторону, где несколько минут назад был развёрнут экран. - Так это, позволь тебе напомнить, ты чужие "косяки" выправляешь. Кто не удосужился всё по-человечески сделать.
           - Да я не о том! Я про генераторы!
           - Не понял...
           - Чё "не понял"-то? "Генераторы совести" над Землёй развешивал.
           Он даже есть перестал. Пару-другую секунд смотрел на меня , не мигая, и, наконец, разочарованно пропел:
           - Вот оно что! Наш пострел, значит, везде поспел... А я-то думаю... С чего бы это вдруг?
           - Ты о чём?
           - Да моя мне недавно звонила. Извинялась. Ни в жисть не бывало! Всегда молчит до последнего. Как стойкий ленинец. Приходилось всегда мне себя ломать. А, оказывается, вон где собака порылась...
           - Ну, извини...
           - Да ладно... Чё уж там... За что боролись...
           Повисла задумчивая пауза. Но Пашка недолго унывал.
           - Да и фиг с ней! - гоготнул он, что-то, видимо, надумав. - Какая, к чёрту, разница? Хоть сама, хоть генератор. Надеюсь, батарейки у него не скоро сядут?
           - С чего бы вдруг?
           - Покуражиться хочу. Слегка. Ну, не сразу чтоб...
           - Твои проблемы.
           Он опять вздохнул. Но уже не так тяжко:
           - Ну да, ну да... Так я эт' самое: про книжку-то!
           - Угу. Я слушаю.
           - Понимаешь... - усы его уныло повисли. - Начинать надо больно издалёка: аж с самой, что ни на есть, наиседейшей древности. Ты с Библией как? На "вы"? Или на "ты"?
           - Господи! - фыркнул я, не ожидавший от Пашки (От Пашки!) такого вопроса. - Ещё один!
           - А кто ещё? - округлил он глаза.
           - Так ведь Настин дед с того же начинал допрос. Когда вознамерился браслет мне отдать.
           - А... - дошло до него. - Ну-ну... Короче! В двух словах. В библейские времена произошла катастрофа космического масштаба. Там, где сейчас летает чёртова уйма астероидов, была планета.
           - Фаэтон? - подсказал я.
           Пашка хрюкнул:
           - Это, опять-таки, те самые греки дали ему такое имечко. Да и приврали малость. Но, в принципе, не в имени дело. Юрик пишет, что Высшие его Икаром звали.
           - Кто? Высшие?
           - Ну да! Бог и его команда. Вселенная вообще, как слоёный пирог устроена, а не как там наши дядечки от науки нам втюхивали. Но - об этом потом. Сначала об Икаре. Эта история меня до самых пяток проняла! И, что интересно, мы о ней доси ничегошеньки не знаем!
           - Ну почему?.. - не согласился я. - Кое-что, всё-таки, знаем.
           - Да-да-да! Я, по наивности, тоже так думал, - усмехнулся он. - В общем, ты - того! Слушай и не перебивай. Ага? У меня самого ещё в мозгах не всё как надо устоялось, потому могу и сбрехнуть невзначай. Но Юрик мне не даст, - похлопал он по моему экземпляру "гроссбуха", так и пролежавшего без движения на краю стола все эти дни.
           - Что за Юрик? - наконец-таки обратил я внимание на новое имя, уже второй раз прозвучавшее из его уст.
           - Ну, ты как не родной! Ей-Богу! - Пашку аж повело. Он схватил "талмуд" и сунул мне его в лицо вперёд обложкой: - Читай! Кто автор?
           Я слегка отстранился и пробубнил:
           - "Бабиков Ю. А."
           - А я о чём? "Юрий Анатольевич"! Юрик! Царство ему небесное...
           - Помер, что ли?
           - Ну дык да! - цыкнул Пашка с досадой. - А то б мы его сейчас за хобот и - в нашу команду! Сердце у него, видите ли! А мы по этой милости опять в глубоком пролёте! Как оно всё так... невовремя, яти его мать! Поди теперь, достань его! Приходится самим во всём разбираться...
           - Ну и ладно, Икар, так Икар, - напомнил я. - А дальше-то что?
           - Вот! - обрадованно тряхнул он своими патлами. - Слушай сюда! - Он отхлебнул из чашки и поморщился: - Блин! Пока трепались, чай остыл... Ну-ка, сотвори чудо... Во! - оценил он обновлённую порцию. - Другое дело. Уже как бы и не моча молодого поросёнка...
           Торопясь и обжигаясь, он сделал несколько шумных глотков, и вдохновенно продолжил:
           - Этот Икар Боженька готовил нам, как реклостер... Ну, чё смотришь? - споткнулся он на полуслове. - Объясняю для особо неграмотных. Реклостер - это планета-тюрьма для негодяев. Для всего быдла, что на Земле за многотысячелетнюю историю поднакопилось... Да ты слушай-слушай! - увидел он, что ухмылка против воли кривит моё лицо. - Ещё не то запоёшь, когда всё узнаешь!
           - Не, Паш, ну ты хоть ври, но как-то поскладнее, - не выдержал я. - Прислушайся: Бог - и тюрьму готовил! Сам-то понял, чё сказал?
           - Говорю же, - скуксился он, явно теряя нить рассказа. - Слушай молча и кивай. Возражать потом будешь. Когда весь доклад прочитаю... Знаю я те фишки! И без тебя знаю. "Бог есть любовь"! А потому он, видите ли, не может... И так далее и тому подобное. Может! Ещё как может! Тебе твой Танзуйчик чего сказал? Не слышал?
           - Он много чего говорил...
           - Он сказал, что Бог - реальная личность. С неограниченными возможностями и способностями. Могу тебе даже портрет его нарисовать.
           - Не надо. И так знаю.
           - "Знает" он! Я тоже "так" знал. Да теперь прозрел - всё по-другому вижу!
           - Да ты про Икар давай. Скачешь с пятого на десятое...
           - Так я ж про Икар тебе и талдычу!.. Вселенная вся так Боженькой устроена, что рядом с обитаемым миром обязательно готовится его двойник для отбросов общества. Система, понимаешь? Традиция у них, у Высших, такая.
           - Как тридцать первое декабря - так в баню! - не утерпел я.
           - Да иди ты сам в ту баню! - обиженно фыркнул "докладчик". - Я ему серьёзные вещи толкаю, а он тут хохмочки строит!
           Умора! Кто б говорил!
           - Не обижайся, Паш, - похлопал я его по плечу. - Я тебя внимательно слушаю. И нем, как та рыба!
           Он немного посопел в чашку и продолжил. Но уже без былого энтузиазма.
           - Ну так вот. И это везде так: формируется планетная система, сразу закладываются две пригодных для жизни планеты. Недалеко друг от друга. На одной после всех стадий от амёбы до приматов генетически выводится человек. Подчёркиваю - генетически, в лабораторных условиях! А не как у Дарвина - куда кривая вывезет, методом тыка, то бишь - естественного отбора.
           А на другой - тоже готовится флора и фауна, но без человека. Его там ждут. Полноценное питание готовят. То бишь для сволочей. Для тех самых негодяев.
           Я едва удержался от язвительного комментария. Но, помня о своём обещании молчать, стиснул зубы и продолжил слушать.
           - На первой планете - в нашем случае - на Земле, - опять уже вдохновенно вещал Пашка, быстро позабыв про недавнюю обиду, - создаётся человек. Ему настройкой частоты нейрона коры головного мозга даётся длительность жизни около тысячи лет... Да-да, не смотри на меня так! - заверил Пашка, увидев мою реакцию. - Я не зря тебя про Библию спрашивал. Там тоже написано, что первые люди жили офигительно долго. Один Адам прожил чуть больше девятисот лет.
           - Не, Паш, ну это уже ни в какие ворота. Это же сказки недалёких... пастухов...
           - Сказки?! - опять с пол-оборота завёлся Пашка и сам себя одёрнул: - Блин! Так мы до ишачьей Пасхи будем препираться... Короче, дальше слушай!.. Но что это была за жизнь? Все биологические процессы и мышление - замедленные. По нашим теперешним понятиям - просто дебилы! И вот, когда человек уже твёрдо стоит на ногах, то есть приносит полноценное потомство безо всяких там сюрпризов и генетических отклонений, человеку производится перенастройка дискретной функции нейрона на более короткую жизнь. Но взамен этого ускоряется мышление и все жизненные процессы.
           - Где ты таких словенев понахватался? - искренне удивился я.
           - "Где"-"где"! В Караганде! Я ж сказал: у Юрика того! Слухай сюда! Самое интересное начинается... Так вот, человеку дается, как я уже сказал, более короткая жизнь и ускоренное мышление. Обычно везде, на всех планетных системах, жизнь укорачивается вдвое, но взамен ускоряется соображалка. Теперь это уже не вялые и неповоротливые дебилы. Теперь на человека приятно посмотреть и пошшупать. Но всё равно - это ещё не мы. Не такие, как мы, сегодняшние.
           А теперь - внимание! - поднял Пашка указательный палец. - С этого момента новорождённому человечеству предоставляется этап самостоятельного развития. Усекаешь? Высшие уже не вмешиваются в ход событий, как было до этого, а только наблюдают за процессом со стороны. Везде, подчёркиваю - везде, на всех обитаемых мирах - этот этап длится около двадцати пяти тысяч лет.
           - А потом? - не удержался я от вопроса.
           - Во-о-от! - уткнул он в меня тот палец. - В этом-то вся и соль! По завершению эпохи самостоятельного развития Боженькой проводится Суд. Тот самый Страшный Суд. Как там у Юрика написано? - Он торопливо пролистал "гроссбух", нашёл нужное место и торжественно прочитал: - "Обязательный Суд всей общности гуманоидов планеты. Суд проводится Создателем на принципах Высшего права по духовной морали, - по отношению к Добру и Злу". Вот!
           Я усмехнулся:
           - И кого тогда судить будут? Жалкую кучку? Ведь многие же поперемёрли за такой срок!
           - Шарик! Ты балбес! - с сожалением произнёс "докладчик". - Бог судит не тела, а души! Просекаешь разницу? А души бессмертны и внедряются в тела по кругу каждая по девять раз только в нашем пространстве!
           - В нашем? - тупо переспросил я. - А что? Потом ещё... где-то?
           - Потом ещё два раза в Жёлтом пространстве и один раз, последний, - в Сером, рядом с ангелами. Теперь уже с открытой памятью всех предыдущих воплощений.
           - Блин! Паш! - не выдержал я в конце концов. - "Серое"! "Фиолетовое"! "Жёлтое"! И ты веришь во всю эту хрень?!
           Он хотел ещё чем-то дополнить свой "доклад", но после моих слов споткнулся на полуслове, одарил меня долгим взглядом, покусывая ус, и притух.
           - Какая жаль... - с кислой миной промямлил он едва слышно. - Если даже ты этого не понимаешь... Чего уж тогда про других-то говорить?..
           И с отсутствующим видом стал молча хлебать свой остывший чай.
           Честное слово, я не хотел его обижать! Но всё мое астрономическое мировоззрение, впитанное с малых лет, противилось той полу-религиозной ахинее, что он сейчас выливал на мою бедную голову! Шерсть вставала дыбом от того, что он мне тут наговорил! Даже, несмотря на моё увлечение астрологией, что было явной уступкой средневековому мракобесию, как говорили в советское время, Пашкино повествование просто не лезло ни в какие ворота! Ну, положим, астрология в своё время убедила меня безупречной логикой и явным соответствием текущему положению дел. Она вписывалась, и довольно удачно, во многие жизненные циклы и ритмы жизнедеятельности. Правда, тогда тоже приходилось многое просто на веру брать.
           Но это! Какая-то бездоказательная болтовня с претензией на истину в последней инстанции.
           - Паш, - осторожно попробовал я навести мосты к его упавшему настроению. - Убеди меня. Предоставь доказательства. Может, я и поверю?
           Он хмыкнул и выразительно скосил глаза на браслет:
           - Вон оно, доказательство. У тебя на руке. Мне не веришь - спроси у своего всезнайки!
           - Спрошу. Но только после того, как ты мне, всё-таки, скажешь, на кой нам тот Юпитер сдался?
           - Хм! Быстрый какой! Щас скажу, а ты опять меня в ереси начнёшь обвинять! На фиг! Или слушай всё, или ничего! Вот тебе мой ультиматум! - Пашка даже ребром ладони провёл по столу разделительную линию и выгнул шею, требовательно уставившись мне в лицо. - Что выбираешь?
           - Ну... - замялся я, припёртый к стенке, и попытался скаламбурить: - Я тебя выбираю...
           Тот в запале не сразу сообразил, что я вставил Простоквашинскую фразочку, и удивлённо отшатнулся:
           - Не понял!..
           - Да чё там "не понял"? Трепись дальше. Я терпеливо слушаю.
           Хотел добавить: "любую ересь", но вовремя сдержался, изображая прилежного ученика.
           - Хм! Ладно... - И вдруг Пашка скроил жалкую физиономию: - Вовчик! Ну я ж серьёзно! Дай всё по порядку изложить, а уж потом будешь изгаляться и топтать меня своими сапогами, ага?
           - Ну, я ж сказал: трепись!
           Пашка пригубил остатки чая, скривился, но ничего по поводу его вкуса не сказал, рассеянно озирая стол с угощениями.
           - А на чём это я это... остановился-то?
           Я пожал плечами:
           - Чего-то там про Страшный Суд...
           - Да какой он там Страшный, к едреней фене? Справедливый! Это наши церковники в штаны наложили, когда им Енох всю, как есть, ижицу расписал. Теперь они от него, как чёрт от ладана шарахаются. А предстоящий Суд называют Страшным.
           - Какой ещё "евнух"?
           - Да Енох, а не "евнух"! - окрысился Пашка и замахал на меня руками: - Не сейчас! Потом! О нём вообще - отдельный разговор. Не будем валить всё в одну кучу. А то опять припаяешь мне, чего и не говорил... Ка-ро-че! - прервал он сам себя. - Излагаю по порядку!
           После Суда всех сволочей переселяют на реклостер. Надеюсь, не забыл, что это такое? - И после того, как я нехотя крутнул головой, мол, не забыл, он продолжил: - Там они живут самостоятельно, но без права выхода в космос. Боженька окружает реклостер зоной озверения... Не крути башкой, а слушай! - пресёк он в зародыше мою язвительную ухмылку. - Я знаю, что говорю... Зона озверения названа так потому, что при её пересечении у человека отключается Душа и остаётся одно только тело со звериными инстинктами. А в таком состоянии кораблём, сам понимаешь, много не нарулишь.
           - Не, Паш, ну есть же там... автоматика, в конце концов...
           - Да погоди ты! - выставил он перед собой ладонь, защищаясь от моих расспросов. - Погоди со своей автоматикой! Не отвлекайся на ерунду. Раз говорю, значит так оно и есть. Я тут никак до сути дела не дойду, а ты...
           Вот. А живущие в Добре, то есть, по совести, остаются на родной планете, в нашем случае - на Земле, которая проходит биосферное обновление. Ну, то есть, очищается от следов неразумного хозяйствования.
           Вот! - опять клюнул он носом, как бы припечатывая то, что уже сказал. - А дальнейшее развитие разумной цивилизации, то бишь тех, кто от Боженьки не отвернулся и живёт по принципам Добра и Справедливости, идёт теперь при непосредственном контроле и участии Высших. То есть - что? - земляне входят в состав Содружества цивилизаций Создателя.
           - То есть, становятся ангелами? - не скрывая усмешки, поддакнул я.
           - Ну чем ты слушаешь?! - возопил Пашка и боязливо покосился на лестницу. - Я ж тебе, балбесу, только что объяснял, - зашипел он мне в лицо, отчаянно жестикулируя, - что ангелом, то есть бессмертным, человек становится по прошествии всего круга воплощений! И то - после личного решения Создателя! Личного!
           - Блин! - опять не вынес я игры в молчанку. - Паш! Ну ты сам посуди! Нас только на нашей планете - около шести миллиардов! А ещё на других мирах сколько? И что? Каждого Бог будет судить в отдельности?!! Да это ж чёкнуться можно! Сколько ж времени на одно это мероприятие надо?!! Сам-то не чувствуешь, что концы с концами не сходятся?
           Пашка тяжко вздохнул:
           - Понятное дело, что в моём пересказе оно всё глупо звучит. Но у Юрика-то всё очень и очень складно. Читать самому надо было! - опять упрекнул он меня голосом кота Матроскина. - Не умничал бы тогда. И мне не пришлось бы тебе прописные истины растолковывать.
           - Да уж! "Прописные"! Всегда всё вот это было средневековой ересью, а теперь вдруг истиной стало! Как-то ты быстро в другую веру обратился!
           - И ничего не "быстро"! - встал Пашка в защитную стойку. - Я логику уважаю! А Юрик, - постучал он костяшками пальцев по книге, - всё буквально по полочкам разложил, разжевал и только проглотить осталось... Э-э! - махнул он безнадёжно. - Да чего с вами, с пьяными, разговаривать?
           Я тоже вздохнул. Беседа какая-то бестолковая получается. Время только зря тратим. А там люди меня ждут. Загинаются.
           - А всё-таки, зачем ты меня на Юпитер-то звал?
           Он со вздохом посмотрел на меня, но ответить ничего не успел: зазвонил мобильник. В моём кармане.
           - Твою же мать! - цыкнул он. - Как всегда - на самом интересном месте!
           И отошёл к окну, равнодушно разглядывая пейзаж за пределами Тадж-Махальчика.
           На дисплее высветилось: "Другов". Ну-ну. И этот долго не вытерпел.
           - Вольдемар! - рыкнула трубка насмешливо. - Привет! Ты там как?
           - Ничё, вроде...
           - Чем занимаешься?
           - Да вот, Паша на Юпитер блатует, а я сопротивляюсь. Чё мы там не видали?
           Пашка с любопытством обернулся и прислушался к разговору. Санька коротко хохотнул:
           - Паша уже в курсе? Круто! А меня берёте с собой?
           Я крякнул с досадой:
           - Тоже будешь Страшным Судом пугать?
           - Не буду, - усмехнулась трубка. - Я к тебе с сюрпризом.
           С некоторых пор я насторожённо отношусь ко всяким сюрпризам. Ничего хорошего они с собой не несут. Одни проблемы. И только беззаботная интонация говорившего чуть успокаивала.

''Товарищ не понимает!''

           Я насторожённо открыл переход. То, что я увидел, заставило меня моментально расслабиться. Вернее - кого. Следом за Друговым через светящийся порог осторожно переступил... Вовка Борисов! Он с любопытством озирался по сторонам.
           - О-о-о! - заорал я, срываясь с места и облапивая давнего друга. - Вовчик! Ты как здесь оказался?!
           - Ну, - с лёгким смешком пробасил тот, немного ошалев от столь бурного приёма. - Как "как"? - Он локтем старательно придерживал какой-то пакет. - Если гора не идёт к Магомету, то джигит сам едет к ней на своей "Тойоте"!
           Другов с усмешкой наблюдал за нашей встречей, колдуя над столом с угощениями. Пашка тоже нехотя подошёл поздороваться и молча пожал руку сначала одному, потом другому.
           - У вас тут чё? - спросил проницательный Вовка. - Гроза прошла?
           - Да ну! - легко отмахнулся я, с удовольствием его разглядывая. - Это у нас тут с Пашей как-то вдруг идеологические разногласия нарисовались. Он меня в свою веру обращал.
           - В евреях больше не желает ходить? - усмехнулся Другов, устраиваясь в кресле.
           - При чём тут евреи? - удивился я, не сразу сообразив, что имеется в виду. - Он вообще мне тут что-то несусветное проповедовал... Да это ладно! Не будем о грустном! - Я рад был встрече, хотя и чувствовал, как совесть слегка покусывает меня за кончики ушей. - Я же к тебе так и не сподобился заглянуть. Как ты меня нашёл?
           - Это не я тебя нашёл, - пожал Вовка плечами. - Это Саня меня нашёл. Посидели, потрещали. Слава Богу, есть о чём. А потом вместе к тебе вот... гм-гм!.. пришли.
           Естественно, он ещё не знал, как это явление правильно называть.
           - Так он что? - Я посмотрел на Саньку. - Уже в курсе?
           - Н-ну, так... - неопределённо повертел тот свободной рукой. В другой он уже держал стакан с чем-то тёмно-вишнёвым. - В пределах разумного. Да ты присаживайся, Вова, чего как не родной? Разговор долгий предстоит. В ногах - сам знаешь...
           - А ты молодец, - похвалил я его. - Избавил меня от лишних объяснений...
           - Ошибаешься, - спокойно возразил "Вова". - Не избавил. - Он утрамбовал свою довольно плотную фигуру в ближайшем кресле. Пакет с тихим звяком опустился рядом с ним на пол. О его содержимом можно было даже не гадать. - Подробный рассказ тебе ещё предстоит. При том - красочный, во всех подробностях. Со всеми вытекающими. А то, что это? У всех мировых чудес, оказывается, вот такая вот офигительная причина есть, - он взглядом смерил меня с ног до головы, - а я, почему-то, ни сном, ни духом. А это - не есть правильно.
           Мне было смешно и радостно слышать его чудной говорок. Такой уютный и рассудительный. Как-то сразу навеяло запахом моей старой мастерской. И дымком выжигателя...
           - Так куда же вы с Пашей собрались? - с неизменной усмешкой в уголках глаз поинтересовался Другов, как бы между прочим. - Я там что-то про Юпитер слышал... Никак Прометея собрались вызволять?
           - Вроде того... - пожал я плечами и посмотрел на помалкивающего Пашку. - Я, в принципе, ещё не в курсе дела. Паша мне так эмоционально книжку пересказывал, что я мало чего уразумел. Какие-то ангелы, разноцветные миры...
           - А сам? Не читал, что ли? - удивился Санька.
           - Да некогда было мне...
           - Ну, Вольдемар, это с твоей стороны - прямо-таки, непростительная оплошность! Уж кто-кто, а именно ты и должен был в первых рядах нести знамя нового учения! И проповедывать его нам, сирым и убогим. А выходит - наоборот?
           - Он тут без нас пингвинов развлекал, - мстительно ввернул помалкивавший до этого момента Пашка. - Да генераторы над Землёй развешивал!
           - Оба-на! - удивлённо отставил Санька в сторону сосуд с напитком. - Генераторы? Так что, программа уже в действии?
           - А то! - припечатал Пашка. - Ещё как в действии! Вот на этой самой шкуре ощутил! - похлопал он себя по затылку.
           - Так чего ж ты молчал? - Санька даже вскочил с кресла и взволнованно заходил перед нами. - Я бы тогда хоть правильно реагировал на некоторые... гм!.. факты.
           Вовка с любопытством переводил взгляд с одного оратора на другого.
           - А у тебя что? - спросил Пашка с едкой ухмылкой. - Тоже первая нарисовалась? Небось, прощения просит?
           Тот резко остановился и с любопытством воззрился на Пашку.
           - Чё смотришь? - хмыкнул тот, довольный своей догадкой. - У меня так оно и было. Совесть в ней, видите ли, проснулась!
           Санька с Вовкой переглянулись и как-то невесело рассмеялись. Каждый, видимо, о своём.
           - Ну вот, Вова, а ты говоришь: "Совпадение!" - Санька, опять пригубил стакан. - Ну, Командор! Предупреждать же надо! Я уж думал, действительно, блин, человеком стала. После всего, что было...
           - Нет, Санёк, система! - ехидно гнул своё Пашка, при этом кося на меня лукавым глазом. - "Коллективно выстраданная". Не верь, как грится, ушам своим. Всё - брехня, спровоцированная Вовчикиным генератором! Отключит его Вовчик, и запоют те бабы свои старые песни!
           Мне стало не по себе от их разговоров. Получается, вроде как я теперь виноват в их семейных неурядицах. А ведь все вместе планировали что-то в этом роде. Только тогда не хотелось думать, что этот трамвай и по нам тоже каким-то боком проедет. А результат, как видим, уже налицо. М-да... То ли оно ещё будет...
           - Ладно, - махнул Санька рукой, отрубая все сомнения. - Ну их на фиг, тех баб! Давай по делу. Что там у вас по Прометею?
           - От это мужской разговор! - моментально воспрянул Пашка. - А то развели тут, понимаешь, антимонию! "Бабы", "бабы"!
           Я же, наоборот, радости его не разделил, а моментально запросил пощады:
           - Да хоть ты, Санька, скажи мне толком, что за проблема такая вдруг нарисовалась? Вытащили на свет божий затхлый миф и елозите мне им по ушам! Будто и заняться больше нечем!
           Санька с Вовкой опять переглянулись, а Пашка добил:
           - Товарищ не понимает!
           - Ну что ж, - вздохнул Санька. - Если "товарищ" не понимает, будем "товарища" просвещать.
           - Да я уж запарился его просвещать, - безнадёжно отмахнулся Пашка. - Как был махровый строитель коммунизма, так на том и стоит!
           - Ну, Паша, ты уж загнул! - усмехнулся тот. - Какой же из него "строитель"?
           - Тем более - махровый! - хехекнул Вовка.
           - И тем более - коммунизма! - в тон ему продолжил изгаляться надо мной, над бестолковым, Санька. - Ты ему только в лицо погляди: это ж загнанная лошадь! Вишь, какими несчастными глазами смотрит? Понял, что отстал от поезда, а догнать-то уж сил и нету!
           - Ладно вам! - не вынес "объект издевательств" утончённую атаку. - Хотя бы вкратце посвятите в суть проблемы, если вы все тут такие начитанные.
           - Не все, - возразил Вовка. - Я тоже - неначитанный. И меня тоже надо просвещать.
           - Слава Богу! - вздохнул я, повинуясь обстоятельствам. - Не один я такой балбес.
           - А то! - добродушно хехекнул Вовка. - Ну, учителя? Кто там первый? Начинайте нас учить!
           - Не, я - пас! - отгородился Пашка растопыренными ладонями. - Выдохся! Пущай теперь Санёк насмешки выслушивает.
           Тот вздохнул и со значением произнёс:
           - Так и быть! Взваливаю на себя сей непомерный груз. Минутку, товарищи, - подошёл он к столу, наполнил стакан и торжественно поднял его над головой: - Как говорится - за новое учение! - Он молча угнездился в кресле и задумчиво прищурился, смотря сквозь вишнёвую жидкость в стакане: - Если вкратце. Жила-была планета. Между орбитами Марса и Юпитера...
           - Теперешними орбитами, - внёс Пашка уточнение. - Там тогда Марса не ещё было.
           - Что? А, ну да, - согласился оратор, выгиная бровь и всё так же что-то высматривая через призму стакана. - Попрошу не перебивать. Кто-то там выдохся, как я слышал?
           - Всё-всё-всё! - ушёл Пашка в тень. - Нем, как рыба.
           - М-да... Ну, так вот. Девять с копейками тыщ лет назад в ту планету врезается внушительный обломок, то бишь астероид. И разносит он её в пух и прах. Ну, само собой, - фейерверк на всю Солнечную систему со всеми причитающимися спецэффектами. Кора той планеты превращается в теперешний пояс астероидов, а обнажившееся, сверкающее не хуже новой звезды, ядро летит в сторону Солнца и обосновывается на орбите, где раньше, как сказал Пал Ксанч, вращалась вокруг нашей звезды планета Марс. Оно, то бишь, ядро пострадавшей планеты, гравитационными делами выдавливает с проторенной дорожки тот несчастный Марс и забрасывает его, как из пращи, аж за орбиту Земли. Туда, где мы его в данный момент и наблюдаем. Кстати, очень хорошо, что во время всех этих блужданий-перемещений Земля с другой стороны Солнца находилась. А то б сейчас я вам эту историю не рассказывал.
           Вот. Напуганные небесным представлением земляне то ядро (уже потом, после всех этих дел) обозвали Венерой. Кто Утренней, а кто Вечерней звездой. Потому как горело оно тогда ярче Солнца. И видно его было даже днём. Не заметить это явление наши предки никак не могли.
           - Короче, это и есть тот самый Фаэтон? - подытожил я. - Или, как его там, Икар?
           - Икар, Фаэтон - не суть важно, - важно кивнул Санька. - Важны последствия этого катаклизма для земного человечества, только-только ставшего в то время на ноги.
           - Во-во! - не утерпел Пашка, обращаясь ко мне. - Слушай! Щас самый криминал и начинается. К этому я свой рассказ и подводил.
           Санька молча переждал Пашкину реплику и в той же менторской манере продолжил:
           - А у того Икара-Фаэтона спутник был. Крупная такая планета. Всего в четыре раза меньше нашей матушки-Земли. Так вот, когда Икар приказал долго жить, этому самому спутнику стало жутко одиноко, то есть - что? - исчез тяготеющий центр, всегда державший его на привязи. Я, надеюсь, это и без объяснений понятно? - Я нехотя кивнул. - Во-о-от... И он, этот спутник, пошёл в свободный поиск. Можешь ли ты себе представить, - глянул Санька на меня испытующе, - каких бед натворит такая масса, если приблизится к одной из планет?
           - Могу, - пожал я плечами. - Катаклизмы всяческие, типа извержения вулканов, движения тектонических плит...
           - Вот! Верной дорогой идёте, товарищи! Мероприятие именно такого типа и было уготовано нашей старушке Земле. Только на практике оно вышло намного хуже. Когда Земля захватила Луну (а это была, как можно уже догадаться, именно она) в свои гравитационные объятия, результатом их смертельного вальса стал пробой земной коры площадью около квадратного километра. На двести метров вздулся каменный пузырь, притянутый пришлой планетой, и хрупкая кора Земли просто не выдержала такого измывательства. Этот квадратный километр земной коры (хорошо - не больше!) ухнул в глубины Земли прямо в океан раскалённых до звёздных температур подкорковых газов. Представляешь кайф народонаселения того самого кусочка?
           - Не понял, - встрял я. - Какие ещё газы?! Там же мантия! Расплавленная порода! Магма!
           - Да хрен редьки не слаще! - не удержался Пашка.
           - Забудь, - ровным голосом продолжил "докладчик". - Сказки это всё. Но об этом - потом. В своё время. Сейчас просто прими, как данность: под земной корой до самого ядра - только жутко спрессованные, раскалённые до звёздных температур, газы. На глубину две тысячи девятьсот кэмэ. Короче, мы, товарищи, живём с вами на тоненькой такой скорлупке, а под нами бушует звёздный ад! И давления там нешуточные, как я уже сказал... Не перебивай! - остановил он меня, когда я опять вознамерился вылезти из окопа. - Сначала всё расскажу, введу в курс дела, а уж потом откроем дискуссионный зал. Пока просто слушай и впитывай.
           Я только возмущённо зарычал. Мой наукообразный опыт верещал несогласным воем! Однако я нашёл в себе силы сдержаться.
           - Вот так-то оно лучше, - удовлетворённо сказал Санька. - Потом сам поймёшь, что заблуждался самым наигрубейшим образом.
           Вовка с хитрой улыбкой следил за моей бурной реакцией на ту ахинею, что нёс новоявленный "астролом". Он просто не понимал, чем вызвано такое кипение страстей.
           - Мало того, - невозмутимо продолжал "астролом" свой "доклад", - две сцепившиеся гравитационными полями планеты нарушили стабильный бег самой Земли вокруг Солнца. В результате чего эта вальсирующая пара придвинулась ближе к Солнцу! А это, я надеюсь, ты тоже понимаешь, чем чревато? - поднял он на меня вопрошающий взгляд.
           - На Земле, наверное, теплее стало? - буркнул я.
           И по его сожалеющей улыбке определил, что попал, как минимум, пальцем в небо.
           - И это тоже, - как бы нехотя признал он. - Но я не о том. Во-первых, - начал он загибать пальцы свободной руки, - стал короче год. До встречи с Луной он длился пятьсот тридцать восемь суток... Да-да, не смотри так! Информация достоверная на все сто... После того, как жуткий вальс двух планет более-менее устаканился, длительность года приобрёла сегодняшние параметры: триста шестьдесят пять с копейками суток.
           Во-вторых, на новой орбите, теперь уже ближе к Солнцу, изменилась частота токов ядра Земли, вследствие чего стала тормозиться кора планеты. А они, то бишь кора и ядро, как теперь выясняется, вращаются-то в разные стороны!.. Паша, дай ему водички, а то он тяжёлый, как будем его с полу поднимать?..
           Пашка услужливо подсунулся, но я лишь с досадой отмахнулся.
           - Была бы честь предложена, - усмехнулся "докладчик". - Ну так вот, - продолжил он нести свой "бред" уверенным голосом. - Из-за торможения коры удлинились сутки - аж на два с копейками часа! При том люди Земли оказались в несвойственных им волновых полях. Как более низких частот излучений ядра планеты, так и более интенсивной теперь солнечной радиации. Короче, устоявшаяся и отлаженная Высшими система пошла в полный разнос.
           Но самое страшное - не это. Скажи мне, пожалуйста, каково сейчас расстояние от Земли до Луны?
           - Ну, это и я знаю, - вдруг нарушил обет молчания Вовка. - Триста тысяч километров.
           - "Знает" он! - хмыкнул Пашка. - Это скорость света - триста тыщ кэмэ за одну секунду! И то - только в нашем Пространстве. А расстояние от Земли до Луны - триста восемьдесят четыре тысячи километров! И не всегда одинаково. Плюс-минус трамвайная остановка. Ну, из-за разных там воздействий. Соседи у нас больно беспокойные. То Солнце сдуру плюнет, то планеты всей Системы в одну кучу соберутся и начинают тянуть одеяло в свою сторону... Да мало ли желающих нарушить равновесие!
           - Вообще-то, я не у вас спрашивал, - усмехнулся Санька, опять принимаясь высматривать что-то на дне стакана. - Ну да ладно... Так вот, пробой земной коры случился, когда Луна к Земле приблизилась на расстояние всего двадцать (двадцать!) тысяч километров! Сравните с сегодняшними показателями.
           - Офигеть! - вырвалось у Пашки, увлечённого масштабами катастрофы. - Такая дыня над головами у людей повисла! Жаль, не сохранилось описаний с тех времён!
           - А их и не было. Потому что писать стало просто некому, - продолжил Санька. - Единицы пережили тот "праздник жизни". Оставшимся в живых аборигенам было как-то не до описаний. Фонтан раскалённых газов, что вырвался из дыры в земной коре, испепелил всё живое на планете, несколько раз обойдя мощнейшей ударной волной вокруг шарика. Вместе с нею по Земле прокатились офигительнейших размеров цунами! Представляете себе ту картину? Слизнуло Европу, Северную Америку, северную часть Африки! Досталось и остальной Евразии, но в меньшей степени. Выжить удалось только тем, кто жил в районах, защищённых горными хребтами. С "подветренной" так сказать, стороны.
           - Ну прям, как в той страшилке, что твой браслет нам показывал, - вставил Пашка, толкая меня в локоть.
           - Да, в принципе, похоже, - согласился Санька. - Только там причина другая. И "дыни" в небе мы не наблюдали.
           - Одного не пойму, - криво усмехнулся я. - Где же они были, если на то пошло?
           - Кто?
           - Ну, те Высшие, что, по вашим словам, холили и лелеяли Землю до описываемой вами катастрофы? Если я правильно понял, они тут безвылазно сидели, каждый шаг контролировали? Как же они допустили такое светопреставление?
           - Ты меня невнимательно слушал, - почуял Пашка слабину в моей глухой обороне. - Помнишь, я тебе говорил, что после того, как человеческая популяция стабилизируется на планете, ей предоставляется период самостоятельного развития? А раз так, то в качестве "пастухов" остаётся лишь маленький отряд наблюдателей. Зачем держать на планете весь штат? Уже всё устаканилось. А работы ведь и на других мирах хватает. А что могли сделать те наблюдатели? Только "караул!" кричать?
           - Вот эти-то "пастухи" и подняли тревогу, - подхватил Санька, - когда ситуация пошла по наихудшему сценарию. Считай, труд миллиардов лет пошёл насмарку!
           - Почему "миллиардов"? - удивился я. - Паша говорил, что человека что-то около десяти тысяч лет назад сварганили.
           - Когда это я тебе такое говорил?! - взвился Пашка. - А двести тыщ - не хочешь? Слушать надо внимательно, а не изобретать, чего б такое-этакое мне возразить!
           - Не, ну...
           - Первые эксперименты на Земле, - прервал меня Санька, - начались около двухсот тысяч лет назад. А до этого, сам понимаешь, надо было соломки будущему человечеству подстелить. Сначала планету в божеский вид привести, потом флорой-фауной засеять. А уж после всего этого "венцом творения" заниматься. Паша правильно говорит.
           - Вот! - обрадовался тот поддержке. - Вариантов разных, проб, ошибок много у них там было. И пока всё это дело Боженька своей печатью не утвердил, на поток они ничего не ставили.
           Я вздохнул:
           - Допустим, что всё это мне понятно. Допустим! - приподнял я указательный палец, показывая этим, что я оставляю за собой право на собственное мнение. - Но, всё равно, все эти страсти-мордасти разыгрывались на Земле. Я как-то не вижу никакой связи с тем Юпитером, куда так звал меня Паша.
           - Увидишь! - заверил меня Пашка. - Потерпи! Давай, Санёк, чеши дальше. А то я уже не могу спокойно смотреть на это непрошибаемое недоверие!
           - Я и сам не сразу поверил, когда читать начал. - рассудительно сказал "Санёк". - Но мне легче было. Мой разум не отягощён, как у Вольдемара, познаниями в ортодоксальной науке. Я практически с чистого листа начинал.
           - Ну, мне тогда ещё проще, - хегекнул Вовка саркастически. - Я так далёк от всех этих тем... Мне, помнится, обещали офигительное зрелище. Но пока слышу один трёп. Когда мочилово начнётся?
           Санька удивлённо, даже с каким-то разочарованием, выгнул бровь:
           - "Мочилово"? Извини, Вова, это - не по нашей части. Мы - люди мирные.
           - Мы такие мирные, - радостно поддакнул Пашка, - что наш бронепоезд...
           Фразу он не закончил, потому что на столе, возле его локтя, завибрировал и закрутился брошенный мною мобильник. От неожиданности Пашка вздрогнул и поперхнулся:
           - Твою же мать!.. - потом разглядел надпись на дисплее и удивлённо поднял на меня глаза: - "Помогай"... Ты куда его сбагрил?
           Я пожал плечами:
           - Никуда. Здесь он. По берегу шляется. Вместе с семьёй.
           - А чё? Просто прийти - "не айс"? На фига звонить? Тут каких-то два метра...
           - Не знаю...
           Взглядом я подтянул мобильник к себе и перехватил в полёте. У Вовки заинтересованно поползли кверху брови:
           - И я хочу так!
           Я скромно улыбнулся и нажал на зелёную кнопку:
           - Алё!
           В трубке что-то пошуршало и послышался голос Помогая:
           - Моя на Вовчик говорить хотела...
           - Я слушаю тебя.
           - Не так. Надо смотри делай. А твоя на гости сильно говори.
           - Чё ты как первый раз? - удивился я. - Давай без церемоний. Приходи, ждём.
           - "Без церемоний" - это какая? Приходи один? Самка не нада?
           Я рассмеялся. Ох уж этот языковой барьер!
           - "Без церемоний" - это значит: "не стесняйся". Здесь все - твои друзья!
           И я выключил телефон.
           - Наверное, подсмотрел и тебя увидел, - сказал я Вовке. - Ты же у нас - человек новый.
           - А кто это?
           - Сейчас увидишь! - хохотнул Санька. - Будет тебе офигительное зрелище!
           Пашка тоже коротко заржал.

Гадюшник для Помогая

           В метре над полом загорелась голубая точка и тут же развернулась в стандартного размера экран. Это Помогай организовал со своей стороны проход прямо с берега океана. В этот проход и ввалилось семейство Помогаев со своими отпрысками. Да как ввалилось! Помогай со своей подругой переступили порог, как обычно, а вот их чада спланировали с той стороны в гостиную откуда-то сверху! Буквально свалились с неба!
           Я заметил, как подобрался Вовка в своём кресле при виде Помогая с подругой. А уж когда в открывшийся проход влетели две их зелёные маленькие копии и, описав над нашими головами круг почёта, бухнулись в пустующие кресла неподалёку от нас, вздрогнули и пригнулись мы все. Такого спецэффекта не ожидал никто!
           - Твоя видала? - радостно обнажил свою сотню Помогай, поворачиваясь ко мне.
           - Моя тоже видала! - первым очухался от потрясения Пашка. - Что это было?
           Если вы помните, из моих друзей ещё никто не видел детей Помогая. Поэтому, пока побледневший Вовка разглядывал экзотические фигуры взрослых Помогаев, Санька с Пашкой уставились на их малышей, которые тут же затеяли в своём углу весёлую возню.
           - Сагис умеет полетай! - доверительно прошипел сияющий отец. - Сама! Это не браслет такая делай!
           Я, наконец, открыл рот и удивлённо проблеял:
           - Ты хочешь сказать, что у них проявились новые способности? Каких нет у вас?
           - Вот такая моя хотел сказать! - часто-часто закивал Помогай. - Моя полетай не умей! Самка полетай не умей! - Подумал секунду и добавил: - Как нет браслет.
           - Понятное дело! - фыркнул Пашка. - С браслетом и моя "полетай"!
           Вовка наклонился к Саньке и что-то потрясённо прошептал, не сводя глаз с четы Помогаев. Санька самодовольно хмыкнул и обратился к главе зелёного семейства:
           - Прошу любить и жаловать! Вот это - наш общий друг Вова.
           Помогай сделал к гостю пару стремительных шагов, всё ещё находясь во власти радостных эмоций, и протянул к нему сразу обе руки:
           - Твоя такая же зовут, какая Вовчик?!
           Я мысленно похвалил Вовку за выдержку. У него по лицу явно читалось непреодолимое желание прыгнуть за кресло, когда Помогай рванулся к нему, демонстрируя "голливудскую" улыбку (если учесть, что в Голливуде снимаются не только красивые дяди и тёти). Несмотря на полное замешательство, он, всё-таки, нашёл в себе силы усидеть на месте. Хоть и не без опаски, он протянул руку, смотря тому прямо в рот.
           Помогай схватил Вовкину руку и затряс её, как липку.
           - Моя зовут Помогай! - сообщил он.
           Вовка, клацая зубами от вынужденной вибрации, спросил не своим голосом:
           - А как-к зовут-т вашего... д-друга? - И скосил глаза в сторону Помогаевой половины, молча присоединившейся к расшипевшимся малышам.
           Помогай, теперь уже без привычных "отмазонов", вновь произнёс сложное имя подруги. Та отозвалась коротким шипением, видимо спрашивала, зачем он её зовёт? Но Помогай что-то коротко свистнул через плечо, и она потеряла к нам интерес.
           - Как? - удивился Вовка, уловив из его шипений общий смысл. - Нагасаки?
           Помогай широко улыбнулся. Для человека непривычного, та улыбка вполне могла сойти за звериный оскал. Я заметил, как Вовка слегка отшатнулся.
           - Твоя хорошо сказал! - кивнул Помогай. - На ней такая имя - сильно хорошо!
           И он опять через плечо что-то прошипел подруге. Та тоже изобразила фирменную улыбку.
           - Ну, слава Богу! - флегматично хихикнул Пашка. - В кои-то веки сподобились! А то всё секреты, секреты...
           - Так о чём ты хотел поговорить? - напомнил я Помогаю.
           Тот спрятал зубы и доверительно произнёс:
           - Моя планета нашёл. Похожий мой родина. Смотри!
           И он развернул перед нами красивейшую панораму, разделившую гостиную напополам. Там, на фоне далёких звёзд, висел оранжевый шар планеты с тёмно-вишнёвыми разводами. На полюсах его белели снеговые шапки.
           - Них-них... ничего себе!.. - прохрипел Вовка, непроизвольно поджимая под себя ноги.
           А Пашка небрежно обронил:
           - Эт' чё? Марс, что ли? - И сам тут же отверг своё предположение: - Да не... У Марса полосы как-то не так... Да и солнце больно близко. Вона, жарит как... Хоть прикрой чем-нибудь, что ли? Глаза выедает.
           Помогай послушно прикрыл звезду чёрным кругляшом и сказал:
           - Это далеко. Марс не такая.
           - Ну! Об чём и говорю...
           Я спросил:
           - Твоя родина такая была?
           Помогай чуть повёл плечом:
           - Немножко не так. Только похожий.
           - И что же ты хочешь?
           - Туда жить. - И он сходу начал оправдываться: - Дети много. Скоро будет ещё. Надо большой место. Такой планета хорошо.
           - Ещё будет? - округлил Пашка глаза. - Ну, вы даёте! Стахановцы!
           А я поинтересовался:
           - Там что? Никто не живёт?
           Вместо ответа Помогай резко придвинул планету и перешёл на бреющий полёт на небольшой высоте.
           С той стороны, где сидели Вовка с Санькой, послышался испуганный возглас и потом - сдавленный смех. Понять, в принципе, можно. Человек совсем без подготовки видит такое кино. Я сочувственно подмигнул ему.
           - Как моя народ - такая нету, - сказал Помогай, подводя изображение к каким-то нагромождениям, больше напоминающим неопрятный муравейник. - Только вот такая. Похожий ваша кузнечик.
           Действительно, по склонам и прилегающей территории "муравейника" шустро бегали, перепрыгивая через препятствия и друг через друга, существа, сильно смахивающие на земных богомолов. Не могу сказать точно, поскольку сравнить было не с чем, но, по-моему, размером они были каждый с хорошего телёнка. Поджарые, стремительные, они занимались перетаскиванием какого-то хлама, в беспорядке разбросанного по поверхности жилища. Если, конечно, это было оно. Передние их конечности казались довольно неплохо приспособленными и для работы, и для нескончаемых разборок, стихийно возникавших то тут, то там среди неприятно шевелящейся массы этих крупных насекомых.
           - Так вам же эти товарищи житья не дадут! - хмыкнул Пашка, критически оглядывая панораму. - Их, небось, на планете, как собак нерезаных?
           - Такая "товарищи" - она внутрь живёт, - заверил Помогай. - На земля только вечер выходит. Камня собирай. Моя народ когда спит.
           - Во-во! - продолжал проталкивать Пашка свою мысль. - Как раз ночью-то эти собиратели камней вас и будут доставать! Тюк по темечку - и нету Кука! Стоит ли ворошить этот гадюшник? Смотри, какие они шустрые!
           - Нет-нет, моя кука ворошить совсем не хоти, - уже откровенно оборонялся Помогай. - Моя гадюшник сильно дружить начинай.
           - Ну, не знаю, не знаю, - с сомнением покачал головой Пашка. - Я бы тридцать раз подумал, прежде чем соваться туда со своей дружбой.
           - Паш, ну чего ты привязался к человеку? - сказал Санька, хитро переглядываясь с уже отошедшим от первого шока Вовкой. Тот при слове "человек" едва слышно хрюкнул. - Он же, наверное, сначала всё прикинул, прежде чем принимать решение! Не так ли, уважаемый Помогай?
           - Так ли, - согласно кивнул "уважаемый", не замечая в его словах утончённой насмешки. - Моя прикинул ваша просить: "Можно на туда?"
           Я удивился:
           - А почему разрешение спрашиваешь? Ты - сам себе хозяин. Где хочешь, там и живёшь. К тому же, мы тебя не гоним. Может, и правда подумаешь, прежде, чем туда переселяться?
           - Моя стыдно шея насидеть, - заметно изменил окраску Помогай. - Твоя такой хороший. Моя пришёл от Бей, твоя не выгнал. Моя... как это?.. Должик? Занимай честь?
           - Да брось ты! - дружески похлопал я его по блестящему плечу. - Ничего ты мне не должен! Ты нас вон сколько раз выручал из беды! Мы же - друзья! Какие могут быть счёты? Поступай, как считаешь нужным.
           - Вот-вот! - поддакнул Пашка и невольно ударился в воспоминания: - Одни фокусы бабушки Мелисы чего нам стоили! До сих пор, как вспомню те пузыри... А на драконе летали? Кто его взнуздал? А сожрать когда они нас хотели хором? У-у! Кабы не наш зелёный друг!.. - эта фраза уже адресовалась к Вовке. - Ещё неизвестно, с кем бы мы сейчас играли в "дурака"?
           Вовка лишь изумлённо переводил взгляд с одного на другого, не совсем понимая, то ли это приколы такие, то ли правду говорят? По физиономии Пашки определить это было совершенно невозможно. Вроде и всерьёз говорит, а вроде как и прикалывается. В глазах-то - глумливые черти бегают.
           Помогай совсем засмущался. Стал из зелёного серым.
           Санька тоже встал со своего места и, пожимая руку, сказал ему, кивая на экран:
           - Так что, если там какие проблемы будут с этими членистоногими, - зови. Поможем! Хором чего-нибудь да придумаем.
           - А то! - подтвердил Пашка, тоже протягивая руку. - "Мы разом к вам заявимся, с лопатами и с вилами, денёчек покумекаем и выправим дефект!"
           Понятное дело, что Помогай о Высоцком и его творчестве ничего не слышал. Для него это было бы слишком круто. А потому хлопал глазами, не зная, что можно на такое ответить?
           - Паша шутит, - пояснил я.
           Помогай растянул рот в вежливой улыбке и, обернувшись через плечо, свистнул с пришепетыванием и переливами. То самое "Слю-лю-лю!"
           С другой стороны экрана послышалась мелкая дробь, и сквозь его плоскость проявились помогаевы чада вместе с матерью. Они с любопытством уставились на главу семейства. Тот им что-то мягко прошелестел. Подруга приложила руку к груди и склонилась в поклоне. А помогайчики, совсем как земные дети, замахали нам лапками, типа: "Пока-пока!"
           - Как быстро они у вас бегать научились! - удивился Пашка. - Ведь только недавно родились!
           - Наша народ всегда такая закон, - улыбнулся Помогай. - Яйцо не сидит - уже бегай! - И повернулся ко мне, с чувством пожимая руку: - Моя будет надо - позывай! Моя сразу приходи!
           К этому времени поверхность планеты незаметно уравнялась с полом гостиной и Помогай открыл проход на ту сторону. В лицо пахнуло жаром. И ещё чем-то кислым. Хоть красное солнце там уже клонилось к закату, но мы явственно ощутили горячее дыхание пустыни.
           Долго не рассусоливая, семейство рептоидов переступило на раскалённый песок с той стороны. Помогай ещё раз приветственно взмахнул нам своей зелёной рукой. В самый последний миг я успел заметить, как оба Помогаева отпрыска с визгом оттолкнулись от песка и, кувыркаясь через головы, как по команде, взмыли в вечернее небо!
           И проход схлопнулся. В гостиной остался лишь кислый запах оранжевой планеты.
           - Ах-ре-не-е-еть! - протянул поражённый Вовка.
           - А ты говоришь: "мочилово"!

Отклонение от нормы

           - Чем это у нас так воняет? - раздался над нашими головами недовольный Настин голос.
           "Вот блин! - с досадой поморщился я. - Упустил процесс из-под контроля. Надо было бы ещё сонных пилюль подбросить. Ну да ладно, успеется..."
           Санька понимающе посмотрел на меня и едва заметно усмехнулся.
           - Помогай пукнул! - схохмил Пашка, спешно приходя на выручку.
           - Помогай? -фыркнула Настя. - Что-то я в упор не вижу здесь никакого Помогая.
           - Дык он это... того! - улятел! Но непременно обещал вернуться! Как только, так сразу.
           - Трепло ты, Паша, - вздохнула Настя, осторожно спускаясь по ступенькам.
           И тут она узрела в наших рядах новое лицо. Собственно, для неё оно и не было новым, исходя из её рассказов о периоде, так сказать, наблюдений за мной. Ещё до нашего знакомства.
           Но Вовка-то видел её в первый раз. И глазки его моментально стали масляными. Что ж тут поделаешь? Ну неравнодушен он к женской красоте! Понять тоже можно. А домашний халатик, в котором Настя спустилась к нам, отнюдь не портил той красоты. Скорее, даже подчёркивал.
           - Вот, познакомьтесь, - скованно расшаркался я. - Это моя Настя. А это Володя.
           - Знаем, знаем, - изобразила та приветливую улыбку, подходя к нему и подавая руку. - Наслышаны уж!
           Тот удивился:
           - Когда это вы успели?
           Настя загадочно изогнула бровь и сопроводила это коротким смешком, а я отмахнулся:
           - Рассказывал. Как мы с тобой жгли.
           Прозвучало это довольно двусмысленно и Пашка глумливо и сдавленно хехекнул. Настя строго посмотрела на него, потом на меня:
           - Ну, так что вы тут опять химичите? - И помахала возле лица рукой: - Фу! Ну и запашок!
           - Щас всё выветрится, - сказал я, включая кондиционеры под потолком.
           А Санька меланхолично продекламировал:
           - "...И дым Отечества нам сладок и приятен,,,"
           - Это чьё ж Отечество так смердит? - отозвалась Настя, подходя к столу и с неприязненным видом оглядывая его "сервировку".
           - Наш Помогай себе новую родину нашёл. Демонстрировал нам её просторы, перед тем, как туда переселиться. Вот там и преобладают подобные ароматы .
           - Не поняла, - повернулась она ко мне. - Помогай что? Правда ушёл от нас?
           Я молча кивнул.
           - Вот паразит! Хотя бы попрощался... Глашка! - крикнула она вдруг. - Ставь на стол! Гостей полон дом, а из угощений - одни объедки!
           Издалека послышалось: "Иду-иду!"
           - А ты-то куда смотришь? - царапнула она меня. - Стоит только чуть расслабиться!..
           - Не волнуйтесь, - добродушно хехекнул Вовка. - Мы вовсе не голодны.
           - Как же! - фыркнула Настя. - Больше, чем уверена, он опять вас байками кормил!
           - Скорее, это мы - его. А он отбивался.
           - Ну-ну! Так я и поверила! Сказочник ещё тот!
           И она, походя, легко потрепала меня по загривку. Это надо было расценивать так, что она не сердится на меня? По сути, генератор и на неё должен действовать. Но как-то оно мало заметно. Я рассчитывал на значительно больший эффект... Надо будет мощи добавить...
           А Вовку ожидало очередное потрясение. Дверь, ведущая на кухню, распахнулась и в гостиную, толкая перед собой столик на колёсиках, медленно вошла Глашка.
           Предвкушая очередной спектакль, Пашка с Санькой многозначительно переглянулись. Но я опять был вынужден признать: Вовкина выдержка оказалась достойной похвалы. На его лице, как пишут в романах, не дрогнул ни один мускул. С добродушно-расслабленным видом он стал молча разглядывать Глашку, наблюдая, как она деловито помогает Насте расставлять посуду, одновременно уничтожая в своём чреве остатки предыдущей трапезы.
           - Прошу к столу, гости дорогие! - с усмешкой молвила Настя, оглядывая нашу компанию. - Уж не обессудьте! Чем богаты!
           - Прибедняетесь! - хехекнул Вовка, с опаской загружая себя на ненадёжный с виду ажурный стул. - Как оно? Выдержит? Или как?
           - Увидьшшш! - за меня ответил Пашка, с удовольствием присоединяясь к трапезе.
           - Тогда уж поздно будет...
           Едва Глашка удалилась, тихо повизгивая сервомоторами, Санька подмигнул мне и нарочито равнодушным голосом спросил у Насти:
           - А как там уважаемый Виктор Владимирович поживает?
           Та ответила в той же манере:
           - Спит "уважаемый". Наелся до отвала. Мне тоже не помешает.
           Вовка перестал жевать:
           - Виктор Владимирович? Это кто?
           - Наследник, - пояснил Санька. - Недавно обзавелись.
           Тот аж поперхнулся:
           - Ну ни фига себе! А что ж ты молчал-то?! - Этот вопрос он задал уже мне.
           - Да как-то к слову не пришлось...
           - Хе-ге! Ну, даёт! Про планиды разные там, про катастрофы - "пришлось", а про сына - язык в задницу! Вова! Нельзя же так!
           Настя едко заметила:
           - Вот так он всегда. На всякую ерунду время есть, а сыну минутку уделить...
           - Ёшкин кот! - подскочил Вовка. - Так это ж дело непременно отметить надо! Непорядок! Дискуссии тут разводим! Да насухую!
           Он подошёл к креслу, на котором сидел до этого, и выудил из-под него тот самый "загадочный" пакет.
           - Отмечали мы уже... - слабо вякнул я.
           Но услышан я не был.
           - Я как знал! - Вовка торжествующе выпростал из пакета вычурную бутыль. - Вот! - бухнул он на свободное место на столе. - И вот! - на свет Божий появилась ещё одна сосудина, как две капли похожая на первую.
           - Вообще-то, кто кого угощать должон? - съехидничал Пашка, глаза которого моментально повеселели.
           - А! Не стоит мелочиться! - Вовка начал шустро разливать содержимое. - Будем считать, что это - от меня подарок!
           Я вздохнул и тихо пробормотал:
           - Вот поэтому я и не сказал...
           Но, похоже, что никто меня так и не услышал.

*****

           С непередаваемым чувством зря потерянного времени я сидел в компании друзей и тоскливо ждал окончания неожиданно организовавшегося праздника. Всем, кроме меня, было весело. Настя, правда, приобщаться не стала к Вовкиным "подаркам", сославшись на своё особое положение кормящей матери, но с удовольствием поддерживала пустопорожнюю застольную болтовню. Я тоже изображал хлебосольного хозяина, на ходу удваивая и утраивая выпивку и закуску, чем несказанно удивил нового члена нашей команды.
           Всё это время Санька хитро поглядывал на меня, но что за этим скрывалось, я никак не мог уразуметь. Несколько раз я молча вскидывал бровями в его сторону, мол, чего тебе? Наконец, он отелился. Но начал издалека. И обратился не ко мне, а к Насте:
           - Оказывается, обладание браслетом заключает в себе довольно неожиданные стороны.
           - Кто б сомневался! - усмехнулась та в ответ, уголком салфетки вытирая губы.
           - Вот, например, в Помогаевом потомстве это повлияло на наследственность.
           Настя моментально напряглась:
           - В каком смысле?
           - Его детишки приобрели несвойственные их роду-племени качества.
           - Какие-такие "несвойственные"? - Куда и подевалось Настино веселье! Она окаменела лицом и с неприязненным видом ждала продолжения.
           - Да успокойся ты, - положил я ладонь на её руку. - Ничего страшного. Просто они теперь, оказывается, летать умеют.
           - Летать?.. И к чему вы это мне рассказываете?
           Санька пожал плечами:
           - Просто, как интересный факт. А у вас? - продолжил он допытываться, вроде как и не замечая, что Настя вся ощетинилась иголками. - Никаких отклонений от нормы не наблюдается?
           - Типун тебе на язык с твоими "отклонениями"! - Она нервно бросила на стол салфетку, резко встала и, ни слова не говоря, взбежала наверх.
           Санька довольно посмотрел на меня: мол, как я её выкурил?
           - По-моему, ты перестарался, - кисло заметил Пашка.
           Я вздохнул:
           - Не без этого, конечно... Но хоть под ногами не будет мешаться.
           И в этот момент сверху раздался короткий сдавленный вскрик. Будто Настя попыталась закричать, но ей тут же заткнули рот.
           Я рванулся по лестнице, на ходу опрокидывая стулья. Остальные последовали за мной.
           Дверь в нашу комнату была распахнута. Настя стояла на пороге, испуганно выпучив глаза и зажав себе руками рот. Она неподвижно смотрела на что-то, что нам из коридора видно не было.
           Я осторожно заглянул в комнату и тоже онемел. Моим глазам предстала странная картина. Витьки в кроватке не было. Он, все так же стянутый пелёнкой, парил под потолком и во сне блаженно улыбался. Руки его были свободно раскинуты в стороны. Будто космонавт в состоянии невесомости.
           - Накаркал, - тихо просопел Пашка.
           А Настя умоляюще прошептала:
           - Господи! Поймай его! Ведь проснётся, испугается и разобьётся!
           Не двигаясь с места, я мысленно обхватил малыша и осторожно подтянул к матери прямо в руки.
           - Мой ма-аленький... - залопотала Настя, бережно обхватывая его и прижимая к себе. - Как же это тебя так... угораздило?
           - Маму пошёл искать, - прошептал Санька, лукаво улыбаясь.
           Настя присела с ребёнком на край кровати и замахала на нас рукой: идите, мол, отсюда, идите!
           Мы потихоньку закрыли дверь и спустились вниз.
           - Теперь она его ни за что одного не оставит, - гнул Санька своё.
           - Как это у тебя получилось?
           - У меня?! - Санька посмотрел на Пашку, как на полоумного. - При чём здесь я? Это вон Вольдемар что-то в своих настройках попутал. А я всего лишь догадался. По примеру нашего зелёного друга. Он ведь тоже у нас - браслетоносец. И сдаётся мне, - он многообещающе прищурился, опять разглядывая нас через жидкость в стакане. - Это - не последнее чудо, которое нам явит сей отпрыск.
           - От пророк! - раскинул Пашка руки в стороны, высоко поднимая плечи. - Всем пророкам пророк! Ну просто хватай и беги!
           - А там посмотрим...
           Вовка в изумлении покрутил головой:
           - Весело вы тут живёте...
           - Так нам, дуракам, и надо! - гыгыкнул Пашка.
           А я только вздохнул, не зная, то ли радоваться, то ли печалиться новому открытию? Видимо, "пророк" не так уж и далёк от истины...

''Доигрались...''

           - Ну так что, господа хорошие? - приподнял Санька бровь. - Вернёмся к нашим баранам?
           - Смотря кого ты имеешь в виду...
           - А на эту должность у нас пока просматривается только два кандидата, - хрюкнул Пашка, кося на меня лукавым глазом. - Вернее, даже полтора.
           - Меня, конечно, ты за пол-барана держишь? - хехекнул Вовка.
           - Типа того. По причине, так сказать, малой заинтересованности в нашем проекте.
           - С чего ты взял?
           - Дык ведь на фэйсе же лица всё нарисовано! Вовчик вон с какой экспрессией отзывается на бабиковские завороты, а вашей светлости всё как бы и пофигу?
           - Это пока его трамвай не переехал, - усмехнулся Другов. - Как только с наше потанцует, по другому запоёт.
           - Бум ждать... - вздохнул Пашка, запуская клешню в одну из тарелок. - А пока...
           - А пока есть предложение, - подхватил я, прекращая бестолковый трёп. - Давайте сочетать приятное с полезным: вы будете мне лапшу на уши наматывать, а я - делом заниматься. Хоть не так бурно буду реагировать, как ты говоришь, "на бабиковские завороты".
           - И что же в данном раскладе есть "приятное"? - ехидно осведомился Пашка. - А что - "полезное"?
           - Само собой - незаконченная работа!
           - Приятное?
           - Полезное.
           - Ну-ну... Свербит?
           - Дык ведь там люди ждут!..
           - Там тоже люди! - ткнул он пальцем в потолок. - И тоже - ждут. Людь, - поправился он. - И, при том, людь нехилый!
           Я только хмыкнул в ответ и развернул на пол-комнаты антарктическую панораму. Вовка с удивлением воззрился на экран, с опаской поджимая под себя ноги.
           - Товарищ не понимает! - цыкнул раздосадованный Пашка. - Не поддаётся обработке. Ваш выход, сэр! - подтолкнул он "докладчика". - У меня уже все аргУменты иссякли!
           - Так мы, по сути, ему ещё ничего не рассказали, - спокойно заметил Санька. - Чего ты кипятишься? Жди, пока клиент созреет.
           - Ждём-с... - Пашка сел в кресло и смиренно сцепил пальцы на животе, всем своим видом выражая покорность. - На вас вся надежда и упование, сэр! Заводите свою шарманку!

*****

           Но Санька "шарманку заводить" не спешил: видимо, собирал извилины в кучу. А пока он вспоминал, на чём мы остановились, я стал активно подбирать полярные "хвосты". По сути дела, необработанным оставался один Антарктический полуостров, мощным ятаганом вытянувшийся к южной оконечности Американского континента. Но он-то как раз и оказался наиболее заселённой частью Антарктиды. Как выразился Пашка, "со всего свету хищники слетелись". Как мухи на мёд. Что за выгода в том была, догадаться несложно. Люди гибли за металл. Ну и за нефть. Что, в принципе, тоже металл. В смысле - чёрное золото.
           Только люди загинались теперь не от желания зашибить деньгу в этих Богом забытых краях, а от элементарной безалаберности хозяев мира сего, попросту забывших о своих подопечных. Конечно, повторюсь, немалая "заслуга" в том была и нашей команды, а посему должок тяготил мою совесть.
           Технология мною была уже отработана до автоматизма: высмотреть, чей флаг болтается на флагштоке очередной "жертвы", приглядеть место на родине полярников и, вырезав ледяной бутерброд, положить "подарочек" на выбранную территорию. При недостаточной осведомлённости в смысле политической карты хорошо помогал Интернет. Разные там Мумбы-Юмбы раскалывал в два счёта. Но особого разнообразия не наблюдалось. Не каждая Мумба, и не каждая Юмба могла себе позволить откусить кусок от Антарктического пирога. Хилым и слабым дорога туда была заказана. Это я о тех временах, когда делили сей пирог. А уж после нашего погрома до Антарктиды ли было человечеству? Теперь только мы и могли себе позволить такую роскошь, как спасение утопающих. Вернее - замерзающих.
           Санька помалкивал, хитро поглядывая на мои манипуляции, Пашка следил за ними сначала с кислым интересом, а потом уже и с азартом болельщика. Вовка же словно воды в рот набрал. И было непонятно, как он относится к происходящему. Создавалось впечатление, что ему просто скучно. Но я-то знал Вовку! И впечатление было, скорее всего, обманчивым, потому как первая заинтересованная реплика прозвучала именно из его уст:
           - Вот уж никогда не думал, что в Антарктиде есть такие места, - мы как раз мчались над горным хребтом, протянувшимся вдоль всего полуострова. - Сколько помню, в школе нас учили, что там только многометровая толща льда. И больше ничего.
           - Это горы, Вова, - сказал Санька, потягивая через трубочку своё пойло. - А там всё бывает. В горах, что ль, никогда не был?
           - Не был, - честно признался "Вова". - Чего я там забыл? Мне и под боком у Валентины неплохо спится.
           - Так ведь - красота же!
           - Лучше я на ту красоту по телевизору посмотрю. Или вот здесь, у Вовчика. И красиво, и не опасно.
           - Ну! Это как сказать...
           - Тэ-э-эк, - с прищуром покосился Пашка на монитор, где светилась карта Антарктиды. - Ентая красота зовётся у нас... - Он несколько секунд разбирал название на английском, потом сплюнул: - Шут его знает, как она называется! Не могли по-русски написать! Нехристи! "Блэк Ко-аст"! - с трудом выговорил он и повернулся к Саньке: - Шо це таке оно будет? Чего-то там "чёрное"... Ты у нас вроде как подкованный товарисч?
           - Чёрный Берег.
           Пашка хмыкнул:
           - Какой же он, на фиг, чёрный? Снег да лёд кругом... А, ну да, вон макушки гор торчат без покрытия... И чё? Из-за вот этой вот малости назвали берег "чёрным"? У них со зрением в порядке было?
           - Не знаю, - усмехнулся переводчик. - Меня тогда не спросили.
           - Ладно, но почему "берег"? До моря ещё - чесать и чесать! Даже с нашего, со с птичьего полёта, не видать.
           - Паша, - наконец потерял Санька терпение. - Я не знаю. Спроси чего полегче. И вообще, не мешай думать.
           - Я молчу.
           - Молчи. Только не так громко. С мыслИ сбиваешь.
           Но Пашка был бы не Пашка, если б минуту усидел спокойно. Уже через несколько секунд он заорал, тыча пальцем в экран:
           - Вон они! Вон они! Пингвины твои! Левее бери!
           В самом деле, далеко, почти у горизонта чернели точки домиков полярной станции. Из-за неутихающей метели я едва её не проглядел.
           - О! - гордо оглядел Пашка присутствующих. - Кабы не я, поперемёрзли бы, на фиг, те пингвины без нашего присмотру!
           Со стороны входной двери раздались жидкие аплодисменты. Мы все разом повернули головы.

*****

           Прислонясь к дверному косяку, на пороге с неизменной спичкой во рту стоял мрачный Игорь.
           - О! Ты чё? Тоже браслетом разжился? - спросил Пашка, удивлённо вытаращивая глаза.
           - Откуда такие сведения?
           - Ну... Обычно твоё появление сопровождается разными там... звуковыми эффектами. А сейчас, как привидение возник.
           - Да нет, - цвикнул зубом Игорь. - На машине я... Чего зря шуметь? По головке, небось, не погладят, - он покосился на второй этаж.
           Пашка гыгыкнул, но свой комментарий оставил при себе.
           Игорь отклеился от двери, поочерёдно пожал присутствующим руки и молча бухнулся в свободное кресло.
           - Ты чавой-то не в себе? - Пашка с деланным сочувствием сунулся к нему, незаметно мне подмигнув. - Проблемы, что ль? На личном фронте?
           Тот цыкнул, переложил спичку во рту в другой угол и хмыкнул:
           - Подглядывали?
           - Да Господь с тобой! - дурашливо обмахнул себя крестом Пашка. - Как можно? Ты и адреса-то нам не оставил. Где б мы тебя нашли? У тебя ж теперь новые апартАменты! На каких-то там Канарах-Занзибарах!
           - Пой, ласточка, пой... Если уж она нашла...
           - Кто?
           - Да "кто"? Милка, кто же ещё?
           Тут уж мы хором покатились со смеху!
           - Чё ржёте? Куда мне вторую прикажете девать? Вернее - первую?
           - Так вторую, или первую? - гоготал Пашка.
           Игорь зло выплюнул спичку и вскочил с кресла, прохаживаясь перед нами.
           - Вам смешно... А чего я пацану скажу?
           - А ты не говори!
           - Как?! Ты её в дверь - она в окно... со своими оправданиями...
           - Так тебе, милок, какая из них больше ндравится?
           - Мог бы и не спрашивать. Тупой, что ли?
           - Был бы острый - не спрашивал. Почём мне знать ваши проблемы?
           - Ну вот тогда и не лезь...
           Пашка независимо повёл плечами:
           - Да я и не лезу... Очень оно надо...
           - Игорёк, ты чего такой злой? - усмехнулся Санька. - Паша тебе правильно говорит: выбери ту, которая по душе, а другую - на фиг!
           - Во! - Пашка обиделся, но всё равно продолжал скоморошничать с едким прищуром. - Паша говорит правильно! Золотые слова!
           Игорь, недовольный тем, что так неожиданно попал под круговой обстрел, нехотя выдавил из себя:
           - Ладно вам... Сам разберусь... - И попытался уйти от неудобоваримой темы: - А ты всё лёд кромсаешь?
           - Ну дык! - вздохнул я, вытягивая очередной "кирпич" из тела материка. - Взялся за гуж... Так пацан-то где?
           - Как "где"? С матерью.
           - Не понял. С какой? Их у него теперь, как я понял, две.
           Игорь цыкнул:
           - Да я ту курву и на порог не пустил! Конечно же с той, что ты мне... того!..
           - С ней проблем нет?
           - Абсолютно!
           - А чё ж тогда такой взъерошенный?
           - Да достала! Та, первая! Я уж и телефон выбросил... Так ведь приехать обещалась! Умираю, говорит, не могу без сыночка! Сука!.. А раньше она как-то могла...
           - Тебе ль печалиться с твоим-то ахтамОбилем? - хмыкнул Пашка, коверкая слова. - Раз! - И на край света! Два! - И на другой! Пущай ищет. Если найдёт.
           - Ну и что это за жизнь? В бегах...
           Вовка спросил:
           - Так это её тоже, что ли, генератор вынудил?
           Пашка вздёрнул брови:
           - А то кто же?.. Нашим же салом...
           - Не понял! - повернулся Игорь к нему. - Что за генератор?
           - А то ты будто не знаешь! - ехидно осклабился Пашка, вскидывая руки. - Тот самый! Что на совесть давит! Вся планета уже в ентой паутине. Пожинаем плоды! Каждый по своему. Ты думаешь, чего мы здесь собрались? Или тоже не острый?
           Игорь посопел, переваривая информацию, и тронул меня за плечо:
           - Так эт' чё? Правда, что ли?
           Не отрываясь от работы, я вздохнул, непроизвольно вжимая голову в плечи:
           - Ну дык да...
           Игорь скрипнул зубами и неожиданно хохотнул:
           - Тьфу, блин! А я-то думал, и впрямь чего-то у неё там... А оно, оказывается, наносное... Ха-ха два раза!
           - Тебе от этого легче стало? - с лёгкой улыбкой поинтересовался Вовка.
           - Само собой! В таком раскладе не стоит даже и жопу мочить!
           - Ну так а я тебе о чём? - фыркнул Пашка и уколол: - "Тупой", "тупой"!..
           Игорь с улыбкой протянул руку:
           - Извини, Паш, стервеца. Сорвалось.
           - Привязывать надо покрепче, - Пашка нехотя ответил на рукопожатие. - Чтобы не срывалось.
           Игорь притворно похлюпал носом, всем своим видом показывая, что виноват по самое нельзя, и взгляд его упал на стол, за которым недавно мы так лихо обмывали копыткИ Виктора Владимировича.
           - Что здесь было?
           - Наливай и не спрашивай, - хехекнул Вовка. - Пей за здоровье наследника престола.
           Игорь ткнул в потолок:
           - М?
           - Угу.
           - Так вроде ж уже пили...
           - Здоровей будет!
           Уговаривать его не пришлось. Только возмутился:
           - А чего это я, один, что ли, буду?
           - Дорогой, вы ещё вчера отстали от поезда! - улыбнулся Санька. - Мы тут, понимаете ли, в поте лица...
           Игорь огляделся, держа перед собой стакан:
           - А где наш зелёный друг? Не наблюдаю...
           - И больше не наблюдёшь, - отозвался Пашка. - Или ты думал с ним счекулдыкнуться? Так ведь он - того! - не употребляет.
           - Почему "не наблюдёшь"? - пропустил тот мимо ушей Пашкино замечание. - Что с ним?
           - Новую родину осваивает, - печально вздохнул Пашка. - В глубокой - гм-гм! - пучине Космоса...
           - Не понял. Улетел, что ли?
           Пашка вкратце ввёл его в курс дела.
           - Бли-и-ин! - Игорь разочарованно опустил стакан на стол. - А у меня на него такие виды были!..
           - Прикол! Какие виды могут быть на Помогая? - удивился Санька.
           - Фазенду охранять! - рассмеялся Вовка. - Но пасаран! Ни один воришка не рискнёт.
           - Не угадали, - вздохнул Игорь.
           Даже мне интересно стало. Я неподвижно закрепил в воздухе только что вынутый из континентального массива бликующий в солнечных лучах "кирпич" с аргентинской станцией наверху, и повернулся к Игорю:
           - Чего ты там ещё надумал?
           Тот вяло махнул:
           - Та!.. Чего уж теперь-то?..
           - А всё-таки? - уже заинтересовались все.
           - Я даже и предположить не могу, - хохотнул Санька, - в какой сфере его можно использовать? Разве что, действительно, воров распугивать?
           Игорь смущённо покряхтел и выдавил из себя:
           - Много вы понимаете... Строить я хотел... Чтоб оно не хуже было...
           - Чего "строить"? - ещё больше удивились мы.
           - Хату себе хотел зафигачить. Как, вон, у Вовчика - Тадж-Махальчик. Или ещё чего поинтереснее... Теперь-то я мог бы себе такое позволить?
           Пашка коротко заржал:
           - Кто спорит? Но на кой тебе Помогай? Мало строителей? С такими бабками только свистни!
           - Та не... Там бегать надо, суетиться, платить... Только объяснять запаришься... А тут - р-раз! - и готово! - Он смущённо сверкнул глазами и стал оправдываться: - У него ж ведь тоже - браслет!
           - А чем тебя браслет Вольдемара не устраивает? - смеялся Санька.
           - Так ему ж всё время некогда! А тот постоянно дурака... валяет... - И вдруг он выпучил глаза и вскинул руку: - Гля! Гля!
           Все резко обернулись на экран, куда указывал Игорь. Кто-то даже едва слышно присвистнул.

*****

           Из прямоугольного отверстия в ледяном массиве, которое осталось после выемки "кирпича", словно пчёлы из потревоженного улья, на огромной скорости вырвались какие-то юркие тёмные объекты и хаотически заметались вокруг извлечённой километровой глыбы льда. Потом они, не снижая темпа, разделились на две части. Одна плотно облепила собою "кирпич", а вторая метнулась в нашу сторону и ровным строем замерла в воздухе недалеко от границы экрана.
           Тут же послышался бесплотный голос браслета:
           "Противодействие суммы сил объектов превосходит возможности системы. Разрешить?"
           - Само собой! - испугался я.
           Уж на что браслету дури не занимать, а эти "пчёлы", оказывается, сильнее его! Не стоит даже и связываться! Ради Бога!
           "Кирпич" тут же плавно пошёл вниз, аккуратно занимая прежнее место, и через пару секунд слился с окружающим пейзажем.
           - Доигрались... - мрачно обронил Пашка.
           Мы, как зачарованные следили за происходящим на экране. Только теперь я разглядел, что армада, зависшая перед нашим экраном, состоит сплошь из абсолютно идентичных дисковидных тел. Их было по приблизительным прикидкам около сотни. Не считая тех, что ушли с "кирпичом".
           - Они что, с нами воевать собрались? - тревожно спросил Вовка у Саньки.
           - Ну ты же хотел "мочилова"? - ответил тот без обычной своей усмешки. - Получай! Ща как вдуют изо всех своих лазеров! От нас и мокрого места не останется...
           - Да не каркайте! - одёрнул их Пашка, которому тоже расхотелось хохмить. Уж очень агрессивно смотрелись выстроившиеся перед нами тарелки. - Проход-то закрой!
           - Я и не открывал...
           - А как же они нас вычислили?
           - Паш, не глупи, - шикнул на него Игорь. - Бабушку помнишь? Мигом расколола. Вовчик тогда "калитку" тоже не открывал. А эти товарищи, уж наверное, покруче той бабушки будут...
           Пашка покряхтел, но ничего не ответил. Вся беседа происходила едва ли не шёпотом.
           Прошло несколько томительных секунд. Картинка не менялась.
           - Ну и чё мы пялимся на них? - опять не выдержал Пашка. - Выключи.
           - Думаешь, не достанут?
           Тот зябко повёл плечами:
           - На нервы действует...
           А Санька выдал нечто загадочное:
           - "Аненэрбэ"...
           - Александр, вы неправы! - раздался позади нас хорошо поставленный мужской голос. - К фашистам мы не имеем никакого отношения.
           Мы, как по команде, повернули головы.

Визитёры

           Посреди гостиной нарисовались три фигуры. Одна - мужская и две - женские. Мужчина выглядел очень солидно: высокий рост, широкие плечи, гордая осанка, спокойное выражение лица, волевой подбородок. Сопровождавшие его женщины тоже смотрелись далеко не дурнушками. Особенно если учесть, что их ладно скроенные фигуры плотно облегали комбинезоны небесно-голубого цвета, тщательно повторявшие все изгибы и выпуклости тел. Комбинезон мужика смотрелся немного скромнее, он был серого мышиного цвета, и тоже, как и у женщин, мало чего скрывал.
           У Пашки непроизвольно вырвалось тихое: "Вау!" Естественно, этот возглас относился к внешнему виду женской половины наших неожиданных гостей. Кстати сказать, выглядели они абсолютно одинаково, будто изготовлены под копирку. Обе - жгучие брюнетки, обе - одинаковы с лица и одинаковое у обоих выражение глаз: холодное и неприязненное. Будто попали на допрос к врагу.
           Чего не скажешь о мужчине: лицо его располагало к беседе, глаза смотрели умно и приветливо. Он и начал разговор:
           - Извините, что мы так вот, без спросу. - Он едва заметно пожал плечами: - Обстоятельства вынуждают. Здравствуйте.
           - Здрас-с-сте... - промямлил я. Остальные мои соратники отделались короткими кивками. А Игорь - так тот вообще не ответил. Смотрел на гостей выжидающе и перекидывал очередную спичку во рту из одной стороны в другую. Интересно, когда он опять успел сунуть её? Коробками жрёт...
           Господи, какая же ерунда занимает мозги в такой ответственный момент!
           - Прежде всего разрешите представиться: Тристан.
           "А с ним его две офигительные Изольды..." - услышал я громкую мысль. Судя по тому, что Пашка негромко кхекнул и на мгновение потупил взор, пряча усмешку, авторство принадлежало именно ему.
           Гость сделал вид, что о телепатии он не имеет никакого понятия и продолжил:
           - Мы бы ещё долго не трогали вашу команду, но вы сами вынудили нас форсировать события.
           - Простите, что прерываю Вас, - осмелел Санька. - Но кто это "мы"? Кого Вы представляете?
           При этих словах женская половина делегации одарила его презрительными взглядами, словно нерадивого ученика: мол, как можно такое не знать?! Причём, сделали они это абсолютно синхронно.
           - Куратор, - со вздохом отозвался Тристан. - Куратор Земли. Как самого сложного участка этого рукава Галактики.
           - Но позвольте, - отелился я. - Ведь у нас куратор - Танзу...
           - Был, - коротко и с лёгкой усмешкой сказал представительный гость. - Теперь назначили меня.
           - А куда Танзу сбагрили? - подозрительно сощурился Пашка.
           Гость опять усмехнулся и ответил:
           - Отбывает наказание. "Сидит", как у вас говорят.
           - За что?! - вырвалось у нас вместе.
           - За вот это самое, - указал Тристан на "гроссбух". - За несвоевременное разглашение информации.
           - Но почему?! - поразился я. - Ведь книга-то написана земным человеком!
           - Не совсем так. Он тоже - один из наших агентов, внедрённых на Землю. Понимаете, эта книга на данный период только написана. Но не издана. Её издание будет приурочено к окончанию строительства Реклостера. А оно запланировано только года через три. И то - ещё точно не известно. Не всё так просто. Ваша планета стоит на особом счету. Здесь каждый шаг приходится десять раз пересчитывать. Результаты получаются самые ошеломляющие. И часто - далёкие от расчётных.
           - Я не понял, - нахмурился Пашка. - Если книга будет издана только через три года, то как она здесь оказалась?
           - Догадаться, по-моему, несложно, - улыбнулся Тристан, чисто по-человечески всплёскивая руками и поводя головой.
           - Он её вытащил из будущего? - полуутвердительно хмыкнул Игорь.
           - Вот именно. А все операции со временем находятся под личным контролем Создателя.
           - И по этой причине Его Сиятельство загремело в каталажку, - цвикнув зубом, подытожил Игорь, довольный своей догадливостью. - Не лезь поперёк батьки в пекло!
           Пашка смущёно прокряхтел:
           - Так это ж мы его и вынудили! Припёрли к стенке: "покажи", да "расскажи", да "дай попробовать"!.. Пионэры, яти его мать!.. Теперь ещё и этот за нас отдувается... Стыдоба...
           - И не только он...
           - Да знаю! На Прометея я и намекаю...
           - Я не об этом. Недавно казнили только из Хранителей Земли тридцать семь душ.
           - А их-то за что?! - вскричали мы, поражённые таким сообщением. - Тоже из-за нас?!!
           - Успокойтесь, - поднял Тристан перед собой ладони. При этом на лицах у дам одновременно нарисовалась презрительная усмешка. - Вы тут ни при чём. А вот что касается вопроса: "За что?.." - он вздохнул. - Ну, вот подумайте сами: за известную только вам пятитысячелетнюю историю на Земле было всего сто девяносто два мирных года! Остальное время Земля воевала, с завидным упорством истребляя себе подобных! Где были те так называемые Хранители? Чем занимались? Это как же надо относиться к своим обязанностям, чтоб за один только двадцатый век допустить две Мировые войны?! И едва не состоявшуюся Третью. Благодаря только вашей команде она и зачахла. Но разве это - ваша обязанность?
           Пашка горделиво оглядел нас, будто хвалили его одного и погладил себя по голове.
           - Вы не радуйтесь, - усмехнулся Тристан. - Будет, как у вас принято говорить, и на вашей улице праздник. Пока вы находитесь в стадии обучения, с вас спрос небольшой. А вот когда получите Статус, вот тогда и... - Он не договорил, сопроводив невысказанное выразительной гримасой.
           - Не надо пугать нашего Вовчика Статусом, - вступился Пашка. - Он у нас и так "всею скорбью скорбит мировою"!
           - Я не пугаю...
           - Выходит, - цвикнул Игорь, - наверху тоже не всё так ладно, как хотелось бы?..
           - И там живые люди... Со своими недостатками.
           - А скажите, уважаемый, - Санька постарался увести разговор с неприятной колеи. - Икаров день - что? - тоже лежит на совести Хранителей?
           - Так с него-то всё и началось! Все проблемы планеты Земля. До сих пор не можем расхлебать. Я, кстати, по этому поводу к вам и пожаловал.
           - Не поздновато ли? - ехидно осведомился Пашка.
           - Так Хранители виноваты в той катастрофе или нет? - гнул Санька.
           - Ещё как виноваты! Проморгали катастрофу космического масштаба! Такого ни в одной Системе не бывало! Потом уже, когда Луна подошла на опасное расстояние, они стали срочно меры принимать. Только результат этих усилий вам известен.
           - Что за усилия? - навострил Пашка уши.
           Тристан удивлённо посмотрел на него:
           - Вы что, Луну никогда не видели?
           Пашка обиделся:
           - Видел. Ну и что?
           - А пятна на её портрете вам ни о чём не говорят?
           - Ну... Моря когда-то были...
           Тристан от души рассмеялся:
           - Какие моря? Это поля застывшей лавы! Это ожоги! Следы торсионного оружия! Проспавшие Хранители пытались с его помощью предотвратить столкновение и взаиморазрушение планет!
           - Шмаляли со все пушек? - подсказал Игорь.
           - Можно сказать и так. Остановить-то Луну они остановили, даже потом отвели на дальнюю орбиту. Но катастрофу предотвратить им не удалось. Что творилось на Земле после сближения планет, вы знаете из книги.
           - Так вот почему моря на Луне есть только со стороны, обращённой к Земле! - поразился Пашка. - А я всё думаю, что за дела?
           - "Моря"! - усмехнулся Тристан. - Моря на Луне были такие же, как на спутнике Юпитера Европе. И то - в незапамятные времена, когда Солнечная система была молодой.
           - Ну, - дёрнул Пашка щекой. - Это я так, по привычке.
           - Так что, всё-таки, привело вас к нам? - напомнил Санька.
           Тристан с усмешкой покосился на меня:
           - Естественно, ваша неуёмная деятельность! С чего вы вдруг Антарктиду принялись ковырять?
           Я опешил:
           - Ну как "с чего"? Людей спасал... Забыли про них...
           - Да ты язык-то из задницы вытащи, - Пашка мельком оглянулся на неподвижно застывших дам. - Расскажи им про страшилку-то!
           - Что за страшилка? - удивился гость.
           - Да вот, браслет говорит, что в августе девяносто девятого...
           - Браслет? - перебил он меня. - А ну-ка... Я сам...
           И тут произошла поразительная вещь, которая повергла меня в панику!
           Надо сказать, что беседа с самого начала настолько захватила нас, что за всё время никто не догадался предложить гостям присесть. Они так и стояли посреди гостиной, отгороженные от нас обеденным столом.
           Говоря последние слова, Тристан двинулся в мою сторону. Но не как все нормальные люди - в обход стола, а напрямик, сквозь него! Преграда его ничуть не смутила, он, как ни в чём не бывало, подошёл ко мне и в этот момент произошло то, от чего я и запаниковал: он протянул руку, браслет живо соскочил с моего запястья и он ловко поймал его в полёте!
           Я в ужасе смотрел на могущественного гостя, нелепо выставив перед собой руки, казавшиеся теперь голыми, а перед мысленным взором непроизвольно возникли картины плена.
           Мои друзья повскакивали со своих мест и двинулись было ко мне, но в этот момент ожили фигуры сопровождающих Тристана "Изольд": неуловимое движение - и у каждой из них в руке оказалось по тонкой трубочке, которые они недвусмысленно направили на нас:
           - Стоять!
           Голоса, как и выражения лиц, оказались у них довольно неприятными.
           Тристан, до этого занимавшийся моим браслетом с таким видом, как если бы заводил обычные наручные механические часы, поднял на нас глаза:
           - Вы чего переполошились?
           И он ещё спрашивает! Нам, наверное, есть чего терять!
           - Мона, - повернулся он к женщинам. - Отбой. Опасности нет.
           Обе "Моны", как он их назвал, опять стали навытяжку.
           Роботы, что ли? Или настолько выдрессированы?
           Тристан опять уткнулся в созерцание браслета, пару раз там чем-то клацнул и протянул его мне:
           - Всё ясно: деза.
           - Чего? - проблеял я, не веря своему счастью и побыстрее возвращая браслет на место.
           - Дезинформация, - пояснил он. - Кажется, у вас на жаргоне это звучит именно так?
           - Д-да, - заикаясь сказал я, с удовольствием подрагивая от микромолний внутри себя.
           Мои пацаны со вздохами расслабились.
           - Почему такая реакция? - удивлённо поинтересовался гость. - Вы меня что, за грабителя приняли?
           - Хороший вопрос! - хмыкнул Игорь. - А чем вы докажете обратное? Документик какой-никакой у вас имеется? Откуда мы знаем, что вы нам тут не лапшу по ушам развешиваете?
           Тристан неожиданно улыбнулся и очень похоже изобразил Кота Матроскина:
           - Усы, лапы и хвост! Вот мои документы!
           Нервное напряжение как-то сразу спало, и мы плюхнулись на свои места. Не взирая на то, что с экрана за спиной так и продолжала целиться в нас армада летающих тарелок. Так, во всяком случае, казалось. Что интересно, момент передачи браслета туда-сюда не погасил картинку, как это всегда бывало в подобных случаях.
           Присел недалеко от меня на свободное кресло и гость.
           - А почему дамы стоят? - поинтересовался Вовка. - Проходите, будьте как дома! - помахал он им со старательно выделанной улыбкой.
           Те и ухом не повели, продолжая пялиться на экран. Только лица стали ещё суровее.
           Тристан улыбнулся:
           - Это андроиды. Обслуга. Не обращайте внимания.
           - Ро-бо-ты? - разочарованно пропел Пашка. - То-то я смотрю, что у них от женщин только эти... - Он выразительно показал на себе аппетитные округлости. - Ну, вот эти...
           "Дамы" при этом удостоили его насмешливыми взглядами. Ещё бы переглянулись между собой и в кулаки прыснули. Для полного сходства с настоящими женщинами.
           - О! Гля-гля! - наклонился он к моему уху. - Вроде как и вправду чего понимают!
           - Конечно, понимают, - ответил Тристан, хитро ему подмигивая. - Вам ли не знать, на что способны андроиды?
           Пашка моментально скуксился и заглох, воровато оглянувшись на пацанов.
           А гость совсем по-домашнему хлопнул себя по коленям и спросил:
           - Ну что, друзья? Поговорим о деле?..

Разговор по существу

           Санька осторожно закинул удочку:
           - А разве до сих пор мы не о деле говорили?
           Тристан печально улыбнулся:
           - Это была прелюдия.
           - А чё? - придурился Пашка. - Можно и при людях. Лишь бы костюмчик сидел.
           Но тот не принял шутки:
           - А вот при людях этого ни в коем случае говорить нельзя. Миссия секретная и разглашению не подлежит. Кстати, не смотря на то, что выбор пал на вас, вы вправе от неё отказаться.
           - Уже интересно, - цвикнул Игорь, присаживаясь на подлокотник Пашкиного кресла.
           - Излагайте, - Санька отхлебнул из стакана и аккуратно поставил его на стол. При этом андроиды зорко отследили каждое его движение.
           "Крутая охрана у нашего старичка," - с завистью подумал Пашка.
           Я незаметно дёрнул его за штанину.
           - Дело, опять-таки, в Икаровом дне, - начал гость свои объяснения. - Та катастрофа настолько изменила естественный ход истории вашей планеты, что последствия до сих пор влияют на её будущее. Самым серьёзным образом. Можно даже сказать иначе: у неё нет будущего.
           - Круто! - хмыкнул Игорь.
           А Санька сказал:
           - Вы же сами только что сказали: "деза". А теперь опять: конец света! Где логика?
           - Речь идёт о другом событии. После катастрофы, вызванной сближением Луны и Земли, кора планеты до сих пор находится в очень нестабильном состоянии. Согласно предыдущим расчётам наших специалистов, в районе 2074-го года должен произойти пробой коры в тектоническом разломе Сан-Андреас. И эта катастрофа будет покруче Икарова дня. Всё живое на планете погибнет. Наши миры делают всё возможное, чтобы предотвратить беду. Давно работает и отлажена система воздействия на ядро Земли. Но недавний пересчёт на базе свежих данных выяснил удручающую картину: дата назначена уже на 2041-й год.
           Кто-то тихонько присвистнул.
           - Да, планета, к сожалению, идёт вразнос. Даже если куда-нибудь отбуксировать Луну, дабы она своими приливными воздействиями не расшатывала хрупкое равновесие, всё равно это ни к чему не приведёт. Процесс уже вышел из-под контроля. Даже ваши учёные заметили неравномерность увеличения объёма земного шара. Земля по своей форме напоминает уже не шар, а, скорее, грушу. Мы специально замедляем увеличение северного полушария, позволяя быстрее расти южному. Но до бесконечности это продолжаться не может. Внутрипланетное давление распирает шар коры, ему надо расти, как и всем планетам. А такой возможности предоставить ему нельзя: разойдутся старые раны - тектонические разломы. И вся газовая мощь подкорки хлынет на поверхность. Сейчас хоть один фактор снят с повестки дня вашими стараниями. Прекратилось это безумие - испытания ядерного оружия. Большей глупости нельзя и придумать, живя на тонкой скорлупке. Она и без того трещит по швам.
           - М-да... И какой же отсюда выход?
           - Создатель принял решение: устранить причину катастрофы. Ради этого единоразово снят запрет на операции со временем.
           - Я понял! - неожиданно выкрикнул Пашка, тряся перед собой ладонью, как первоклашка за партой.- Надо переместиться в прошлое и не дать Луне приблизиться к Земле. Хай летит себе куды-нибудь в другую степь!
           - Нет, - мотнул головой Тристан. - Это уже следствие катастрофы. Надо не дать взорвать Икар. Тогда и Луна останется на своей старой орбите. То есть так и будет спутником Икара.
           - Эт' чё ж получается? Сидеть в кустах и ждать, когда пролетит тот кусок, что прикончил Икара? Потом хватать его и направлять в другую сторону? Так он всё равно себе приключений найдёт на ентое место: в кого-нибудь другого вмажется, а его осколки полетят на Землю!
           - Не обязательно.
           - А кто поручится?
           - У вас есть данные, что это был за "кусок"? - спросил Санька. - Или, может быть, что-то другое? Как сказано у Бабикова, Икар был не маленькой планетой. По-моему, даже больше Земли. Чтоб раздолбать такую планету, надо хорошо постараться...
           - Вы правы, Александр. Есть мнение (данных нет, поскольку прошляпили тот момент), так вот, есть мнение, что это мог быть один из спутников планет-гигантов. Или Юпитера, или Сатурна. А, может, и кого подальше.
           - С какой стати планеты-гиганты будут разбрасываться своими спутниками? - удивился я. - Попасть в зону их притяжения - это я понимаю - легко, а вот чтоб оттуда выбраться, надо что-то из ряда вон...
           Тристан покровительственно улыбнулся:
           - Схема проста: планеты взаимодействуют, пока их ядра активны. Ядро выгорело - планета уходит в свободный поиск. Ну, естественно, не всякая, а та, что находится на периферии, то есть, - пояснил он для окружающих, - на задворках. Там, где сила притяжения планеты-гиганта минимальна. Та, что рядом с гигантом, просто сойдёт с орбиты и упадёт на материнскую планету.
           Заскучавший от научной зауми Игорь вяло поинтересовался:
           - Я так понимаю, что это нам вы уготовили роль охотников за блуждающими планетами?
           - В принципе, да.
           Игорь хмыкнул и опять замолк.
           - Но позвольте! - вдруг ожил Вовка. - Я, может, чего и не понимаю из того, что вы сейчас тут обсуждали, но одно соображение, всё же, позволю себе высказать.
           - Я слушаю.
           - Вот смотрите. Получается такой расклад. Я сам особо не читал, но Санёк меня предварительно проинформировал... Короче, в первом варианте, то есть в той истории Земли, что имеет на самом деле место быть, нас, людей, там вроде как... гм!.. ну, по особому Божьему распоряжению ускоряли... в десять раз, да? - обратился он за помощью к Другову.
           Тот важно кивнул. Но тут я удивлённо выпучил глаза от таких вольностей: насколько я помню, в "лекции" звучали совсем другие цифры! Но Пашка похлопал меня по руке: мол всё верно, слушай молча, потом узнаешь.
           Я послушно притух в своём скепсисе, а Вовка продолжал донимать Тристана:
           - Значит, по приблизительным прикидкам со времени катастрофы и до наших дней прошло... Грубо говоря, если брать, например, по два поколения в столетие... За девять тысяч лет прожило 180 поколений. Так? То есть, мы являемся тем самым, последним на данный момент, 180-м поколением. Так?
           - Допустим... - обронил Тристан.
           - Во-от... Теперь рассмотрим вариант, как если бы катастрофы не было. Что получается? Люди, ускоренные, как и на других планетах, всего лишь в два раза, а не в десять, как было в нашей экстремальной истории, жили бы по пятьсот лет. Ну, это грубо, - опять забарахтался он в допущениях. - Тогда выходит, что с тех пор прошло бы всего 18 поколений! Это что ж получается? В наше теперешнее время нас бы ещё и в планах не было? Поскольку ни мамы, ни папы, ни бабушки и даже ни прадедушки наши ещё бы и родиться не успели?!! Ну них-них-ничего себе! Это что? Билет в один конец?! Полетели в прошлое, изменили там чего надо и сразу же нас - тю-тю? Просто не стало? То есть, очередь наша ещё не пришла?!
           Все сразу возбуждённо загалдели, каждый на свой лад осмысливая Вовкину мысль.
           Но Тристан с терпеливой улыбкой переждал, пока мы угомонимся и сказал:
           - Владимир... вас кажется, так зовут?
           Тот ядовито его передразнил:
           - Допустим...
           - Так вот, Владимир, какая-то часть правды в ваших рассуждениях есть. Но только - часть! В том смысле, что в период девять тысяч лет уложится меньше поколений, чем при теперешнем положении дел. Да, тут вы правы, но только отчасти. Неужто вы думаете, что, живи вы тысячу лет, вам только единожды предоставится возможность обзавестись потомством? Сильно сомневаюсь. В качестве иллюстрации почитайте ту же Библию. До какого возраста ветхозаветные патриархи не теряли способности пополнять население планеты? Я уверен, что об этой стороне их жизни до сих пор у вас ходят легенды? - При этом Другов небрежно фыркнул, а Вовка неопределённо повёл плечами. - Однако, вы неправы и в другом, самом болезненном для вас вопросе. В том самом "тю-тю". - Тристан широко улыбнулся, видимо посчитав свою шутку удачной. - Не будет никакого "тю-тю". По одной простой причине: если вы, как команда, соглашаетесь на наше предложение, то вы автоматически выпадаете из данного временного потока. Вас просто помещают в особый, так называемый, вневременной карман вместе с вашим штабом, - при этом Тристан широким жестом обвёл гостиную. - Если не ошибаюсь, то с лёгкой руки одного из ваших товарищей, - мимолётный взгляд в сторону мрачно жующего очередную спичку Игоря, - вы его теперь называете "Тадж-Махальчиком"?
           "Блин! - поразился я. - И откуда такие сведения?!"
           - Ещё лучше! - вырвалось у Пашки в овет на пояснения пришельца. Остальные сочувственно с ним переглянулись.
           - Да, - продолжал вещать инопланетный вербовщик, не обращая внимания на то, что мы не загорелись его идеями "с пол-дрынка". - К той цивилизации, что сейчас доживает на Земле последние годы, вы уже не вернётесь. После вашего вмешательства история на планете будет складываться несколько иначе. Не с таким накалом страстей. Но! - предупредительно поднял он указательный палец. - Самое важное, что у земной цивилизации появится будущее. Она сможет развиваться полноценно, и над нею не будет висеть тот дамоклов меч, что сейчас угрожает на неё обрушиться, не смотря на прилагаемые титанические усилия специалистов разных миров.
           Он оглядел наши унылые физиономии, вздохнул и продолжил:
           - У этой проблемы имеется ещё одна сторона. Как вам уже известно из данной книги, - он ладонью накрыл "гроссбух", - в ближайшей перспективе человечеству предстоит пережить Суд. Он должен состояться ещё до катастрофы. Так вот. По приблизительным прикидкам кандидатами на строящийся ускоренными темпами Реклостер являются девяносто шесть процентов населения Земли! Представляете? Девяносто шесть! Эта цифра просто непостижима! Считай, всё человечество пойдёт в утиль. Эксперимент по созданию ускоренной в десять раз цивилизации потерпел полную неудачу. Это надо признать. Техническое развитие вашего мира намного опережает развитие духовное! А так ни в коем случае быть не должно! Вы - единственная такая цивилизация в Галактике. С непомерно раздутым, воинственным, агрессивным потенциалом. Духовная составляющая вашего мира находится на том же уровне, каким она была ещё до катастрофы!
           - Ну уж, вы скажете! - возмутился Санька. - А как же Чайковский? Пушкин? Моцарт? Рафаэль? Менделеев? Да мало ли?.. Они что? Тоже на уровне библейских пастухов? Или я что-то не понимаю?
           - Но вы же не станете спорить, что это - всего лишь единицы. Яркие? Да! Заметные? Да! Но - единицы. По сравнению с общей массой - это жалкая кучка! На других мирах, где духовное развитие идёт вровень с техническим, такого перекоса не существует. Там каждый второй или третий - если не гений, то непременно талант.
           - Вах-вах-вах! - не выдержал Пашка. - Какие мы каки!
           - Да, не скрою, - не среагировал Тристан на ядовитое замечание, - войны бывают и у них. Но не в таких же масштабах, как на Земле! Здесь идёт нескончаемое и изощрённое истребление себе подобных! Весь интеллектуальный потенциал направлен на создание всё новых видов вооружений! Вообще, кто дал такое право - отнимать жизнь у другого человека?! Кем она дана? Только Создатель имеет такое право! И то - после всестороннего рассмотрения деяний каждого индивидуума. То есть - после Суда. А у вас даже эта тема стала чем-то вроде анекдота.
           - С этим Судом вообще получается какая-то фигня, - презрительно цвиркнул зубом Игорь. - При том - фигня непоследовательная.
           - Но почему же? - поразился инопланетный лектор.
           - А потому. Вот смотрите, что получается. Допустим, Суд прошёл. Так? Население поделили на праведников и сволочей. Правильно?
           Тристан аккуратно кивнул, не зная, с какой стороны ждать подвоха.
           - Теперь что? Сволочей, значит, отправляют на этот самый... как там его?
           - Реклостер, - подсказал Пашка.
           - Вот-вот. И, заметьте, над тем Реклостером никакой там дамоклов меч не висит. Сволочи там обосновываются и живут себе припеваючи на совершенно новой, только что испечённой, планетке. А что - праведники? Они, как я слышал, наследуют Землю? Ту самую, у которой нет будущего? И которая зас... гм-гм!.. Ну, загажена, в общем. По самое нельзя. Где же она, справедливость-то? Я что-то не втыкаюсь.
           - А эт' презентик такой, - съехидничал Пашка, глубокомысленно вскидывая брови и хлюпая носом. - За хорошее поведение. "На тебе, Боже, что мене не гоже".
           - Ещё вопрос можно? - поднял руку Санька.
           Тристан, внимательно выслушавший тираду Игоря, опять молча кивнул.
           - А что это за карман такой, куда нас положить собираются после возвращения?
           - Нагрудный, - не утерпел Пашка. - Надо - извлекли. Использовали - опять в карман. Как сопливчик.
           Тристан добродушно рассмеялся и похлопал стоящего рядом Пашку по плечу:
           - Нравится мне ваша команда! Чувство юмора, как всегда, на высоте!
           Пашка брезгливо отстранился и, отряхивая плечо, пробурчал:
           - Особенно, когда нас тут в баранку гнут... Тогда оно так и прёт. Прям со всех отверстиев!
           - Неправда ваша, Павел, - улыбнулся гость. - Вас никто ни к чему не принуждает. Я сразу оговорил условие, что вы можете отказаться.
           - Да я и не про вас, вообще-то... - поморщился Пашка. - Тут и без того хватает... разных там... Повелителей...
           - "Никто не принуждает"! - фыркнул Игорь. - А это как прикажете понимать? - он указал на экран, где в ожидании недвусмысленно застыла грозная флотилия. - А вот эти дамы с пушками? Это тоже скажете: "не принуждение"? Да на их лица только посмотришь и сразу хочется бежать куда-нибудь сдаваться.
           Тристан произнёс что-то вроде удивлённого "Хм!", и вся декорация, напрягавшая нас, мгновенно изменилась. "Дамы" исчезли вместе с экраном, перегораживавшим гостиную.
           Мои соратники облегчённо вздохнули, а я с недоумением уставился на своё запястье: что за дела? Браслет был на месте, но никакой команды я не давал...
           - Такой вариант беседы вас устроит? - гость хитро оглядел присутствующих и остановил взгляд на мне: - Надеюсь, вы простите мне моё самоуправство?
           Я неопределённо скривился, отметив про себя, что надо бы проверить работоспособность моего Сезама после вмешательства столь "умелого" гостя. Ну, хотя бы по мелочи... И привычным посылом сотворил себе чашку чая.
           Она послушно появилась и мне стало чуть-чуть спокойнее.
           Мои манипуляции, конечно же, не остались незамеченными, но вслух Тристан ничего не сказал.
           - Мне тоже изобрази, - просопел Пашка у меня над ухом. - А то в зобу что-то перехватило от этих... блястящих перспектив...
           - А ты-то чего напрягаешься? - так же тихо ответил я ему. - Сказали же: в любой момент можешь отказаться.
           Пашка крякнул. То ли с досады, то ли обжёгся об чашку, возникшую в его руке. Но только буркнул:
           - Дураком надо быть, чтоб отказаться от такого!
           Я с благодарностью посмотрел на него.
           - Вы так и не ответили на мой вопрос, - напомнил о себе Санька.
           - На мой, кстати, - тоже! - с вызовом проскрипел Игорь.
           - Давайте по порядку, - гость как бы в раздумье пригладил и без того идеально лежавшие волосы и посмотрел на Другова. - Что касается вашего вопроса, то я несколько в замешательстве: ну как можно ещё проще объяснить данную технологию? Скажем так: вы не будете отныне прикреплены к несущему вас временному потоку. Теперь вы не привязаны ни к какой точке на оси истории вашей планеты. Подчёркиваю: "вашей". Что касается остальных миров, то там для вас время идёт обычным образом.
           - Короче говоря, - невесело подытожил Санька, - сидя на Земле, мы оказываемся в ловушке. Без права выхода, как говорится, на поверхность. И принять участие в строительстве того же пресловутого коммунизма, увы, уже не сможем. Какая шикарная перспектива! - саркастически фыркнул он, разводя руками.
           Тристан терпеливо улыбнулся:
           - Александр, вы опять меня неправильно поняли. Я имел в виду совершенно обратное: у вас появляется возможность выхода в реал в любой точке истории вашей планеты!
           - Вау! - выпучил глаза Пашка и толкнул меня в бок. - Нехило!
           Я отмахнулся:
           - Рано радуешься, Иван-царевич. Здесь опять зарыта какая-нибудь собака, которая нам всю малину изгадит. Вот увидишь!
           - Уверяю вас, - обернулся Тристан ко мне. - Ваши сомнения не имеют под собой никакого основания. Кажется, так у вас говорят?
           - У нас по всякому говорят, - уклончиво хехекнул Пашка. - И даже, бывает, нецензурно выражаются.
           - А ещё у нас говорят, - мрачно проскрипел Игорь, - что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если оно всё так сумасойтительно-офигительно, то почему вы туда посылаете именно нас? Могли бы и сами подсуетиться...
           - В том-то и дело, что не могли. Потому и пришлось к вам обращаться. Да и, в конце концов, кому естественнее этим делом заниматься? Чужому дяде, которому, по большому счёту, до фонаря, что с вами будет? Или вам, аборигенам?
           - Словечко-то какое... - поморщился Пашка.
           - Какое?
           - У нас так обычно дикарей называют...
           - Паш, уймись, - цыкнул Игорь. - Можно подумать, что мы - не дикари. Дикари и есть. Только и забот, как бы половчее соседу башку проломить, да бабу его трахнуть.
           - Брэк! Брэк! - осадил говорунов Санька. - Давайте по делу. А то что-то вас занесло. Не время и не место.
           - Игорёк истину глаголит, - хехекнул Вовка. - Разве то не наш портрет?
           - Наш, - нетерпеливо отмахнулся Другов. - Только я спросить хотел. Почему вы сами не могли? Ну, помимо той причины, что в своём хозяйстве, мол, мы сами должны порядок наводить? Есть более веская причина?
           - Есть, - вздохнул Тристан. - Самая банальная: структура Пространства Еретиков.
           - Эт' ещё что за хрень? - подозрительно насупился Игорь.
           - Наша Вселенная так у Юрика обзывается, - пояснил Пашка. - Талмуд читал? - кивнул он на книгу.
           Тот презрительно фыркнул:
           - Читал! Спроси, что я там понял?
           - Как всё запущено... - с притворным сочувствием поцокал Пашка языком, смиренно складывая сплетённые пальцы на животе. - Ученье, батенька, - свет!
           - Не учи учёного...
           - Исходя из того, что вы сказали, - Санька с трудом пробился сквозь бестолковый трёп, - надо полагать, что вы - гость в нашей Вселенной?
           Тристан кивнул.
           - И перемещение в нашем времени вам идёт во вред?
           - Не совсем так. "Наше", "ваше" - без разницы. Структура времени едина во всех семи Пространствах. Она является постоянной величиной в любом из них. Просто перемещение меня одного против потока времени во много раз более энергетически затратно, чем, скажем, вас, Александр. Или любого из ваших друзей. Из-за различий в структуре наших пространств.
           - Короче, экономически выгоднее перемещать в нашем пространстве именно нас, аборигенов?
           - Ну, вам же неприятно это слово...
           - Пустое! - отмахнулся Санька. - Зато оно в полной мере отражает суть.
           - А как же вы тогда здесь и сейчас находитесь? - ехидно встрял Вовка. - Между нами? Ведь сейчас в нашем пространстве тоже время идёт? И оно так же денег стоит?
           - Ну, во-первых, денег у нас нет, - отстранился ладонью Тристан. - Это изобретение вашего мира. Вернее, Асефа Сатаны. Но сейчас - не об этом... Во-вторых, в данный момент мы движемся по течению времени, а не против него. Поэтому требуется намного меньше энергии на то, чтобы вы имели удовольствие со мною общаться.
           - Не понял! - вскинул Пашка брови и даже чашку с чаем поставил на стол. - Это что? Мы здесь хохмочки строим, а где-то там у вас киловатты капают?
           - Гигаватты, - с улыбкой поправил Тристан. - Поддержание стабильности моей голограммы требует постоянной энергетической подпитки. И немалой.
           - Голограммы? - недоверчиво покосился тот на него.
           - Ну них-них-ничего себе! - вскинулся Вовка. - А если там у вас, не дай Бог, батарейки сядут, пока мы тут словоблудием занимаемся? А мы ни к чему так и не придём? Давайте уж тогда конкретно, по деловому.
           - Не всё так трагично, - улыбнулся Тристан. - Батарейки не сядут.
           - Выходит, что? Здесь не вы сами, а только ваша голограмма? - ещё раз уточнил Пашка и осторожно коснулся гостя рукой. Он, видимо, ожидал, что она пройдёт насквозь, но этого не случилось. Комбинезон Тристана упруго сопротивлялся и под ним явно чувствовалась живая плоть мускулов. - Эт' чё? Шутка такая? - накуксился "исследователь".
           - Вовсе нет, - гость в ответ провёл своей рукой сквозь Пашкину руку. При этом тот отшатнулся, но ничего, однако, не почувствовал. - Какие шутки? Всё на полном серьёзе!
           Пашка тряхнул шевелюрой:
           - Тогда я вообще ничего не понимаю... Тут играйте... тут не играйте... тут рыбу заворачивали... Фигня какая-то...
           Тристан той же рукой похлопал его по плечу:
           - Вы себе слишком однобоко представляете структуру голограммы.
           Пашка только удивлённо покосился на него:
           - Чудеса твои, господи...
           А Санька напомнил:
           - Мы опять отвлеклись. Денежки-то капают.
           - У них нет денег, - фыркнул Игорь.
           - Ну, гигаватты.
           - А на базар за картошкой они с аккумулятором ходють... - Пашка хоть и был в шоке от увиденного, но чувства юмора не растерял, и вновь принялся отхлёбывать из чашки уже порядком остывший чай.
           - Я хотел уточнить насчёт выхода в реал, - Санька с трудом подбирал слова, дабы на незнакомой "почве" не выглядеть сильно глупо. - Я вас правильно понял, что в результате нашей экспедиции мы будем иметь возможность вклиниться в любую эпоху и там чувствовать себя вполне свободно? По принципу машины времени? Без всяких там ограничений?
           - Ограничений немного: секретность вашего "десанта", и чтобы ваша деятельность не шла во вред местным жителям.
           - Аборигенам? - подсказал ехидный Пашка.
           - Паш, отвянь. Время - деньги... Над аборигенами будешь прикалываться.
           - Аборигеншами, - тихо ухмыльнулся Вовка.
           - И ещё одно, - устало сказал Тристан. - Самое неприятное.
           - Начинается...
           - Браслет, скорее всего, там работать не будет.
           В наступившей тишине Пашка разочарованно протянул:
           - У-у-у-у... Тогда - была охота вообще жопу мочить?
           Игорь неприятно осклабился:
           - Так мы там чё? Те булыжники голыми руками, что ли, будем ловить?
           Пашка повернулся ко мне:
           - Вот она где порылась, та собака! Ты оказался прав.
           Тристан непонимающе оглядел нас:
           - Вы меня опять не так поняли! Браслет не будет работать при ваших произвольных выходах в реал. А там, куда вас посылают, всё будет в порядке.
           - "Нас посылают, мы посылаем..." - фальшиво проблеял Пашка на мотив известной песни и подбоченился: - То работает, то не работает... А где гарантии?
           Тристан пожал плечами:
           - Моё слово...
           - Маловато будет!
           - Ну, извините... - На лице инопланетного вербовщика всё больше отражалась усталость. - Другого доказательства предоставить я не могу. Вы сможете убедиться в этом только лично.
           - М-да-а... - протянул Вовка. - Экспедиция называется: "Пойди туда, не знаю, куда."
           - Не, ну почему? - возразил Санька. - Знаем - куда. И знаем - зачем...
           - А мой вопрос, между прочим, так и остался без ответа, - спичка во рту Игоря переехала из угла в угол. - Слабо, что ли?
           - Это насчёт справедливости-то? - усмехнулся Тристан. - Не волнуйтесь, землян в беде бы не оставили. В крайнем случае, нашли бы другую планету. Тем более, что при теперешнем раскладе численность праведников невелика. На один транспортник уместились бы все. Со всеми своими пожитками.
           - Но послушайте... - Неопредёлённая мысль, которая меня мучила во всё время нашей беседы, наконец, сформировалась и выползла на поверхность: - Не проще ли сделать так?.. - Все замолчали и повернулись ко мне. - Насколько я понял из ваших слов, в то время на Земле постоянно присутствовала команда тех самых Хранителей, которых потом, как вы сказали, казнили за нерадивое отношение к своим обязанностям. Так не проще ли нам будет просто предупредить их о грозящей опасности и для Земли и, в конечном счёте, для них самих? В конце концов, благоденствие подопечной Земли на тот период входит в их непосредственные обязанности. Не так ли? И волки будут сыты, и овцы целы...
           - Ха-ха два раза! - хрюкнул Пашка. - Так они тебе и поверили! "Ты кто такой, - скажут, - дядя? Иди-ка ты, откудова пришёл, подобру-поздорову! Нам тут от своих пророков деваться некуда!"
           - Не, ну передать им какую-нибудь особую верительную грамоту от нашего уважаемого гостя... - стушевался я. - Код какой-никакой...
           - Вы предвосхитили мою мысль, - улыбнулся "уважаемый гость". - Именно это я и хотел вам поручить в качестве особого задания, но уже после того, как будет получено ваше согласие. Вы должны будете передать им вот этот накопитель, - он разжал ладонь и на ней замерцал гранями небольшой красный кристалл. Размером с пуговицу. - Здесь с помощью технологий того времени записано обращение к ним, и развёрнуты предстоящие события во всей их неприглядности.
           - А тогда на кой деревянный метеориты ловить нам? - пожал плечами Игорь. - Те товарищи пусть сами и чешутся. Во избежание.
           Тристан вздохнул:
           - Я знаю руководителя той бригады Хранителей. Знал... - поправился он. - Это был довольно жёсткий и, к тому же, не в меру подозрительный индивидуум. Он, действительно, может просто не поверить предупреждению и сочтёт его за происки конкурентов. Вот в этом случае как раз и придётся действовать вам самим.
           - Что ещё за конкуренты? - насторожился Пашка.
           - Те самые, - многозначительно посмотрел на него Тристан. - С которыми вы уже имели удовольствие сталкиваться.
           - Хос-с-споди! - Пашка с подвыванием закатил глаза. - И этот придурок тогда там тоже крутился?
           - Представьте себе! И проявлял недюжинную активность. Это сейчас он вроде как угомонился и особо не высовывается. - При этих словах Пашка иронически хмыкнул. - А тогда был молод, горяч, буквально землю рыл копытом, дабы выслужиться перед своим шефом.
           - Случайно, не перед Асефом ли Сатаной? - спросил Санька.
           - А то перед кем же? Самая одиозная личность в данном секторе Метагалактики! Куда ни глянь, везде его уши торчат.
           - М-да... Весёленькое дельце вырисовывается!
           - Так, ё-моё! Тогда вся эта катавасия с Икаром попросту - его рук дело! - уверенно заявил Пашка.
           - Не исключено. Но неопровержимых доказательств нет.
           - Добудем!
           Вовка страдальчески поморщился:
           - О ком идёт речь? Не догоняю...
           - Да есть тут один товарищ, - отмахнулся Пашка с досадой. - Вредитель сельского хозяйства. Беем кличут. Едва Вовчик браслетом обзавёлся, так тот пристал к нему, как банный лист до задницы: вынь да положь ему тот кораблик, что на Юпитере валяется. Можно подумать, что сам не знал, где его искать!
           Я удивлённо уставился на Пашку, потом на гостя и увидел, как при этих словах он переменился в лице. Видать, тема и в самом деле под большим запретом.
           - Что за кораблик? - поинтересовался Вовка, но Тристан довольно неуклюже постарался увести разговор в нужное ему русло:
           - Так каков будет ваш ответ?
           Пацаны переглянулись со мной и замолчали. Я со вздохом плечами:
           - А куда мне деваться? Надо, значит надо. Положение обязывает. Со своей половиной только переговорю. Перед фактом поставлю...
           - Чё-т' я не понял... - нахмурился Игорь. - Что значит: "мне"?
           - Вот именно! - поддакнул Пашка. - Ты что? Один собрался в тот гадюшник?
           - Мне оно как бы по штату положено... - промямлил я, чувствуя себя последней сволочью. - А вас приневоливать я не могу...
           - Вот блин! - переглянулся Санька с Вовкой. - Вольдемар! А кто тебе сказал, что ты нас приневоливаешь? По всем базарам разве непонятно, что мы ситуёвину на себя примериваем? С твоей стороны это, по меньшей мере, несерьёзно!
           - Это - "по меньшей", - подмигнул мне Вовка.
           - Хорошие у вас друзья, - улыбнулся Тристан.
           - У-ху-ху! - глумливо хохотнул Пашка. - А жёны-то у нас - ещё лучше! Ща как развезут антимонию! Света белого не взвидим!
           Мои пацаны одобрительно захмыкали, каждый по своему оценивая сказанное Пашкой.
           И тут над нами раздалось неприязненное:
           - Это кому ещё там жёны не нравятся? Ишь, умники пособирались!
           На самой верхней ступеньке лестницы стояла Настя. С Витькой на руках.
           - Короче, так, - торопливо поднялся Тристан, бросив наверх мимолётный взгляд. - Не будем больше рассусоливать. Я, в принципе, уяснил, что ответ будет положительный. Даю вам на сборы два дня. Через сорок восемь часов я буду здесь с конкретными инструкциями. Всем привет! - сцепил он над головой руки.
           И мгновенно исчез. Будто телевизор выключили.
           - Ну-у, блин! Заторопился! Как голый в баню, - недовольно фыркнул Пашка. - Навёл шороху и - фьюить! "Всем привет!" Ещё столько вопросов осталось!..
           - Видать и вправду батарейка села, - усмехнулся Вовка.

''Неть!'' и ''Дя!''

           - А кто это был? - недовольно спросила Настя, осторожно спускаясь по лестнице. - Хоть бы поздоровался...
           - Наш новый шеф, - вздохнул я, виновато переглядываясь с друзьями. Настя появилась на сцене как нельзя более некстати. Предстоящее с ней объяснение хотелось бы отложить на потом, когда не будет посторонних ушей. Но, видно, чему быть, того не миновать...
           - Шеф? - равнодушно отозвалась Настя и опустилась в свободное кресло. - А где же тот, шустрик?
           - В местах, не столь отдалённых, - ответил за меня Пашка, выискивая что-то на столе и вполголоса прогнусавил: - "Сижу за решёткой, в темнице сырой..."
           - Ну, значит, так ему и надо, - беспечно заключила Настя, поудобнее пристраивая малыша на коленях. - Меньше будет языком ляскать.
           Мы с друзьями удивлённо переглянулись.
           - Ты что, слышала, о чём шёл разговор? - спросил я.
           - От оно мне надо! - фыркнула моя половина. - Своих забот хватает.
           Я понимающе улыбнулся:
           - Больше летать не порывался?
           Она с загадочной миной покачала головой и сообщила:
           - Тут уже другое... Потому и пришла. Одной как-то не по себе...
           Я насторожился:
           - Что у нас опять?
           Настя молча смотрела мне в глаза.
           - Ну?
           - Чё "ну"? Говорит...
           - Кто?
           Она осторожно показала пальцем на спящего Виктора.
           Я оторопело отстранился:
           - Ты ничего не путаешь?
           - Я на дуру похожа?
           Пацаны с интересом прислушивались к нашему разговору.
           - Не рановато ли ему? - с улыбкой отозвался Вовка.
           А Санька произнёс: "Умхм!", многозначительно поигрывая бровями. Вероятно, хотел напомнить: "Я же вам говорил..."
           - Может, показалось? - с надеждой предположил я.
           Настя сердито сверкнула на меня глазами:
           - Вот он проснётся, сам убедишься!
           Но я как-то не горел желанием убеждаться в очередном незапланированном чуде. Устал я от них и не поспевал за событиями.
           - И что же он говорит? - полюбопытствовал Санька.
           А Пашка гоготнул:
           - "Пить, курить, говорить я начал одновременно!"
           - Паш, не смешно, - обиделась Настя. - Это жутко. Лежит у тебя на руках такая кроха, смотрит внимательно и говорит!
           - Так что ж он говорит? - напомнил Санька.
           - "Что"-"что"! Я же, как и любая мать, разговариваю, сюсюкаю с ним, когда кормлю, пеленаю... Да мало ли? "Мой маленький, говорю, описился... Сейчас мы пелёночку поменяем..." А он мне чётко так: "Неть!" Я обомлела: "Что?" А он опять: "Неть!" Мне так не по себе стало! И чисто по инерции - ему: "Ты это мне говоришь?" А он мне: "Дя!" Тут меня вообще жуть разобрала. Кое-как укачала его, не брошу же? Да к вам сюда. А вы тут шумите чего-то, спорите... Всё не так страшно...
           - Дела... - хмыкнул Игорь.
           - Вот тебе и "дела"!.. - вздохнула Настя. - А чего твои-то возле машины толкутся, как неродные? Почему не заходят?
           - Как "возле машины"? - удивился тот. - Они ж к морю пошли, окунуться!
           - Из окна видела: стоят. Только позвать не могла. Боялась Витьку разбудить.
           Игорь выплюнул спичку и всплеснул руками:
           - От итишь твою!..
           И направился к выходу.

*****

           Я всё ещё поражённо молчал, переваривая новость. А Пашка закинул пробный шар:
           - А нас тут в экспедицию блатуют.
           Настя с отстранённым видом продолжала слегка покачивать малыша, никак не реагируя на его слова.
           Пашка с интересом посмотрел на меня и решил добавить драйва:
           - В прошлое. На десять тысяч лет назад.
           - Ну а вы? - равнодушно отозвалась Настя и поморщилась: - Зай, на-ка, подержи немного, а то уже руки отваливаются...
           Я подошёл, осторожно перехватил у неё тёплый свёрточек и с умилением посмотрел в его пахнущее молоком личико. Малыш почавкал пухлыми губёшками и приоткрыл глаза.
           - Спи-спи-спи, лапочка... - покачал я его.
           Он шире открыл глаза, строго посмотрел на меня, нахмурив едва заметные бровки, и сказал:
           - Неть!
           От неожиданности я едва не уронил его и только увеличил амплитуду колебаний.
           Настя жалобно прошептала:
           - Вот видишь? А ты говоришь...
           Ощущение, действительно, было жутковатое. Я ходил по комнате и тряс малыша, с недоверием всматриваясь в его черты. А он в ответ внимательно разглядывал меня. Наконец, вибрация его доконала, глаза закатились и он опять уснул. Я облегчённо и едва дыша, перевёл дух.
           - Ну и что нам с ним делать? - пригорюнилась Настя.
           Я пожал плечами:
           - Да ничего... Не скотчем же рот заклеивать.
           Только сейчас я обратил внимание, что мои друзья потихоньку выскользнули на улицу, оставив нас наедине.
           - Тебе смешно...
           - Вовсе нет...
           - Может, его врачам показать? Вдруг чего...
           - Ну и что тебе те врачи скажут? "Не знаем", "не понимаем"? Причина-то нам хорошо известна.
           - Ох, уж эта мне причина!.. - Кулачки Насти непроизвольно сжались.
           - Успокойся. Ничего страшного ему не грозит. Браслет любую болячку выправит. Тебе ли не знать?
           - А мне всё равно жутко... Такой маленький... Что дальше-то будет?
           - Увидим...
           Не открывая глаз, Витька пошлёпал губами и поставил точку:
           - Дя!
           Настя в ужасе зажала руками себе рот:
           - Господи!..
           Я молча прижал её к себе, одной рукой держа малыша. И тут же почувствовал, что маленькое тельце неудержимо устремилось кверху! Я едва успел прижать его к себе. Он закочевряжился и захныкал.
           - Ой, давай его сюда...
           - Смотри, - сказал я, передавая из рук беспокойную ношу, - он выпорхнуть хотел...
           - Да знаю... Уж в который раз. Хоть верёвку привязывай...
           - Смех смехом, а другого выхода я не вижу. Не будешь же ты его всё время на руках таскать? И так вон, уже измаялась.
           Она горестно вздохнула:
           - И не говори...
           Я сотворил широкий матерчатый поясок, обхвативший талию малыша. Вернее, то место, где она должна быть. И дополнил шёлковым шнурком, крепившимся к пояску. Конец шнурка сунул Насте в руку:
           - На. Как будет вырываться, не удерживай. Держи за шнурок. Пусть порхает. Если уж ему так нравится.
           Она недоверчиво скривилась:
           - Ну и что это будет? Людей смешить...
           - Да и чёрт с ними! Поговорят, да забудут. Зато удобно!
           - Да уж! Такое забудешь!.. Ну, а менять как? Если мокрый будет?
           - А вот. - Я показал на три пуговки. - Здесь расстегнёшь и - вперёд! Лови под потолком.
           Она осуждающе покосилась на меня:
           - Тебе бы всё хиханьки...

*****

           Посчитав инцидент исчерпанным, я с тяжёлым сердцем приступил к объяснениям.
           - Ты услышала, что Пашка сказал?
           Настя неопределённо повела плечами, ровняя складочки у пелёнки:
           - Он много чего болтает. Если всё слушать...
           - Да нет... Насчёт экспедиции.
           - Ну, а мне-то что? От меня что надо?
           Я, готовый к долгой обороне, опешил:
           - Да, в принципе, ничего... Только одно: не быть против...
           - Да ради Бога! - равнодушно сказала она. - Сами играйте в свои игрушки.
           Такого поворота я не ожидал и, на всякийслучай, стал подробно излагать суть дела. Но она прервала меня на полуслове:
           - Да делайте, как хотите. Мне всё равно.
           - Ну, это... - совсем потерялся я. - Земля-то уже будет другой...
           - Ну и что с того? Ты-то, надеюсь, никуда не исчезнешь?
           - Ну, так... По чуть-чуть всё же придётся исчезать. Договариваться, там, объясняться...
           Она кисло усмехнулась:
           - Переживу как-нибудь. Не первый раз.
           - А то, что здесь опять будет полно народу? Не ты ли меня пилила, что, мол, покоя нет?..
           - И правильно делала, - с вызовом ответила она. - Нечего здесь общежитие устраивать. Остров большой. Каждому - по квартире, и пусть только в гости ходят.
           Я поразился. Эта простая мысль мне как-то в голову не приходила.
           - Значит, ты не против?
           - Разве не понятно?
           "Вау!" - так и хотелось воскликнуть мне. С души упал большущий камень. Я-то представлял, что сейчас будет скандалище, типа "надоело всё!". А тут всё так просто и обыденно... Ой, спасибо Витьке! Только он сейчас и занимал все её помыслы.
           - Ну так я пойду им скажу? - всё ещё не веря, уточнил я. - Пусть своих собирают?
           Она молча прикрыла глаза: мол, иди уже, не до тебя...
           Пока она не передумала, я выскочил на улицу.

"Пара каких-то паршивых мешков!"

           Однако на улице никого не оказалось. Даже "ласточки" Игоревой не было.
           "Куда это их черти понесли?" - удивился я и, припомнив слова Игоря о намерении его семейства "окунуться" в море, хмыкнул: "На машине туда, что ли, все вместе чухнули? Тут и пешком-то - всего-ничего".
           И быстрым шагом направился по дорожке в сторону берега. Мне не терпелось обсудить с друзьями детали предстоящих приготовлений. Самое сложное - объяснение с Настей - было позади и я вновь воспрял духом. Всё остальное мне казалось сущими пустяками. Предстоящие перспективы просто завораживали. И вовсе не казались трудностями. Как потом оказалось, я сильно ошибался. Реальность - она всегда богаче любых фантазий. Особенно, в смысле изобретения разных препятствий на пути претворения в жизнь тех самых фантазий. Первая из них не замедлила явить себя моему воспалённому воображению.
           Ещё не выбравшись из буйных тропических зарослей, я услышал голоса.
           "Ага! - усмехнулся я про себя. - Вот вы где, голубчики!"
           "Голубчики" в расслабленных позах валялись на песке, подставив незагоревшие животы вечернему солнцу, которое уже краем диска царапало горизонт, размахнув на пол-неба разноцветную облачно-перистую феерию. Сашик с радостным визгом играл в догонялки-убегалки с волнами, с равнодушным шипением накатывавшими на песчаный берег, а Милка с умилением наблюдала за его беготнёй.
           Но "голубчики" наличествовали, почему-то, в двух экземплярах. Пашки с Игорем в пределах видимости не наблюдалось. Машины - тоже.
           - Не понял, - сразу приступил я к допросу, опускаясь на песок рядом с Вовкой. - А где наши "оппоненты"?
           Тот лениво приоткрыл один глаз и хрюкнул:
           - Грибы собирают.
           - Что? Не вылезая из машины?
           - Так они их в багажник складывают... Говорят - удобно...
           И он потерял к беседе интерес, прикрыв свой глаз.
           Что-то воинство моё совсем размякло! Перед смертью не надышишься?..
           Я повернулся к Милке:
           - Игорь где?
           Она с улыбкой махнула в сторону солнца:
           - Пашку домой повёз. Скоро вернётся.
           Ну, в этом я, положим, не сомневался. Но, что-то, уж очень оперативно Паша взялся за дело. Ещё ни о чём не договорились.
           - А чего тут думать? - подал голос "размякший" Санька. - Пока своей страху в задницу нагонит, пока она проникнется, пока шмотьё пособирают... Это всё - время. А нам всего сорок восемь часов дали...
           - Какое "шмотьё"? - удивился я. - Они что, мебель собираются сюда перетаскивать?!
           - Конечно! Паша, вон, уже отзвонился. По дну океана рояль тащит!
           - Не, серьёзно! Я ж и так настругаю всё необходимое!
           - Трусы - тоже? - опять хрюкнул Вовка, не открывая глаз.
           - А хоть бы и так, - пожал я плечами. - Только не молчите. Говорите, что надо.
           - Ладно, проехали. Твоя-то как среагировала? - спросил Санька. - Что-то синяков на морде лица не видать.
           - Да всё нормально. Обошлось малой кровью.
           - Везучий... - вздохнул Вовка. - А вот мне на какой кобыле подъезжать?
           - На той же самой. Максимум информации, минимум нервов.
           - Легко сказать. Я и сам-то не всё догоняю... Щас как начнёт жопу морщить!.. Да к тому ж, мы ещё и не расписаны...
           Я хохотнул:
           - Ну, даёшь! Тебя кто там об этом спрашивать будет?!
           - Да мне-то оно... Я - про неё... Давно меня донимает.
           Санька только молча усмехнулся из-под руки, которой он прикрывал лицо от назойливых лучей низкого солнца.
           А я опять пожал плечами:
           - Ну, уступи женщине. В чём проблема? В церковь сходите, если ей это так важно. Время-то ещё есть.
           - Какая там церковь? - Вовка сел и принялся обметать с себя песок. - Она в эти игрушки не играет. Идейная!..
           - Во как! Ну, своди её в ЗАГС. Всё оформи чин-чинарём.
           Вовка насмешливо посмотрел на меня:
           - "В ЗАГС"! Да у них там волынка знаешь сколько тянется?
           - Лучше в Мавзолей! - хохотнул Санька.
           - Ну, я не знаю! - всплеснул я руками. - Мы, вон, с Настей тоже ещё не оформили отношения. По той же причине. И что? Живём же? Уже и дитя нажили.
           - При том, заметь, - летающего! - Санька с едкой ухмылкой воздел к небу указательный палец. - Ты подумай, Вова! Может, и у вас какое-нибудь чудо получится? Ведь когда в ЗАГСах не расписываются, законы физики обретают причудливые формы!
           Тот с размаху звонко шлёпнул его ладонью по белому брюху:
           - Вставай, советчик! Нам карету подали!
           Санька дёрнулся, схватил его за руку и они завозились в дурашливой борьбе, стараясь каждый извалять противника в песке.
           Сашик застыл, глядя на них широко раскрытыми глазами, потом испуганно кинулся к матери.
           Та улыбнулась:
           - Не бойся. Дяди играют.
           Рядом с "дядями" гулко бухнулась на песок Игорева "ласточка" и из неё вывалились наши "грибники":
           - Вам помочь?
           "Дяди" прекратили борьбу. Отплёвываясь от песка, они удивлённо уставились на Пашку:
           - Ты чё? До дома не доехал?
           Тот глумливо, словно Гуфи, гыгыкнул:
           - И доехал, и поплакаться успел на плече любящей супруги!
           - Как-то очень быстро ты управился, - сказал я.
           - А чего резину тянуть? - опять гыкнул Пашка, довольный, как объевшийся сметаны кот. - "Собирай манатки,"- говорю. - Скоро буду за тобой!" Да и, к тому же, Игорёк по небу нехило гоняет. Туды-сюды - за каких-то пять минут. Прям через космос! Я ещё и эт' самое успел, - похвастался он, сильно кривляясь и изображая порывистые объятия.
           - Чего "эт' самое"? - удивился Вовка. - Так быстро только кошки могут.
           Пашка зафыркал:
           - О! О! О! Размечтался! У кого чего болит...
           Вовка повернулся к загадочно ухмылявшемуся Игорю:
           - Чё? Правда, что ли?
           Тот ничего ему не ответил и подошёл к Милке с Сашиком. Пацанёнок с радостным визгом тут же оседлал его. Милка с тревогой проследила, чтобы "наездник" невзначай не сверзился с высоты. Но тот плотно сидел, крепко ухватив отца за уши.
           - Во, видел? - прокряхтел Игорь из-под своего "наездника", выплёвывая спичку. - Вот она, та "правда"! Это я и наблюдал. Только там их было двое.
           - Понятно... - с какой-то завистью вздохнул Вовка. - Такое, к сожалению, мы уже проходили...

*****

           - Господа-товарищи! - сменил я скользкую тему. - Какие будут ваши предложения?
           - Предложение остаётся прежним, - с готовностью отозвался Пашка. - Визит на Юпитер! Ты думаешь, чего ради я сюда так быстро возвернулся?
           Я поморщился:
           - Дался же тебе тот Юпитер!
           - Да! "Дался"! - мгновенно ощетинился Пашка. - Моя совесть желает быть белой и пушистой!
           - Но ведь в свете новых веяний... - начал было я, но тот грубо перебил:
           - Вот именно в свете "новых веяний" мы с ним уже не сможем увидеться. В той, в новой реальности. Там его попросту не призовут лечить Землю. И он благополучно минует чашу сию, которой, однако, не избежал в нашей мировой линии. Понимаешь ты это? Ведь человек из-за нас, убогих отдувается уже шестую тысячу лет, а мы даже в качестве благодарности помочь ему не желаем. Ладно там всё остальное серое быдло, которое только и умеет, что жрать да... гм-гм!.. ну, не будем живописать при дамах, - покосился он на Милку. - И так понятно. Но мы-то - мы! - можем себе позволить закинуть туда ему пару каких-то паршивых мешков?
           Мои брови удивлённо поползли вверх:
           - "Пару мешков" - чего?
           - Ну не динамита же! Семян, конечно!
           У меня вообще отвисла челюсть:
           - Каких ещё семян?
           Пашка аж вскипел:
           - Ну что ты дурачка из себя корчишь? Обыкновенных семян для посадки: капусты, моркови, лука, свеклы там... Ну, я не знаю, что ещё на огородах-то сажают? Он особенно про фасоль просил не забыть. У них дома она зовётся по другому - истес. И является деликатесом.
           - Он тебя просил? - улыбнулся Вовка.
           Но Пашка шутить не был настроен:
           - Да не меня! Юрика!
           - Да-да, - неожиданно подтвердил Санька с совершенно серьёзным видом. - Там так и написано.
           - Ну, дела! - хмыкнул Игорь, ссаживая сына на песок. - Он там что, голодает?
           - Так а я о чём вам толкую! - Пашка с досадой шлёпнул себя по бокам и подбоченился. Он стоял, широко расставив ноги и смотрел на нас, как на нерадивых учеников. - Помочь надо товарищу! Запасы семян у него кончились уже давно, Те посевные дела, что у него произрастали до сих пор, со временем выродились и урожая попросту не дают.
           - Что ж они так плохо в экспедицию-то собирались?
           - Да будет тебе известно, что собирались они вовсе не "плохо", а очень даже продуманно. Только та экспедиция была рассчитана на полторы сотни лет, а он там, на Юпитере, кукует уже в сорок раз дольше! Да никаких припасов на такой срок не хватит!
           - Чем же он таким особенным провинился, что его упекли на такой срок, да ещё и в таком кошмарном месте? - спросил я.
           И тут же пожалел. Потому что Пашка закудахтал в своей обычной дурашливой манере:
           - Боже мой, боже мой! Что я слышу? Наконец-то у нашего Вовчика интерес прорезался! В кои-то веки!
           - А если серьёзно? - я опять спрятался в скорлупу.
           - Серьёзно? - вздохнул он и шлёпнул себя по шее, убивая комара. - Это опять получится долгий разговор. А у нас времени...
           - А ты - покороче. В конспективном плане и - как для дураков - попроще.
           Он огляделся по сторонам, опять отмахнулся от наседавшего на него комариного племени и предложил:
           - Может, перенесём наш дискуссионый клуб в более комфортное место? - Он со смаком треснул себя по руке, потом ещё раз по шее, и выразительно посмотрел на меня: - А то ж енти гады рта раскрыть не дадут!
           - Дадут, - усмехнулся я и мысленно увеличил радиус своего защитного поля, чтобы оно накрыло всю "тёплую" компанию. - Можешь быть спокоен: с этой минуты на тебя на тебя ни одна сволочь не покусится.
           Пашка недоверчиво уточнил:
           - "Кузнецам дано заданье"?
           - Ну... Где-то так...
           - А давайте просто костёр запалим? - предложил Вовка. - Здесь так хорошо! Море, воздух... Звёзды вон уже высыпают... И "ентих гадов" заодно припугнём...
           Я, наконец, тоже обратил внимание на то, что свету вокруг поубавилось. Ночь в этих широтах наступает стремительно. И насекомые тоже это заметили: активизировали свои домогательства.
           - Я за сушняком схожу? - спросил Вовка, поднимаясь. - Тут недалеко видел, когда сюда пробирались.
           - Сиди уж, - сказал я и перед нами возникла куча сухого хвороста, которая моментально вспыхнула и затрещала, вздымая в небо вместе с дымом кучу искр.
           - Ух ты! - сначала отшатнулся тот, а потом с удовольствием растянулся на песке недалеко от костра и посмотрел в небо: - А мне нравится! Красота-то какая! Хоспыдя! - и он аппетитно, с прихрюкиванием, зевнул.
           Игорь со своим семейством тоже подтянулись поближе к источнику тепла и света.
           - Балует нас Вольдемар, - флегматично заметил Санька. - Что мы будем делать, когда браслет работать откажется?
           - Это когда ж такое намечается? - хмыкнул Игорь.
           - Ну, нас ведь шеф предупреждал, - ответил тот, укладывая палкой ветки покомпактнее. - Как только высунемся куда-нибудь по собственному почину, так нам браслет и не помощник.
           - А ты туда не суйся.
           Санька усмехнулся, смотря в огонь:
           - Так вынудят же!
           - Кто?
           - Обстоятельства!
           - Ты-то почём знаешь?
           Санька глубокомысленно изрёк:
           - Не первый год небо коптим. Кой-чего усвоено. Что плохого ни предположишь, так именно оно и норовит сбыться. Самым нахальным образом.
           - Не буди лихо, пока оно тихо, - расслабленно промямлил Вовка, блаженно прикрывая глаза.
           - Э, "лихо"! - Санька ткнул его в бок обгорелой хворостиной. - Ты чё, сюда спать пришёл?
           - Не мешай кайфовать... - сонно пробормотал тот. - Может, это последний такой вечер в моей жизни...
           - Помирать, чтоль, собрался? - хехекнул Пашка. - Вроде как в самом соку? Смотри, на тебе ещё не только пахать, но и ездить можно!
           - Ну... ездить... Размечтался... А Земли-то уже не будет... такой... - И он тихонько засопел.
           Я улыбнулся, глядя на него и сказал:
           - А, может, ну его на фиг? Смотрите, как ему тут хорошо.
           - Кого "на "фиг"? - повернулись ко мне сразу три физиономии.
           - Ну, мероприятие это? Откажемся, и все дела?
           - Начинается... - проскрипел Пашка и остро переглянулся с остальными.
           - Не, ну в самом деле? Кто нас принуждает?
           - А тот разлом тектонический ты будешь своми мускулистыми руками стягивать? - фыркнул Игорь и проворчал: - "Кто принуждает"!.. Те самые обстоятельства и принуждают! - И он мельком взглянул на Саньку. Тот опять отвернулся и, щурясь, молча смотрел в огонь, пошевеливая хворостиной. - Кабы не они, так и, действительно, на фиг бы нужно было приключений себе на пятую точку искать!
           Почувствовав какой-то тревожный толчок, я "подключился" к Насте:
           "Ты там как? Не желаешь присоединиться к нашей идиллии?"
           На что получил полусонный отказ:
           "Не мешай... Нас и тут неплохо кормят..."
           "Как знаешь..."
           Я облегчённо вздохнул и уставился на Пашку:
           - Ну дык что, товарисч лехтур? Доклад бум слушать? Иль не бум?
           - Бум-то бум, - осклабился Пашка. - Однако, половина аудитории уже дрыхнет.
           - А мы чё? - скрипнул Игорь. - Не люди?
           - Неправда ваша! - приоткрыл Вовка один глаз. - Я всё слышу.
           - О как! - оживился "лектор". - Ну, тады - "ой!"
           И Вовка опять засопел.
           - "Слышит" он! - хохотнул Пашка. - Ну и хрен с ним! Поп глухим две обедни не служит.

*****

           И Пашка, наконец-таки, "разродился" информацией, которую ему так не терпелось донести до благодарной аудитории.
           - Ну, начнём с того, на чём мы, собственно, и остановились, - он с остервенением хряпнул себя по щеке и с вызовом уставился на меня: - Кто-то мне гарантировал, что ни одна тварь больше ко мне не прикоснётся?! Это что?! - Он протянул мне ладонь, где красовалось небольшое кровавое пятно. - Едять тя мошки!
           - Это те, что на тебе сидели, - улыбнулся я. - Не отвлекайся. Скоро ты их всех уничтожишь.
           - Своим красноречием, - почмокал Вовка губами, не открывая глаз, и повернулся на бок.
           Пашка гневно зыркнул на него, но тот уже опять потихоньку посапывал и дискуссия сдохла на корню, ещё и не начавшись. А потому докладчик все силы бросил на изложение сути:
           - А остановились мы на том, что на Земле была практически уничтожена большая часть животного и растительного мира. Не говоря уже о человечестве. Остались от козлика, так сказать, рожки да ножки. То, что смогли защитить горы. То есть от всего поголовья людей в наличии теперь имелось каких-то один-два процента.
           - Паш, мы это уже слышали, - Вовка сонными глазами уставился в костёр, подперев голову рукой. - От нашего уважаемого шефа. Дальше-то что было?
           - Ты спи давай! - цыкнул на него Пашка. - И не фиг меня перебивать!
           - Молчу... - послушно уронил тот голову и опять засопел.
           - Вот! - довольно припечатал Пашка и продолжал: - Короче, нашей цивилизации пришёл бы полный кирдык, если бы не те самые Хранители, что паслись у Земли. Как бы оно там ни было, но именно они и подняли хай на всю Галактику. Если не сказать ещё хужей. "Спасите, мол, помогите!"
           Ну, естественно, всё это дошло до Божьих ушей. Не долго думая, Он принимает решение о спасательной экспедиции. А кому енто дело лучше поручить? Естественно, тем представителям обитаемых миров, планеты которых по своим характеристикам более-менее совпадают с земными. Этот момент и стал определяющим. Короче, Его выбор пал на Улеу, одну из планет системы звезды Прометей.
           - А я, признаться, думал, что Прометей - это человек такой, - сдержанно хохотнул Игорь.
           - Ты правильно думал, - глянул на него Пашка. - Просто такое совпадение: и звезда ихняя, ну, то есть солнце, зовётся Прометеем и герой нашего рассказа - тоже Прометей. Только это не человек.
           - А кто?
           - Потом всё узнаешь. Не мешай.
           - А это где ж она такая водится? - Вовка опять открыл глаза и посмотрел на усыпанное звёздами небо. - Ну-к, Паш, ткни пальчиком! Случайно, не эта? Самая яркая?
           Пашка мельком глянул на небо и фыркнул:
           - Это не звезда. Это - Венера.
           - А Венера - не звезда? Смотри, как горит!
           Пашка возмущенно вздохнул, а Санька похлопал Вовку по плечу:
           - Ты лучше, правда, спи, Вова. А то Паша так никогда не закончит свой рассказ.
           - Во-во... - согласился "Вова" и опять уткнулся в свой локоть, который он использовал в качестве подушки. - Он его ещё и не начинал...
           - Ну так вот! - угрожающе продолжил Пашка, корча недовольные гримасы. - Является Боженька на ентую самую Улеу и прямиком - учёный Совет созывать. Самых умных, значит, и умелых - до кучи. Вот, мол, вам задание, надо выручать братьёв по разуму. То есть нас с вами. Думайте! Те репы свои почесали и - делать неча - стали в путь-дорогу команду собирать. А главным собиральщиком Бог назначил Прометея, как особо доверенное лицо. Был там у них товарищ один, самый умный. Ему незадолго до этого Сам Творец за особые заслуги перед Отечеством орден на грудь повесил и даровал вечную жизнь. Бессмертным, значит, сделал. То есть - ангелом.
           - Ого! - непроизвольно вырвалось теперь уже у меня. - Это что ж он там такое сотворил, что его так отличили?
           Пашка недовольно вздохнул. Мол, опять перебивают! И пояснил неохотно:
           - Там фигня какая-то рвалась к ним из Жёлтого пространства. Так вот он, единственный, нашёл на неё управу.
           - Что за "фигня"? - недоверчиво хмыкнул я. - Да ещё и "из Жёлтого пространства"?
           - Ну, я не знаю! - с досадой прошипел "докладчик". - В том "талмуде", что нам Танзуйчик подсунул, об этом сказано вскользь. Какой-то монстр. Чудовище! Так понятно?
           - Да ладно-ладно, - примиряюще поднял я руки. - Уж и спросить-то нельзя...
           - Все вопросы к докладчику - потом, - щурясь от яркого пламени, проговорил Санька. Он пошурудил палкой в костре, отчего вверх радостно взметнулся сноп искр. - Давай, Паш, чеши дальше. А то на практические занятия времени не останется.
           - Во! Слышу умные речи! - обрадовался Пашка и с удвоенной энергией продолжал: - В общем, чтоб с задачей справиться, надо было строить корабль. Да не абы какой (такого добра у них было - хоть завались), а галактического класса. Чтоб, значит, не только по дороге не рассыпался (шкандылять-то им до Земли - свыше семисот световых лет!), но и в течении длительного срока чтобы безотказно мог фунциклировать. Как оно у них на самом деле получилось, мы можем судить по результатам: шестую тыщу лет сей бублик на Юпитере валяется, однако агрессивная атмосфера того гиганта мало чем ему навредила.
           - "Бублик"? - Игорь оторвал взгляд от костра и уставился на рассказчика. - Почему "бублик"?
           - Потому что тот корабль имеет форму тороида, ну, то есть, проще говоря, бублика. Если сильно интересно, открой у Юрика главу "Страж Небес" и там самым наиподробнейшим образом расписано его устройство, принцип работы и - эт' самое - полная экипировка.
           - Щас! - усмехнулся Игорь. - Всё брошу и буду читать!
           - От блин! - опять хрюкнул Вовка. - Никто ничего не знает о тех временах, а какому-то Юрику всё известно! С чего бы это?
           - А ты, ото, лежи и молча слушай, - огрызнулся Пашка. - Умнее будешь.
           Я, кстати, тоже думал, примерно как Вовка, но благоразумно промолчал. Посмотрим, что ещё наворотит лёгкий на язык Пашка. Может, и впрямь чего дельное промелькнёт?
           А Пашку уже было не остановить:
           - Прометей лично контролировал и процесс строительства корабля и набор личного состава для него. И вот тут он совершил свою самую главную ошибку, из-за которой потом и загремел в каталажку. Помимо семейных специалистов, он набирал в команду и холостых спецов. Так как просто не было возможности по некоторым, остро необходимым, специальностям подобрать семейные пары. С этого всё и началось.
           - Они что, бордель устроили на корабле? - хрюкнул Вовка между посапываниями. - Чужих жён стали совращать?
           - Не угадал, - увлечённо тряхнул Пашка шевелюрой. - Всю дорогу экипаж в анабиозе провалялся, какой уж там "бордель"? Хотя, потом, на Земле, без этого тоже не обошлось. Все мы люди, все мы человеки. Но тут надо принять во внимание, что это были люди науки, одержимые своими идеями, а потому все эти шуры-муры полюбовные у них были на последнем месте.
           - Не верю! - крякнул Игорь. - Каким бы я не был умным, а бабу хочется всегда!
           - Сам себя не похвалишь... - с усмешкой покосился на него Санька.
           - Короче, - отмахнулся Пашка, - все эти безобразия начались намного позже. Только - как бы это сказать? - несколько с иного разворота. А пока все активно готовились к перелёту "Улеу - Земля".
           - Название какое-то неудобопроизносимое - Улеу, - прокряхтел Вовка, переваливаясь на спину и закидывая сцепленные руки за голову. - То ли дело - Земля! Просто и хорошо.
           - Как бы оно там ни было, - решил Пашка не отвечать на провокации, - а корабль был построен. Ушло на это, считай, триста лет.
           - Сколько?! - вскричал Игорь и тут же, коротко глянув на прикорнувшего на коленях Сашика, понизил голос до трагического шёпота: - Триста лет?! Да за такое время целую флотилию можно состряпать! Чё-то твой Юрик тут прибрехнул маленько.
           - Начинали строить дедушки, - хехекнул Вовка. - а полетели к звёздам внучата Ильича. Расторопные ребятки - улеульчики. Или как их там? Улейчики?
           Пашка спокойно переждал язвительные комментарии, что было на него совсем непохоже, и спросил:
           - Все высказались? Теперь мне можно?
           - Ляпи, - хмыкнул Игорь. - Только не уходи от вопроса.
           - Я не ухожу. Просто хочу сказать, что вы мыслите земными категориями.
           - Вах! - опять не удержался Вовка. - Какие словеса!
           И получил от Саньки ощутимый толчок:
           - Вова! Рот заклею...
           - Молчу-молчу, - захихикал тот. - Просто непривычно когда Паша такие термИны выдаёт!
           - Ещё не то услышишь! - фыркнул "Паша" и немного покривился, пытаясь поймать ускользающую мысль: - От, яти ж его мать... О чём это я?
           - "Мы строили-строили, и, наконец, построили!" - пропищал Вовка, изображая Чебурашку, и тут же дёрнулся, уворачиваясь от Санькиной хворостины, которой тот ковырялся в костре.
           - Игорь, - с нарочитой строгостью произнёс Санька. - У тебя в машине скотч имеется? Или, на худой конец, изолента?
           Тот лишь отрицательно мотнул головой:
           - Только ведро на голову... Паш, ты не отвлекайся. Пущай дИтятко забавляется, а ты ляпи и ляпи. Мне интересно, каким-таким аргУментом ты меня огорошишь? Вопрос ещё не забыл?
           - Не забыл...
           Вовка с трудом поднялся на ноги:
           - Ох, ладно, мальчики энд девочки. Вы тут пока трещите, а я окунусь пойду. Разморило меня что-то. Не желаешь? - обратился он к Саньке.
           Тот отрицательно покачал головой, не отрывая прищуренного взгляда от огня, и сказал:
           - Мне интересно. Хоть я уже и читал. А, может, пропустил чего?..
           - Как хошь, - потянулся Вовка и зевнул. - Я скоро... Оба-на! - ткнулся он в силовое поле, окружавшее нас, и на шаг отступил назад. - Вовчик, твои, что ли, фокусы? Хорошо, хоть оно током не бъётся... Ну-ка, выпусти меня. Я не комар. Мне можно.
           - Током оно, вообще-то, бъётся, - усмехнулся я. - Когда надо.
           - Не, сейчас не надо... - вяло помахал Вовка рукой и пошёл в ритмично плещущую водой темноту.
           Санька проводил его взглядом и тоже с кряхтением поднялся:
           - Чё-т мне неспокойно. Пойду пригляжу за ним. Какой-то он... неправильный.
           И пошёл вслед за Вовкой.
           - Ну вот, - недовольно пробурчал Пашка. - Вся аудитория разбежалась... Только раскочегарился.
           - Паш, ты - того! - ляпи! - сказал Игорь. - Санёк уже читал ту книжку. А Вовке оно и на дух не надо. Сам не видишь?
           - Да вижу... - Пашка поиграл бровями и тихо пробормотал: - Мне так кажется, что он вообще - не с нами.
           - Мне тоже так начинает казаться, - неохотно согласился я. - У него там что-то с Валентиной. Переживает. И хочется ему, и колется.
           - Да ладно! - фыркнул Игорь. - "Переживает" он!.. Все б так "переживали"! Просто мужик недоперепил. А прямо сказать - в лом. Ты ж у нас какой? На всю голову непьющий. Мы ж, Вовчик, видели, как ты пацана своего обмывал. Будто каторгу отбывал... А он-то ведь - нормальный. Как и все. Вот и мается. Это ж - как "дважды-два" - невооружённым глазом видно. Ты ему ещё "пузырь" покажи, так он за тобой хоть в другую галактику на цыпочках побежит!
           Пашка при этих словах коротко гигикнул.
           - А что касается его Валентины, так баба - она завсегда сильнее. - Он покосился на Милку, которая подбородком пристроилась сзади на его плече и со вежливой полуулыбкой рассеянно слушала наши рассуждения. - Что захочет, то она и сделает. Не мытьём, так катаньем.
           Пашка фыркнул:
           - А то ж мы не все здесь такие!..
           Игорь прокряхтел, поудобнее пристраивая на коленях уснувшего Сашика:
           - То-то и оно... ЖизнЯ - она такая. Кого хошь утопчет. Так что ты, Паш, - того! - не отвлекайся. Мы тебя очень внимательно слушаем. Правда, Мила?
           Та с готовностью улыбнулась и часто закивала, подбородком сверля Игорю плечо. Он поморщился:
           - А ты, Вовчик, изобрази нам чего-нибудь похавать. А то мои с обеда ещё голодняком.
           - Ну, это ты сам виноват, - сказал Пашка. - Не фиг было их на улице держать, когда мы с Дристуном базарили.
           - Так кто ж его знал? Я так, на минутку заглянул...
           "Вот и кличка для шефа готова! - усмехнулся я про себя. - За Пашкой не заржавеет..."
           И сотворил мини-копию нашего стола в гостиной. Со всем пищевым разнообразием.
           - Налетай!
           - Вау! - потёр Пашка ладони, оглядывая "поле боя"
           - Ну вот! - обрадовался отец семейства. - А то: "Мама!" "Мама!.."
           И стал осторожно будить своего Сашика.
           Я увидел, с какой жадностью Игорево семейство набросилось на еду и виновато пробормотал:
           - Давно надо было сказать. А то ж я ведь, действительно, "на всю голову"...
           - Да неудобно мне!.. В нахлебниках...
           - Тебе, Игорёк, пора бы уже привыкнуть, - прочавкал Пашка, хитро поглядывая на меня, - Вовчик у нас, он - не человек! И стесняться его совсем не обязательно!
           - Хе! Робот, что ли?
           - Ангел! - уверенно провозгласил Пашка, задрав кверху обглоданную куриную ногу. - Скоро даже и ентот, как там его?.. Ага! Статус получит!
           - Это ты сам решил? - хрюкнул Игорь. - Или на ушко тот Дристун шепнул?
           - Конечно сам! Я всё непременно сам делаю!
           - Ню-ню... "Пить, курить, говорить"...
           - Енто тоже!.. И кабы не Вовчик со своим браслетом...
           - Трепло ты, Паша, - вздохнул я. - А стесняться меня и вправду незачем. Я могу и забыть про еду. Мне она как-то не требуется.
           - Ну, дык я ж и говорю - ангел! - подвёл "Паша" черту. - Святым духом оне питаються! То есть - от батарейки! Но мы, как культурные люди, - облизывая текущий по пальцам жир, уточнил он, - не будем при дамах выяснять, чем она там таким заряжена. Чай, не маленькие, сами знаете! Пральна?..

*****

           - Ты мне одно скажи, - нарушил я сосредоточенно-жующее молчание. - Ты что, всерьёз уверовал в то, что нам тут рассказываешь?
           Пашка трянул шевелюрой:
           - На все сто!
           - Что ж тебя так убедило? Не понимаю. Ведь вилами же по воде...
           - Опять двадцать пять! - возмущённо чавкнул Пашка. - Да я ж тебе с самого, что ни на есть, начала заявил, что Юрик логикой своей меня купил! Логикой! Понимаешь? От начала книги и до конца! Он ведь там не только об экспедиции Прометея пишет. Он вообще с ног на уши всю нашу физику перелопатил! И всё выглядит очень и очень убедительно! Я прямо в ауте от того, что ты не нашёл времени почитать его талмуд. Не пришлось бы мне здесь теперь таким вот примитивным ликбезом заниматься!
           - Не кричи. Пацана испугаешь...
           - Не испугаю, - отмахнулся Пашка, но громкость понизил до гнусавого шёпота. - Вот, смотри, если ты у нас такой уж неверующий, то давай прям сейчас и проверим истинность той информации.
           - Как?
           - Кверху каком! Браслет у тебя на кой?
           - Ну и? Чухнем в прошлое за доказательствами? Не дожидаясь указаний шефа?
           - А хучь бы и так! Но я, вообще-то, не это имел в виду. Красное пятно на Юпитере знаешь?
           - Хм! Ну... видел на картинках. В учебнике по астрономии...
           - Так вот это и есть то место, где лежит Прометеевский "бублик"! То бишь "Страж Небес"!
           - Ну да! Так всё просто?
           - Чего ж тут сложного? Корабль окружён мощным силовым полем. Оно вызывает в атмосфере вокруг него обалденные завихрения. Ведь на Юпитере - сам знаешь - атмосфера - не чета земной! В сотни раз мощнее!
           - Знаю. Но ты мне скажи, почему то Пятно именно красное?
           - Да хрен его маму знает! - пожал Пашка плечами. - Я думаю так: скорость ветров там - офигенная! Наши ураганы, по сравнению с тамошними - так, детский лепет! Вся поверхность Юпитера ими вылизана, как у кота... гм-гм!.. Ну, в общем, сам знаешь... А кораблик тот, как пень, торчит со своим непрошибаемым полем. Вот они об него и спотыкаются. И поднимают со дна какую-то красную дрянь, что лежит намного ниже! Короче, копают под него. Ну, как на реке водовороты вокруг большого валуна... Да, блин, чё я тебе объясняю? Сам не маленький. Соображаешь, чай!
           - Допустим. И ты предлагаешь в этот ад прямо сейчас и... заглянуть?
           - Ну да! А чего телиться? Сидя тут, на песочке, нам тот "ад" как бы и не страшен. Если, конечно, калитку не вздумаешь открывать! - хохотнул он. - Заодно и на дядечку полюбуемся. Убедимся, так сказать, в наличии. Спросим, мож, чего там ему ещё надо?
           - Ты о Прометее?
           - О ком же ещё? Больше там ни одной живой души нету! Не та планеточка, чтоб жизнью обзаводиться. Ему это и в далёкой перспективе не светит.
           - Гм-гм! - смутился я. - Прямо так вот и спросим?
           - А как же ещё? СМСку пошлём? Аль, по старинке, - телеграмму?
           - Язык-то ты знаешь? Я - нет. Как будем с ним разговаривать?
           - Слушай! - взвился Пашка и тут же вжал голову в плечи, оглянувшись на вновь задремавшего после сытного ужина Сашика. - Хватит дурочку-то валять, а? - он перешёл на громкий шёпот, страшно выкатывая глаза и брызгая слюной. - Значит, когда мы ту планету с бабами расковыряли, тебе и переводчика не надо было! С налёту всё понял! А теперь, видите ли, языка он не знает! Вот он, твой переводчик! - ткнул он в моё запястье обглоданной костью. - Не забыл ещё? Скажи лучше, что просто м... мандражишь! - с трудом подыскал он необидное слово.
           - Ну, есть маленько. Личность, всё-таки. Историческая. Не хочется дураком выглядеть...
           - Так ты ж в него не веришь! - хохотнул Пашка. - "Личность"!
           - Приходится признать...
           - Во-о-от! Вот! - он через плечо швырнул кость в темноту. - Слышу голос не мальчика, но мужа!
           - Паш, - прервал нашу беседу помалкивавший Игорь. - Если уж на то пошло, не проще ли того Прометея элементарно изъять оттуда к нам, чем страдать той фигнёй, что ты предлагаешь? Мешки с картошкой ему туда пихать... Ну, несерьёзно же!..
           Пашка отрицательно замотал своими лохмами:
           - Не-не-не! За эту самодеятельность Боженька может по тыкве настучать. Всей нашей честной компании.
           Игорь фыркнул:
           - Я серьёзно.
           - И я серьёзно! Кто ему определил это наказание? Бог! Вот он же его и отменить должен. И никак не иначе. Да и Прометей, к тому же, сам не согласится. Он парень законопослушный. Недаром - ангел! Заслужил!
           - Да уж! - хмыкнул Игорь. - В гробу я видел такую "службу"!.. Бессрочную!..
           - Хе-ге! - послышалось из темноты. - Тебя, Паш, послушать, так кругом одни только боги да ангелы порхают!
           - Не боись! - тут же скроил Пашка дурашливую физиономию. - Тебе оно не грозит! Гарантирую!
           Сквозь треск костра послышалось шуршание шагов по песку, и в круге света нарисовался мокрый Вовка. Вода текла с него ручьями и он покряхтывал от холода.
           - Тук-тук! - остановился он перед тем местом, где, по его мнению, должна была пролегать граница силового поля. - Можно к вашему огоньку? Я хороший. И мне холодно.
           - Холодно? - усмехнулся Пашка. - Здесь же тропики! Ну, ладно-ладно, так и быть, проходи к нашему дастархану!
           - А если током? - Мокрый Вовка опасливо протянул руку. - Ты ж говорил...
           - Нету там ничего, - сказал я. - Загружайся.
           - А вы тут, смотрю, неплохо устроились! - одобрительно пророкотал он, присаживаясь на корточки перед низким столом и крупно вздрагивая.
           - Ты СанькА куда девал? - спросил Пашка, отгораживаясь ладонью от костра и всматриваясь в темноту.
           - Утопил.
           - А если серьёзно?
           - Да иду я, иду, - послышались осторожные шаги и довольное фырканье Другова.

Ликбез по дороге в ад

           Отыскать на небе Юпитер не составило труда. Уж чем-чем, а яркостью он, в любом случае, поспорит с самыми заметными звёздами на небесном своде. Прямо-таки в глаза лезет: "Вот он я!" Надо сказать, Венера тоже не уступает ему в блеске, но к тому времени, когда мы решили прогуляться в космос, она уже спряталась за горизонт. Следом за Солнцем. А потому яркую блямбу недалеко от скромной кучки тускловатых Плеяд только слепой мог не увидеть.
           - Вон он, зверь, в окне маячит! - толкнул меня Пашка локтем, и указал в небо блестящим от жира пальцем. - Давай, ехай!
           - Вовчик, погоди, - попросил Игорь, с трудом распрямляя затёкшие в одном положении ноги. - Щас пацана с Милкой в машине уложу. А то, чего доброго, ещё испугается...
           Пашка дёрнул щекой и тихо зашипел: опять, мол, задержка.
           А я предложил:
           - Может, в дом отнесём? Там удобнее. Чего им в кабине-то ютиться?
           Игорь прокряхтел, вставая с обмякшим Сашиком на руках:
           - Не, ну его на фиг. Опять какой-нибудь урод заявится. Станет права качать. А так - они у меня всё время на глазах будут.
           - Как знаешь...
           Мы стали ждать, пока он устроит своё семейство в салоне машины.
           - А что ж мы с пустыми руками в гости собрались? - спросил Вовка. Он уже отогрелся возле костра и тоже налегал на еду. - Как там насчёт пары мешков с картошкой?
           Пашка с видом мученика вздохнул:
           - Семян, Вова, семян. Ну и картошки б тоже, наверное, не помешало?..
           - И где оно?
           - Мы - пока только посмотреть. Убедить неверующих, - он исподлобья царапнул по мне взглядом. - Затариваться потом будем.
           - Когда? У нас времени - кот наплакал.
           - Успеем, - терпеливо отбивался Пашка. - Вовчику те мешки - раз плюнуть нарисовать.
           - Ну уж, на фиг! - возразил я. - Будем готовое брать. На складах с провизией. Боюсь, наколдую чё-нить не то. Потом краснеть перед патриархом.
           - О хос-с-споди! - вздохнул Пашка, двигая бровями и корча страшные гримасы. - Будь по-твоему. Только так оно - возни больше.
           - Зато - надёжно.
           Вовка оглядел нас мутным взглядом, не понимая, серьёзно мы обсуждаем предложенную им тему или просто прикалываемся?
           В круге света нарисовался Игорь:
           - Заводи тачанку!
           За его спиной возникла слишком яркая в темноте ночи рамка экрана. Зрители развернулись к ней лицом.
           - Нам как? Так сойдёт. или круговой обзор дать?
           Санька вздохнул:
           - Вольдемар, мы что? Так и будем, как цыгане, на песке валяться? Хоть какую-никакую мебель изобрази!
           - А что? - мстительно усмехнулся я. - Пашкин рояль не подойдёт?
           - Какой рояль? - затравленно оглянулся тот.
           Я хохотнул:
           - Который ты по дну волок! Доверху набитый грибами!
           - Чё за хрень? - накуксился Пашка и подозрительно оглядел непроницаемые лица участников предстоящей экспедиции.
           Я сотворил уютный мебельный уголок и развернул его лицом к экрану.
           - Ну, так что у нас насчёт обзора?
           Вся честная компания с удовольствием растеклась по предложенным местам, и Другов распорядился:
           - Вот теперь можно и круговой!
           Рамка разъехалась в стороны и вверх, и мы оказались под невидимым колпаком. Пока изображение совпадало с местностью, ничего не говорило о том, что мы на старте.
           - Так чё там было про рояль?
           - Плюнь, Паша, - добродушно хехекнул Вовка. - Просто шутка оказалась неудачной.
           Тот скорчил недовольную мину и толкнул меня локтем в бок:
           - Ну, давай, что ли? Шутник! А то так до ишачьей пасхи будем... - И хмыкнул: - Блин! "Рояль"!

*****

           "Пятачок", на котором расположилась наша дружная компания, резво подскочил на околоземную орбиту, пронзив тонкий слой перистой облачности. Ушедшее было на покой Солнце, тут же выпрыгнуло из-за горизонта и ядовито уставилось нам в лица, как бы вопрошая: "Ну что вам опять от меня надо? Я уже отсветило свою норму!"
           В противоположной стороне усеянного звёздами небосвода из-за округлившегося горизонта так же стремительно выплыл слегка надкушенный диск Луны. Она там, внизу, откуда мы только что стартовали, ещё не успела взойти в тишине ночи. Здесь же оба светила были в наличии и с разных сторон активно освещали планету, кутавшуюся в нежно-голубую дымку тонкого слоя атмосферы.
           - Вау! Них-них... - только и выдавил из себя Вовка при виде такого космического великолепия. Он непроизвольно поджал под себя ноги.
           И было от чего! В двух шагах от полукольца диванов, на которых мы расположились, кончался песок, и разверзалась бездна! Созерцание Земли из космоса, которую мы видели уже не первый раз, вновь непреодолимо завораживало. Кстати, костёр теперь просто портил панораму и я его незамедлительно ликвидировал. Звёзды сразу засияли ещё ярче, а голубизна земной панорамы насытилась новыми оттенками.
           - Солнышко-то прикрой, - ворчливо напомнил Пашка. - Самому не мешает?
           Замечание было дельным, и я без возражений прикрыл светило чёрным кругляшом.
           Я позволил новому участнику нашей команды немного полюбоваться красотами родной планеты. Пашка сразу занервничал:
           - Ну, и чё ты завис? Поехали! Или цель обозначить?
           - Дай человеку оглядеться.
           - Насмотрится ещё! Надоест даже!
           - Такое не надоедает...
           Пашка шумно вздохнул и нетерпеливо похрустел скрещёнными пальцами, вытянув руки перед собой.
           Набирая скорость, я стал уводить свой "корабль" от Земли. Она, сначала плавно, потом всё более стремительно начала уменьшаться в размерах. Луна с большей охотой превращалась в небольшую звёздочку, прилепившуюся к голубому диску. С того расстояния, где мчался наш "экипаж", различить её было уже довольно трудно.
           - Я не совсем въезжаю... - удивлённо пробормотал Вовка, не отрывая застывшего взгляда от удалявшейся Земли. - Мы где? Там? Или всё ещё здесь?
           - Тут тебе не здесь, - хмыкнул Игорь.
           А Санька философски заметил:
           - Смотря что ты имеешь в виду под этими определениями.
           - Кино это, Вова, - сказал я. - Просто сидим и смотрим кино. Там же, на берегу океана. Слышишь? Волны, как шумели, так и шумят.
           - Хорошее кино, - ответил он, оглядывая панораму и неловко посмеиваясь. - Качественное. Ни за что бы не поверил...
           - Не ты первый такой, - хохотнул Пашка. - Я тоже в своё время чуть в штаны не наложил.
           Вовка вздохнул:
           - Ну... В моём случае оно не столь катастрофично. Но - впечатляет.
           Скорость мы набрали приличную, но застывшее звёздное небо вводило в заблуждение, будто наш "пятачок" неподвижно повис в пустоте. И только заметно наливавшийся ярко-жёлтым свечением Юпитер прямо по курсу, убеждал в ошибочности этого ощущения.
           - А эт' чего? - указал Вовка на ползущую среди звёздной россыпи в стороне от траектории нашего полёта и в противоположном направлении красную звёздочку. - НЛО?
           - Размечтался! - криво усмехнулся Пашка. - Это Марс!
           - Нам туда не надо?
           - Нет, Вова! - сказал Санька. - Нам туда не надо. Во всяком случае - пока.
           - Делать там неча! - отрезал Пашка. - Были уже. И точно знаем - не курорт!
           - Можно подумать, куда летим, там нас ждёт курорт, - тихо заметил я. - Страшнее места в Системе вообще нет.
           - Ошибаешься: есть!
           - Если только на самом Солнце...
           - Ну!.. Это, конечно, было бы круто! - хехекнул Пашка и, хитро поглядывая на ничего не подозревавшего Вовку, добавил: - Ничего! Щас, будет вам курорт!
           Но я сразу понял, какого "аттракциона" ждёт Пашка, и, во избежание недоразумений на "корабле", решил подстраховаться:
           - Сейчас будем пролетать сквозь пояс астероидов. Так что прошу, так сказать, пристегнуться.
           - Э-эх! - разочарованно протянул "интригант". - Всю малину мне...
           А Вовка заоборачивался в поисках:
           - Пристегнуться? Чем?
           - Я образно выразился. Держи нервы в узде. Сейчас тебе понадобится всё твоё самообладание. Помни, что это всего лишь кино.
           - Да я уже понял...
           И, действительно, едва я успел вымолвить эти слова, как на нас обрушился шквал каменных обломков! Даже у нас, уже однажды переживших подобную атаку, нервы и то оказались на пределе. Настолько реалистично всё выглядело. Я представляю, что сейчас испытывал Вовка!
           Но тот, вопреки моим ожиданиям, сидел довольно спокойно и только глазами отслеживал особо крупные камни. Многие из них с бешеной скоростью вращались вокруг своих осей и непрерывно сталкивались со своими соседями, порождая взрывы мелкого крошева и пыли. Для усиления эффекта я даже понизил скорость, и мы в полной мере смогли "насладиться" местными "красотами".
           - Убиться веником! - проворчал Пашка, от которого не укрылись мои манипуляции. - Мы что, на экскурсию в планетарий собрались?
           - Да ты посмотри, какая дикая красота! - попытался я урезонить его.
           Но тот лишь презрительно фыркнул:
           - "Красота"! Раздолбали, сволочи, планету...
           - Я так понимаю, - гнусаво проскрипел Игорь, мучительно стараясь выглядеть невозмутимым, - это и есть обломки того самого Реклостера?
           А и вправду сказать: он ведь тоже видел данный "пейзаж" впервые! Я как-то упустил из виду этот факт. Но держался он, надо признать, молодцом. В отличие от Вовки, его выручал прежний опыт наших совместных странствий по не совсем обычным местам. Кино-кином, но по чувствам-то оно бьёт довольно ощутимо, когда на тебя несутся такие устрашающие монолиты размером с хороший небоскрёб, а то и с небольшой городок!
           - Ты угадал, Игорёк! - согласился Пашка, непроизвольно моргнув, когда очередной монстр, надвигавшийся на нас, растворился на границе сферы, очерченной "пятачком" и так же шустро возник позади неё. - Это когда-то было планетой по имени Икар.
           - Или Фаэтон, - подсказал Другов. - Кому как нравится.
           - Ну да, ну да, - посопел Пашка. - Грекам оно именно так понравилось. Древним. И вообще, - нервно подытожил он, - хватит уже упиваться этой летающей каменоломней! Бери выше и - погнали к Юпитеру! Нам ещё поисками "бублика" заниматься, а мы тут в этой мусорке застряли!
           Я пожал плечами:
           - Любой каприз за ваши деньги!
           И рванул вперёд, сквозь нагромождение обломков пострадавшего когда-то Икара-Фаэтона. Окружающая нас живописная и устрашающая панорама тут же слилась в серое смазанное марево, сквозь которое проступили яркие точки далёких равнодушных звёзд.
           Пашка только крякнул с досады:
           - Ну, я ж не так просил...
           А прямо по курсу всё ярче разгорался диск планеты-гиганта. Уже чётко видны были его самые крупные лУны. Они столпились вокруг него на небольшом отдалении. Будто осы вокруг банки с мёдом. Это всё, конечно, ничто иное, как обман зрения. Не так уж и близко находились те спутники от Юпитера. Но всё познаётся в сравнении. И, если принять во внимание размеры самого главы лунного семейства, то и цифры малыми не покажутся.
           - Них-них-ничего себе! - хехекнул Вовка сдавленно. - У него что? Аж четыре Луны?
           Пашка коротко хохотнул:
           - Вова! Ты не поверишь! У него их - как собак нерезаных!
           - Что? Хочешь сказать - десять?
           - Раза в два больше!
           - Хе-хе! Ну, ты, Паша, размахался! Где же они? В упор не вижу.
           - Щас увидишь! Как ближе подойдём. Не жди, конечно, что они все такими большими будут. Многие из них просто выхваченные из той мусорки обломки.
           - Какой мусорки?
           - Ты что? Проспал? Мы откуда только что выбрались?
           - Не понял! Как он их оттуда, как ты говоришь, "выхватил"?
           - Да очень просто! О законе всемирного тяготения слыхал?
           - И чё?
           - А то! У этого бугая здесь, в поясе астероидов, такая кормушка! Ты не засёк? Они ж товарищи - беспокойные! Не могут лететь строем, как солдаты на плацу. Всё время друг с другом сталкиваются, разлетаются в разные стороны. От этого некоторые из них летят, вообще, чёрт знает куда! То есть - что? Выбиваются из общей струи. Проще говоря, на кого Бог пошлёт! А этот дружок, - Пашка ткнул пальцем в разбухающий на глазах диск Юпитера, - только того и ждёт. Хвать! Иди сюда, голубчик! В основном, те обломки на него просто падают. Преодолеть такое тяготение мало кому под силу. И только некоторым, у кого получилось после очередного столкновения друг с другом пролететь мимо Юпитера под удачным углом, выпадает судьба стать его спутником. Улететь-то они от него всё равно бы не смогли, в любом случае к себе притянул бы. А так они просто начинают вокруг него вращаться. Вот тебе и готовые лУны! И то - не у всех получается спроворить себе толковую, то есть, круговую, орбиту. Многие, если не все, после двух-трёх витков, опять-таки, падают на этого жирного дядечку.
           - Прожорливый, однако, получается "дядечка"!
           - То-то и оно! Не зря же - самая крупная планета во всей Солнечной системе!
           - Выходит, - вступил в "учёную" дискуссию помалкивавший Игорь, - он постепенно подъедает тело бывшего соседа?
           - Выходит, так! - согласно тряхнул Пашка шевелюрой.
           - И получается, что на тот момент, когда Икара только-только раздолбали, обломков было куда больше?
           Пашка помялся:
           - Можно сказать и так, но это ведь не такой уж и активный процесс. Его можно сравнить с деятельностью паука. Тот тоже, можно сказать, что на мух охотится. Но ведь он же терпеливо дожидается очередной бестолковки, что напорется на его паутину. Он же не сам за ними летает. А потому - и мухи здравствуют, и пауки не голодают. Так и в этом случае. Не очень уж и много "покушал" Юпитер от своего соседа. Больше тот сам поразбросал свои ошмётья по разным углам Системы во время взрыва. Солнышко, конечно, не дало разбежаться далеко строительному материалу, тоже многое прибрало к своим рукам. Но, в основном, вся масса обломков на прежней орбите и осталась. Мы только что в этом лично убедились.
           - Да уж...
           Пока Пашка нагнетал среди нас космические страсти-мордасти, полосатое, словно шкура тигра, тело Юпитера заполнило собою половину неба. Кольца, опоясывавшие его, переливались и играли в лучах далёкого Солнца.
           - То ли я совсем дурак... - пробормотал Вовка, оглядывая панораму. - То ли...
           - Что-то не так? - с удовольствием гида-профессионала подсунулся Пашка.
           Вовка смущённо хехекнул:
           - Я, вообще-то, не силён в астрономии, но, насколько помню со школьных времён, вот эти штуки, - он обмахнул общим жестом полосатое небо вокруг Юпитера, - всегда Сатурну пририсовывались. Мы с тобой, Вовчик, и на картинах наших частенько такое изображали. Или я чего-то не?..
           - Всё правильно! - успокоил его "гид-профессионал". - Когда говорят о кольцах, то имеют в виду, конечно, Сатурн. Мы там своими глазами их наблюдали. Но это - распространённое заблуждение. Вернее - это от недостатка информированности. Кольца есть, как видите, и у Юпитера! Не настолько выразительные, и не так заметные издалека, но есть!
           - И что же они есть такое?
           - Пыль, - просто сказал Пашка, умиротворённо любуясь кольцами, будто делом рук своих. - Равномерно растёкшаяся по орбите пыль от столкновений тех самых неудачников, о которых я только что рассказывал. Кого разорвало при подходе к Юпитеру, кто столкнулся с кем-то покрупнее там же, - небрежно взмахнул он рукой в радужное небо. - Мало ли? И все постепенно превратились в тончайшую пыль. Вот её-то мы и видим сейчас, подсвеченную самим Юпитером. Смотри, как его поверхность буквально слепит глаза!
           - Дельное замечание, между прочим, - подал голос помалкивавший Другов. Он недовольно щурился, разглядывая заметно шевелящуюся массу облачного покрова. - Не мешало бы и приглушить чем-нибудь. А то мы тут как в свете рампы. Артисты!
           - Потерпи, - успокоил его Пашка, - Не надо ничего глушить. Щас занырнём туда, так оно будет, вааще, как у негра!
           - Кошмар... - поёжился Вовка. - Мы что? Полезем в этот ад?!
           - Интересно! - Пашка гыгыкнул и обвёл нас удивлённым взглядом. - А, по-твоему, зачем мы сюда приползли? На красоты любоваться?
           - Паша так радуется, будто домой торопится, - с усмешкой сказал Игорь, аккуратно покусывая свою вечную спичку.
           - Ну дык оно ж интересно жа!
           - Как сказать...
           - Не кипишись, Вова! - Пашка дружески похлопал его по плечу. - Нам абсолютно ничего не грозит! Энто ж просто кино!
           - Какое-то слишком оно реальное, то кино... - повёл Вовка плечами.
           - Реальным оно станет, когда Вовчик откроет на ту сторону калитку, - глумливо гыгыкнул Пашка. - Ото будет всем реальностям реальность!
           - С ума сдохнуть...
           Я улыбнулся:
           - Да ты оглянись! Мы так и сидим всё на том же песочке. На том же берегу.
           - Я понимаю... - поморщился тот. - Просто к такому сразу не привыкнешь.
           - Всё это хорошо, - вздохнул Другов, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана. - Но что-то я обещанного Красного Пятна не наблюдаю. Всё какие-то кучеряшки да полосы по всему полю ползут.
           - "Кучеряшки"! - заржал Пашка с явным удовольствием. - Это циклоны, батенька! Облака из аммиака и ацетилена! А Пятно - оно там, - махнул он за край диска, заполнившего собою весь обзор. - За лесом!
           - За каким ещё "лесом"? - удивился Вовка. - Ты ж говорил, что здесь жизни вроде как нет.
           - Это Паша так прикалывается, - фыркнул Игорь. - Пора бы уж привыкнуть.
           "Приколист" многозначительно подвигал бровями, похлюпал носом и со скромной улыбкой потупил глазки:
           - Я ещё и на машинке вышивать могу...
           - Так чё там насчёт Пятна-то? - напомнил Санька. - Мы, кажется, из-за него тут... околачиваемся?
           - Ну, если быть совершенно объективными, то вовсе не из-за него...
           - Пал Ксанч! Вы что-то совсем заигрались. То Пятно вам подавай, а то вдруг оно и на фиг не надо. Непоследовательность - явно налицо! А кто-то там логике пышные дифирамбы пел? Вы, случайно, не знаете, кто? - ехидно осведомился Другов.
           - Знаю. Только то Пятно - оно ж следствие присутствия того, ради кого мы здесь "околачиваемся". Нам "бублик" нужен. То бишь, корабль космический. Который "Страж Небес" прозывается. Если вы не забыли?
           - Да это понятно, - поморщился Санька. - Но где оно всё?
           - На той стороне, - Пашка опять небрежным жестом махнул куда-то за округлый горизонт полосатого гиганта. - На ночной. Но вы не переживайте! - Он дурашливо скочевряжился, театрально прижимая руки к груди. - Юпитер-батюшка вращается очень быстро. Всего за каких-то десять часов он сделает полный круг и предоставит нам полностью обозреть все свои бока. На одном из них и проявится искомое Пятно.
           - Ну ни хрена себе! - выплюнул Игорь спичку. - Это что? Мы будем сидеть и ждать, пока он к нам спиной повернётся? Делать нам больше нечего!
           - Да ладно-ладно, пошутила моя! - отмахнулся Пашка всё так же с придурью. - Ну-ка, Вовчик, сдвинь корону набок!
           - В смысле?
           - Ну, на орбитальный облёт перейди! В каком ещё может быть "смысле"? - И, делая страшные глаза, Пашка прогнусавил: - Где-то там оно и отыщется, наше кровавое пятнышко!
           Глобус Юпитера испуганно дёрнулся и поплыл влево. Звёздное небо за нашими спинами поплыло в обратную сторону. Мы начали облёт планеты.
           - О! Гля! А это что такое? - подался вперёд Вовка, указывая на чёрный кругляш небольшого размера, ползущий по поверхности облаков.
           - Это тень, Вова, - усмехнулся Пашка.
           - Чья? Наша?
           Пашка хохотнул:
           - Мы тени не отбрасываем. Потому как нас там пока ещё нет. Да и вряд ли наше пятно будет таким уж большим. Это тень одной из его лун. Если я, конечно, не ошибаюсь, она зовётся Ио... Да вон и она сама! - ткнул он пальцем. - Вон-вон, видишь? - подался он вперёд и даже чуть привскочил с дивана. - Шарик такой жёлтый ползёт? Да не туда смотришь! Ниже! Его плохо видно на фоне так называемых "кучеряшек", - Пашка скосил на Другова мимолётный иронический взгляд. - А вот тень от него хорошо заметна.
           Пашка был прав. Невдалеке проплывал едва заметный диск ярко-жёлтого цвета.
           - А ну, Вовчик, придвинься к нему поближе. Рассмотреть хочу это жёлтое недоразумение.
           Диск луны резво прыгнул нам навстречу, и моментально обрёл объём и рельеф. Сразу стали видны коричневые и красные пятна на его поверхности, окружавшие язвы вулканических кратеров.
           - А кто-то там про планетарий что-то говорил... - как бы между прочим проскрипел Игорь, вытаскивая из спичечной коробки новую жертву на изжевание. - Или мне это послышалось?
           Пашка только с досадой прошипел что-то неразборчивое и тут же, забыв ответить на колкость, выбросил руку вперёд:
           - О! Гля! Вулкан извергается!
           И вправду, шарик Ио на самой его макушке был увенчан изящным "чубчиком" вулканического шлейфа, часть которого растекалась по поверхности планетки, а часть, вследствие малой силы тяготения, покидала пределы луны и тянулась за ней прихотливым хвостиком, рассеиваясь в пространстве.
           - Смотрите! - показал Вовка на выползавший из-за горизонта ещё один кругляшок. - Другая луна!
           - Ну да, - кивнул Пашка. - Это уже две из тех четырёх лун, что мы наблюдали при подлёте к Юпитеру.
           - Пал Ксанч! - недовольно щурясь, заметил Другов. - Вы бы лучше занялись поисками того Красного Пятна, чем луны считать-трудиться. Они от нас никуда не денутся. А то ведь время-то наше капает! И его остаётся всё меньше с каждой минутой.
           - Я помню, - смущённо покривился Пашка и выдал едва ли не цитату из филатовского "Стрельца...": - "Ну, случайно, не хотя, сбился с верного путя!". А вы уж сразу и клевать меня! Когда она ещё представится, такая возможность? А Пятно, чего его искать? Его невозможно не заметить! Оно ж размером раза в два больше нашей Земли! Слепой не увидит! Главная достопримечательность Юпитера!
           - Ох, и врать ты, Паша, мастак! - ухмыльнулся Игорь. - В два раза больше! Тогда б оно вообще весь твой Юпитер заглотнуло!
           - Не понял! - Пашка удивлённо уставился на него. - Ты что? Думаешь, что вот это, - он обмахнул рукой облачно-полосатую панораму, закрывшую собою весь обзор, - оно - что? - размером с нашу Землю?!
           Тот едко, чтобы половчее скрыть внезапное смущение, ухмыльнулся:
           - А что? Разве не так?
           Пашка только и протянул:
           - Н-да-а-а...
           - Чё "да"-то? Ты, если чего знаешь, то по делу говори, а не намекай на дебилизм собеседников! - При этом Игорь окинул нас взглядом, приглашающим к солидарности. - Мы, к твоему сведению, астрономиев не кончали!
           - "Не кончали" они! - не удержался Пашка от глумливого хохотка. - Да тут и без "астрономиев", невооружённым глазом видно, что эта вот бандурина, - он широко размахнул руки в стороны, - намного больше Земли! Я ж не зря всё время талдычу: "планета-гигант", "планета-гигант"! Для кого я это говорю? Не знаешь?
           - Ну, мало ли? - иронически покривился Игорь. - Ты у нас "птица-говорун" ещё та...
           - Спасибо на добром слове! - обиделся было Пашка, но тут вовремя встрял Вовка:
           - И на сколько же?
           - Чего "на сколько"? - недовольно повернулся тот к нему, готовый обороняться.
           - Юпитер на сколько больше нашей Земли?
           Пашка тут же забыл своё намерение и рассыпался трелью:
           - Если мы поставим друг на дружку одиннадцать таких шариков, как наша Земля, то это и будет диаметр вот этого самого Юпитера!
           - А так вроде и не скажешь... Планета, как планета. Земля так же смотрелась из космоса.
           - Не верь глазам своим! - довольно облизнулся Пашка и повернулся ко мне: - Ну, и чё мы тут пристыли? Побыстрее нельзя?
           Я пожал плечами и наподдал. Шар планеты вместе со звёздным ковром за спиной резво крутанулись и мы чуть было не проскочили мимо искомого Красного Пятна.
           - Стой! - заорал Пашка и подался вперёд, едва не свалившись с дивана. - Стой! Вон оно! Чуть ниже экватора!
           Игорь опять поддел его:
           - Для тебя здесь и экватор даже прочертили?
           Пашка проигнорировал замечание и подтолкнул меня:
           - Давай, давай, подгребай поближе!
           Мы на мгновение зависли над циклопическим спиралеобразным завихрением желтовато-коричневого цвета. Своей структурой оно ощутимо нарушало общий рисунок так называемых "кучеряшек" - облачных полос, которые стремительно перетекали из одной формы в другую. Я повёл "пятачок" на снижение. Прямо в центр Пятна.
           - У меня вдруг встал вопрос, - сдавленно хехекнул Вовка, которому явно было не по себе от всех этих перемещений. - Даже два!
           - Чего ещё? - подозрительно насупился Пашка, неохотно поворачиваясь к нему. - Как-то невовремя он у тебя "встал".
           - Страшного - ничего. Во-первых, почему оно не красное? Как обещалось в рекламном проспекте.
           - А во-вторых?
           - Ты не ответил на первый вопрос.
           - Успеется. Какой второй?
           Но в этот момент натянутая улыбка на лице Вовки заметно трансформировалась, и он в явном замешательстве промямлил, глядя мимо Пашки:
           - Это что ещё за фиговины?
           Игорь присвистнул, а Пашка с досадой поморщился:
           - Ты о чём?
           - Да ты туда посмотри! - Игорь толкнул его локтем в ребро. - Кто-то нам говорил, что здесь жизни никакой нет? А это что, по-твоему?
           Мы погружались в гущу настоящего сражения! Я даже притормозил от удивления и мы смогли рассмотреть все подробности скоротечной баталии.
           Какие-то шарообразные, переливающиеся всеми цветами радуги, и довольно вялые объекты толпились жалкими разрозненными кучками, явно пытаясь занять круговую оборону. А их нестройные ряды атаковали юркие змееподобные существа, неопределённого, размытого быстрыми движениями, цвета. Словно подчиняясь чётким командам, они одновременно бросались в атаку на воздушные пузыри, в нижней части каждого из которых болталось по пучку слабо шевелящихся щупалец. Змееподобные наносили молниеносные удары по своим жертвам. Те эффектно лопались и, трепыхаясь на ветру, бесформенными тряпками начинали падать в бушующую бездну атмосферы. Но их путь оказывался недолог. Атакующие по двое, а то и по трое тут же кидались вдогонку, и рвали несчастную жертву на части, заглатывая истекающие зелёной слизью полотнища большими кусками. В этот момент можно было заметить, что их пасти снабжены устрашающего вида жёлтыми клыками. Разделавшись с очередной жертвой, они вновь кидались в атаку на ещё живые, сбившиеся в кучу, воздушные шары.
           Пашка, так же как и все мы, несколько секунд оторопело молчал, разглядывая побоище. Потом растерянно пробормотал:
           - Выходит, папа Карло был прав...
           - Что? - первым вышел из ступора Санька Другов. - Какой ещё папа?
           - Ну не Буратинин же! - окрысился Пашка. - Учёный был такой в Штатах - Карл Саган.
           - И что?
           - А то! Он ещё в семидесятых годах предположил, что на Юпитере, в верхних слоях атмосферы, вполне возможна жизнь. Именно такого вот, поплавкового типа. Мол, на этих высотах условия подходящие. А я, дурак, тогда только посмеялся на эти бредни.
           - Прямо ему в лицо? - хехекнул Вовка.
           - Умники! - презрительно фыркнул Пашка. - Да вам любой учёный на пальцах докажет, что в этом кошмаре ни одна тварь попросту не выживет! То же самое и Сагану говорили. Он так на том и заткнулся. С ним тогда ещё какой-то хмырь спелся, тоже так думал, его точку зрения поддерживал. Но я уж фамилии его не помню. Давно дело было.
           - Тебя-то как на тот симпозиум пустили? - насмешливо хрюкнул Игорь.
           - Шлангом прикинулся! - огрызнулся Пашка и повернулся ко мне: - Ну, и чего мы телимся? Они тут сами, без нас управятся. Падай! Нас "бублик" ждёт!

''Бублик''

           Неспокойная атмосфера Юпитера заглотнула наш "пятачок" прямо-таки с хищным удовольствием. Разве что не сказала громкое: "Ам!" Вокруг завыло-загрохотало-засверкало! Растрёпанная облачная круговерть, прорезаемая частыми ослепительными вспышками и сопровождаемая оглушительной каннонадой нескончаемых громовых раскатов, понеслась куда-то, сломя голову! Картина превратилась в сущий ад: смазанное грязно-серое марево с такими же неопрятными зелёными и рыжими полосами и разводами, ярко высвечиваемыми частыми электрическими разрядами. Обзор уменьшился практически до нескольких десятков метров, а по мере дальнейшего погружения и вовсе ограничился сферой силового поля, окружавшего наш "корабль". Мы сидели внутри беснующейся свистопляски и чувствовали себя, надо сказать, не очень уютно, если не применять более сильных выражений. Все красоты дикой планеты остались там, на больших высотах, а на нашу долю теперь выпало довольно глупое занятие: пялиться в постепенно сгущающийся мрак, беспощадно раздираемый гигантскими высверками ветвящихся многокилометровых молний, сопровождаемых ужасающей какофонией, и пытаться в этом буйстве стихии разглядеть что-либо путное.
           Я убрал звук. Моя команда хором и с явным облегчением выдохнула. Игорь осуждающе проскрипел:
           - И как же это ты догадался?
           - Ну дык, то ж родная стихия ! - пробормотал Вовка, зябко поводя плечами. И подпустил яду: - Хеви металл! - Потом покосился на меня: - Никогда не любил грубую музыку!
           Я только криво усмехнулся в ответ.
           Постепенно до нашего оглушённого сознания вновь пробился размеренный и умиротворяющий плеск прибрежных волн. Некоторое время мы тупо всматривались в картину за бортом. Наши лица в яростном свете нескончаемых грозовых разрядов приобретали инфернальный оттенок.
           Санька, неприятно щурясь, поёжился:
           - Ох, и не так же я себе представлял наше путешествие к "Стражу Небес"!..
           - Что опять вас не устраивает, сэр? - кисло осведомился Пашка без былого азарта.
           - Так ведь ни черта ж не видать, кроме атмосферного электричества! Какого, я извиняюсь, хрена мы, вообще, здесь делаем?
           - "Бублик" ищем...
           Мы ещё немного потаращились на апокалиптическую картину. Наконец, когда буквально в двух шагах от нас пространство одновременно вспороли несколько ослепительнейших столбов, буквально ослепив нас на несколько секунд, Пашка и сам не выдержал:
           - Ох, мать его яти! - потряс он головой. - Мы, вообще, движемся куда-нибудь, или как?!
           - Строго по вертикали, - поморгал и я, восстанавливая зрение. - А что? Не видно?
           - Не смешно! Случайно, эта твоя "вертикаль" не вверх ведёт?
           - Круто вбок! - скучным голосом проскрежетал Игорь.
           А Санька раздражённо прошипел:
           - Вольдемар! Я одного не пойму: почему бы нам не использовать врождённые возможности электронных мозгов?
           - Ты это о чём?
           - У браслета же должна быть... ну, там... система поиска какая-нибудь?
           - Само собой. Только надо знать, чего мы ищем.
           - А мы что? До сих пор этого не знаем?!!
           - Как-то так... Оч-чень смутно и приблизительно. С исчезающе малой степенью вероятности.
           На что Пашка выразительно хмыкнул: мол, книжки нужные надо вовремя читать!
           - Ну, в любом же случае, корабль-то не деревянный? - продолжал Другов "толкать мыслю". - Так?
           - По идее - да... А там - кто его знает...
           - Вот и дай ему задание, в конце концов, ту грёбаную железяку отыскать. Чего ж мы на дурняка-то, да вслепую, да сквозь эту вот электрическую вакханалию пробираемся?! Так мы и за год тут ничего путного не найдём! Кроме сильных ощущений.
           - "Вак-ха-на-лия"! - насмешливо пробасил Вовка. - Сильно сказано, однако!
           - Этот вопрос, вообще-то, к тебе, - толкнул я "гида", сидевшего с независимым видом. - Как мне браслету внешний вид обрисовать?
           Пашка презрительно хмыкнул:
           - Чего его рисовать? "Бублик", он и есть бублик! Тороид, если так не понятно. Книжку дай, покажу.
           - Щас!
           - А что такое?
           - Она дома осталась! На столе!
           - Ну и чё? От, проблема, язви его в кадушку! - хлопнул он себя по коленям. - Нельзя ещё одну сварганить? Копию той?
           - Ну... Если только так...
           В руки Пашке ткнулась увесистая книга чёрного цвета.
           - Во! - просиял он. - А то: "Мама-мама"!.. Учить тебя всему... Вот, смотри сюда... - Он раскрыл книгу, отщипнул больше половины страниц, быстро долистал до нужного места и повернул ко мне. - Вот это - внешний вид корабля галактического класса "Страж Небес"! Надеюсь, браслет через твои зенки это тоже наблюдает?
           - Я тоже на это надеюсь, - пожал я плечами, забирая книгу из его рук и разглядывая картинку в неверном свете атмосферных сполохов. - Сезам, что ты на это скажешь?
           - Жду конкретизации задания, - послышался над моим ухом равнодушный голос, лишённый всяких тембров и интонаций.
           - Мы сможем найти на Юпитере, такую штуку? - я постучал пальцем по картинке.
           Моя команда с интересом навострила уши, а браслет немного помолчал и выдал:
           - Сканирование объекта "Юпитер" дало отрицательный результат.
           Послышались откровенно глумливые смешки, а Пашка моментально взвился:
           - Как - "отрицательный"?! Чего он там лопочет?!
           Не скрывая издёвки, Игорь похлопал его по плечу и проскрипел:
           - И, всё-таки, Паша, Юрик твой набухамшись был, когда вот эту вот свою книжулечку писал. Я энто сразу просёк. Как только ты нам его сказки начал читать. Остынь, Паш. Брехня всё это!
           На Пашку было жалко смотреть.
           - М-дя... Что и требовалось доказать, - разочарованно крякнул Санька и постучал ладонью по мягкому подлокотнику. - Боюсь, как бы и День Икара не оказался такой же вот... туфтой!
           - Тогда сразу встаёт вопрос, - как бы даже обрадованно хехекнул Вовка. - На кой леший тот дядечка нас... ну... в прошлое посылает?
           - Не знаю, не знаю... Вольдемар! Ну, а ты-то чего молчишь?
           - Ума не приложу... - Ответ браслета убил меня не меньше Пашки. - Уже вроде бы как даже и проникся...
           - Вырубай-ка ты, Вовчик, свой телек, - демонстративно зевнул Игорь и стал подниматься с насиженного места. - Пора и нам в люлю. Ночь уж на дворе...
           - Да погодите вы! - неожиданно вскричал неугомонный "гид". - Погодите хоронить идею!.. Ты вот что! - обратился он ко мне. - Спроси-ка своего "искателя", а что конкретно он пытался найти?
           Я вяло удивился:
           - А ты что? Не присутствовал, когда я ему?..
           - Не-не-не! - перебил меня Пашка, досадливо морщась. - Пусть он вот тут, в воздухе, прямо у нас перед носом, изобразит эт' самое... ну... предмет поиска, как он там его понял своими железными мозгами.
           Я пожал плечами и переадресовал Сезаму вопрос. Тот послушно изобразил дубль книги, лежащей на моих коленях. Она и раскрыта была на той же странице, откуда на нас хитро поглядывала картинка с многосекционным "бубликом".
           - Ну?! - победно приосанился Пашка. - А я вам что говорил?! А?! Мать вашу так! Он же, блин, КНИГУ на Юпитере искал! Ему ведь абсолютно по барабану, какие там картинки в ней нарисованы!
           Опять послышались смешки и покашливания. Но уже другой, более доброжелательной окраски.
           - Ну, и что ты тогда предлагаешь? - осведомился Санька. - Как нам втолковать тупой машине, что именно мы ищем?
           - Бублики! - подавляя зевоту, хрюкнул Игорь. - Желательно - съедобные и посвежее!
           Пашка пропустил его замечание мимо ушей. Он уже вновь загорелся идеей доказать состоятельность проекта. И, забегая наперёд, надо сказать, оказался на высоте!
           - Во-первых, - обратился он ко мне, - пусть твой "искатель-мозгополоскатель", всё-таки, слышит нас всех. Этот испорченный телефон нас всех уже достал. Пральна? - обернулся он на заскучавших спутников.
           Те подтвердили, но без особого энтузиазма.
           Я безропотно проглотил скрытую насмешку и выполнил заказ.
           - Вот! - удовлетворённо потёр Пашка ладонями. - А теперь, Сезам, слухай сюды! Тебе как? Меня хорошо слышно? - на всякий случай поинтересовался он, и, получив удовлетворительный ответ, принялся "раскалывать", как Санька выразился, "тупую машину" на правильный ответ: - Ну-к, скажи, дорогой, изображение какой планеты сейчас перед нами?
           - Изображение планеты Юпитер, - ответил браслет и после небольшой паузы добавил, как мне показалось, с лёгким оттенком иронии: - По земной терминологии.
           - Оно и козе понятно, что по земной! - отмахнулся Пашка. - А теперь скажи, как называется та область, где мы сейчас находимся? По земной, конечно, терминологии, - уточнил он с ответной ухмылкой.
           - Тихий океан. Район островов Полинезии.
           - Та, блин! - цыкнул "следователь". - Не мы! А изображение на экране!
           - Центральная часть антициклона, называемого в научной литературе Земли Красным Пятном, - равнодушно ответил Сезам.
           - Ты... эт' самое!.. - посопел Игорь, уже без обычной своей язвительности заинтересованно прислушиваясь к диалогу. - За формулировками следи. Машина, как-никак...
           - Та понял я уже! - дёрнул Пашка щекой. - Не лезь! - И он с увлечением продолжил: - Сезам! А скажи-ка нам, дорогой, в результате чего образовалось это, так сказать, Красное Пятно?
           - Гравитационная аномалия порождает сильные вертикальные течения водородных масс океана и атмосферы. Наложенные на собственные мощные гравитационное и магнитное поля Юпитера, они образуют гигантский атмосферный вихрь - антициклон, известный на Земле, как Красное Пятно.
           Мне показалось, что после такого заумного ответа Пашка непременно собъётся, отступится, но он и ухом не повёл, ведя браслет к исходной точке своей логической цепи:
           - А что же порождает эту самую гравитационную аномалию?
           - Силовое поле объекта тороидальной формы.
           Пашка с победным видом оглядел нас и вбил последний гвоздь:
           - А увидеть этот объект - у нас есть такая возможность?
           - Да, - всё так же равнодушно ответил бесплотный голос.
           Я понял, что наступил момент перехватывать эстафету:
           - Сезам, выполняй!
           Послышались жидкие аплодисменты.
           - Ну, Паша, ты был прямо-таки неподражаем! - удивлённо произнёс Другов и хлопнул его по протянутой руке. - Ловко ты подвёл его под монастырь!
           - Хучь вынай меня из ступы, да министром во дворец! - подбоченился довольный общим оживлением Пашка, и тут же ковырнул Игоря с ехидной гримасой: - А то, понимаэшь: "Брехня!", "Остынь!" Вишь - не брехня! Всё только начинается, господа присяжные заседатели!
           - Ну, это дело не грех и отметить как-то... - подытожил Вовка, и, вроде бы, невзначай, почесал указательным пальцем небритую шею.
           Но его инициатива так и повисла в воздухе: никто её не поддержал.

*****

           Пейзаж за пределами "пятачка" мгновенно и разительно изменился. Молнии, да, всё так же неустанно дробили пространство безумным своим фейерверком, но уже не рядом с нами, а где-то там, наверху. А мы сами оказались внутри невидимой полусферы, в купол которой они и долбили с неистощимой яростью, и беспомощно рассыпались сверкающей паутиной по её прозрачной поверхности, нервно стекая в тяжело колыхавшуюся водную гладь, которая, как оказалось, теперь под нами простиралась. В неверном свете незатухающей электрической паутины можно было довольно сносно рассмотреть тёмную полосу, кольцом опоясывающую смутно видимый нами горизонт. Вероятно, мы угодили в самый центр этого кольца, поскольку расстояние до него во все стороны было приблизительно одинаковым. Если на глаз, то метров сто, а то и двести. Я, конечно, мог и ошибаться. Земные категории здесь вряд ли работали. Вот за неё-то, за эту полосу, и стекали молнии, дробясь и рассыпаясь в мелкую сеть фантасмагорической паутины.
           Обозримое водное пространство внутри кольца кипело. Оно клубилось паром, который тут же подхватывался неугомонным ветром и с бешеной силой закручивал в стихийно возникающие то тут, то там ядовито-зелёные смерчи.
           При особо яростной атаке электрических разрядов, я усмотрел ровные ряды тёмных точек, в три ряда опоясывавших кольцо невысоко над водной поверхностью. Оказывается, усмотрел их не только я.
           - О! Гля-кось! Иллюминаторы! - сразу определил Пашка. - То бишь по-нашему - окна! Сто процентов - жилые отсеки! Улеульчики там почивать изволят! Или как их там правильно называть? Улеуты?
           - И всё-то вы знаете... - меланхолично царапнул его Игорь.
           Но Пашка, окрылённый своей только что одержанной принципиальной победой, мужественно держал оборону:
           - Да уж, поболе вашего, сэр! - Причём, слово "сэр" прозвучало из его уст, как изощрённое ругательство.
           - А почему, собственно, "изволЯт"? - выделил Вовка последнее слово. - Почему в настоящем времени? И почему - "они"? Мне помнится, ты говорил, что Прометей свой срок мотает в гордом одиночестве?
           - Ладно-ладно! Поймал! - довольно рассмеялся Пашка. - Ущучил! "Ну, случайно, не хотя, сбился с верного путя!" Сбрехнуть не дашь! Один он там, один, успокойся. От его соплеменников лишь кости по коридорам валяются! В первые же три дня все попередохли! Гравитация, на фиг, раздавила!
           - Не могу понять, чему ты радуешься?
           - А тому! Собаке - она и смерть собачья! С предателями иначе - никак!
           - Ты смотри! Ну, прямо Санта-Барбара! И кто ж там кого предал?
           - А! Долгая история! - поморщился Пашка, явно сгорая от нетерпения. - Если тебе оно сильно интересно, то - вот! - Он выхватил у меня бабиковский труд и бухнул ему на колени. - Глава сорок четвёртая. "Ошибка Прометея. Трагедия экспедиции." Грызи! Оч-чень пользительное чтиво!.. - Вовка при этом только с усмешкой покачивал головой. - А ты, давай! - повернулся Пашка ко мне. - Чего опять завис, как не родной? Двигай колымагу к борту ближе! Мы ведь уже у самой цели! - едва не проржал он по-лошадиному последнее слово.
           Я потихоньку прибавил звук. До слуха опять донеслась грозовая каннонада и завывания атмосферы, больше похожие на рёв раненого зверя.
           - Ну, а это-то зачем?! - простонал Вовка.
           - Для ориентации, - усмехнулся я. - Вдруг кто на помощь будет звать?..
           - Ты б хоть чего поумнее придумал!..
           - Ну, тогда - для усиления эффекта.
           - Да уж и так... В состоянии аффекта!.. Лучше уж музычку какую-нибудь врубил бы...
           Я пропустил пожелание мимо ушей (только музычки сейчас и не хватало!), и под такой вот гремучий аккомпанемент "пятачок" медленно приблизился к тёмной полосе. При этом окружающий нас инфернальный пейзаж странно искривлялся и плыл, будто двигались мы в очень плотной среде.
           Перед нами вырастала явно металлическая стена. Правда, без заклёпок и сварных швов, как оно невольно ожидалось. По её поверхности шли ряды углублённых круглых иллюминаторов, каждый метра по два в диаметре. Где-то внизу, в клубах пара, в стену тяжело и ритмично бУхали, ощутимо сотрясая её, мощные тёмные валы. Создавалось впечатление, будто внизу волновалось море ртути, настолько тяжёлыми были удары в обшивку корабля.
           - Я не понял, - насторожился Игорь. - "Бублик", он что, на плаву? Или на дне стоит?
           - На плаву, - со вздохом покивал Пашка. - Нет тут никакого дна. Это океан! Размером с целый Юпитер! Только океан этот не из воды будет, а из жидкого водорода с аммиаком. При той температуре, что сейчас за бортом, вода жидкой не бывает. Только в твёрдом состоянии. Вот её-то обломки и долбят в стену "бублика". Слышишь? - приподнял он указательный палец, призывая ко вниманию. - Айсберги, яти иху мать!
           - И сколько же её там, той температуры? - слегка поёжился Вовка, заранее предчувствуя ужасный ответ.
           - Минус сто сорок. Это как минимум.
           - Них-них!.. - только и выдохнул тот.
           - Бред! - пренебрежительно фыркнул Игорь. - Отчего ж тогда море кипит?
           - Водородно-аммиачная смесь испаряется. Потому здесь и видимость, как в бане. А сумасойтительное атмосферное давление сдерживает это испарение. Плюс девять "же" гравитации. Плюс ещё вонизьма здесь такая, что... Короче, много тут ещё таких вот "плюсов". И один жирнющий "минус": жить в таких условиях - не-воз-мож-но!
           - Ад товарища Данте прямо-таки курит мох в сторонке... - хмыкнул Санька, всматриваясь в изъеденную коррозией стену корабля.
           - Ой, и не говори, кума! - согласился Пашка. - У самой муж - такой пьяница!
           И вновь у меня на языке вертелся вопрос об адекватности такого вот несусветного наказания. Какое же преступление надо было совершить, чтоб заработать такой потрясающий воображение срок и в таком ужасающем месте?!
           Но спрашивать не имело смысла. Пашка сразу отошлёт меня, как и Вовку, к гроссбуху Юрика. А сейчас как-то не время книжки читать. Даже самые умные. Сейчас бы нос по ветру держать, да самому до истины докапываться, раз оно всё такой правдой оказывается. Ну, или, в крайнем случае, с благородной помощью нашего неугомонного "гида".
           А благородный наш "гид" уже в нетерпении рыл копытом землю:
           - Давай, Вовчик, чешись! Вскрывай "бублик"! Чего ты всё телишься, да в окошки заглядываешь, как первоклашка на свидании?
           - Страхово как-то...
           - Жми на газ! "Страхово" ему! Уж кому и бояться, так только не тебе... Да и нет там никого, кроме дедушки Прометея.
           - О том и речь...
           Я медленно и очень осторожно въехал в изуродованную временем, довольно толстую стену корабля, непрестанно сотрясаемую ударами беснующейся стихии.
           - Ах-х-хренеть! - пробормотал Вовка в ответ на какие-то свои мысли.
           - Клёвое местечко? - хехекнул довольный "гид". - А ты прибавь сюда ещё постоянную нехватку пригодного для дыхания воздуха и девятикратную силу тяжести... Тот ещё винегретик получится! Ты вот, к примеру, сколько весишь?
           Вовка смущённо кхекнул:
           - Давай, Паш, не будем... О грустном...
           - Не, ну я ж так, для образного сравнения. Ничего личного! Допустим, семьдесят кэгэ. Так?
           - Ох, как он тебе льстит! - удивился Санька и лукаво прищурился: - Чем это ты его купил?
           Пашка сердито цыкнул:
           - Я говорю: "допустим"!.. А теперь "это" надо помножить на девять!
           - Таблицу умножения я ещё не забыл, Паша. Я понимаю: должно получиться семьсот двадцать кэгэ. Но я же их совсем не чувствую!
           - Блин! Да потому что ты сидишь на берегу и смотришь телевизор, - скучающе выплюнул Игорь неизменную спичку себе под ноги.
           - А вот если Вовчик туда дверь откроет!.. - самозабвенно закатив глаза, запел Пашка привычную страшилку, но Вовка сразу же поднял обе ладони:
           - Не надо! Я всё понял. И не хочу, чтоб мои кости валялись по коридорам вместе с костями каких-то там негодяев. Мне и здесь неплохо смотрится! Вон, вишь, мы уже и в гости к кому-то пожаловали!
           - "Кто ходит в гости по утрам..." - подхватил Пашка со своей обычной дурашливостью, но сразу как-то сник.

*****

           Дело, конечно, понятное. Мы оказались в самой обыкновенной жилой комнате. Только вид у неё был самый нежилой. Заброшенный был вид. Все предметы покрывал толстый слой пыли, сквозь который просматривались следы давнего и методичного погрома. Стробоскопическое освещение, проникавшее сквозь запылённое стекло иллюминатора, размахнувшееся от потолка до пола, придавало пейзажу совершенно нереальный вид. Неравномерная мелькотня грозовых разрядов вырывала из темноты куски обезображенной мебели и ободранных цветастых обоев (а это были именно они!). Всё, что ранее было любовно развешано по стенам, лежало на полу в тщательно измельченном и покорёженном виде. От ажурных настенных конструкций, служивших, видимо, полками для всякой мелочи, до стеклянных рамок с какими-то цветными иллюстрациями.
           Обломки симпатичной детской кроватки, тоже не выдежавшей напора вандалов, валялись среди разбросанных и сплющенных игрушек, разделив печальную судьбу своих старших собратьев - довольно простых по исполнению лежанок в виде тахты. Они сиротливо жались к стенам и у них тоже подломились ножки, будто от неимоверной тяжести. И было прогнуто ложе.
           - Здесь кто-то хорошо порезвился... - почти шёпотом произнёс Вовка.
           Пашка фыркнул:
           - Девять "же" здесь порезвилось! Гравитация! Ну и, возможно, зомби. Умом-то Бог обидел... Вот и громили, что ни попадя... Но это вряд ли... Юпитер с ними в первую очередь разделался.
           Я недовольно покосился на него:
           - Охота тебе, Паш?.. В такой-то момент?.. Какие, к чёрту, "зомби"?
           Пашка опять возмущённо взбрыкнул:
           - А такие! Совместные дети взбунтовавшихся астронавтов и земных женщин. Бугаи под три метра ростом! Всех потом сюда, на кораблик и сбагрили. Всю ораву! Ну, конечно, тех, что переловить удалось...
           Я перевёл недоверчивый взгляд на Саньку, но тот лишь неопределённо двинул плечом:
           - Если Юрик нам не врёт...
           Меня задело за живое:
           - Может, хватит ходить вокруг да около?! Снизойдите пояснить, если вы у нас такие уж начитанные?!
           Но Пашка только досадливо покривился:
           - Ну, нет же смысла! До дедушки Прометея сейчас вот доберёмся, и он тебе сам всё выложит. Как на духу. А то ты всё шипишь, как то масло на сковородке: "Не может быть!", "Хрень собачья!" - пропищал он противным голосом. - Вот сам во всём лично и убедишься, что она за "хрень" такая. Недолго уж осталось. Крути, давай, свою баранку!
           Его слова душевного комфорта мне, конечно, не добавили. Кому охота дураком выглядеть? Тем более - перед инопланетным патриархом, портрет которого всё ощутимее вырисовывался перед внутренним взором на основании Пашкиных "сказок".
           Вот я и мандражил помаленьку, въезжая в соседнее помещение прямо сквозь толстую перегородку. Как вы уже догадались, о порядке перед нашим визитом там тоже не позаботились. Вещи разбиты, покорёжены и, опять-таки, покрыты внушительным слоем пыли. Только на стене над столом, придавленным собственным весом, каким-то чудом удержалось что-то вроде фотографии в стеклянной рамке. Я придвинул "пятачок" вплотную. Конечно же, это не стекло, и, скорее всего, не семейная фотография, как мне вначале показалось. Разобрать изображение под слоем пыли не представлялось возможным. Бессистемно бьющий по глазам источник света, которым, как и в первом помещении, служил огромный иллюминатор, тоже этому не способствовал. Так и хотелось протянуть руку и смахнуть наслоения пыли с изображения. Но - увы! - мы-то здесь, а картинка - чёрт знает где! За миллионы километров. "Не достать руками, не дойти ногами", как пелось в одном старом советском фильме. Какой уж там "смахнуть"!
           - Ты - того! - подавленно пробормотал Пашка, вяло двинув клешнёй куда-то вверх. - Пробирайся тремя этажами выше. В Главный Отсек Управления. Прометей, скорее всего, там обитает. Здесь мы всё равно никого не найдём. Тут - сам видишь - давно не ступала нога человека... "А только моя и Сидорова"! - так-таки не удержался он, чтоб не схохмить.
           Вовка, имевший о творчестве Аркадия Райкина очень смутное представление, удивлённо приподнял брови, но не спросил, кто такой этот "Сидоров", справедливо отнеся последнюю Пашкину фразу к его обычному дуракавалянию.
           Потолок прыгнул навстречу, мы проскочили три перекрытия и оказались в полутёмном высоком помещении. Прямо посреди широкого коридора, разделяющего ряды колоннообразных сооружений в несколько обхватов в диаметре каждая.
           - Здесь, что ли? - толкнул я Пашку.
           - Да вроде как... - неопределённо повёл он плечом, воровато озираясь по сторонам.
           - А почему так неуверенно? - съязвил Игорь, покусывая кончик новой "жертвы" из спичечного коробка и с прищуром оглядывая непонятные цилиндрические конструкции, подпирающие потолочное перекрытие. - Ты ж у нас всем гидАм гид!
           - А потому! - нервно отозвался "гид". - Ориентируюсь лишь по описанию да картинкам в книге.
           - Ориентацию, выходит, потерял? Ну, Сусанин!
           - А ты б, чем прикалываться, лучше помог бы!
           - Чем? - искренне удивился Игорь. - Туда ж нельзя! Там девять "же". Сам же стращаешь. Лепёшкой, говоришь, стану.
           - Не станешь. Вовчик не позволит.
           - Интересно! Чем же он это "не позволит"?
           - Первый день замужем? Браслет на кой? Скафандр тебе сварганит супротив тех самых "же".
           Я с интересом прислушивался к их перебранке. Моего мнения никто даже и не спрашивал!
           - От оно надо! - продолжал Игорь на полном серьёзе. - В скорлупе той по потёмкам лазить! Какая-нибудь "зомба" тюкнет по черепушке. И пикнуть не успеешь. Есть другое предложение. Более комфортное.
           - Ну-ну! Колись, давай. Что за предложение?
           Игорь молча пожевал спичку, пару раз перекинул её туда-сюда, выдерживая паузу, и нехотя процедил:
           - Чё мы сразу внутрь-то полезли? Надо хоть осмотреться, на бреющем полёте по-над крышей "бублика" полетать. Мож, чего снаружи и углядим. Где он там, твой Пульт Управления, ты сам-то знаешь?
           - Не Пульт, а Отсек. Главный. Их на корабле даже два. Дублируют друг друга. На случай "вдруг чего"...
           - Тем более. Какой-нибудь, да найдём. А то блукаем в потёмках, понимаешь... А время идёт.
           Санька, молча выжидавший, пока они препирались между собой, наконец, подал голос:
           - Мысль, вообще-то, здравая, Вольдемар. Ты не находишь?
           Я пожал плечами:
           - Да я чё? Я - как коллектив.
           - А коллефтив только "за", - решил за всех Пашка и нетерпеливо взмахнул клешнёй: - Ехай!

*****

           Мы проникли сквозь высокий потолок, выбрались наружу и медленно поплыли над широкой, около полусотни метров в обхвате, крышей корабля, то бишь, "бублика". По правде сказать, бубликом, как таковым, он не воспринимался. Мы не могли охватить взглядом всю конструкцию. Вокруг клубился густой полумрак, прорезаемый частыми высверками молний. И впечатление было такое, будто мы с вертолёта на небольшой высоте смотрим на крышу товарного поезда, заметно поворачивающего куда-то в правую сторону, теряясь в беспокойной дымной мгле. Секции "бублика", плотно пригнанные друг к другу, сверху смотрелись не прямоугольниками, а, скорее, трапециями. Меньшие их стороны были обращены к центру тороида, что позволяло конструкции постепенно закругляться.
           - Паш, - нарушил Вовка продолжительное молчание, во время которого мы бестолково пялились на проплывающую под нами вереницу однообразных сегментов. - А что это за пупырышки торчат на крыше каждого вагона?
           - Печные трубы! - гыгыкнул тот. - Звездолёт углём отапливается. Каменным!
           - Слышь, ты, Сусанин, - недовольно скрипнул Игорь. - Ты по делу говори.
           - Да капсулы это! - фыркнул Пашка. - Спасательные! На случай, если "бублику" - кирдык. Чтоб было, куды бечь. То бишь - на чём. И рассчитаны они на восемнадцать человек. Чтоб могли там шесть суток переждать, пока помощь придёт.
           - Бред! - сдержал зевоту Игорь. - Туда если пять-шесть влезут, и то хорошо.
           Пашка рассмеялся:
           - Да это же только верхушка айсберга! А основное тело капсулы на нижнем этаже стоит. Колонны видели? - И он тут же хлопнул себя по лбу: - Бли-и-ин! Колонны! Как же до меня сразу... Вовчик! Повертай назад!
           - Это ещё почему? - удивился я, притормаживая "пятачок".
           - Так мы же уже были в Главном Отсеке!
           - С чего ты взял?
           - А с того! Каждая стандартная секция "бублика" оснащена только одной капсулой, во, видите? - указал он вниз. - На каждом, так сказать, "вагоне" по одному "пу-пы-рыш-ку", - хитро покосился он на Вовку. - А на Главных Отсеках их должно быть по девять!
           - И что?
           - А то! Когда мы поднялись из жилых, так сказать, отсеков, то сразу оказались среди леса колонн. Помните? - обернулся он за поддержкой к "коллефтиву".
           - Да чего мы там помним? - пожал Вовка плечами. - Что там, что здесь, всё одно, как у негра. Кабы не молнии, так вообще бы...
           - А я помню... - нехотя признал Игорь. - Чё-то такое там было...
           - Во! - обрадовался Пашка неожиданной поддержке. - Мы когда через крышу-то сиганули на улицу, нет, чтоб назад обернуться и посмотреть - вперёд погнали!
           - Не так уж мы и "погнали"... - слабо вякнул я.
           - И всё равно. Ни у кого из нас ума не хватило...
           - Извини! - возмутился меланхоличный Вовка. - Кто у нас - "старожил", всё тут знает? Вот именно. А мы здесь - гости. Нам - что три "пупырышка", что четыре - один хрен.
           - Да уж! - отмахнулся Пашка. - "Всё"! Всё знает только прокурор! - И он опять подтолкнул меня: - И чего это мы висим? Разворачивай оглобли!
           - Погоди, - сказал Санька. - Придержи коня. Я, Паш, чего-то не пойму. Нам что нужно? Главый Отсек найти? Или дедушку Прометея?
           - А не один ли чёрт? Найдём Отсек - найдём и дедушку.
           - Так ведь в том Отсеке, где мы, как ты говоришь, уже были, никого нет! Не в темноте же он сидит?
           - А что? Всё возможно! - ядовито поддакнул Игорь. - Он же - инопланетянин! Он и в темноте видит. Как та кошка!
           - Дык эта... - смутился Пашка. - Мы же только в коридоре были. А отсек-то с внешней стороны "бублика" обустроен. То есть - в соседнем помещении, через коридор.
           - Нет, ну хоть где-то какая-то полоска света должна же проникать? - продолжал рассуждать Другов. - Говорить о присутствии живого человека? А там же - подвал-подвалом! Если что и было когда живое, так уже давно и неправда.
           - Да, действительно! - поддержал Вовка с притворным оптимизмом. - Звездолёт-то старый, все двери давно перекособочило, на фиг. Свет через щели непременно проникать должон!
           Санька оторопело посмотрел на него и только мотнул головой, как бы говоря: "Да уж, помощник с тебя!"
           - Ладно, - обречённо вздохнул Пашка. - Убедили. К тому же - "бублик" - он всё равно круглый. Во втором Отсеке не найдём - опять сюда вернёмся. Поехали, Вовчик, дальше по кругу! Только, эт' самое... "сдвинь корону набок"...
           - В каком смысле?
           - А "чтоб не висла на ушах"! - хохотнул сквозь зевоту Игорь.
           - Ну, ты это... - Пашка подвигал клешнёй, показывая, что надо сместиться чуть вбок. - Чтоб мы не только крышу видели, но и боковую поверхность "бублика". Может, окошки именно там светиться будут. А мы и не заметим, если только над крышей болтаться будем.
           - Любой каприз за ваши деньги... - пожал я плечами.
           "Товарняк" под нами дёрнулся и "вагоны"-секции вновь поплыли навстречу, выныривая из завывающей и грохочущей косматой мглы, нещадно раздираемой электрическими разрядами.

*****

           - Ну-к, Паш, - после непродолжительного молчания вздохнул Вовка. - Ты у нас всё знаешь. Высвети цифИрьку.
           - М? - не оборачиваясь, ответил тот, внимательно вглядываясь в мельтешащий полумрак. - Ты это о чём?
           - Сколько вагонов в этом составе? Едем-едем, а они всё не кончаются...
           - Шестьдесят четыре.
           - Та ну... По-моему, уже сто шестьдесят четыре... По второму кругу, небось, пошли...
           - Тебе кажется. Я слежу.
           Немного помолчали.
           - Мне, наверное, опять кажется... - вновь послышался Вовкин голос.
           - Что? - недовольно повернулся к нему Пашка.
           - Орнамент, - подбородком указал Вовка на экран.
           - Где?
           - Ну, похоже... Вот, ниже окон проглядывает.
           Я остановил движение "пятачка" и мы все вместе всмотрелись в то место, куда указывал Вовка. Какая-то тёмная полоса, шириной приблизительно метров пять, выделялась на изъеденной поверхности звездолёта. Она вертикально уходила вниз, до самой поверхности волнующегося океана и исчезала в нём. В верхней части рисунок заострялся, напоминая цифру "один". И в этой части от неё отходила вниз ещё одна полоса такой же ширины, но уже под наклоном.
           - Да это буква! - фыркнул Игорь. - Вон, смотрите, там дальше ещё две таких же, но в зеркальном отражении. Похоже на букву "М".
           - Ни фига себе буковка! - воскликнул Вовка. - Метров тридцать будет в высоту!
           - Да побольше будет... - сказал Пашка, прищурившись. - Я, кажись, знаю, что это. А ну, Вовчик, двигай дальше!
           Я выполнил пожелание и из темноты в свете молний нарисовалась ещё одна "буковка": просто две вертикальные полосы такой же ширины.
           - Ну и что это? - скривился Игорь. - Одиннадцать?
           - Нет, - весомо произнёс Пашка. - Это буква "U". Латинская. Просто закругление внизу не видать. Оно под водой.
           - Латинская? - недоверчиво переспросил я. - При чём здесь латынь? Корабль-то не наш, не земной. Просто совпадение.
           - Ничего не совпадение! - с пол-оборота завёлся Пашка. - Ехай дальше! До буквы "R". Тоже латинской. Щас увидишь, что это за совпадение!
           Я вздохнул, покачал головой, но "пятачок" подвинул к следующей вынырнувшей из мрака "буковке". Действительно, это было похоже на английскую букву "R". Даже очень хорошо прописанную. Английскую, немецкую, без разницы. И такую же огромную.
           - Паш, чё за прикол? - спросил я. - Почему здесь наши буквы?
           - С чего ты взял, что они наши?
           - Ну как же? Весь западный мир пользуется латинским шрифтом! Что англичане, что немцы, что испанцы. Да мало ли?
           - Итальянцы... - как бы между прочим, подсказал Вовка.
           - Вот-вот! Вот именно! - обрадованно подхватил Пашка. - Они, как раз, первые из европейцев и получили этот шрифт.
           - Получили? - спросил я. - От кого?
           - А вот, от них, - указал он на звездолёт. - На Апеннинском полуострове была одна из баз улеутов (давайте, всё-таки, условимся их так, что ли, называть?). Вот тамошние племена первыми и переняли у них латиницу. Это родной язык планеты Улеу. На этом языке они и обучали грамоте оставшихся после катастрофы земных аборигенов.
           - Ну и ну! - покачал головой. - И ты хочешь сказать, что ты в курсе, что вот здесь написано?
           - Конечно, - скромненько поджал Пашка губы. - "CUSTOS CAELORUM". "Страж Небес", если перевести на русский.
           - Путаешь ты что-то, - хмыкнул Игорь. - Первая буква здесь "М" а не "К".
           - Я ничего не путаю - всё так же скромно и тихим голосом ответствовал наш "гид". От этого его слова звучали только ещё весомее. - Мы просто читать начали задом наперёд. "М" - последняя буква в названии корабля.
           - Вот же блин! - хохотнул Игорь. - А мне показалось, что на борту написано "MUR" - Московский Уголовный Розыск. Ну, думаю, и здесь менты наследили!
           Я посмотрел на помалкивавшего Саньку.
           - Это что, всё правда?
           Тот равнодушно пожал плечами:
           - Видимо, Юрик не соврал...
           Ох, этот Юрик!
           - А ну-ка!.. - Я бросил "пятачок" вперёд, где, по всем соображениям, должно быть начало надписи. Буквы так и зарябили в глазах! Я по инерции даже проскочил немного дальше, чем нужно. Пришлось возвращаться.
           Да, действительно, теперь надпись так и складывалась по "буковкам", как и сказал Пашка: "CUSTOS CAELORUM". Гигантские буквы были изъедены временем, но ещё хорошо сохранились.
           - Ну, Паш, - покрутил я головой сокрушённо. - Так и быть! С меня бутылка!
           - А чё так ма? - хехекнул Вовка, наблюдая за моими подрыганиями с довольной улыбкой. - Нам енто лишь на один зубешник!
           - Перебьётесь как-нибудь!

Патриарх

           Как ни странно, свет в окошке увидел первым, всё-таки, Игорь. Он, оказывается, заметил его ещё в тот момент, когда я метался туда-сюда, читая надпись на заборе. Ну, то есть, на борту звездолёта. Заметил, но никому ничего не сказал. И, когда громыхание грозовых разрядов перекрыл Пашкин вопль: "Вижу свет!!!", тот меланхолично, чуть ли не зевая, отпел ему:
           - Ну, и чего орать? Все и так видят...
           - Дык, нашли жа!!! - сиял неугомонный Пашка.
           - Да ладно... "Нашли"... Не говори: "гоп!"... Ещё неизвестно, что там за "дедушка". Может, сволочь такая, что и не рад будешь...
           - Умеешь ты, однако... кхм!.. поддержать и обнадёжить! - крякнул с досадой Пашка.
           - Ладно вам! - шикнул я на болтунов. - Показывай, где он там, твой свет? А то я в этой мелькотне разобрать ничего не могу...
           - "Все видят", "все видят"! - не удержался Пашка, чтоб не царапнуть вечного "оппонента". И протянул руку вперёд, указывая направление. - Во-о-он, там, правее бери. Да не на стену смотри, а на крышу "вагона"! Видишь, дыра светится посередине?
           В этот момент, будто нарочно, атмосферная свистопляска утихла на мгновение, и территория погрузилась во мрак.
           - Ага, - заметил я какое-то световое пятно. - Кажется, что-то...
           И тут же серия мощнейших разрядов буквально ослепила нас!
           - Ох же, мать твою!.. - схватился Пашка за глаза. - Чтоб тебя три раза, да поперёк хребта!.. Ты хоть направление запомнил?! - проорал он сквозь эхо громовых раскатов, стараясь поскорее проморгаться..
           Вместо ответа я, почти вслепую, резким скачком приблизил "пятачок" к тому месту, где заметил световое пятно. И только потом, когда зрение более-менее восстановилось, разглядел источник света. Им оказался большой, метров пяти-шести в диаметре, иллюминатор, располагавшийся на крыше одной из секций. Стекло его было чуть ли не в ладонь толщиной. И сквозь него наружу струился тихий свет, постоянно забиваемый атмосферными сполохами. Было даже как-то удивительно, что мы смогли его заметить.
           - Ты бы, всё-таки, звук убрал, - недовольно пробурчал Игорь. - Спят же мои. Испугаешь.
           - На фиг! - воспротивился Пашка. - Щас внутрь спустимся, и не так слышно будет. А то дедушка с нами говорить начнёт, а мы его и не услышим.
           - Разбежался! - хыкнул Игорь. - "Говорить" он будет с тобой! Как же!
           - Ещё как будет! - заверил Пашка. - Тебя бы вот так, в одиночку, да на такой срок! Ты даже с тараканами разговаривать станешь! Не то, что - с такой вот приятной компанией.
           - Ню-ню... Сам себя не похвалишь...
           Наш "пятачок" медленно просочился через толстое стекло иллюминатора. Оно и впрямь оказалось сантиметров десять толщиной.
           - Девять, - поправил меня Пашка. - У Юрика написано, что стекло астролюка было толщиной девяносто миллиметров.
           - Астро... чего? - переспросил Вовка.
           - Люка. Через который на астры смотрят. То бишь - на звёзды. Короче, обзорное окно по ходу движения корабля.
           - Так чё? - хмыкнул Игорь. - Бублик летает крышей вперёд?
           - Именно так. А при подлёте к конечному пункту разворачивается днищем и тормозит. Тем же, чем и разгонялся.
           - Интересно - чем? Тут же одни вагоны. А паровоз-то где? Кто везёт эту кучу коробок?
           - На нижних этажах каждой "коробки". По компактному "паровозу". Суммарная мощь и даёт желаемый...
           - Слушайте! - прошипел Санька. – Может, хватит? Озаботились, блин, невовремя. Мы уже на месте!
           Спорщики утихли и запоздало заозирались по сторонам. Я уравнял "пятачок" с полом помещения и тоже стал вертеть головой.
           - Мама ты моя дорогая! - просипел Пашка вполголоса. - Я, вообще-то, представлял себе всё это безобразие, когда читал Юриков талмуд, но не до такой степени!..
           Помещение представляло из себя большой зал, где-то метров двадцать на двадцать в длину и ширину, и метров восемь-девять в высоту. Середина площади была относительно пустой, если не считать нескольких причудливо изогнутых, в форме чечевицы, столов с необычной на вид клавиатурой, да ещё нашего "пятачка", смотревшегося здесь, мягко говоря, просто неуместно. Но его-то было видно только нам, как вы понимаете.
           Зато на стенах зала живого места не было. Разного вида и размера мониторы, отражающие какую-то учёную тарабарщину в виде анимированных графиков и длиннострочных формул, и серьёзного вида пульты самых непривычных очертаний, которые теснились на них, как селёдка в бочке. Органы управления этих пультов поблёскивали разноцветными поверхностями, а в промежутках между ними куда-то спешили, змеились и перемигивались мириады цветных огоньков. Всё здесь жило, дышало и было чем-то сосредоточенно занято.
           Пашка оказался прав: уличная какофония сюда не доносилась, и в зале стояла относительная тишина, лишь изредка прерываемая тихим пощёлкиванием, попискиванием и периодически возникающим гудением неизвестного происхождения. Иллюминатор, через который мы сюда просочились, или как его назвал Пашка - "астролюк", свободно пропускал яркие отсветы электрических разрядов, бушевавших снаружи, но громовых раскатов мы не слышали. И со стороны океана возобновилось размеренное всхлипывание наших, земных волн, как бы напоминая, что мы всё ещё смотрим кино.
           - Это всё хорошо, - хехекнул Вовка, оглядываясь по сторонам. - Где-то так я и представлял себе пульт управления звездолётом, - при этих словах Игорь презрительно фыркнул. - Но что-то я дедушки никакого здесь не наблюдаю.
           Игорь, видимо, собрался ответить ему очередной колкостью, но не успел.
           - А дедушка спит... - вдруг раздалось как будто сразу отовсюду. Голос был густым и сочным. И в то же время негромким, Как у Деда Мороза в старых советских мультиках. И таким же доброжелательным. Во всяком случае, мне так показалось.
           Мы активно завертели головами в поисках источника звука, а Пашка нервно выдохнул:
           - Кто это?! Кто это говорит?! - И тут же резко обернулся на меня: - Это, случайно, не твои фокусы?
           Я затряс головой, поднимая плечи и всем видом показывая, что я здесь ни при чём.
           И в этот момент с мониторов на стенах исчезла вся учёная писанина, и на них возникло мужское лицо, обрамлённое седой бородой. Буквально на всех! Эта куча бородатых мужиков смотрела отовсюду и... приветливо улыбалась! Сходство с Дедом Морозом было очень сильным. С той разницей, что он тут был не один, этот "Дед Мороз", а, наверное, штук пятьдесят! Вернее было бы сказать, что он оказался един в пятидесяти лицах! Если не в большем количестве.
           - Ну, здравствуйте же, молодые люди! - ещё шире улыбнулся "Дед Мороз" одновременно на всех экранах, странно растягивая слова. - Слава Создателю, вы, всё-таки, сюда добрались! Долго же я ждал этого момента!
           Хоть лицо его и улыбалось, но голос был как-то печален. А, может, мне и показалось.
           - А вы кто? - спросил Пашка, обводя подозрительным взглядом батальон "дедов".
           - Как это "кто"? - удивлённо прозвучало со всех мониторов. - Меня зовут Семяса!
           - Семяса? - удивлённо протянул Пашка. Что-то в этом представлении его явно не устраивало. - А... Ну да... Ну да...
           - Сусанин хренов! - зашипел Игорь Пашке на ухо. - Чё за дела?! Что за "мясо"?! Где обещанный Прометей?!
           - Игорёк, да успокойся ты, - сконфуженно пробормотал Санька, кося глазом на мониторы. - Прометей - это фамилия. А Семяса - имя.
           Тот сердито сплюнул:
           - В натуре, что ли? Ну, ёшкин хвост, предупреждать же надо! Позорите перед человеком!
           - А ведь правда, - поддержал и я едва слышно. - Имя в разговорах как-то ни разу не звучало!
           - Ну, виноват! - с досадой цыкнул Пашка. - Увлёкся. С кем не бывает?
           Я заметил, с каким интересом прислушивался экранный "Дед Мороз" к нашей неожиданно вспыхнувшей грызне.
           - А вы разве не меня искали? - спросил он, продолжая едва заметно улыбаться, отчего из уголков глаз его разбегались сеточки морщин.
           - Вас-то, вас. - уклончиво промямлил Пашка. - Но не могли бы вы... как бы это?.. Ну, сойти с экрана, что ли? Предстать в своём истинном обличье? А то как-то оно не того... Сразу с кучей народа... гм!.. общаться... Глаза разбегаются...
           - Слушай, Вовчик, - прошептал Игорь, наклонясь ко мне. - Я что-то не догоняю. Как он видит и слышит нас? Или ты уже туда проход открыл?
           - Да нет...
           Вовка хыкнул:
           - И "да", и "нет". Как хошь, так и понимай!
           - Пусть эти мелочи вас не волнуют, - проговорил Семяса своим сочным баритоном. И было неясно, то ли он отвечал Пашке на его просьбу, то ли - Игорю на его вопрос. Он мгновенно исчез со всех мониторов, уступив место прежней чехарде из формул и графиков. Его изображение осталось только на самом большом экране, прямо перед нами. - Так вам будет удобней? - И, когда мы уклончиво выразили своё согласие, он продолжил: - А предстать в своём истинном обличье я пока не могу. Оно у меня в анабиозе дремлет. Притомилось за последние годы.
           При этих словах из стены под монитором бесшумно выдвинулся прозрачный параллелепипед.
           - Вот он я! - объявил Семяса на экране. - Полюбуйтесь. Сплю.
           Внутри саркофага лежала точная копия говорившего: крупный и ещё довольно крепко сбитый старик. Мускулистые руки его покоились вдоль тренированного тела. Облачёние его составляло что-то вроде римской тоги светло-бежевого цвета, по нижнему краю которой полоской бежал незамысловатый коричневый орнамент. Ну, насчёт покроя я мог и ошибаться. Но то, что это был живой человек, а не виртуальное изображение, у меня лично сомнений не вызывало.
           - Не понял, - скуксился Пашка и поднял разом поскучневший взгляд к монитору. - А тогда с кем же мы сейчас говорим?
           - С интерактивной программой "Семяса Прометей".
           Параллелепипед вновь занял прежнее место.
           - С програ-а-аммой?.. - вырвалось разочарованное восклицание едва ли не у всех участников нашей экспедиции.
           - Да, - спокойно отвечал экранный Семяса. - С программой. А что вас не устраивает? Она создана, как точная копия меня самого, именно на случай вашего ко мне визита. Она знает ровно столько же, сколько знаю и я сам. И наоборот. Что не так?
           - А откуда вы знали, что мы здесь... гм!.. появимся? - удивился Вовка.
           - Я давно за вами слежу. От вашей деятельности Земля гудит, как растревоженный муравейник. Трудно не заметить. И. как только вы сюда засобирались, я это сразу узнал.
           - Шпионили, значит? - хмыкнул Игорь неприязненно.
           - Можно сказать и так. А что остаётся делать в моём положении? Если б не возможности аппаратуры, я бы давно тут с ума сошёл от одиночества. А так я ситуацию вижу вашими глазами и вроде как участвую в жизни Земли.
           - И можете внушить нужные мысли при необходимости?.. - гнул своё Игорь.
           - Ну, зачем вы так? Ведь моральные нормы никто не отменял. Тем более, что мне строго заказано вмешиваться в ход земной истории. И так уже много лет расхлёбываю результаты своего недальновидного вмешательства.
           - Что вы имеете в виду? - заинтересовался Вовка.
           - Да вот, то самое, о чём столь эмоционально вам пытался поведать Павел. Причём - многократно. Но постоянно что-то мешало. А то и элементарного терпения не хватало выслушать.
           При этих словах он с печальной улыбкой посмотрел мне прямо в лицо.
           - Во-во! - покраснел Пашка от неожиданной похвалы. - Как об стену горох!
           Я почувствовал, что тоже краснею. Только не от похвалы.
           - Ну-ну, не надо комплексов! - улыбнулся Прометей. - Вы тут ни в чём не виноваты. Ваш разум отягощён грузом ложных познаний вашей несовершенной цивилизации.
           - Наша - несовершенная, а ваша? - неожиданно осклабился Игорь, которого почему-то выводило из себя изображение Прометея. - Чем же ваша лучше нашей?
           Пашка дёрнул его за рукав и прошептал:
           - Игорёк, ша! Чё эт' на тебя нашло?
           Но тот лишь молча высвободился и с вызовом уставился на экран.
           Прометеева копия снисходительно улыбнулась:
           - Хотя бы тем, что наша планета уже много лет не знает войн. И не отворачивается от Создателя.
           - Да мы тоже как бы... не отрицаем. Храмов, вон, понастроили...
           - Этого мало, к сожалению, - печально покачал головой Семяса. - Это чисто внешнее, ритуальное. Главное - душа. Что в ней творится.
           - А с этим у нас, конечно, ба-альшие проблемы, - со вздохом подтвердил Санька. - Надеюсь, это ты не будешь отрицать?
           - Можно подумать, у них дома - ну все такие паиньки! - фыркнул Игорь. - Сам же говорит: "планета много лет не знает войн". Это значит, что они там когда-то, всё-таки, были? Сейчас просто перерыв? Как у нас между мировыми войнами? Чем же вы тогда лучше нас?
           - Не так, - качнул головой Прометей. - Суть в том, что на Улеу искоренено зло, как таковое. Его носители. Был Суд...
           - Да про тот Суд мы уже слышали! - невежливо прервал его Игорь. - Паша нас буквально затравил своими сказками-страшилками. Это ещё бабушка надвое сказала про тот самый Суд. Мне другое непонятно: если вы там все такие белые и пушистые, как же тогда получилось, что вы лично загремели сюда, в эту душегубку, да ещё на такой охренительный срок, а? Если не ошибаюсь, шестую тыщу мотаете? Да на нашей "несовершенной" Земле даже самым отъявленным чикатилам такую ходку ни в жисть не заработать!.. Паша! - резко обернулся он. - Щас в лоб дам! Перестань меня дёргать!.. - И припечатал: - Так кто ж тогда, извините, бОльший грешник? И кто кого уму-разуму учить должен?
           - Вау! - тихонько захехекал Вовка. - Смотри, как нашего Игорька растащило! И не подумаешь! Прям тебе - птица говорун!
           "Говорун" не удостоил насмешника вниманием, продолжая исподлобья буравить "грешника" взглядом.
           Семяса на экране тяжело вздохнул:
           - Не надо, Павел, пусть молодой человек выговорится. Меня обидеть невозможно. Я же - программа!
           Пашка сидел, как оплёванный. Ему, да и мне, кстати, тоже, было стыдно за выходку Игоря. Пусть даже инопланетный патриарх оказался виртуальным. Всё равно же между ними какая-то ментальная связь имеется. "Дед Мороз" сам об этом говорил.
           - Просто ваш друг не в курсе, как и подавляющая масса жителей Земли, что на самом деле произошло в то нелёгкое время. Творец тогда наложил запрет на информацию о тех событиях. Вот почему ваши кураторы сразу становятся косноязычными, а то и вовсе немеют, как только речь заходит о "Страже Небес".
           - Мы это успели заметить, - согласился я. - Что Танзу, что теперь, Тристан...
           - Кстати, о Тристане, - оживился Прометей. - Вам он не показался... м-м... немного странным?
           - А вы о нём что-то знаете? - усмехнулся Игорь. - Так поделитесь!
           - К сожалению - не больше вашего. Я видел его впервые, и то - вашими глазами.
           - Это как?
           - Говорю же - аппаратура позволяет подключиться к любому жителю Земли. И видеть события его глазами.
           - Интересное получается кино! - Игорь как-то сразу оттаял. - Это что? Можно даже продемонстрировать?
           - Конечно - с готовностью отозвался Прометей. - Посмотрите на эти шесть мониторов.
           Он указал на ряд более мелких экранов, расположенных над основным, на котором красовался он сам. По ним всё так же бежали строчки формул, и вращались какие-то цветные синусоиды и анимированные диаграммы.
           - Если говорить простым языком, каждый из этих мониторов подключён к одному из вас. Я могу сразу видеть то, что в данный момент видит любой из вас.
           - Хрень какая-то, - разочарованно обронил Игорь. - Я что? Вижу перед собой вот эти кракозябры? Не смешите мои тапочки!
           - Это витоннная матрица, как она есть, - улыбнулся Прометей. - А теперь конвертируем её в видеоформат...
           Заумные письмена исчезли, уступив место многократным изображениям той стены с мониторами, на которую мы хором пялились, и лишь на двух из них картинки отличались от общего вида. На одной сладко спал младенец, с лежащей на его животике ласково укачивающей рукой, едва заметно колеблющейся в ритме доносившегося тихого напева. На другой же почему-то было темно, и только частые сполохи света выхватывали чьи-то шаркающие по песку зелёные чешуйчатые ноги.
           - Не понял, - взлетели Пашкины брови. - Помогай, что ли?
           - Похоже на то, - тихо ответил Санька. - А это, надо понимать, Вольдемарова Настасья убаюкивает своё чадо? Вон, и тросик притянут к кроватке...
           Вовка тихонько хрюкнул.
           А Игорь опять нашёл, к чему прицепиться:
           - Так вы ж сказали, что подключаетесь только к жителям Земли! А Помогай уже вроде как опять инопланетянин? Ушёл от нас. На свой гадюшник. Почему же вы и за ним продолжаете шпионить?
           - Потому что он всё ещё принадлежит вашей команде, - со вздохом ответил Прометей. - И, похоже, никуда от вас не денется.
           - С чего это вдруг? Он свой путь выбрал. Ему, как я понял, срочно размножаться надо. Новую планету своим народом заселять.
           - С этим-то как раз у него и проблема. Минут двадцать назад его самку съели аборигены.
           - Что?!! - подскочили мы все сразу.
           Игорь возмущённо крякнул:
           - И вы так спокойно об этом говорите?
           - А чем я мог помочь ему?
           - Ну, не вы лично! Вовчик мог! У него ж такая мощная игрушка!
           - Чем? Зло уже свершилось. Опять время назад вертеть? Никто ему не позволит.
           Новость была прямо-таки оглушающая!
           - А ведь мы его предупреждали! - с досадой крутанул Пашка головой. - От тех членистоногих явно веяло угрозой. "Нет, - говорит, - дружить буду с ними!" Надружил, мать его яти!..
           - А дети-то как? - спросил Вовка. - Не пострадали?
           - Нет. Он их сразу в себя упрятал. Именно из-за них он ей помочь и не успел. Навалились кучей среди ночи и растерзали прямо на его глазах. А, значит, и на моих...
           - Так чего ж мы сидим-то?! - вскричал Пашка. - Надо к нему, на выручку!
           - А скажи, пожалуйста, чем мы ему поможем? - философски рассудил Санька. - Сопли вытирать? Или спасать от аборигенов? Так ему лично ничего не грозит. У него, как мы знаем, тоже браслет имеется. Его не тронут. А тронут - пожалеют. Надо будет - сам вернётся. Двери мы перед ним не закрывали.
           - Он, похоже, и сам склоняется к этой мысли, - сказал Прометей. - Мне, почему-то, так кажется. Сейчас у него депрессия. Видите, опустив голову, он бредёт по ночной пустыне. Поэтому нам видны только его ноги. Я думаю, не стоит пока соваться к нему со своими соболезнованиями. Дайте ему прийти в себя. Иначе он просто закроется в себе, и толку от вашей помощи не будет никакой. Всему своё время.
           Пашка долгим и подозрительным взглядом одарил сначала его, потом потерянно оглядел нас и с шумным вздохом уселся на место.
           Мы подавленно молчали и смотрели на монитор, где мелькали Помогаевы перепончатые ноги.
           - Так вот, о Тристане, - как ни в чём ни бывало, продолжил экранный Прометей. - Не хотел бы навязывать своего мнения, но... я ему не верю. Не могу даже сказать, на чём основано моё предубеждение.
           - Я ему, кстати, тоже не верю, - неожиданно согласился Игорь. - Такой весь из себя... Вершитель судеб!
           - Ну, если честно, так оно и должно быть, - задумчиво вздёрнул бровями патриарх. - Абы кого на такую должность не поставят и полномочиями не наделят. Ответственность, несоизмеримая ни с чем! Под его началом ведь не только Земля. И не только Улеу.
           - Так он и вам, что ль, начальником приходится? - хмыкнул Пашка. - Тогда понятно...
           - Что "понятно"? - удивился тот. - Что "не нравится"?
           - Ну дык!
           - Нет, - покачал головой Прометей. - Здесь это ни при чём. Просто есть в его затее что-то такое... ускользающее.
           - И это тоже можно понять, - продолжал Пашка гнуть свою линию. - Ведь если всё на Земле пойдёт по новым рельсам, то все ваши страдания в течение шестидесяти веков окажутся просто бессмысленными! Ради чего столько было терпеть?
           Прометей печально улыбнулся:
           - Так-то оно так... Но, в то же время, и не так!
           Игорь хмыкнул:
           - Нам бы как-нибудь попроще. Мы академиев не кончали.
           - Жаль, конечно. Но - не беда. Даже я, с моим ангельским статусом, не всё правильно понимаю во всех этих временных, как вы говорите, "заворотах".
           - Них-них-ничего себе! - оживился Вовка. - Так вы что, и вправду - натуральный ангел?!
           - Можно сказать и так...
           - А где же ваши крылья?
           Прометей рассмеялся:
           - Владимир! Ну, вы же умный человек! Какие "крылья"? Это всё выдумки древних пастухов. Что-то кому-то показалось...
           - Выдумки - а какие живучие!
           - Это точно! Истина не так живуча, как заблуждения...
           - Так что там насчёт "временных "заворотов"? - напомнил Другов.
           Прометей развёл руками:
           - Ну вот, смотрите. Не будет на Земле той древней катастрофы - не будет никакого "Стража Небес". Я просто останусь на родине вместе со своей семьёй. Неужели вы думаете, что, если бы мне предложили на выбор, страдать или наслаждаться жизнью, я предпочёл бы страдания? Я же не извращенец какой-нибудь? Я простой, нормальный человек.
           - Хотя и ангел! - ввернул Вовка с хитрой физиономией.
           - А вы думаете, что ангелы - не люди? Такие же люди. Только с правом на бессмертие.
           - Вау! - аж подпрыгнул Вовка. - Вы это серьёзно?
           - Конечно.
           - Потому и сроки наказания такие, - съехидничал Игорь. - Спешить-то некуда!.. Впереди – вечность!
           Я, наконец, осмелился:
           - А что, всё-таки, произошло? Чем вы так сильно прогневили Творца?
           Взгляд Прометея стал серьёзным.

''Благими намерениями...''

(В главе использованы
материалы книги Ю. А. Бабикова
"Мировоззрение или Возвращение Прометея")
           - Я поставил под угрозу срыва проект Создателя "Человек Земли", - мрачно изрёк Семяса и надолго умолк, понурив голову. Видать, углубился в воспоминания или собирался с мыслями. А, может, и с оригиналом советовался по своей ментальной связи. Мол, стоит ли посвящать в такие серьёзные подробности эту развесёлую гоп-компанию?
           Мы сидели и тихонько переглядывались. По лицам друзей мне уже явственно читалось: "И на фига ж ты его трогал? Ну, нельзя, значит нельзя!"
           Но это мне всего лишь казалось. По причине закомплексованности. Там на эту тему даже и конь не валялся. Я это понял по тому, как первым не выдержал Вовка:
           - Уважаемый! А нельзя ли поподробнее? А то у нас время-то не резиновое. Нам ещё планету спасать надо...
           - Вот именно! - поддержал Другов.
           - И вообще, - хохотнул Игорь. - Какая-такая угроза? Человечество живо и здорово, чего, как говорится, и вам желаем. В чём криминал? Если вы про ту трещину, что должна порваться в каком-то там году, так, по-моему, при чём тут вы? Это процесс естественный. Хотя и вследствие неестественных причин, - завернул он, хитро оглядываясь на нас.
           - Это ещё доказать надо, - пробурчал Пашка.
           Прометей поднял голову. Лицо его осунулось и как бы даже посерело. Куда и подевалась та добродушная улыбка, с которой он встречал нас? С таким лицом на эшафот идут.
           У меня даже промелькнула глумливая мыслишка: "Уж очень это высший пилотаж для какой-то там программы - изображать такие переживания. Будь она хоть трижды умная. Может, и не программа это вовсе? А сидит наш дедушка где-нибудь рядом, вот тут, за стенкой, и смотрит в камеру, которая его снимает. Чтоб нас, значит, в заблуждение ввести. А нам, для убедительности, подсунул муляж в хрустальном гробу, чтобы мы не вздумали сомневаться".
           Но тогда в чём смысл этого дурацкого представления? Рассказывать мне, мол, нельзя, так это как бы и не я говорил? Это, мол, программа проболталась?
           Ну, ладно, мы дураки набитые. Верим всему, что нам говорят. Ну, а Бог, если на то пошло? Его-то не обманешь. В момент расколет.
           И чего только в голову не придёт, когда сидишь вот так и ждёшь неизвестно чего. То ли по шапке дадут, то ли посвятят в страшную тайну. И зачем я его, действительно, трогал? Пашка бы нам и так всю подноготную выложил. На тарелочке. Сами знаете, с какой каёмочкой.
           - Чтобы правильно понять, - наконец тихо проговорил Прометей, - мне придётся начинать с самого начала...
           - Ничего, - успокаивающе боднул Пашка воздух. - Время у нас ещё есть.
           - Хотя его катастрофически не хватает, - с хитрой ухмылкой и неожиданным в его исполнении сталинским акцентом проскрипел Игорь. - Так что начинайте излагать, товарищ Прометей!
           Мы все с удивлением покосились на "артиста". А тот, вальяжно развалясь на диване, с преувеличенным интересом пялился в экран, как бы и не замечая нашей дружной реакции.
           - Свою главную ошибку я совершил ещё там, на Улеу, - всё так же мрачно и тихо продолжил седобородый патриарх. - Никто из нас не мог даже и предполагать, что это будет иметь такие серьёзные последствия!
           - Это вы о наборе в команду холостяков? - осведомился распоясавшийся "артист". - Можете не трудиться! Паша нам об этом уже рассказывал.
           И тут же получил от "Паши" локтем под ребро.
           - Заткнись! Дай человеку с мыслями собраться!
           - Был бы то человек... - прозвучало недовольное в ответ.
           - Игорёк, угомонись, - поморщился Другов. - Нам оно без разницы. Главное - информация.
           - Нельзя в длительные экспедиции брать неженатых людей, - задумчиво продолжал Прометей, как бы и не слыша нашей перепалки. - В такой полет могут идти только семьями, чтобы психологически у людей оставалась общность с близкими, оставался бы мир их семьи. Главная ошибка, приведшая к таким печальным последствиям, была допущена кадровой комиссией Улеу и лично мною при формировании состава экспедиции. На Улеу я сам изучал и утверждал каждого предложенного комиссией кандидата. Вот как раз там у меня и не хватило опыта и способности заранее предусмотреть возможную ситуацию. А уже потом, когда начались события на Земле, у меня не хватило мужества противостоять естественным человеческим чаяниям...
           Поначалу всё шло просто прекрасно. Создатель сам лично контролировал процесс строительства корабля и только просил не задерживать подготовку и торопил нас.
           - Скажите, - опять выполз Игорь на поверхность. - А это правда, что корабль вы строили триста лет?
           - Правда, - коротко ответил Прометей. - Только ваша ирония здесь неуместна. Вы не видели и десятой доли "Стража..." Основная его масса находится под поверхностью океана.
           - Да, Паша там что-то про "паровозы" говорил, - не обращая внимания на наше недовольство, развязно промямлил Игорь. - Для каждой секции - персональный.
           - Не совсем так, - серьёзно поправил патриарх. - Но не будем сейчас на этом заострять внимание. К теме вопроса об адекватности наказания оно не имеет никакого отношения.
           - Не спорю... - согласился тот.
           - Ну так вот. Немедленно, по прибытии на обезображенную катаклизмом Землю, мы стали прежде всего создавать инфраструктуру для нормальной жизни и обеспечения научных исследований. Через грузовые шлюзы верхней палубы из ангаров подняли планетарные зонды. Они были необходимы для ближней разведки и обеспечения работ. Смонтировали грузовые и пассажирские лифты наружу и внутрь кольцевого корпуса корабля. Или, как вы его называете - "бублика", - с едва заметной улыбкой добавил он. - Внутри кольца "бублика" разместилась базовая грунтовая станция, в ее домиках жил экипаж. Я надеюсь, вы понимаете, что это лучше, чем на корабле?
           - Понятное дело, - за всех отзвался Пашка.
           - Выгрузили автомобили, выгрузили тракторы, - продолжал вспоминать Прометей. - Недалеко от места посадки корабля расчистили площадку взлетно-посадочной полосы и смонтировали несколько транспортных самолетов. Они нужны были для создания и обеспечения баз на других континентах пострадавшей планеты. На берегу Красного моря, где совершил посадку "Страж Небес", мы собрали опреснительную установку и от неё проложили трубопровод к кораблю и к полям, на которых будет зреть наш урожай. Тех припасов, что мы с собой взяли, нам хватило бы ненадолго. Экспедиция рассчитана на сто с лишним лет. А земля - она всегда прокормит. При умном ведении хозяйства, конечно.
           - Одного не догоняю, - удивлённо сказал Вовка. - Уж извините, пожалуйста, что перебиваю, но вы упомянули берег Красного моря?
           Прометей важно кивнул.
           - Но ведь там - я это ещё со школы помню - кругом пустыня! Какой берег ни возьми. С одной стороны Египет со своими пирамидами, а с другой - так вообще, целый Аравийский полуостров. И тоже - одна пустыня! Ладно, я понимаю, такую вот бандурину посадить, как ваш корабль. Места - хоть отбавляй! Но где вы там чего выращивали? Или вы плодородную землю тоже с собой привезли?
           Прометей снисходительно улыбнулся:
           - Вы забываете, что это было шесть тысяч лет назад!
           - Ну и что? Вы хотите сказать, что пустыни тогда там не было?
           - Конечно. Она образовалась не так давно. В то время там расстилалась прерия. И земля была вполне пригодна для возделывания. А то, что и Сахара в то время была зелёным континентом, для вас тоже новость?
           Вместо ответа Вовка только потрясённо пожал плечами. А Прометей продолжал:
           - Только после всех приготовлений мы смогли приступить к детальному исследованию континентов, созданию постоянных и временных баз в Европе, Африке, Южной и Северной Америке, Гималаях, Тибете, Австралии и Антарктиде. Эти базы обслуживались транспортным авиазвеном. Туда самолетами доставлялись буровые установки, научное оборудование, энергоблоки, средства связи и контроля, мобильные домики для размещения персонала, запасы питания. На это всё ушло несколько лет.
           - Теперь я, кажется, понимаю, почему корабль строился столько лет, - удивлённо пробормотал Игорь. - Вот это всё, что вы перечислили, вы привезли с собой?
           Прометей молча кивнул.
           - Не задавай глупых вопросов, - шикнул на него Пашка. - Слушай молча!
           - Не, ну это ж какую голову надо иметь, чтоб всё предусмотреть! Я просто фигею!
           - Однако, - с горечью усмехнулся Прометей, - предусмотреть абсолютно всё не получилось... А что касается технической стороны дела, так чему ж тут удивляться? У меня экипаж состоял из высококлассных спецов. Они отлично знали свои обязанности... С вашего позволения я продолжу?
           - Да, конечно! - снисходительным жестом разрешил Игорь, не замечая тонкой насмешки.
           - После создания сети континентальных станций мы смогли приступить к программе исследований планеты в полном объеме. Все работали очень много. Вы можете себе представить объем работ: около сотни лет напряженного труда трёх с половиной сотен человек, оснащенных самой передовой техникой? Это был в прямом смысле слова подвиг!
           - Да уж... - сочувственно крякнул Пашка.
           - Вся поступающая информация обрабатывалась, накапливалась и анализировалась Центральной аналитической группой, дислоцированной на корабле.
           Выявление статистических закономерностей некоторых длительных процессов, например, оценка геофизических процессов земной коры, взаимного движения материковых плит и возникающего в них поля напряжений требовали большого объема работ по установке научного оборудования и много времени для наблюдений. Поэтому только спустя 95 лет мы смогли сделать выводы!
           - С ума можно сдвинуться... - пробормотал Вовка. - Меня бы точно на это не хватило!
           - ...И выводы оказались неутешительными! Получалось, что через 6,5 тысяч лет просто неизбежен новый пробой земной оболочки. А это означает гибель практически всего человечества и высших животных!
           - Да-да, - шмыгнул носом Пашка. - Как раз об этом Тристанчик нам и говорил...
           - ...Это - следствие катастрофы Икара. Она вызвала разбалансировку установившегося гравитационного взаимодействия близких к Солнцу планет, новой орбиты Земли и аномального режима вращения ее коры.
           - Мдя... - проскрипел Игорь. - И всё это натворил какой-то нехилый камушек!..
           - ...Который нам надо будет отследить и изловить, - охотно подхватил Пашка.
           - Ну! Спелись! - осадил их Санька. - Любители катастроф! Вы молча слушать умеете?
           Прометей вздохнул:
           - И вот по прошествии почти сотни лет отчет нашей экспедиции принимает лично Создатель. Выслушав, он приказывает ни в коем случае не менять установившиеся геофизические параметры. Это опасно: земная кора могла просто не выдержать. К тому же предыдущей экспедицией уже была установлена система стабилизации вращения оболочки.
           - А что? - теперь уже не вытерпел Вовка. - Ваша экспедиция была на Земле не первой?
           - Со времени катастрофы она была уже Пятой.
           - Них-них!.. И все так серьёзно и скрупулёзно готовились?
           - Само собой. Иначе нельзя. Создание и обслуживание миров - нешуточное дело. И каждый шаг контролирует сам Создатель.
           - Мама моя дорогая! И вся эта титаническая работа - ради чего? Чтоб мы тут жрали, спали и... эт' самое... размножались?!
           Прометей невесело усмехнулся и тихо произнёс:
           - Всё упирается в вопросы совести. Можно вести и более достойный образ жизни. Выбор есть у каждого... Так вот! - вернулся он к своему повествованию. - Творец принимает неординарное решение: изменить длительность жизни людей Земли с более чем 1000 до 120 земных лет. Такого, по его словам, ещё не предпринималось ни на одном из миров. И эту работу было поручено выполнить, опять-таки, нам...
           - Ну, хоть убей, не пойму! - цыкнул Игорь. - На фига было это делать? Что так человек - скотина, что так!
           - Предполагалось, что при ускоренном развитии человечество быстрее овладеет техническим совершенством и сможет само предотвратить надвигающуюся катастрофу. Своими силами.
           - Да-да, конечно! - вырвалось у меня с горечью. - Вы сами видите, во что выродилось это "совершенство"! В горы совершенного оружия!
           - Вижу, - мрачно сказал Прометей. - И в этом есть большая доля моей вины. Я стоял у истоков всего этого беспредела. За что и несу наказание.
           - Но каким боком здесь вы?! - удивлённо воскликнул Вовка. - Ведь вы же спасали нас, непутёвых!
           - И неблагодарных... - вставил помалкивавший Другов.
           - Наберитесь терпения. Сейчас всё расскажу. Не хочется забегать наперёд.
           ...Бог понимал отчет экспедиции гораздо глубже, чем нам казалось. Он хорошо понимал, что человек был создан и идеально приспособлен к условиям прежней Земли. А на ней в один миг все изменилось: и волновые поля, и скорость вращения планеты, и интенсивность солнечного излучения и многое другое. Как я уже сказал, путь эволюции человечества к развитой цивилизации в новых условиях сжимался в десять раз по времени между катастрофами земной оболочки. Вот почему Он и решил «ускорить» людей в 10 раз.
           До сих пор на Земле было спокойно, жили мирно, неторопливо, умиротворенно, в гармонии с окружающей средой. А вот какие последствия может дать ускоренный характер жизни и, главное, мышления людей? Человек ведь создан как завершающее звено сбалансированной экосистемы, и любое ее отклонение, включая самого человека, могло привести к непредсказуемым последствиям, к гибели людей. Если бы мы «ускорили» людей и сразу же после этого улетели, то следующая экспедиция могла найти лишь безлюдную планету... Требовался постоянный контроль. Поэтому Бог и приказал нам остаться на планете еще как минимум на 60 лет.
           - Ах-хренеть! И это в качестве благодарности за проделанную работу? Что? Кроме вас во всей Вселенной не было других таких спецов?
           - Неразумно: потребовались бы ещё сотни лет усилий других цивилизаций. Пока они подготовятся, войдут в курс дела, пока обустроятся на новом месте... А мы уже были здесь и полностью владели ситуацией. Потому Бог и решил оставить именно нас.
           - Так-то оно так...
           - Творец все хорошо понимал. Понимал, что это единственно верное решение. Понимал это и я. Понимали многие на корабле.
           Но не все...
           С отлетом Бога в экипаже воцарилась растерянность. Ведь все уже готовились домой, радовались, что скоро увидят родную Улеу. Экипаж был весь на корабле, континентальные базы мы уже практически свернули, основные приборы и оборудование вывезли: необходимость в базах отпадала по мере выполнения рабочих программ.
           Одно задание мы выполнили.
           А нам дали другое...
           Прометей умолк, заново переживая давние события.
           Мы тоже подавленно молчали. Что можно сказать на такое? Только посочувствовать...
           - Поймите, - с горечью продолжил он. - Сама по себе такая длительная работа на Земле, которую мы уже провели, есть большой человеческий подвиг. Почти 100 лет жизни и работы за бездну лет и пространства от родного дома, в условиях кислородного голодания на чужой планете, когда холодно, дышать нечем, легкие жадно рвут воздух, а кислорода в нем только 60% от привычного нам уровня. Многие носили с собой в аптечках первой помощи компактные баллоны с кислородом... Отдыхали в корабле и в домиках, где была родная атмосфера...
           Я понимал людей, а чем мог помочь?
           Это решение угнетающе подействовало на экипаж. Одни, верные долгу, взяли себя в руки и стали готовить новые планы работ. А те, которые побоялись что-либо говорить при Создателе, после Его отлета стали меня донимать своими упреками:
           - Что тебе-то переживать? У тебя жизнь вечная! Время для тебя ничего не значит! А мы люди, понимаешь? Живые люди! У вас у всех есть семьи, заботы о детях, а у нас их попросту нет. Мы жить хотим! Понимаешь? Полнокровной жизнью хотим жить!..
           И они не просто говорили. Они создавали в экипаже нездоровую атмосферу. Это были те самые холостяки. Правда, не все - семь холостяков не бунтовали. Пять бывших холостяков, с которыми жили разведенные жены, и два холостяка, просто верные долгу. Нашлись и такие. Недовольными оказались сорок четыре холостяка и пятеро разведенных...
           Вот теперь прикиньте: когда мы отправлялись в полет, средний возраст членов экипажа составлял 173 года, в том числе у неженатых мужчин - 64 года. Плюс 157 лет на Земле. Плюс 26 лет на перелет. Итого: возраст по возвращению домой - в среднем 356 лет! Это старость по нашим меркам! Или же для холостяков - 247 лет. Тоже не сахар: больше половины жизни!
           Оцените другую цифру: за наше отсутствие на Улеу пройдет (без эффекта сокращения времени во время полёта) 621 год, что в полтора раза превышает длительность жизни на нашей планете... Перспектива безрадостная: дома к этому времени уже не осталось никого, ни родственников, ни друзей, ни близких... Мир изменился - там уже другие, чужие дома, другие моды, обычаи...
           Хорошо, когда вернутся семьями: есть близкие тебе люди. А если улетал молодым человеком? Вернулся один, стариком, у которого ни семьи, ни детей...
           Холостяков понять тоже можно: наравне со всеми, им хотелось иметь семью... А им ещё нужно было торчать на чужой планете, с каждым днем теряя надежду на счастье...
           Их страдания усугубляло ещ и то, что на корабле было много детей. Экипаж за время пребывания на Земле увеличился почти на четверть, а у них - никого... Элементарная человеческая зависть чужому счастью и невыносимая тоска по собственному...
           Начались неприятности, распалось пять семей...
           - Вот тебе и Санта-Барбара... - покачал Пашка головой.
           - ...Спасала работа: нужно было развернуть по местам обитания людей на всех континентах витонные излучатели для перекодировки программных файлов матриц людей. Мы облучали целые континенты, и у матерей стали появляться шустрые дети.
           Однако, это ещё было не всё. Нам еще долго нужно было ждать, пока вырастет два-три поколения людей, чтобы на основании наблюдений сделать анализ развития нового человечества и доложить свои выводы Богу. Только Он имел право дать команду: "Домой!" И то, если результаты окажутся положительными.
           С ускорением развития людей возникли проблемы с обеспечением их продуктами питания.
           Суть в чём? Раньше человеку нужно было немного еды, так как медленное течение окислительно-восстановительных реакций не требовало ежедневного питания. С избытком хватало того, что давала природа. Теперь же люди стали много есть: человеку требовалось еды в десять раз больше, чем раньше. Но где её взять? Продуктивность-то "даров природы" оставалась прежней. Ускорили только человека. А флора и фауна оставались в прежних ритмах воспроизводства.
           Впервые возникла реальная угроза голода, а вместе с ней и угроза эпидемий... Вследствие ускорения людей повысилась температура тела, и они стали восприимчивы к бактериям, которые ранее были безобидными. Теперь эти бактерии для человека стали болезнетворными...
           Ослабленные голодом, люди начали болеть...
           - Вот не было у бабы забот, - крякнул Пашка с досадой. - Так она купила порося!..
           - Что? - удивился Прометей, как бы очнувшись.
           - Ничего-ничего, это я так... Сочувствую, можно сказать...
           - Понятно... - задумчиво протянул Прометей. - Так вот, людей могло спасти только самостоятельное производство продуктов питания. И ещё - знание природных алкалоидов растений Земли, чтобы использовать их в лечебных целях...
           Мы просто вынуждены были обучать людей навыкам земледелия и скотоводства. Это, конечно, невозможно сделать без прямого обучения. Нам пришлось рассекретить свое присутствие на планете и выйти на прямой контакт с людьми.
           - Вот откуда пошли легенды о спустившихся с неба богах, - рассудительно заметил Другов. - И о том, что они обучали людей всяким ремёслам.
           - Видимо, так оно и было воспринято. Это свойство человеческой природы - обожествлять непонятное...
           Мы отдали людям все запасы семян растений, имевшиеся на корабле.
           Но этого оказалось мало!
           Земледелие требовало от людей хотя бы элементарного знания погоды, счета времени для определения посевных периодов, и умения вести хозяйство. В конце концов, умения составлять хотя бы простейшие прогнозы погоды. Иначе просто неизбежна гибель посевов, урожая.
           И тогда вновь - угроза голода.
           Знания о погоде требовали учета времени. Знание времени требовало знания астрономии, светил, наблюдения и записи этих самых наблюдений. Поэтому нужна была письменность, нужна математика...
           Почву без инструмента для обработки земли не подготовишь: нужны знания о металлах, начиная с поиска руд и кончая их обработкой.
           Земледелия без знаний просто не бывает.
           Получается, как видите, замкнутая цепь... Одно непременно тянет за собой другое, не менее ценное и необходимое.
           Далее. Понятное дело, что выращивание пшеницы невозможно без тяглового скота. Кроме того, животноводство давало людям необходимый источник протеинов для питания.
           Группой наших витонщиков были подобраны подходящие биоформы земных диких животных и на их основе созданы породы домашнего скота. Одомашнивание дикого животного - это не отлов и приручение! Это создание нового репродуктивного вида животного, когда сначала декодировалась матрица дикого животного, потом из нее удалялись файлы агрессивности. Они заменялись на файлы подчинения человеку.
           Одновременно с этим улучшались качественные показатели животных. Например, объем и длительность периода лактации у жвачных.
           Это все закладывалось нашими витонщиками в программу.
           - Мама моя дорогая! - в ужасе пробормотал Вовка. - Сколько работы!
           - А ты думал! - с непонятной гордостью ответил Пашка. - И это всё мы получили абсолютно бесплатно! На халяву! А прикинь: во что бы нам оно обошлось, если бы за дело взялись наши бизнесмены?
           - Не смеши! - фыркнул Игорь. - Они бы просто не справились!
           - Но бабла бы всё равно срубили! - усмехнулся Санька.
           Прометей продолжал:
           - Мы вынуждены были начать обучение людей и передачу знаний по многим отраслям. Приходилось не только учить людей обработке земли, скотоводству, но одновременно и бороться с эпидемиями. Мы изучали земные растения как источник лекарственных средств. Все понимали, что если не защитим людей, не научим их знаниям, они просто погибнут от голода и болезней на собственной планете...
           Годы по "ускорению" людей и контролю за ускоренным развитием были очень тяжелыми по объему работы. Мы работали на всех континентах без отдыха. Экипаж и персонал миссий буквально валились с ног от усталости!..
           Срочно требовалось найти способ ускоренной передачи знаний людям Земли. Если бы мы стали ждать, пока подрастут "ускоренные" дети, чтобы потом их учить, могли бы погибнуть от голода их родители, да и они сами тоже...
           Поэтому мы не могли ждать, пока они подрастут: нужно было перекодировать хотя бы часть уже существующей на тот момент молодежи...
           - Вот! - оживился Пашка. - Сейчас самый криминал и начинается!
           - ...Мы сумели ускорить программу обучения и общественного анализа - провели индивидуальную перекодировку у большой контрольной группы молодых людей. Воздействие было произведено не только на наследственный аппарат, а и на человека в целом. Мы не имели технических возможностей сделать это со всеми людьми на планете. А вот в районе расположения корабля и континентальных баз мы это сделали...
           - Да, Вовчик с браслетом вам бы тогда не помешал... - цвикнул зубом Игорь.
           - ...Но и этого тоже было мало! - вдохновенно продолжал Прометей. - Нужно было еще и оценить последствия ускоренного развития людей, так как знания ускоряли процессы общественного развития.
           Да, конечно, надо было видеть, как преображались юноши и девушки! Вчера еще инфантильные, меланхоличные, они буквально кипели энергией, глаза светились разумом, девушки весело щебетали и хохотали - жизнь для них была прекрасна!
           По нашим меркам, люди развивались очень бурно...
           Мы начали создавать школы, животноводческие и растениеводческие фермы, где учили молодежь всему, что создали для Земли и умели сами. Деятельное участие в этом приняли и наши холостяки, - невесело усмехнулся Прометей. - Времени-то у них было больше, чем у остальных!
           Сработал синдром «школьной любви» - девушки начали влюбляться в своих учителей. А они, естественно, отвечали взаимностью. Устоять было очень трудно - девушки были просто прекрасны в своей радости жизни, глаза так и светились счастьем!..
           Первым сломался Иегун: земная девушка стала его женой... Это уже косвенные последствия контакта, - пока мы скрывались от людей, такое было бы невозможно... Получился парадокс: чтобы спасти людей, нужно было войти в контакт с возможно большим их количеством. А контакт с людьми морально сломал самых нестойких - человеческой природе противиться сложно...
           На корабле назревал бунт. Холостяки и пятеро разведенных (всего сорок девять человек!) требовали разрешения вступить в брак с земными девушками. Все хотели иметь семьи, детей и вместе с ними потом лететь на Улеу.
           Меня долго уговаривали. Я прекрасно понимал, что этого делать ни в коем случае нельзя и отвечать перед Творцом всё равно придется мне.
           Но как, скажите, я должен был реагировать на их просьбы о возможности создания семьи и желании иметь детей хотя бы от земной женщины?! Ведь к моменту возвращения на родину им было бы в среднем по 250 лет! Какая девушка Улеу согласится соединить судьбу со стариком?
           Прометей сокрушённо покачал головой и опять повторил, как заклинание:
           - Нельзя. Нельзя в длительные экспедиции брать неженатых людей: в полет могут идти только семьями.
           - Понял, Вова? - хмыкнул Игорь. - Ты у нас один неженатый. В полёт мы тебя не возьмём!
           - Да ладно тебе! - зашикали на него. - Не мешай слушать!
           - ...Я знал, что нарушаю Закон: браки людей разных планет запрещены по причине различных настроек кодов излучателей ребер. Но мы знали, что земляне имеют одинаковый с нами генетический код и надеялись на лучшее. Меня просто уговорили, вынудили дать согласие, упрекая меня моим бессмертием...
           Попытайтесь поставить себя на мое место, подумайте и представьте: ко мне приходит член экипажа и со слезами на глазах говорит:
           - Командир, что мне делать? Я люблю ее, я без нее больше не могу... Посмотри, как прекрасны стали земные люди! Какие у них умные дети! А у меня этого ничего не будет! Понимаешь, ни-че-го! Не будет уже никогда!.. Нам ведь еще долго здесь работать. Неужели я не могу иметь хоть немного счастья? Неужели я этого не заслужил? Разреши мне жениться здесь, я хочу вернуться домой с женой, с сыном... Я хочу счастья, понимаешь? Я хочу жить!..
           Командир, ты живешь вечно, ты ангел, для тебя время - ничто, ты не стареешь. Но неужели в тебе нет ничего человеческого? Неужели ты не можешь меня понять? Так хочется любить и иметь свою семью, воспитывать своих детей! Неужели не разрешишь жениться? Я понимаю, что Закон запрещает браки с людьми иных планет, но они же созданы, как и мы... Я сам отвечу за это перед Богом, разреши... Дай мне шанс счастья... Умоляю тебя...
           И я, в конце концов, не выдержал, - тяжко вздохнул Прометей. - Дал согласие...
           Что же из этого получилось?
           Земные женщины ценой своих жизней родили детей от наших мужчин. Точнее - не родили. Им всем пришлось делать кесарево сечение, ибо младенцы были в среднем по 29 кг! Мы не смогли спасти ни одну из семидесяти трех - семидесяти трех! - рожениц.
           Да только эти дети, в довершение ко всему, оказались неполноценными - получились не люди, а зомби. Без души, то есть без разума.
           Это было жутким реальным кошмаром, который мы сами же и создали!..
           Как выяснилось, произошла несовместимость хромосомного набора земных женщин и наших мужчин по программам синтеза гормонов: регуляторы роста земных людей, вырабатываемые щитовидной железой, оказались недейственными для людей Улеу. Поэтому зомби были крупнее своих родителей. Средний рост земных женщин вам известен, а рост наших мужчин - два метра и десять сантиметров. Дети же их быстро росли и вырастали в среднем по три с половиной метра!
           При отсутствии разума они ещё и обладали значительной грубой силой. Они стали убивать людей...
           Страшно осознавать, что это сделали мы...
           Прометей опять замолчал, собираясь с мыслями. Видно было, что ему тяжело всё это вспоминать.
           Молчали и мы, поражённые его исповедью.
           Наконец, он вновь заговорил:
           - Мы не могли дать им разум: у нас не было файлов настройки антенного модуля излучателя ребер. В аппаратуре были только файлы программного обеспечения временнОго блока человека. Эти данные мы получили от Бога для исполнения Его приказа по коррекции настройки временнЫх блоков людей Земли. Если до нашего вмешательства, например, беременность земной женщины составляла 460 земных дней, то после настройки - только 280. Такая же ситуация была и с длительностью жизни.
           Понятно, что оставлять в районе корабля дикую орду быстрорастущих животных с обликом гигантского человека мы не могли. Поэтому я распорядился создать для них резерват в относительно удаленном от корабля месте - на Пиренейской базе. На территориях северной части нынешней Португалии и Испании, в горах хребта Серра-да-Эштрела и прилегающем к ним районе.
           Однако, огромные люди-животные вышли из-под контроля и разбежались, спрятавшись в горах.
           У человека нет, как у животных, программных файлов, ограничивающих половую активность: женщина постоянно готова к соитию. Началось безудержное размножение одичавших зомби... Они только ели все подряд и спаривались... От них в ужасе бежало все живое! Они даже львов ловили и жрали их живьем!.. А если им попадался человек, то шансов на спасение у него не было...
           Только теперь мы полностью осознали весь ужас случившегося. Не до конца понимая сложность человека, мы своими благими намерениями разверзли дорогу в Ад, фактически поставив под удар миллиарды лет работы Бога по созданию разумной жизни на Земле! Эти зомби могли уничтожить все живое на планете, не только человечество... Люди хотели счастья, а получили ужас...
           ...Мы даже не могли предположить, насколько сложна и чувствительна настройка витонных контуров и программных файлов человека. Эта технология доступна только Богу.
           Оказалось, что даже при идентичном генетическом наборе кода нуклеиновых кислот наследственного аппарата людей с разных планет, смешение двух матриц даст такой чудовищный результат! То есть отключатся регулирующие функции гормональной системы. Вследствие этого изменятся параметры частотной настройки витонного излучателя лучевого канала души. И это сделает невозможным ее подключение.
           То есть дети людей станут просто животными!
           Нам была недоступна технология настройки витонного излучателя лучевого канала души - это всегда делал только Бог. Оказалось, что не только дискретная функция, но и частотный спектр излучателей ребер людей Земли и Улеу имеют разные настройки...
           Души вселяются только по частотному коду ребер. В зомби же не могли вселиться ни души Улеу, ни души Земли...
           Мы попросту открыли "ящик Пандоры"...
           Чтобы как-то спасти ситуацию, мы вынуждены были принимать меры по локализации ареала распространения зомби.
           Мы установили в горах Пиренейского перешейка сероводородные генераторы. Зомби боялись этого запаха и не проходили в остальную Европу.
           Мы установили морскую блокаду пролива, отделяющего Африку от Европы.
           Мы вынуждены были учить людей приемам защиты и обороны, рукопашному бою с сильным противником.
           Мы научили людей насильственному прерыванию беременности самок зомби ударами по плоду.
           Мы вынуждены были научить людей ковать оружие из металла!
           Вот это - самое страшное: мы принесли на Землю ужас войны, сами того не желая!..
           Мы осознавали весь кошмар случившегося и со страхом ждали прибытия Бога.
           У нас рука не поднималась убивать зомби - это же были наши дети... Мы прекрасно понимали, что и отлов их ничего не решит: одна-единственная пара зомби, спрятавшись от нас, способна после нашего отлёта размножиться и погубить все человечество.
           К прилёту Бога рождалось уже четвертое поколение зомби!..
           - Клава, я фигею... - непроизвольно вырвалось у Вовки. - Вот тебе и сказки про кровожадных великанов!
           - Сказка - ложь, да в ней намёк! - со вздохом прищурился Другов и спросил: - Ну и как Создатель оценил вашу деятельность?

''Всему своё время...''

(В главе использованы
материалы книги Ю. А. Бабикова
"Мировоззрение или Возвращение Прометея")
           - Как оценил, спрашиваете? - мрачно переспросил патриарх. - Сурово оценил. Был Суд.
           - Тот самый? - поинтересовался Игорь с плохо скрываемой иронией. - Которым нас Паша всё пугает?
           Но Прометей сарказма не принял и задумчиво покачал головой:
           - Нет. Не таких масштабов. Творец судил только наш экипаж... Но прежде я хотел бы вам рассказать об одном замечательном человеке, моём хорошем друге...
           - Вы, наверное, хотели сказать: "бывшем друге"? - хмыкнул Игорь.
           - Почему? - удивился тот, как бы очнувшись.
           - Так сколько времени прошло! - оглянулся он к нам за поддержкой. - Уж, наверное, и кости его истлели!
           И тут же получил "поддержку" от Пашки: локтем под ребро!
           - Хватит разводить дискуссии! - зашипел он ему в ухо. - Времени - в обрез! А тут ещё ты со своими закидонами! Как банный лист до задницы! Молча слушать - не айс?!
           - Правда, Игорь, - не выдержал и я. - Свои соображения будешь потом высказывать.
           - На плэнере! - хохотнул Другов. - Когда обратного ходу уж не будет!
           Игорь нехорошо осклабился и с независимым видом сунул в зубы новую спичку.
           Выждав, пока пауки в банке выпустят накопившийся яд и расползутся по своим углам, Прометей продолжил с едва заметной усмешкой:
           - Вынужден, Игорь, вас разочаровать: его кости как раз и не истлели. Он до сих пор живёт и здравствует. Только не на Земле. Бог приблизил его к себе, зачислил в свою команду. Как у вас в Библии написано: "взял живым на небо".
           - Это вы, случайно, не про Еноха? - с умным видом осведомился Пашка.
           Прометей степенно кивнул.
           - Что ещё за "евнух"? - глумливо хрюкнул Вовка.
           Пашка с досадой цыкнул, тряхнув шевелюрой:
           - И этот туда же! У кого чего болит...
           - Вот не надо на тётю ерунду говорить! Ты сам сказал...
           - Я не так сказал! - огрызнулся Пашка. - И вообще, умники, закройте рты и растопырьте пошире уши! Щас всё сами узнаете.
           Я вздохнул. Совестно было за неуместный балаган.
           Прометей понимающе посмотрел мне в глаза:
           - Сочувствую. Тяжело людьми управлять. По себе знаю...
           - Да я, собственно, и не управляю, - двинул я плечом. - Само так сложилось...
           - Понимаю, - кивнул он уклончиво. - Друзья... Ну, так вот, о дружбе, - несколько оживился он. - Несмотря на то, что имя "Енох" вызывает у вас определённые ассоциации, - покосился он на Вовку, - в переводе оно означает "посвящённый", "ведающий", "знающий"...
           - Пахан, короче, - бросил Игорь, предусмотрительно отодвинувшись от Пашки.
           - Вовсе нет! В том ключе, каком употребляете вы это слово, таковым он не являлся. Никакой начальственной должности он не занимал, - Игорь при этом криво ухмыльнулся. - Выдвинулся он из общей массы только благодаря своим блестящим интеллектуальным способностям. И проявились они у него особенно после того, как мы произвели работы по ускорению молодёжи. Активно проявились. Ему в то время было уже чуть больше трёхсот шестидесяти лет...
           - Ни фига! - вырвалось у Вовки. - "Молодёжь"!
           - Да, молодёжь, - подтвердил Прометей. - Если принять во внимание, что срок жизни человека Земли на тот период составлял в среднем тысячу лет, то выводы делайте сами...
           - Н-дя... - завистливо проскрипел Игорь. - Нам такое и не снилось...
           - Нам оно такое и не надобно! - отрезал Пашка. - Ведь мы взамен соображалку получили высокоскоростную!
           - А на некоторых глянешь - вроде соображалкой особо и не блещет, а живёт столько же, сколько и мы...
           - Брэк! Охальники! - рявкнул на спорщиков Санька. - Достали! Вольдемар! Ты бы хоть власть употребил, что ли? У нас где-то скотч завалялся...
           - Молчу-молчу, уже са-а-авсем молчу... - Игорь демонстративно зевнул, встал и потянулся. - Меня ваще уже... эти сказки от деда Гараски... Короче, - небрежно шевельнул он рукой. - Вы как хотите, а мы - в люлю!.. - Он шагнул к границе экрана и исчез из поля видимости. Только слышно было, как песок зашуршал под ногами. - Кстати! - послышалось с той стороны. - Не забудьте растолкать, когда светопреставление начнёте!
           Пашка хмыкнул, развалясь на освободившемся месте, и пару раз обмахнулся ладонью:
           - Фух! Аж дышать легче стало!
           - Я, между прочим, всё слышу!.. - раздалось издалека недовольное бормотание. Потом дверца машины аккуратно клацнула.
           - Вы продолжайте, пожалуйста, продолжайте! - распорядился Пашка, скроив деловую физиономию. - Мы остановились на том...
           - Я помню, - деликатно, но с явным нажимом прервал его Прометей. - Мы говорили об интеллектуальных способностях Еноха.
           Вовка опять едва слышно хрюкнул.
           А обстановка вокруг нас кардинальным образом вдруг изменилась. Рубка корабля вместе со своим гостеприимным хозяином исчезла. Всё так же сидя на своём диване, мы оказались посреди залитой солнцем степи. Невысокая, местами пожухлая, трава гнулась под ветром. А метрах в двухстах позади нас от горизонта до горизонта тянулась полосой металлическая громада корабля, по краям постепенно заворачиваясь в кольцо.
           - Не понял! - хрипнул Вовка и почему-то посмотрел на меня. - Чё за приколы?
           - Похоже, Вова, - сказал Другов не совсем уверенно, - хозяин решил нам показать кино...
           - Вы правы, Александр, - послышался голос "хозяина" сразу отовсюду. - Это документальная запись.
           Обладатель голоса материализовался в натуральную величину с правой стороны от нас и стал всматриваться куда-то вдаль, прикрывая глаза от яркого солнца ладонью. Только теперь на нём было что-то вроде рабочего комбинезона землистого цвета с какими-то блестяшками на обращённом к нам левом плече. Вероятно, это были знаки отличия. И росту в нём было чуть ли не полтора меня! А, может, мне и показалось. Мы ведь сидели, а он стоял.
           - О! - удивился Пашка, оглядываясь на него. - А говорили: "Не могу"...
           - Это запись, - повторил заполняющий пространство голос "хозяина". - Я здесь на шесть тысячелетий моложе...
           - Хм! А с виду и не скажешь...
           - Ну, я уже говорил...
           - Да-да, я помню! - торопливо заверил Пашка. - Вы - ангел. И костлявая девушка с косой вас десятой дорогой обходит.
           В ответ послышалсь тихое: "Кхгм!" То ли смешок, то ли фырканье. Программа оценила Пашкин юмор?
           "Ангел" на записи явно кого-то ждал. Рядом с ним вдруг нарисовались ещё две фигуры в такой же робе - мужчина и женщина. Только чуть позади нашего нелепого в данном месте дивана. Они смотрели в ту же сторону и были такими же высокорослыми, как и сам Прометей.
           - Это ваши друзья? - кивнул на них Вовка. - Или подчинённые?
           - Были, - мрачно обронил хозяин. - Сейчас бы я их так не назвал, будь они живы... - И с дрожью в голосе едва слышно добавил: - Предатели...
           Мы молча переглянулись. И я уловил любимое Пашкино:
           "Во как сильно беспокоють треугольные дела!"
           Действительно, очень уж она эмоциональна, эта программа! Опять непроизвольно закрадываются смутные сомнения.
           Оказалось, Пашкину мысль уловил не только я.
           - Надо полагать - цитата? - тихо поинтересовался виртуальный Прометей.
           Пашка сконфуженно моргнул:
           - Ну, дык да... Типа того...
           В этот момент из-за горизонта метнулась какая-то тень и над нами с мягким звуком "Гуп!" зависло брюхо дискообразного объекта, заслонив собою большую часть небосвода. Трава дружно колыхнулась в радиальных направлениях и на секунду припала к земле.
           - О хос-с-споди! Эт' чего?! - Вовка непроизвольно вжался в диван. Мы тоже, хотя и знали, что всё это только кино, причём, кино двойное, чувствовали себя ничем не лучше.
           - Катер, - отозвался Прометей и пояснил: - С одной из континентальных баз привезли оборудование. И партию местной молодёжи. Для изменения настройки дискретной функции. Ну и для дальнейшего обучения. Сейчас вы увидите того самого Еноха.
           Объект над нами с жёстким чваком выстрелил вниз три опоры и они вонзились в травянистую почву, углубившись в неё сантиметов на тридцать-сорок.
           - Ни фига! - взлетели брови у Пашки. - А если б там кто стоял?
           - Исключено, - заверил Прометеев голос. - Система отслеживает обстановку. Как снаружи, так и внутри.
           Пашка только недоверчиво крякнул:
           - Чудеса твои, господи!
           Что-то опять отрывисто гупнуло и катер слегка просел, весь свой вес перенеся на спружинившие опоры. В его днище открылась диафрагма большого круглого люка, будто огромный фото-объектив. Из него выдвинулся и лёг на траву армированный наклонный пандус. По нему, повизгивая электромоторами, тут же пошла гружёная какими-то разноцветными контейнерами гусеничная и колёсная техника компактных размеров, довольно шустрая и вёрткая. Не задерживаясь ни секунды, она двинулась колонной прямо к махине звездолёта, тёмной полосой закрывавшей горизонт позади нас.
           Как только поток гружёных тракторков закончился, из люка показалась странная процессия. Одна за другой из недр аппарата стали выныривать низкие платформы, на которых штабелями были уложены прозрачные параллелепипеды. Вроде того, в каком покоилось тело нашего гостеприимного хозяина. Только внутри каждого из этих прозрачных "кирпичей" лежало теперь по три человека в каких-то затрапезных лохмотьях. Глаза их были закрыты, руки вытянуты вдоль тел. На каждой из пяти платформ было укреплено по четыре таких "кирпича", расположенных в два яруса.
           - Что это за моторизированная братская могила? - хехекнул Вовка.
           - Видимо, та самая молодёжь? - осторожно предположил Пашка.
           - А почему тогда они все в отключке?
           - Меньше знают, лучше спят.
           - Совершенно верно, - прозвучало в ответ.
           Платформы медленно и очень осторожно спустились по пандусу, съехали на траву и повернули в нашу сторону. Только теперь я заметил, что их сопровождал молодой темноволосый человек. Был он в белом одеянии, в сандалиях на босу ногу и с каким-то полосатым жезлом в руке. Он напряжённо следил за перемещением платформ и периодически направлял жезл то на одну из них, то на другую, после чего они слегка меняли скорость и направление движения. Понятное дело - пульт управления.
           "Приёмная комиссия" во главе с Прометеем терпеливо дожидалась, пока процессия поравняется с ними. И когда это произошло, мы увидели, что вновь прибывший оказался на две головы ниже ожидавших его космонавтов.
           - Какой-то он мелкий, - хмыкнул Вовка. - Мало каши ел?
           "Мелкий" ещё издали бойко затараторил на каком-то языке, часто кивая на стеклянные параллелепипеды и сопровождая свою речь отчаянной жестикуляцией, ни на секунду не забывая при этом о своей обязанности поводыря платформ. Прометей одобрительно улыбался и важно кивал, заложив руки за спину. Его коллеги едва удерживались от смеха, слушая сумбурный доклад молодого человека.
           - Чего он там лопочет? - повернулся Пашка ко мне.
           - Почём я знаю?
           - А браслет в качестве толмача - что? Уже не айс?
           Я пожал плечами и задал Сезаму тот же вопрос. На что тот мне отпел:
           - Команды не было.
           Пашка хохотнул:
           - Борзеем, однако!
           - Не утруждайте себя, - подал голос виртуальный Прометей. - Ваш кибер-интеллект настроен на общение с живыми людьми. А здесь просто документальная запись. Вот он и не посчитал нужным снабдить вас переводом. Ничего страшного не происходит. Енох рассказывает о том, с какими сложностями он столкнулся при наборе партии аборигенов.
           - Так это и есть тот самый Енох?! - удивлённо воскликнули Пашка и Санька в один голос.
           - Ну да. Я же предупредил.
           - А мне показалось, что это один из ваших, - сказал Санька. - Смотрите, как он ловко управляется с этими "гробами"!
           - Ничего удивительного. Показали, объяснили, поставили задачу. Он схватывает всё буквально на лету.
           Вовка неодобрительно хрюкнул:
           - А он что же? Иудой подрабатывает?
           - В каком смысле?
           - Ну, своих сдаёт. На анализы. Или, как там? На эксперименты?
           И опять послышался знакомый звук. Похожий то ли на смешок, то ли на покашливание. Потом наш виртуальный гид разразился объяснениями:
           - Вы как-то неправильно всё воспринимаете, Владимир. Наша команда выполняла задание по ускорению людей Земли. Задание самого Создателя! А что может быть важнее воли Творца Вселенной? И нам для этой цели потребовалось отобрать самых способных, чтобы они не испытывали трудностей при обучении и восприятии большого объёма новой информации. А кто лучше всего знает местное население? Естественно, сами аборигены. Вот для этой цели сначала и было отобрано несколько человек, самых талантливых и подающих надежды. Среди них самым толковым оказался Енох. Ему и поручили ответственное задание отбирать из местной молодёжи самые перспективные экземпляры. Я знаю, как развивались события много позже нашей экспедиции, знаю не понаслышке, из первых, так сказать, рук. Или, лучше сказать, глаз. И мыслей. И я понимаю, в каком ключе вами было употреблено слово "Иуда". Уверяю вас, ни о каком предательстве и речи быть не могло! Всё делалось во благо людей!
           - Но делалось без их ведома! - не сдавался Вовка.
           - Ой, да ладно тебе, Вова! - презрительно поморщился Пашка. - "Без ведома"! Много те пастухи поняли бы из ихних вот объяснений! Если даже мы с тобой не во всё въезжаем, что уж про них-то, тёмных и дремучих, говорить? Так что нЕ у кого было того разрешения спрашивать!
           - Кстати, они тогда ещё даже и пастухами не были, - подхватил Прометей. - Собиратели - да, охотники - да. Но не пастухи. Пастухами их наша экспедиция сделала. И земледельцами. Я вам об этом рассказывал.
           - Ну дык! - вскинул Пашка брови. - А я ж о чём?
           Пока мы препирались, Прометей на записи подошёл к неумолкающему ни на секунду Еноху и, одобрительно прогудев пару слов, похлопал его по плечу. Потом отобрал у него жезл, передал его своим товарищам, приобнял говоруна за талию, для чего ему пришлось заметно скособочиться, и медленно повёл его обратно к пандусу, ведущему в недра закрывающего полнеба катера.
           - Так он что? - позавидовал Вовка. - И на тарелке вашей запросто?
           - На какой тарелке? - удивился Прометей.
           - Ну, вот, - Вовка ткнул пальцем вверх, - вот на этой! На летающей!
           - На катере, - перевёл Пашка.
           - Ах, на "тарелке"! - усмехнулся невидимый Прометей. - Я как-то упустил из виду, что земляне огульно именуют летательные аппараты иных миров "тарелками". Нет, управлять катером в то время Енох ещё не умел. Им в данной записи управлял Иегун.
           - Уж не тот ли, - сощурился Пашка, - что первым поддался на бабьи уловки, и с которого и начались все ваши проблемы?
           - Вообще-то, в моём экипаже было несколько человек с таким именем. Но на этот раз, Павел, вы угадали. Да вот и он сам! Как у вас говорят: "лёгок на помине".
           Как бы подтверждая его слова, под самым брюхом "тарелки" в верхней части пандуса нарисовалась фигура ещё одного космонавта. Перегнувшись через ограждение, он о чём-то спрашивал приближавшегося Прометея.
           - На этой записи он ещё не знает о своём негативном вкладе в историю экспедиции. Тогда всё только начиналось...
           Изображение исчезло и мы опять оказались в Главном отсеке корабля перед экраном, с которого на нас всё так же мрачно смотрел виртуальный хозяин.
           - О! - завертел головой Вовка. - А чё так ма? Ишшо хочу! Чё там дальше-то было?
           - Ничего интересного, - отвёл глаза Прометей. - Рутина... На протяжении сотни лет.
           - Извините за назойливость, - осторожно сказал Санька, - но я повторяю свой вопрос: Что было после прибытия Бога на нашу грешную Землю?
           Прометей помолчал немного, смотря в сторону, потом упёрся тяжёлым взглядом в вопрошавшего:
           - К моменту возвращения Бoгa в нашей экспедиции сложилась такая ситуация: сорок девять мятежников имели детей и их потомство, разбежавшееся но Пиренейскому полуострову. Общая численность их совместной колонии, как потом оказалось, составила 839 особей!
           - Ах-хренеть! - прошептал Вовка потрясённо. - Такая орава кровожадных оглоедов!
           - Я не зря вам говорил о Енохе. Страх перед Создателем был настолько велик, что я попросил своего друга ходатайствовать перед Ним за нас. Это был жест отчаяния. По своей наивности я надеялся, что Бог смягчится, когда увидит Еноха и оценит его ум: это ведь тоже был результат нашей работы.
           Создатель Еноха принял. Однако решения Своего не вынес. Нам лишь объявили, чтобы мы готовились к возвращению домой.
           Было приказано свернуть все базы, точнее, то, что от них еще оставалось, и уничтожить все следы нашего пребывания на планете.
           Мы работали в авральном режиме, практически без сна и отдыха, круглые сутки. То, что нельзя было быстро вывезти, уничтожали или топили в океане. Параллельно с этим прибывали транспорты с Пиренеев, привозившие великанов. Там они сами стали выходить к базе. У них к этому времени уже был разум. Но, как потом оказалось, пришли не все...
           Когда "зомби" перестали приходить, мы уничтожили Пиренейскую базу и сняли дежурство... Потом пересчитали великанов, которых приняли, и заперли их на корабле в отдельных помещениях. Под усиленной охраной.
           Последним объектом была опреснительная станция Посейдона. После ее уничтожения остатки ненужного оборудования загрузили в транспортные самолеты. Автопилоты подняли их и увели в сторону Индийского океана, где они и были затоплены. У нас уже не было времени на разборку и упаковку старых самолетов. В Красном море топили автомобили, и корабли. На борт мы приняли только зонды и тракторы. Тракторы нужны в полете для оранжерей.
           - Хорошо, что Игорёк этого не слышит! - покачал головой Пашка.
           - Эвакуация заняла немногим менее года, - продолжил Прометей, не обращая внимания на реплику. - По её окончании я доложил о готовности к отлету.
           Нас загнали в корабль и подняли в космос. Мы все находились под домашним арестом. Я уже не управлял кораблем, это делали от имени Создателя.
           Потом экипаж «Стража Небес» согнали в одно помещение на Исповедь перед Богом...
           Прометей тяжело вздохнул.
           - Когда всё только начиналось и меня уговаривали холостяки, я ведь долго не соглашался. И решение принял только после обращения ко всему экипажу. Все тогда понимали ситуацию, все поддерживали мое решение. И неженатые, и женатые. Все обещали поддержку на Божьем Суде.
           А на Исповеди предали. Каждый старался спасти свою шкуру... Справедливости ради надо сказать, что Сит и Тиу Зун пытались мне помочь, честно объяснить ситуацию. Но всё напрасно... Большинство обвиняли меня в нарушении долга, безответственности и так далее... Особенным красноречием отличался Зевс...
           - Зевс? - удивился Вовка и переглянулся с Друговым. Тот неприметным жестом показал: молчи, ради Бога!
           - Да, Зевс, - повторил Прометей. - Командир двигательной группы. По его словам получалось, что виноват я и только я, а остальные, даже холостяки, вроде бы и ни причем... Предатель... Как это всё мерзко и подло! Обыкновенная человеческая трусость и лицемерие... Прятать свое черное нутро за красивыми словами о чести и долге... Вспоминать тяжело и противно...
           Когда подошла моя очередь, я честно рассказал Создателю все, ничего не утаивая: о причинах и логике принятия решения, психологической обстановке и мерах по устранению последствий проступка... Обо всем. Сказал, что понимаю свою ответственность, как командира, и что готов нести наказание...
           Врать нельзя нигде и никогда: для Бога не бывает ничего тайного, рано или поздно все становится явным. На Высшем Суде (после смерти тела человека) не требуются никакие доказательства и обвинения: человек сам приносит их с собой. Все его мысли, все, что он делал и говорил за всю свою жизнь, всё открыто, всё как на ладони. Вот по ним, по этим данным, и судит Бог.
           Нет смысла изворачиваться. Проще рассказать все честно.
           О своей оценке поведения экипажа я ничего не говорил. Зачем? Я понимал, что сейчас Он их судить не будет. Суд будет потом... Как они себя вели - это всё на их совести. Они тогда еще были живы. Но - смертны. Это сейчас их нет... И когда пришел Высший Суд, после их смерти, никто не спрятался за ложь и лицемерие, как тогда, когда душа ещё была закрыта телом. Вот когда воздалось каждому! И сразу за всю жизнь, а не только за одно это... Всему свое время... Наказание неизбежно и неотвратимо...
           - Ну вы и страху понагнали, - покачал Вовка головой. - Ажно жить расхотелось!
           - Ради Бога, Вова, помолчи, - опять одёрнул его Санька. - Потом расскажешь о своих переживаниях. Не затевай новый балаган.
           - Да я чё? Я, вообще-то, серьёзно... спросить хотел...
           - Я слушаю вас, Владимир, - мрачно отозвался Прометей.
           Вовка помялся, формулируя свой вопрос, и неохотно выдал:
           - Вы, что же, прям вот так? С глазу на глаз?
           - Что именно?
           - Ну, с Богом беседовали?
           - Да. А что вас удивляет?
           - Дык эт-та... - мялся тот. - У нас вон, до сих пор... Как бы это сказать?.. Ну, нет единого мнения насчёт существования Бога. А вы...
           - Это всё от невеликого ума! - отрезал Прометей вдруг неожиданно жёстко. - И от малой информированности.
           - Ну уж... Извиняйте, убогого!.. - растерянно пожал Вовка плечами.
           - Создатель - совершенно реальная Личность! - чеканя каждое слово, произнёс Патриарх. Потом добавил уже несколько мягче: - Это красивый, благородный мужчина, на вид ему всегда лет 30-35. Ростом - около двух метров. Сложен пропорционально, всегда подтянут. Он имеет вечное тело из материи Синего пространства... Ну, что ещё? - Он задумчиво потёр преносицу. - Одет в сверкающую снежной белизной тогу, скроенную из единого куска материи, без этих наших... м-м... деталей... Лицо овальное. Овал, я бы сказал, правильный, без худобы... Нос прямой, тонкий, глаза синие. Взгляд этих глаз острый и очень умный - кажется, что проникает вглубь тебя самого. Перед ним невольно робеешь... И в то же время, от Него веет благородством ума и доброты. Кожа лица гладкая, белая, без морщин. Бороды нет; а волосы на голове седые.
           - Как "нет бороды"?! - опять высунулся Вовка. - Да у нас на каждой иконе Его портрет! И обязательно - с бородой!
           - Это уж на совести ваших богомазов! - усмехнулся Прометей. - Я Его видел, вот, как вас. И, при том, не единожды!
           - Вова, ты удовлетворён? - с сарказмом осведомился Другов. И, когда тот в ответ неопределённо дёрнул плечом, обратился к Прометею: - Прошу вас, продолжайте!
           Выдержав паузу, Патриарх произнёс со всей торжественностью:
           - Итак, Бог начал вершить Суд!
           Тех, кто не участвовал в бунте, Он не судил. Членов экипажа с их семьями в количестве трёхсот пятидесяти пяти человек, отделили от остальных, перевели на другой корабль и отправили домой, на Улеу.
           С мятежниками же и с их потомством Бог поступил иначе: всех заперли на корабле и держали под охраной.
           Потом Он начал решать со мной. Он очень подробно обо всем выспрашивал. Долго думал. Было видно, что Ему непросто принять решение... Потом Он предложил мне подумать о выборе места для изгнания. Он сам предложил мне выбрать место, чтобы я мог находиться в изгнании на корабле. Он отдавал мне корабль...
           На исповеди и Суде я рассказал все. Ведь я сам, как только стали ясны последствия ошибочного решения, делал все, чтобы устранить или хотя бы уменьшить тяжесть последствий Это делалось честно и искренне. Имел место факт деятельного раскаяния. Следовательно, у меня возникло право выбора наказания и право защиты.
           Я понимал, что лишить меня жизни Он не может. Во-первых, я не совершал смертного греха. Во-вторых, я уже имел Право Вечной жизни, данное Им ранее. В-третьих, лишение свободы во Вселенной вне Закона. Тюрем, как у вас, на Земле, нигде нет. Следовательно возможно только одно - изгнание.
           Как и куда? Если меня не могли убить, следовательно, должны быть обеспечены условия жизнедеятельности по атмосфере и климату. На Улеу мне нельзя. На Земле оставаться - тоже. А больше негде, кроме корабля.
           Следовательно, изгнание на корабле "Страж Небес".
           Но для корабля необходимо готовить площадку приземления, а место должно быть такое, откуда он не сможет взлететь.
           Я сам предложил Юпитер.
           Во-первых, от Земли близко. Значит, корабль будет контролироваться бригадой Высших, курирующих вашу планету.
           Во-вторых, на Юпитере - океан жидкого водорода. А это - идеальная площадка для посадки корабля. Жидкий водород - плотная жидкость.
           В-третьих, сила гравитации Юпитера превышает тягу корабля, следовательно, выполняет главное условие изгнания - невозможность возвращения без посторонней помощи. А самое главное - без прощения и разрешения Бога.
           Поскольку действовало право защиты, в изгнании со мной ничего случиться не должно. А сколько могло длиться изгнание? Само собой, до следующего визита Бога и рассмотрения Им моего прошения о помиловании.
           Когда это могло произойти? Включаем логику.
           По моим расчетам - не более, чем через шесть с половиной тысяч лет. Опасность пробоя оболочки угрожает жизни всего человечества, а его Бог в беде, конечно же, не оставит. Значит, к этому времени Он должен быть здесь...
           Мы переглянулись: опять вырисовывалась та же дата.
           - На Юпитере, - продолжал объяснять Прометей, - нужно очень много энергии для компенсации тепловых потерь при длительном нахождении в условиях низких температур. Вы сами знаете, какой за бортом мороз.
           - Да-да! - важно кивнул Пашка. - Минус сто сорок!
           - Вот именно. А ещё нужна энергия для создания защитной зоны от сильных ветров в водородно-аммиачной атмосфере. Но на корабле к тому времени оставалось около трёх миллионов тонн урана. Этого, конечно же, не хватило бы на тысячи лет работы энергоустановки.
           Следовательно, по праву защиты меня нужно обеспечить гарантированным источником поступления энергии.
           Я сказал об этом Богy. Возразить Ему было нечем. И Он предложил мне сжигать души земных людей, совершивших смертные грехи...
           - Сжигать души?! - поразился я. - В качестве топлива?! Но, извините, это же что-то такое... М-м-м... Эфемерное. Несущественное...
           - Вы просто не в курсе, - усмехнулся Прометей. - Души очень энергоемки. Если прикидывать "по урану" - то каждая душа эквивалентна где-то шестидесяти тоннам! А с Земли их поступает много... Очень много... К сожалению... И они все равно обречены...
           - То, что "много" - это точно! - подтвердил Другов с невесёлой усмешкой. - Земля будто с ума сошла... Идут нескончаемые войны!
           - Вот именно!.. - с горечью в голосе согласился патриарх. - Конечно, право сжигать грешные души есть только у Бога. Но Он разрешил мне использовать этот источник энергии. Потому как другого, способного действовать тысячи лет, у Него просто не было...
           Вместе с бунтовщиками и их потомством нас заперли на корабле. "Страж Небес" опустили на поверхность юпитерианского океана, после чего внутренние помещения разблокировали, и охрана покинула корабль.
           Бог удалил ложное семя с Земли...
           Именно тогда Он и отобрал мое имя - Прометей. Бог запретил его упоминать. А меня назвал другим, прОклятым - Дьявол...
           - Оба -на! - удивился я. - Вот так новости! Разве Дьявол - не представитель злых сил? Не второе имя Сатаны?
           - Ну... В каком-то смысле меня можно назвать и так, - грустно кивнул Прометей.
           - Это ещё почему?! Вы же столько сделали для нас! Где тут зло?
           - Вот именно! - поддержал меня Пашка. - Несправедливо!
           - Я принёс на Землю такую страшную вещь, как война...
           - Ой, да ладно! - пренебрежительно фыркнул Вовка. - А то б мы и сами не догадались, чем проломить башку собутыльнику!
           Прометей невесело усмехнулся:
           - Спасибо вам, конечно, за такую своеобразную поддержку. Но мне адвокаты не нужны. Меня осудил Сам Творец.
           - А разве Он ошибаться не может? - осторожно закинул удочку Пашка.
           - Нет! - категорически отрезал Прометей.
           Пашка с сомнением поиграл бровями и неуверенно проговорил:
           - А по-моему, Он допустил ошибку ещё двести тысяч лет назад...
           - В чём?! - неожиданно громко вскричал Прометей.
           Пашка смутился:
           - Ну... это... Когда выбрал обезьян в качестве основы для создания человека разумного. Вот! Лучше бы присмотрел каких-нибудь членистоногих. У них и порядка больше, и вообще...
           - Ну ты, Паша, дал! - хохотнул Другов. - Высоко взлетел! Самому Богу советы давать!
           - Не, ну включите логику!.. - стал оправдываться Пашка.
           Но Санька со смехом похлопал его по колену:
           - Остынь, Паша! Это - не обсуждается! Ты немного припозднился! Ровно на двести тысяч лет!

Чудо-чадо и ''Агай''

           Сначала я почувствовал какой-то внезапный дискомфорт. Потом он трансформировался в знакомые неприязненные интонации.
           "Отвлечь тебя никак нельзя?" - прозвучало в голове.
           - Что случилось? - встревожился я. Как оказалось - вслух. Так как головы присутствующих тут же повернулись в мою сторону. Даже у Патриарха медленно разгладились сурово сведённые на переносице морщины: Пашкины вольности пришлись ему очень не по душе.
           "Страшного - пока ничего, - многообещающе ответила Настя. - Но моего терпения уже не хватает. Достал!"
           - Кто "достал"? - удивился я.
           "Да Витька! - раздражённо фыркнула моя ненаглядная. - Что ни пОпадя в рот суёт!"
           На душе у меня сразу отлегло. Я рассмеялся:
           - Ну и чем я тут могу помочь? Опять, что ли, скотчем заклеивать?
           "Не глупи! - сердито прикрикнула Настя. - Тебе бы всё хохмочки строить!"
           - Я, вообще-то, серьёзно...
           "И я серьёзно, - немного оттаяла она. - Ты с ним посидеть не можешь? Я хоть немного вздремну. А то чуть расслабишься - пиши пропало: уже он что-то заглотнул!"
           - Скушал вазу из топазу"? - хихикнул я.
           "Ну, ты... паразит! - пахнуло на меня душной волной гнева. - Заявись только!.."
           И она отключилась, оставив на душе знакомый неприятный осадок.
           Я виновато огляделся.
           - Чудо-чадо? - хитро подмигнул мне Санька. - Проблемы прут косяком?
           - Ну дык!.. - только и ответил я раздосадованно.
           Короче говоря, нам пришлось срочно сворачивать свою экспедицию к "Стражу Небес". Как говорится, шерше ля фам...
           - Не, ну я не понял! - возопил возмущённый Пашка. - Какой, к чертям собачьим, "ля фам"? А как же мешки?
           Я выпал в осадок:
           - Ты о чём?
           - Здрас-с-сьте-пожалуйста! - сцепил тот на животе свои пальцы и укоризненно посмотрел на меня, как на прокудившего котёнка. - Он уже всё забыл! Сказок понаслушался и всё выветрилось!
           Я с недоумением оглядел своих спутников, как бы призывая их на помощь.
           - Паша тебе про мешки с картошкой, - напомнил Вовка с лукавой усмешкой. - Что мы вот этому товарищу обещались, - он указал на экран, где к нашей экспрессивной беседе внимательно прислушивался виртуальный Прометей.
           - Вы мне ничего не обещали, - удивлённо приподнял брови Патриарх.
           - Зато я помню, - виновато вздохнул я, припоминая Пашкины живописания о голодающем дедушке.
           - Слава Богу! - воздевая к потолку руки, вскричал "живописец". - Наш склероз отступает с большими потерями!
           - Ну, вообще-то, да, - согласился Прометей после наших пояснений. - Проблемы с пропитанием имеют место. Я об этом с Юрием говорил. Но вам-то это откуда известно?
           - А догадайтесь! - выразительно потряс Пашка перед собой бабиковским талмудом. - От того же Юрика и известно. Как бы мы вас вообще здесь отыскали?
           - Понятно... - опустил голову "дедушка".
           В общем, в течение следующих десяти-пятнадцати минут коллективными стараниями мы превратили помещение Главного Отсека в подобие овощной базы. Вернее - зерновой. Потому что именно с овощами и вышла незадача. Под действием сумасойтительной гравитации Юпитера мешки с той же картошкой с хрустом превратились в липкое месиво. Они не выдержали вес не то что других мешков, наваленных на них сверху, но даже и свой собственный. Пришлось исхитряться и, всё-таки, хоть россыпью, прямо по полу, среди сверхсовременного оборудования, но накидать пару сотен клубней вожделенного корнеплода. Та же петрушка получилась и со свеклой, и с репой, не говоря уже о помидорах и огурцах. От них вообще пришлось отказаться по причине их, так сказать, "мягкотелости" и нежелании сохранять форму.
           Образно говоря, добавили мы забот дремлющему оригиналу, то бишь самому Прометею. В смысле уборки помещения, уже после нашего отбытия и его пробуждения. Могу себе представить, какими словами он поминал наши "добрые услуги"! Если, конечно, он сам и его виртуальная ипостась, с усмешкой наблюдавшая с экрана за нашими потугами, не являли собой одно целое.
           Ну, а как было поступить иначе? Высунуть нос по другую сторону экрана мы не могли. Девять "же" - это вам не хухры-мухры! Раздавит, как котёнка. Вон какие бицепсы накачал "дедушка" в процессе адаптации к убийственному тяготению планеты-гиганта! Ну, так у него было для этого время!
           Атмосфера и так со всей дури попёрла в нашу сторону, едва мы открыли проход. Бедные наши глаза и уши! Не говоря уже о дыхательных путях. Давление в помещении Главного Отсека было под стать атмосфере Юпитера, иначе корабль раздавило бы, как скорлупку. Вот и представьте себе, какой мощности поток воздуха двинулся нам навстречу, как только я приоткрыл, как выражается Игорь, "калитку" на ту сторону! Естественно, он тут же поднял в воздух весь песок, что был на пляже, где мы так мило беседовали, и бросил его нам в лица! Причём, заметьте, на пляже был не только песок!.. И бросил не только в лица!..
           Много "ласковых" слов пришлось услышать нам в тот момент. И мне, как исполнителю, и Пашке, как генератору основной идеи. Я и не предполагал, что Санька Другов настолько владеет "искусством" нецензурной брани! Да и Вовка не отставал. Наговорил множество изысканных "комплиментов", отплёвываясь и отряхиваясь от вездесущего песка.
           Пашке тот фонтан, конечно, тоже по вкусу не пришёлся. Но, как только я понял всю пагубность идеи и спешно прикрыл "форточку" обратно, он мужественно выдержал натиск претензий соратников, и лишь тихо порекомендовал мне "не переть буром", а применить браслетово искусство телепортации. Чем я и занялся, придя в себя после той массированной песочно-растительно-мусорной ванны.
           Короче, на зов Насти явиться сразу не получилось. За что моё поведение и было подвергнуто всестороннему "анализу" и беспощадной обструкции.
           За каких-то полчаса услышать о себе столько "нового" и жутко "интересного" - это что-то, доложу я вам! Сначала друзья, прежде чем откланяться и отбыть в родные пенаты. Потом Настя, раздражённая и невыспавшаяся...
           Когда отгремели последние раскаты грозы, я вылез из-под зонтика и робко проблеял:
           - И в чём у нас проблемы?
           - А вон она, проблема! - уже более миролюбивым тоном обозначила Настя направление. - Любитель высокого положения! Болтается всё время под потолком!
           Витька с довольным видом в одной просторной распашонке парил на уровне моей головы.
           - А говорила: в рот тащит! Извёстку, что ли, с потолка?
           - Посмейся, посмейся! Я вот подремлю, - сказала она, сворачиваясь на постели калачиком и натягивая на себя одеяло, - а ты пока подежурь. И я потом с удовольствием посмотрю, кому из нас будет смешно!
           Повода посмеяться мы с Витьком нашей маме так и не предоставили. Она практически мгновенно отрубилась, а мы занялись каждый своим делом. Он плавал под потолком, изредка посапывая и причмокивая губёшками, при этом хитро поглядывая в мою сторону. А я, особой угрозы в том не усмотрев, скуки ради, стал перелистывать бабиковский гроссбух, неизвестно каким образом оказавшийся в нашей спальне. Видимо, Настя тоже пыталась его одолеть, но, насколько у неё это получилось, говорил тот факт, что книга была раскрыта лишь на третьей странице. Сон и Витькины капризы оказались намного сильнее. Вот из-за этого я и был "притянут ко Христу". На расправу.
           "...Возвращение Прометея" я открыл теперь, считай, в первый раз. Хотя, должен был сделать это вперёд всех. Ну, да об этом уже говорили...
           Надо признать: книга меня увлекла. Написана толково, сильно и довольно простым, доходчивым языком. Но мои представления о Мироздании она выворачивала практически наизнанку! Если вообще не начинала с чистого листа. Не верить написанному я не мог: неумолимая логика повествования шаг за шагом убеждала меня в своей правоте. И я уяснил о себе лишь одно: "я знаю, что я ничего не знаю". Как сказал один знаменитый дядечка. Притом, в очень похожей ситуации.
           Мои вселенские изыски были прерваны самым неожиданным образом: на красочную схему доисторической Солнечной системы пролилась струйка пахучей жидкости. Я вздрогнул и поднял глаза в поисках её источника. И встретился с внимательным изучающим взглядом своего отпрыска. Натянув привязанный к кроватке поводок, он завис надо мной буквально в полуметре, и (даю голову на отсечение!) тоже разглядывал картинку в книге! Это в его-то микроскопическом возрасте!
           Мне стало не по себе. Чтобы хоть как-то сгладить впечатление, я попытался превратить всё в шутку. Больше, конечно, для себя.
           - Смотреть смотри, но поливать-то зачем?
           Он почмокал губёшками, сложил их в трубочку и прошептал, глядя мне прямо в глаза:
           - Ды-ды!
           - Что? - оторопел я от неожиданности.
           - Ды-ды! - повторил он, насупив бровки. И добавил уже погромче: - Папа кака!
           Ей-богу, я чуть не упал! Книга выскользнула из моих рук и хлопнулась на пол. Если бы от этого звука не проснулась Настя, я бы просто не знал, как себя вести!
           - Что это было? - подняла она заспанное лицо от подушки.
           - Что такое "ды-ды"? - задал я встречный вопрос.
           Она хихикнула, закрывая глаза и опять припадая к подушке:
           - Он у тебя пить просит! Бутылочка вон там, - махнула она куда-то за спину.
           - Не, ты слышала, как он меня назвал?
           - Как? - не открывая глаз, промямлила она, поуютнее устраиваясь на постели.
           - "Папа кака"! - воскликнул я, возмущаясь таким равнодушием.
           - Ну, значит, так оно и есть... м-м...
           - Дя! - прозвучало сверху.
           - Сам ты кака! - вскочил я с кресла и взволнованно забегал по комнате. Это вообще не лезло ни в какие ворота! Комочку без году неделя, а он уже рассуждает на темы морали! Что же дальше-то будет?!
           - Ды-ды! - капризно напомнило о себе моё чадо. И с угрозой в голосе добавило новое словечко: - Дяй!
           Для бестолковых, значит. А то по-простому "кака" не понимает!
           - Дай ты ему воды! - промямлила Настя сквозь сон. - Глухой, что ли? - И уже едва разборчиво дополнила: - И не топочи, как слон... Пжалста... Дай поспать... чеаеку...
           "Чеаек" опять ушёл в нирвану, а я дрожащими руками стал аккуратно перекладывать и приподымать постель позади неё. Бутылочка с соской нашлась на полу под Витькиной кроваткой. Я поднял её, на всякий случай обсосал мусор с резинки и тупо уставился на порхающего отпрыска:
           - Ну, давай, что ли?... Лети сюда...
           Настя, не поворачиваясь, хихикнула сквозь сон. То ли с меня, то ли приснилось чего...
           Не сводя с меня хитрющих глазёнок и выписывая зигзаги, Витька стал потихоньку приближаться ко мне. Видать изобретал очередную каверзу.
           Терпение моё лопнуло, и я спрятал бутылочку за спину:
           - Не хочешь - как хочешь!
           В этот момент у меня в кармане ожил мобильник, нарушая ватную тишину спальни.
           - Агай инить! - тут же выдал Витька новое словосочетание, останавливаясь на полпути ко мне.
           - Чего? - замер я в ступоре.
           Тот сдвинул бровки и повторил:
           - Агай!
           И, видимо, для убедительности, кувыркнулся в воздухе.
           Не в силах больше расшифровывать загадки, я бросил бутылочку на кровать и полез в карман за телефоном. Когда же на дисплее высветилось имя, у меня перехватило дыхание: "Помогай"!
           Будто молния сверкнула: "Агай!" Так это ж стервец мне говорил, что Помогай звонит! "Агай инить!" Во как!
           Но - блин!!! Как он узнал?! И, тем более - слова! Совершенно взрослые слова в устах молочного младенца!
           Помогаю я не удивился. Его визит был ожидаем.
           Но - Витька! Это же вообще - из ряда вон!
           В полуобморочном состоянии у меня состоялся короткий разговор с Помогаем. Содержание его в мозгу не задержалось. Помню только стандартные отмазоны: "Да-да, конечно...", "Обязательно...", "Да ты не переживай..."
           Хорошо сказано: "Не переживай!" У человека жену съели... Ну, хоть и не у человека... Да ты всё равно - не переживай! Я тебе новую склепаю! Или найду...
           Короче, я в своём перевозбуждённом состоянии чего-то ему там наобещал. И велел, чтобы, не мешкая, поднимался наверх. Он, оказывается, уже был на острове и по старой привычке прятался в кустах.
           Пока я с ним разговаривал, Настя открыла глаза и, прислонившись к спинке кровати, внимательно отслеживала нить разговора. И делала оргвыводы.
           - Я чё-т' не поняла... Кого там съели?
           - Нагасаки.
           Она поморщилась:
           - А по-русски?
           - Ну... Жену Помогая...
           - Что?! - подскочила она, едва не задев зависшего над нею Витьку. - И ты так спокойно об этом говоришь?!
           - А что, мне прыгать, что ли?
           - Ну, хоть посочувствовать...
           - А я только что чем занимался? Тем более, в таком шоке много ты посочувствуешь!
           И я вкратце пересказал ей наш с Витькой "диалог".
           Она усмехнулась:
           - Я уж привыкать начала. Это поначалу было жутко. Теперь твоя очередь пришла. Правда, Витюнчик? - повернулась она к пускающему пузыри "летуну".
           Тот в ответ заливисто рассмеялся и спикировал к ней на руки:
           - Сисю!
           Она подхватила его, присела с ним на край кровати и с умилением заворковала, выполняя пожелание.
           - Блин! - поразился я. - Он вполне осмысленно строит свою речь!
           - А ты думал? - с неожиданной гордостью произнесла она, поводя соском по капризно сомкнутым губёшкам. - Мы такие!
           Он немного покочевряжился и соблаговолил принять угощение.
           - Спрашивается! - цыкнул я, наблюдая за его выкобениваниями. - Не хочет. А просил! Ну, штырёк!
           "Штырёк" оторвался от своего занятия и строго посмотрел на меня:
           - Папа кака!
           Я вспыхнул:
           - Это, случайно, не ты его научила?
           - От оно мне надо! - фыркнула Настя. - Он и сам умеет!
           - Что "умеет"?
           - Выводы делать.
           - Хорошенькое дельце! И с чего же он такой вывод сделал?
           - Он у тебя, по-моему, воды просил, - показала она глазами на лежащую рядом бутылочку. - Ты его напоил?
           Я хотел сказать что-то в своё оправдание, но "штырёк" выдал меня с потрохами.
           - Неть! - внятно произнёс он. И вновь припал к груди.
           - Вот видишь... - осторожно пожала Настя плечом и улыбнулась: - Это такая маленькая месть с его стороны!
           - М-м-м! - проурчал "мститель" с милой улыбкой.
           В дверь кто-то осторожно поскрёбся. Мы переглянулись.
           Витька оторвался от сиськи и громко заявил:
           - Агай!
           Я только головой покачал:
           - Ну ты... птица-говорун!
           И пошёл открывать дверь.
           "Агай" стоял на пороге, как приговорённый к смертной казни. К его коленям сиротливо жались две его маленькие копии.
           - Ну вот, - укоризненно сказал я, беря Помогая за руку и втаскивая в комнату. - А кто-то мне говорил: "Мама-папа помирай, моя танцуй, песня пой, радуйся!" Ну, и где оно всё?
           Тот посмотрел на меня мутным взглядом, ничего не ответил и повернулся к Насте:
           - Моя здравствуй на твоя...
           Настя печально кивнула ему:
           - Прими мои соболезнования.
           Тот несколько секунд тупо смотрел на неё, соображая, потом признался:
           - Не понимай. Какая надо взять?
           Настя с грустью улыбнулась и хотела углубиться в лингвистические дебри, но тут произошло нечто! Оно оказалось вообще выше моего понимания! Витька оторвался от своего занятия и, внимательно глядя на Помогая, выдал коротенькую свиристящую трель.
           Настя с недоумением покосилась на него:
           - Витюнчик, не балуйся, ешь.
           Тот послушно закрыл глаза и опять уткнулся в сиську.
           Зато у Помогая глаза стали раза в два шире.
           - Твоя сагис говорит наша язык! - обрадованно воскликнул он. - Как учил твоя такая быстро? Зачом моя не знал?!
           - Не выдумывай, - Настя со вздохом переглянулась со мной: мол, у парня с горя совсем крыша едет. И добавила: - Он просто играет.
           - Твоя неправильный! - улыбнулся Помогай. - Нет играет! Сагис говори, как твоя жалко Нгассайясса!
           Теперь мои глаза полезли на лоб:
           - Это Витька так сказал?!
           Помогай, широко улыбаясь, часто закивал, а Витька, с чмоком оторвавшись от соска, небрежно подтвердил, не открывая глаз:
           - Дя!
           У меня вновь перехватило дыхание. В конце концов, что здесь происходит?! Что за глупый фарс?!
           Хотя, согласитесь: кому, как не мне, знать причину? Браслет, милые вы мои, браслет. В нём причина всех недоразумений и удивлений. Настоящих и даже будущих. О которых как-то думается с тихим ужасом. То ли ещё будет...
           Но Помогай моих чувств не разделял. Он необычайно оживился после Витькиной тирады. Я бы даже сказал так: возбудился! Странно было видеть такую резкую смену настроения. Не он ли только что стоял с убитым видом? Витька внушил ему какие-то надежды? Но - какие?! Что можно взять с этого словоохотливого сосунка?!
           И тут мне вдруг живо кое-что припомнилось. Это "кое-что" было Настиным рассказом о своём полусне-полувидении, когда ей, в бытность ещё в интересном положении, привиделся блаженной памяти поганец Кирюша. Как он, сидя на краю кровати и поглаживая Настю по сильно округлившемуся к тому времени животу, приговаривал: "Моё!.. Моё!.."
           От этого воспоминания мне стало резко нехорошо. Это что же получается?! Опять?! И теперь в более изощрённом варианте?! Как говорится, ты их в дверь, они - в окно!
           Тогда я легкомысленно отмахнулся от её страхов. Хотя, надо признать, потянуло от них инфернальным запашком. Потому как всех возможностей извращённой натуры своего противника я до сих пор и представить не могу. Неожиданные столкновения от случая к случаю ничего к его портрету не добавляют. И, что самое противное, я до сих пор не знаю, что за всем этим кроется? Зачем я им? Не из-за браслета - это точно. Браслет им не нужен. Они и сами номера ещё похлеще могут откалывать. Что сам он, что его шеф...
           - Что с тобой? - От Насти не укрылось изменение в моём душевном состоянии. Управлять мордой лица я так и не научился.
           - Ничего-ничего, - поспешно заверил я. Даже слишком поспешно. Что, естественно, не укрылось от подозрительного взгляда моей подруги.
           - Я же вижу, - приступила она к допросу. - Не притворяйся! У тебя это плохо получается.
           Но в этот момент наша "птица-говорун" опять, оторвавшись от сиськи, уверенно чмокнула губёшками:
           - Илюся!
           Настя побледнела:
           - Мне показалось? Или...
           Я медленно кивнул:
           - Тебе не показалось. Каким-то образом эта какашка знает, о чём я думаю.
           Настя закусила губу и глаза её подозрительно заблестели:
           - Этому как раз я и не удивляюсь...
           Зато Помогай с довольным видом заявил:
           - Какашка делай всякая правильный! - Он гордо посмотрел на своих отпрысков. - Сагис надо знай, какая думай мама-папа. Наша закон такая!
           - Зато "наша закон" не такая! - сердито отозвалась Настя, и со странным выражением в глазах покосилась на "какашку", которая опять прильнула к её тёплой груди, от удовольствия суча малюсенькими ножками. Взгляд её потеплел, и она нежно коснулась губами Витькиного темечка. Тот отозвался сытым урчанием и микроскопическим кулачком упёрся в грудь, не прекращая своего занятия.
           Неожиданная волна нежности подкатила к моему горлу. Невнятные страхи вдруг показались безосновательными. Захотелось сказать что-нибудь утешительное. Но я не успел: в кармане завибрировал и голосом Брайана Джонсона заверещал мобильник.
           Настя вздрогнула:
           - В конце-то концов! Сколько говорить? Поменяй музыку на что-то более благопристойное! Ребёнка напугаешь!
           А "ребёнок" совсем и не думал пугаться. Он деловито оповестил нас:
           - Ига!
           Я недоверчиво поднёс мобильник к глазам: точно, звонил Игорь!
           - Вот спасибо тебе... пейджер-джан... - только и осталось мне, что растерянно усмехнуться.

*****
           - Ну что, шеф? - непривычно бодро прокаркала трубка. - С добрым тебя утречком!
           - Вас подло обманули, - промямлил я, не сводя удивлённых глаз со своего уникального сына. - Утро добрым не бывает...
           - Чавой-та? Никак опять вурдалаки объявились?
           - Пока нет. А ты чего трезвонишь с утра пораньше?
           - Как "чего"? - хохотнул Игорь. - Где обещанное?
           - Не понял, - поморщился я. - Ты о чём?
           - Ну, даёшь, едрёна вошь! А хоромы возводить кто обещался? Не ровён час посыльный с порученьицем заявится! А мы доси в лялях!
           - Ты с чего вдруг такой весёлый?
           - "Чего"-"чего"! Тебя это напрягает?
           - Дык это... странно как-то...
           - Ну, не всё же зубами скрипеть! Аль мне подождать нашего зелёного друга, если ты сейчас не в состоянии?
           - Он, кстати, уже здесь.
           - О как! А я-то думаю, что это мне всю ночь черти снились?.. Ну, дык я тады явлюсь пред светлы очи?
           - Как хочешь. А ты сам-то где?
           - Так где ж я могу быть? Всё там же. У моря-окияна! Семейный пикничок у нас тут.
           - Ну, тогда, как освободишься, иди принимай.
           Игорь посопел в трубку и осторожно спросил:
           - Кого принимать?
           - Не "кого", а "что". Хоромы свои.
           Игорь поперхнулся:
           - Я не понял... Что, уже?!
           - Долго ли умеючи? Сам же просил. И чтоб не хуже, чем у меня, насколько помнится?
           - Ну... Как-то так... А где оно?
           Я живо представил, как он вертит башкой, озираясь в поисках вожделенного жилища.
           - Здесь же. Неподалёку от нас.
           На тот момент я, конечно, врал. Рисовался. Не было ещё никаких хором. Но это горе поправимое. С нашими-то возможностями! Али мы не волшебники?
           Стая испуганных попугаев, с шумом пронёсшихся за окнами нашего жилища, своими воплями возвестила о рождении ещё одного чуда архитектуры рядом с Тадж-Махальчиком. Точной копии первого.
           Короче, обещание я выполнил. Тем более, что мне это не составило никакого труда.
           - Чудишь? - кивнула Настя на птичий гвалт за окном.
           Я улыбнулся:
           - Не отходя от кассы. А то скажет: "Трепло!"
           - И будет недалёк от истины.
           - Это почему?
           - Потому. Ты ведь мне тоже много чего обещал...
           Я удивлённо замер:
           - Например?
           Она переложила Витьку к другой груди и с обидой, плохо замаскированной под шутку, сказала:
           - А шубу песцовую помнишь? Как у тётки? Я-то ведь всё жду, когда же...
           Я обалдел:
           - Да на кой тебе шуба в тропиках?!
           - Неважно! Обещал, значит выполняй!
           - О, гос-с-споди! - воздел я руки к потолку. - А напомнить - не айс? У меня и так забот - полон рот!
           - Ну конечно! - всё больше распаляла себя Настя. - Друзей ублажать - у тебя первейшее дело! А меня можно и на потом отложить! Или, вот, его, - она заботливо разгладила на Витьке распашонку.
           - А ему-то чего не хватает?! Обут-одет, накормлен... Или тоже - песцовой шубы?!
           - Внимания, - сузила Настя заблестевшие влагой глаза. - Внимания твоего ему не хватает! Ты что, слепой? Не видишь, что с ним делается? Вместо обычного ребёночка получается... не знаю, как и сказать!..
           Я с досадой крякнул. Выходило так, что она кругом права! И муж из меня хреновый. Да и отец - не лучше. Даже хитрое Витькино поглядывание из-под сиськи говорило мне о том же. Действительно, тот ещё фрукт получается! От горшка два вершка, а туда же - критиковать почём зря! Чует моя задница: ещё намаемся мы с этим вундеркиндом...
           Настя крупно вздрогнула, когда с потолка на кровать посыпался мохнатый ворох свежеиспечённых белых шуб. Витька, уже порядком наевшийся и только баловавшийся с обмякшим соском, воспользовался замешательством матери и легко взмыл под потолок. Два помогайчика осторожно отклеились от ног отца и, тихо воспарив, присоединились к нему. И вся летающая компания с интересом стала наблюдать за происходящим в комнате, изредка перебрасываясь невнятными звуками, будто давнишние друзья "не-разлей-вода".
           - Да ты сдурел! - охнула утонувшая в мехах Настя, насилу распознав и оценив, наконец, мой презент. - Ну, куда мне столько?! То ни фига, то до фига...
           - Тебе не угодишь...
           - Меру знать надо! - назидательно сверкнула она повеселевшими глазами и выхватила из кучи одну из шубок. - Остальное убери! - И она, резво накинув на себя подарок, увлечённо завертелась перед зеркалом. - А ничо так, - наконец, вынесла она свой вердикт. - Вот только одно плохо: носить здесь негде такую красоту.
           - Давай пингвинам визит нанесём, - усмехнулся я.
           - Щас! - последовал резкий ответ. - Охота была задницу морозить!
           - Так ты ж теперь при шубе! В такой одежде и лютый мороз не страшен. Хочешь, сейчас ещё унты нарисую? И шапку-ушанку?
           - Поговори мне! - метнула она острый взгляд и сбросила обнову с плеч на согнутые в локтях руки: - Уф-ф! Упарилась!
           - Ну дык ведь мечта же исполнилась! - подковырнул я её. - И... теперь, кажись, я тебе ничего не должен?
           - Хм! Обрадовался! Да ты со мной вовек не расплатишься! - И она игриво посмотрела на меня через плечо: - "Воротись! Поклонися рыбке!"
           - Чем теперь больна моя старуха? - лениво подыграл я.
           - Я те дам "старуха"! - швырнула она в меня лёгкой, как пух, шубой.
           Пока мы с Настей обменивались любезностями, Помогай, оказавшийся невольным свидетелем и ни слова не понявший из всего препирательства, подошёл к окну. Оттуда всё громче наше внимание привлекали радостные вопли и визг тормозов.
           Я повернулся:
           - Что там опять?
           Помогай аккуратно отодвинул штору и выглянул наружу.
           - Твоя Игорь хорому гляди. Такая сильно радуйся. Машина задом крути!
           Настя хихикнула:
           - Больше он там ничем не крутит?
           На что Помогай, не искушённый в тонкостях русской речи, для достоверности ещё раз оглядел панораму за окном и честно признался:
           - Ничем.
           С потолка послышался тихий смешок, больше похожий на всхлип. Я невольно посмотрел на летающую братию и поймал на себе мимолётный насмешливый взгляд. Сами понимаете - чей. Да неужто этот стручок уже и юмор понимает?!
           А, может, мне и показалось... Возможно, это и не смех был вовсе, а... Ну, я не знаю, какие там звуки и по какому поводу может в таком возрасте издавать младенец! Мы курсов молодых родителей не кончали. Но то, что в его присутствии я не чувствую себя в своей тарелке, это точно. Насмешливый взгляд, которым он время от времени окидывает мою фигуру, ужасно нервирует. Я уже не ощущаю себя хозяином положения, невольно сверяя каждый свой шаг и каждое слово с этим "индикатором глупости", болтающимся под потолком.
           И вообще! Что это за странный способ существования?! Он так и ходить никогда не научится!
           Хотя и это ему ещё рано... По нормальным-то меркам...
           Из задумчивости меня вывел мобильник. На сей раз "пейджер-джан", почему-то, не соизволил огласить наперёд имя звонившего. Он с новыми друзьями был занят загадочными молчаливыми перемещениями вокруг люстры.
           Настя капризно напомнила мне, чтобы я убрал "этого дурака" с вызова на телефоне.
           - И ничего он не дурак, - вяло взбрыкнул я и нажал на зелёную кнопку. - Хороший дядька.
           - Ет' ты про меня? - спросила трубка дурашливым голосом Пашки. - Да! Я уся такая!
           - Про тебя, про тебя. Чего хотел?
           Пашка гыгыкнул:
           - Странный вопрос! Мы что? Уже никуда не едем? Дристун меня опередил, и наши планы поменялись?
           - Нет.
           - Что - "нет"? "Не едем"? Или "не поменялись"?
           Я вздохнул:
           - Не поменялись.
           - Ну, тогда принимай гостей! Мы - на старте!
           - Минутку... Ты - как? - спросил я у Насти. На всякий случай. Бог его знает, в какую сторону дует ветер её настроения в данный момент?
           - Куда ж деваться-то? - преувеличенно бодро вздохнула та и стала на скорую руку наводить в комнате в порядок.
           Но я её остановил:
           - Не суетись. Я их сразу на место нового проживания определю.
           Настя расцвела:
           - Как скажешь! - И, расправляя покрывало, как бы между прочим, продекламировала: - "Цыгане шумною толпою..."

''Нарисуем - будем жить!''

           "Цыганей" я встретил на площадке, образовавшейся между Тадж-Махальчиком и его копией.
           - О-о! - заорал Пашка, едва переступив светящийся порог в авангарде своего семейства. - Да нас тут уже обскакали! - Он задрал голову и принялся сличать "хоромы" между собой. - "Что нам стоит дом построить: нарисуем - будем жить!" Копи-паст чистой воды! Никак Игорёк подсуетился?
           - Ну дык!.. - усмехнулся я при виде дурашливой Пашкиной физиономии.
           Вот уже второй экземпляр за сегодня в необычно приподнятом настроении. Непонятно - с чего бы это? В предвкушении путешествия, что ли? Или планиды на небе по-особому схлестнулись? А, может, опять всему причиной - женщина?
           Ну, положим, Пашку я привык таким воспринимать. Дурь из него всегда фонтаном прёт. Но Игорь, честно говоря, меня удивил. Всегдашний скептик, он сегодня сиял, будто начищенный пятак. В данный момент он как раз усёк наше появление и приветственно махал руками из окна своего "терема", возбуждённо при этом горланя.
           - Чё эт' с ним? - замер Пашка с раскрытым ртом. - Али то не мастер ПрОволочка?
           - Не, не он, - улыбнулся я. - Как есть - подменили.
           - Ну ты посмотри! Всё-таки исполнилась мечта идиота! - загоготал он, приобнимая за плечи заметно робевшую Наталью. Она старательно прятала от меня глаза, озираясь по сторонам. - Ты, что ль, теремок сварганил? - поинтересовался Пашка. - Или наша зелёная Помогаина расстаралась? Кстати, он уже здесь, или ещё там? - указал он большим пальцем в небо. - В соплях барахтается?
           - Зай... - нахмурилась Наталья. - Ну как ты можешь? Вы ж, всё-таки, друзья...
           - А чё? - "Зая" тут же прикинулся белым и пушистым. - Я что-то сказал? Помогай! Ты что-нибудь слышал? Помога-а-ай! - суетливо завертелся он по сторонам. - Нету Помогая!
           - Здесь он, здесь. Контакт налаживает.
           - О как! - взметнулись Пашкины брови. - И с кем, если не секрет?
           - С Витькой.
           - Чё за хрень? - моментально накуксился Пашка. - Ты, вообще, про какого Витьку?
           - Про какого же ещё? Про своего! Он у нас один.
           - Да какой с ним может быть контакт? "Сисю-писю"? Или Помогай тоже отрастил эт' самое? - показал он на себе объёмную грудь.
           Наталья с интересом навострила уши.
           - Да при чём тут это? - фыркнул я. - Он базарит по-ихнему!
           - Кто "базарит"?! Твой шкет?!
           - Ну да! И Помогай с пеной у рта заверяет, что ему, видите ли, всё понятно, чего там такое Витька вышепетывает. Да и его детям - тоже. Вон, гляди, - кивнул я на окно своей комнаты. - Хороводы вместе под потолком водят.
           - Клава, я фигею...
           - Вот и я фигею. Особенно, когда он меня "какой" обзывает.
           Вытянутая физиономия Пашки сказала всё остальное без слов.
           - Я не поняла, - покосилась на меня Наталья. - Это сколько ж ему?
           - А то ты будто не знаешь! - окрысился Пашка. - Не с тобой ли мы у неё в больнице группу поддержки изображали?
           Наталья смешалась, беспокойно оглядываясь куда-то назад:
           - Ничего не понимаю... Это что-то ненормальное... Не может он в таком возрасте разговаривать...
           - Козе понятно! - авторитетно подтвердил супруг. - Об чём и речь!
           Вместо ответа Наталья резко развернулась и с криком: "Женька! Сашка! Куда вас черти понесли?! А ну, щас же слезайте!" поспешила к ближайшим зарослям, куда, пользуясь моментом, укрылись её непоседы.
           Подоспевший к этому времени Игорь схватил меня за руку и молча затряс её, сияя, как монета упомянутого достоинства. Потом сразу же посерьёзнел и вылил на меня ушат воды:
           - Вовчик! Ну, ты, ей-богу, как маленький! Нельзя ж всё так буквально понимать!
           Я, приготовившись к ложно-скромным отмазонам, типа: "Да ладно, чего уж там!" и "Мне это ничего не стоило", удивлённо переглянулся с Пашкой.
           - Это значит: "Спасибо!", - ядовито пояснил тот.
           Игорь фыркнул:
           - Благодарность моя, конечно, не знает границ...
           - Оно заметно! - с готовностью закивал Пашка.
           - ...Но скажи мне, бестолковому, - невозмутимо продолжил Игорь, - куда, к примеру, мне ту же машину ставить? Кругом одни архитектурные выкрутасы!
           - А вы, батенька, нахал! - хохотнул Пашка. - Сам же недавно причитал: "Хочу ничем не хуже!" Я лично это слышал, не пытайся отмазываться!
           Но Игорь и не пытался. Он продолжил высказывать претензии, загибая пальцы:
           - Какая-никакая мастерская мне ведь тоже нужна? Как думаешь? Нужна!
           Пашка с удовольствием заржал:
           - Ой, не могу! И на кой хрен тебе теперь мастерская? Скажи, пожалуйста!
           - А вдруг в ней чего полетит, в машине той? Я что? Буду её курочить среди вот этого лепного безобразия?
           Пашка, не переставая глумливо гыгыкать, покрутил у виска и вытер выступившие от смеха слёзы.
           - Да вот она, мастерская твоя! - Он осторожно похлопал меня по плечу. - Аль до сих пор не догоняешь? Только шепни - и все болячки у твоего драндуля вмиг куда подеваются! "Мастерская!" - И, отвернувшись, он безнадёжно махнул рукой.
           - Так-то оно так, - смущённо почесал Игорь свой крючковатый нос. - Но, если вдруг чего, то вот тебе и пожалуйста!.. Ну, если на то пошло... я, вообще-то, комфорт имел в виду. Мастерская - это как... Ну, душу отвести, что ли?..
           - Ладно, не напрягайся, - улыбнулся я. - Прекрасно тебя понимаю. Сам такой. Только вот до своей мастерской никак не доберусь... Знаешь, что? У меня к тебе предложение. Бери за хобот Помогая и кромсайте вы с ним ту хату, как Бог на душу положит. На свой извращённый вкус и цвет. Он - парень покладистый, выпендриваться не будет. Только ты попроще ему объясняй. И желательно - литературным языком. Усёк? Да ещё и по нескольку раз.
           - Понял! - Игорь с готовностью крутанулся на пятках и сорвался с места. Уже издалека он прокричал: - Щас мы ему обрисуем задачу!
           Я проводил его взглядом и повернулся к Пашке:
           - Так. Теперь - с вами...
           - А у нас к вам встречное предложение... - Он смущённо закривлялся и придвинулся ко мне вплотную, перейдя на гнусавый шёпот. - Пока Натальи рядом нет... Мы тут меж собой посовещались... Мня... Короче! Ты не мог бы таким же вот макаром, - выразительный взмах в сторону Игорева "теремка", - мой островок - того! М? - Его кустистые брови застыли в верхнем положении.
           - Чего - "того"?
           - Ну... скопировать и там... Ну, как это?.. В память, что ли, закинуть?.. Чтоб потом уже, на новом месте... Ну, ты понимаешь...
           Я рассмеялся:
           - Ты не меняешься!
           - Чего ржёшь? Я же серьёзно...
           - Да ладно тебе! - хлопнул я его по плечу. - Не дуйся! Чего-нибудь придумаем.
           - "Чего-нибудь" мне не надо. Мне копию надо. Абсолютную! Один к одному. Потому как мне без моих девочек - кирдык! Засохну к едреней фене!
           В этот момент из дальних кустов нарисовалась Наталья, ведя за руки упирающихся пацанов.
           - Нет, вы на них посмотрите! - ещё издалека стала возмущаться она. - Вольницу почуяли! Что твои обезьяны!
           - Зов предков! - подобострастно хехекнул Пашка, с притворным умилением сцепляя на пузе пальцы.
           И тут мне не в голову пришла простая идея, как направить кипучую деятельность Пашкиных отпрысков в относительно безопасное русло. Площадка, на которой мы стояли, моментально преобразилась, превратившись в самый настоящий парк аттракционов.
           Идея-то, конечно, была проста, но выполнять её пришлось с некоторым "скрипом". В этом месте в голове моей, к сожалению, обнаружилась довольно бесформенная масса. Понадобилось поднапрячь вображение и выудить оттуда никогда мной даже в детстве не посещавшиеся устройства для развлечения. Разные каталки, стрелялки, вертелки... Где-то что-то когда-то видел. То ли в телевизоре, то ли в Сети... Но по оглушительному визгу обоих "обезьян" я понял, что моя работа была принята. И наибольший восторг у них вызвали, опять-таки, электромобильчики в закрытом павильоне.
           - Дядя Вова! - дружно пропищали пацаны с широко раскрытыми глазами. - А нам туда можно?!
           - А для кого же оно всё? - улыбнулся я. - Вперёд!
           Наталья с обалдевшим видом непроизвольно разжала руки:
           - Балует вас дядя Вова...
           Естественно, "баловники" тут же воспользовались предоставленной свободой.
           - Ну, так, - сказал я, довольный собой. - Половина семейства с жильём определилась. Их оттуда теперь и за уши не вытянешь. Давайте с вами. Чего, как говорится, изволите?
           Наталья странно посмотрела на меня:
           - А что? Паша тебе ничего не сказал?
           Я удивлённо уставился на стушевавшегося "Пашу".
           - Дык эт-та... - засопел он и закашлялся. - Не успел я...
           - А мне показалось...
           - Да не... Мы просто трепались... Про музыку... Про новую! - нашёлся он. - Тебе оно неинтересно будет.
           И мельком покосился на меня. Я едва сдержал улыбку.
           - Нашли же время... Ты по делу говори! Человек занятой, всё-таки... А нам ещё...
           - Так я вот и собирался... Короче! Вовчик, мы тут хотим тебя попросить... Гм-гм! Как бы это?.. - беспомощно развёл он клешнями.
           - Да чего ты мямлишь? - взяла Наталья бразды правления в свои руки. - Дело-то для него, как я понимаю, - раз плюнуть... Нам бы нашу хату сюда... Ну, перенести, что ли?... - сказала она уже без той уверенности, с которой начинала фразу, почувствовав абсурдность высказанного вслух. - Чтоб нам, значит, ну... ничего не менять... Привычки и... всё такое... Это как? Возможно?
           - Конечно, - снисходительно улыбнулся я. - Только зачем её нести? Вот она! - кивнул я за её спину, где в этот момент материализовался Пашкин коттедж. - Точная копия вашей. Устроит?
           Разноцветная стая попугаев и прочей мелкой пернатой живности с возмущением и пронзительными воплями покинула насиженное место.
           Наталья обернулась на шум и ахнула, в немом изумлении разглядывая новорождённое жилище.
           - "Ай, да ухарь! Ай, да спец! - в притворном восторге закудахтал Пашка, при каждом восклицании прихлопывая в ладоши. - Вот и хлопотам конец!"
           - Как бы оно не самое начало... - тихо пробормотала его супруга, качая головой.

*****
           Наталья как в воду смотрела. Хлопот оказалось - выше крыши. Взять, к примеру, внезапно нарисовавшуюся проблему родственников. Когда до некоторых полностью дошёл смысл предстоящей операции, то они, эти "некоторые", резво "встали на рога":
           - Это что же получается?! - возмущённо вопила Сантик, едва семейство Другова нарисовалось на горизонте. - Я свою любимую бабулечку уже никогда-никогда не увижу?
           - А ты дядю Вову хорошо попроси, - язвительно усмехался "приёмный папа", у которого, судя по всему, отношения с "бабулечкой" складывались не лучшим образом. - Он тебе новую нарисует!
           - Да не хочу я новую! - нервничала девчушка. - Я эту люблю!
           Санька, подавляя смешок, переглянулся со мной:
           - Не могу о себе сказать с такой же уверенностью...
           За что Ольга одарила его многообещающим взглядом.
           Сказать по правде, я даже и близко не был знаком с обсуждаемым персонажем. Как-то ни разу к слову не пришлось. А потому довольно легко дал себя уговорить на извлечение ничего не подозревающей "бабулечки" из какой-то глухой деревушки неподалёку от Новомосковска. Вместе с её неказистой избушкой и окружавшей эту избушку садово-огородной инфраструктурой. Чтоб, значит, она не скучала в наших тропиках без своих грядок.
           Конечно, все объяснения с той "бабулечкой", моментально офигевшей от резкой перемены декораций, я предоставил любящей внучке. Но когда у них дошло дело до тех самых объяснений, я каким-то шестым чувством понял, что жизнь на нашем острове с этих пор станет, мягко говоря, намного живописнее. Потом я убедился, что предчувствие меня не обмануло.
           На первый же взгляд "бабулечка" производила впечатление железной леди. Та же непрошибаемая уверенность в собственных суждениях, такой же высокомерный взгляд. Ну, насчёт первого из этих качеств я бы ещё согласился: всё-таки возраст, а с ним и жизненный опыт. Они дают право судить обо всём без особых сомнений. "Бабулечке", судя по её морщинистому "фэйсу", было уже далеко за семьдесят. Если не больше. Но вот что касается второго... Я никак не мог уразуметь, чем же так сильно гордится эта, будто проглотившая кол, деревенская старушка? Какие-такие королевские крови бурлили в её старческих сосудах?
           Но, как бы там ни было, это их внутрисемейные проблемы. А нам и своих вполне достаточно. Просто я внутри себя ухахатывался, представляя, как любящая внучка будет обосновывать необходимость насильственного переселения твердокаменной старушки из среднерусской полосы в страну "аблизьян и попугайцев", где все её огородные чудеса будут в шоковом состоянии от резкой перемены климата. И ещё не факт, что у неё на том огороде теперь вообще будет что-то расти. Ну, кроме бурьяна, разумеется. Тому в любой климатической полосе комфортно. Потому что он - родное дитя матушки-Земли. Тогда как обитатели наших садов и огородов, насколько я уяснил из Юрикова талмуда, являются выходцами с планеты Улеу. И без особых комфортных условий, создаваемых заботливыми руками таких вот "бабулечек", быстро чахнут и вырождаются.

*****
           В мои размышления вторгся истошный вопль мобильника. Я поморщился: действительно, Настя права. Надо поменять на что-нибудь более нейтральное.
           Хотя - какой смысл? Через несколько часов тот мобильник всё равно превратится в бесполезный кусок пластмассы. Сто веков назад ни о какой связи и речи быть не могло.
           Кстати, вот тебе ещё одна проблема. Надо ж будет как-то общаться? Не всё же время мы будем кучей в обнимку сидеть? Кто его там знает, что нас ждёт...
           - Здоровеньки булы! - в своей обычной насмешливой манере приветствовал меня брат. - Сильно занят?
           - Выше крыши, - со вздохом ответил я.
           - Опять мировые проблемы спать не дают?
           - Типа того...
           - Ну, ты хоть предупреди, когда начнётся.
           - Да уж началось...
           - О как! - хохотнул он. - И куды бечь?
           Я опять вздохнул:
           - До кучи...
           - До навозной?
           Я коротко обрисовал ему надвигающиеся проблемы. А так же предстоящий план действий.
           - Как всё запущено... - медленно проговорил он, усиленно о чём-то размышляя. Потом, помолчал и спросил: - И когда же мы тех гостей ждём?
           - Часа через три. Если ничего не изменится.
           - А оно может?
           - Вполне.
           - Это в каком же раскладе?
           Я слегка замялся, но всё-таки выдавил:
           - Если на всё забить.
           Санька в ответ коротко хегекнул:
           - Силён, бродяга! Супротив Божьего распоряжения!
           Я покривился:
           - Да... там ещё неизвестно...
           - Что? Есть подозрения?
           - Имеются...
           - Ясно... Ну, а в данный момент чем занят?
           - Возвожу хоромы. Команду обустраиваю. Ты, вообще-то, как? С нами?
           Он опять молча посопел в трубку, переваривая информацию.
           - Неужели всё так серьёзно?
           - А то...
           После продолжительной паузы он с досадой прошипел:
           - Да твою же мать!.. Всё прахом... - Потом решился: - За моими - как? Метнуться успеем?
           - А ты думал - я вас тут оставлю?
           Он неопределённо хмыкнул:
           - Давай, жду...

*****

           "Метнуться" - это было красиво сказано. Рассказывать страшилки многочисленным родственникам просто уже не было времени. Приходилось без всяких объяснений, как ту "бабулечку", извлекать их с насиженного места со всеми садово-огородными прибамбасами (конечно, у кого они были), и выстраивать вокруг Тадж-Махальчика из довольно разношёрстной архитектуры что-то вроде маленькой деревеньки. Или села. Это кому как нравится.
           В случае с братом я вообще по своей наивности полагал, что количество вновь прибывших ограничится уже известными вам тёткой с дядькой. То бишь, его родителями. Ну, плюс ещё его супруга с дочерью. Дело-то понятное. Куда ж без них?
           Щаззз!
           У Санькиной супруги набралась куча родственников. С её стороны. И немалая! Никто, естественно, не хотел оставаться умирать. Это она так думала. Сами-то родственники - ни сном ни духом. Объяснения с ними ещё предстояли. Не у меня, конечно, ради Бога! Пущай сама отдувается. Как говорится, вы сами того хотели!
           Но, как мы ни торопились всех обустроить, время тоже на месте не стояло. Оно летело птицей! Говорят же: перед смертью не надышишься. Вот когда я пожалел, что мы так бестолково убухали то время на визит к Прометею.
           Не, ну, если честно признаться: не совсем бестолково. Для расширения кругозора оно, конечно, оказалось очень, даже катастрофически пользительно. Какие офигительные трансформации претерпел тот кругозор! На своей шкуре прочувствовал. Всё моё мировоззрение с ног на уши перевернулось.
           Это, конечно, всё хорошо, но ведь не так же оно делается, не второпях же! Буквально каждой фиброй своей души ощущая, что не ко времени это всё. И следовало бы заняться в данный период чем-то более существенным, более подходящим случаю. Вот, как теперь, например. Размещая вынужденных путешественников во времени по местам их нового обитания.
           Что-то они мне ещё скажут, те "путешественники"! Ещё как "благодарить" начнут... А тебя, скажут, кто-нибудь из нас об этом просил?! Ты сам-то веришь, в то, что нам тут говоришь?!
           А вдруг и вправду оно всё - очередная провокация? Провокация известных сил? Первый раз, что ли? Ведь Тристан шуточками отделался, когда мы у него верительные грамоты спросили. Мол, верьте мне на слово. И других, более существенных и весомых гарантий мы от него так и не получили...
           Ой, мама моя дорогая, и куда же это я в очередной раз вляпался? Может, правда, пока ещё не поздно, отказаться от этой дурной затеи? Ладно ещё, сам пострадаю. Не впервой. Худо-бедно, браслет вытянет. Хоть с того света. А остальные? Вы только посмотрите, сколько мы сюда народу понагнали! Я же теперь за всех за них в ответе! И за каждого в отдельности! Совесть ведь покоя не даст, если вдруг чего. С дерьмом сожрёт!..
           - Комплексуем? - раздался за моей спиной насмешливый голос. - Не надоело ещё?
           Я обернулся. Рядом стоял Другов, протягивая мне свой мобильник. Как он подкрался, я не услышал.
           - С чего ты взял?
           Он коротко хохотнул:
           - Да у тебя ж на фэйсе лица всё нарисовано!
           - Со спины видать?
           - Ну... Я ведь тоже в некотором роде экстрасенс...
           - Подслушал? - хмыкнул я и указал взглядом на телефон: - Эт' зачем? У меня свой.
           - Да не... - поморщился он и отвёл взгляд. - Тут Вован... Поговорить хочет...
           У меня по сердцу тоненькой змейкой пробежал холодок догадки:
           - Решил остаться?
           Санька фыркнул:
           - Кабы он сам решил!..
           - Ясное дело. В любой беде ищи причиной...
           Из мобильника раздался неприязненный женский голос:
           - А мы всё слышим!
           Санька виновато посмотрел на меня:
           - Я на громкую поставил. Чтоб всем было...
           - Так даже лучше, - пожал я плечами и громко произнёс: - Я вас внимательно слушаю!

''Бунт на корабле!''

           Вовка, видимо, собирался долго барахтаться в оправданиях, но я почти сразу же пресёк его потуги:
           - Да ладно тебе, Володь! Тебе не в чем себя винить. Дело-то ведь чисто добровольное! Каждый сам выбирает свою дорогу. Всего вам с Валентиной самого наилучшего! Жму лапу!
           И поспешил отключить телефон. Неловко как-то всё. И ему, и мне.
           - В свете предстоящих событий твои пожелания прозвучали довольно двусмысленно, - кисло улыбнулся Другов.
           - А что я мог ещё ему сказать? Уговаривать? Насильно в рай тащить? Как вон, Санькина благоверная? Слышь, какие разборки идут? - кивнул я на скопление "новостроек", откуда всё громче доносились разговоры на повышенных тонах. - Сто процентов, товарищи не желают должным образом оценить заботу о своём будущем...
           - Да слышу... - недовольно покосился он в сторону нарастающего шума. - Жизнь, гляжу, у нас всё больше налаживается...
           - За что боролись, как говорится...
           - Да мы и не боролись. Нас вынудили. Только вот, хоть убей, но я не понимаю, - слегка пожал он плечами. - На кой хрен нам ещё вот эти удовольствия? И без того на новом месте будет очень непросто. Если я правильно понимаю.
           - Это уж точно! - согласился я и решительно направился к "новостройкам": - Щас! Разберёмся!
           Другов хмыкнул:
           - Вот только тебя там и не хватало!..
           И нехотя поплёлся за мной.
           "Новостройки" представляли из себя довольно чудной конгломерат из садово-огородных участков с хозяйскими хоромами посередине, вперемешку с выдранными "с мясом" квартирами, кои были частью городских многоэтажек. Я как мог, придал им более-менее приличный внешний вид в тех местах, где они соприкасались с квартирами соседей на старом месте обитания. И потому их скопление с высоты птичьего полёта напоминало ряд неаккуратно разбросанных вокруг Тадж-Махальчика кирпичей диковинной формы. Это всё, как вы понимаете, делалось второпях, потому что время нас уже поджимало. Не до дизайна, знаете ли, было в тот момент. Это всё потом. Если нужда возникнет. Пашка мне на эти заверения ещё тогда хмыкнул:
           - Нет ничего более постоянного, чем временное!..
           Короче говоря, теперь шикарная и любовно продуманная парковая зона вокруг нашего с Настей гнёздышка превратилась в цыганский табор. И сходство с ним усиливалось громкими нелицеприятными разговорами. Доносились ожидаемые в данном случае совершенно резонные выкрики типа: "А ты меня об этом спросила?!" И: "А оно мене надо?!" Это Санькина супруга тщетно пыталась донести до контингента непокорных родичей весь трагизм положения.
           Я решил вмешаться в бесполезный спор. С минуты на минуту должны были появиться долгожданные гости.
           - Послушайте, друзья!
           Но мой голос утонул в шуме возмущённых выкриков. Это Ирина только что, срывая голос, подбросила в костёр народного гнева очередной тезис в защиту своей теории. "Тезис" возымел совершенно обратное действие:
           - Да слыхали уже! - кричали особо горластые. - Достали со своим концом света! Ни хрена с тем светом не станется!
           Брат, стоявший неподалёку с несчастным видом, увидел меня и подошёл поближе:
           - Доверили бабе командовать парадом! - прокричал он. - Результат - налицо! Базарам конца не видно!
           Вынырнувший откуда-то Пашка глумливо гыгыкнул из-за моей спины:
           - Бунт на корабле?! Бессмысленный и беспощадный?!
           Ирина в этот момент заметила моё присутствие и воспряла духом.
           - Вот! - указывая на меня, обрадованно закричала она. - Спросите сами у человека! Он всё знает! И он подтвердит!
           - Ага, щас! - опять гыгыкнул Пашка. - Так они тебя и послушали!
           Пашка был прав. Толпа, распалённая своим красноречием, не обратила на её слова никакого внимания, продолжая нести всякую ересь.
           Пришлось мне, дабы перекричать их всех, срочно сварганить микрофон и пару колонок в человеческий рост. Не пугать же их гласом небесным, в самом-то деле! Как тогда, с бандюками. Не хочется мне что-то лишних вопросов.
           - Послушайте меня! - изрыгнули колонки многократно усиленный голос. Птичья стая с испуганными воплями сорвалась с ближайших зарослей и закружилась невдалеке.
           Я поморщился от громкости и мысленным усилием отодвинул подальше от себя горластые ящики. При этом одним из них едва не сбил пузатого мужика в майке и трениках, оказавшегося на линии движения. Тот испуганно дёрнулся и выпучил глаза на чёрный ящик, который, взметнув буруны песка, затормозил перед самым его носом.
           На площадке перед скоплением разнокалиберных жилищ установилась гробовая тишина. Если не считать птичьих голосов. Все присутствующие медленно повернули ко мне свои разгорячённые лица.
           - Поднимите руки, - сказал я в микрофон, - кто отказывается от предложенного путешествия!
           Ответом была всё та же напряжённая тишина.
           - Ну? - удивился я. - Что же вы? Голосуйте!
           Вперёд выступила какая-то толстая тётка в розовом домашнем халате и неухоженной копной волос на голове.
           - А ты хто такой? - Голос у тётки был резкий, скандальный. Склонив голову набок, она презрительно оглядывала меня с головы до ног, притопывая по песку одним тапочком. Тоже розовым.
           - Это тот самый Володя и есть, о котором я вам... - начала Санькина благоверная.
           Но хамовитая тётка небрежным движением руки остановила её:
           - Погоди, Иринья. У него свой голос есть. Вон, слышь, какой громкий? Пущай сам и объясняется с нами!
           Я фыркнул:
           - Да ничего я не буду вам объяснять! Ира и так уже всё рассказала. Надеюсь, не глухие? Сделаем просто: кто не желает - пусть поднимут руки. Я сейчас же переправлю их домой. И флаг им в руки!
           - Ха! - нагло каркнула тётка. - Переправит он! Это как же?
           - Не ваше дело! - взбрыкнул я. - Сюда-то я вас как-то перенёс?
           Толпа разом возмущённо загомонила. А какой-то мужик, по-моему, не совсем трезвый, хрипло проорал:
           - Так это, значит, ты сюда всех нас з-з-законопатил?! Носильщик, туды его в качель!
           Он с треском оторвал от ближайшего забора штакетину и, держа её на отлёте, двинулся в мою сторону:
           - Всю малину, гад, мне испохабил! Ща я тя научу р-р-родину любить!..
           - Иван Николаич! - испуганно пискнула "Иринья". - Не надо!
           Какой там! Она одна только и была против предстоящего аттракциона под названием "Возмездие". Остальное общество с живейшим интересом ожидало развития событий. Боевой дух "Ивана Николаича" лишь взыграл от такого обилия зрителей! Тем более - женского полу!
           Но, сами понимаете, что сегодня был не его день. Произошло нечто непонятное. Естественно, "непонятное" - для подавляющей массы. Те, кто были в курсе, тихо ухахатывались, наблюдая за метаморфозами небритой физиономии "артиста", когда после широкого размаха штакетина, коротко вспыхнув, исчезла из его руки.
           Ничего не осознав, он развернулся за новым оружием. Но наглая тётка, видимо, что-то про себя усекла и попыталась урезонить его.
           - Погодь, Ваня, - тронула она его за плечо. - Тут что-то нечисто...
           Но "Ваня" только-только во вкус вошёл! "Чисто" или "нечисто" - оно не важно!
           - Йэх-х!!! - затрещала следующая штакетина. Её сопротивление едва не опрокинуло навзничь разгулявшегося вояку. - За Р-р-родину! - заорал он, наливаясь кровью. - За С-с-сталина!
           - Хосспыдя! - фыркнул Пашка, прячась за мою спину. - Сталин-то здесь при чём?
           - В ход пошли избитые штампы! - едва расслышал я среди общего гвалта реплику Другова. - Куда ж без них?
           Новое орудие разъярённого пролетариата разделило судьбу предыдущей штакетины, лишь только "пролетарий" замахнулся на меня.
           - Не понял! - Широко расставив ноги, он тупо уставился на свою руку, которая только что крепко сжимала дровеняку.
           - Нечистая!!! - дурным голосом заверещал Пашка из-за моей спины.
           Толпа дружно отступила на шаг и разом замолчала. Обескураженный забияка поначалу тоже стушевался. Потом в его мозгу что-то переклинило и он с рёвом попёр на меня, растопырив руки:
           - А-а-а!!! Так ты ещё и колдун впридачу!!!
           Нас разделяло буквально два шага, когда невидимый силовой колпак накрыл его и обездвижил, прижав к телу руки и сведя вместе ноги. Рот его открывался, по инерции изрыгая проклятия в мой адрес, лицо налилось дурной кровью от безуспешных усилий освободиться, глаза вылезали из орбит, но наружу не проникало ни звука.
           - Надоел, в конце-то концов! - поморщился я. - Кто-нибудь его усмирит? Или этим надо мне заниматься?
           Какая-то баба из задних рядов заголосила:
           - Ой, люди добрые!!! Да что ж это деется?! А?!!
           Толпа негромко зароптала. Но не двигалась.
           - Ничего пока не деется, - заверил я устало. - Чисто дисциплинарное ограничение. Сами не видите? Он же разговаривать не даёт!
           Баба прорвалась к стоящему столбом вояке и, продолжая завывать, зашарила руками по упругому силовому полю, окружавшему скованное тело.
           - Ванечка! Милай!!! Да что ж они с тобой содеяли-та?! А?! Фашисты недобитыя-а-!!!
           Она повернула ко мне страшное лицо и закричала с подвываниями:
           - А ну, гад ползучий, отпусти его сейчас же!!! А не то я не знаю, что и сделаю-у-у!!!
           Стоявший рядом Другов тихо заметил:
           - Популярности тебе это не добавит...
           - Как пить дать, - поддержал Пашка так же вполголоса.
           Я уже и сам понял, что перегнул палку. Силовое поле исчезло и вояка, вместе с облапившей его супругой (надо полагать, это была она), рухнули на песок.
           Толпа ахнула.
           Поверженный "Ванечка" на карачках отполз несколько шагов к покалеченному им забору, и, тяжело дыша, прислонился к нему. Его жалельщица, не переставая подвывать и охать, суетилась возле него. Он только с досадой отмахивался от её ухаживаний.
           - Так, господа хорошие! - раздражённо сказал я в микрофон, хотя нужды в нём уже не было: стояла идеальная тишина. - Кого как, а меня эта комедия порядком достала! Расходитесь, пожалуйста, по своим жилищам. Сейчас я вас буду на место возвращать. Не нужны мне такие спутники в предстоящем трудном предприятии. - Я покосился на "Иринью": - Проблем и без того у нас будет выше крыши!
           "Иринья" виновато потупилась. Никто не двигался с места.
           - Ну? - повысил голос брат. - И чего мы стоим? Что непонятного? Или опыт надо повторить?
           - А ты чё, зятёк? - послышался одинокий удивлённый голос. - Тоже, что ль, с ними?
           - А ты доси и не понял? - рассмеялась какая-то баба. - Ирка-то для кого старается?
           - Да баба - она дура, чё с неё взять? Тьфу! А ты, Санёк, навроде как сурьёзный мужик! Чего ж поддалси-та, га?
           - Я те дам "тьфу!" - мстительно прозвучало в ответ вместе с гулко прозвучавшим подзатыльником. - Сам дурак!
           "Сурьёзный мужик" вытянул шею, вычисляя в толпе говорившего:
           - Жить хочу, дядь Вась! И хочу, чтоб мои дети жили. Вот и поддался!
           Не переставая роптать, люди недоверчиво заокали, затюкали, но уже без особого энтузиазма. Тот же "дядь Вась" поинтересовался:
           - Санёк, а когда ж она начнётся, катаклизьма-то ваша?
           - Не скоро. Лет сорок в запасе ещё есть, - ответил "Санёк" с неловкой усмешкой.
           Толпа загомонила громче. Послышался глумливый смех:
           - А на кой хрен, я извиняюсь, вы эту суету сейчас затеяли? Что за спешка?
           Брат взял у меня микрофон:
           - А затем, дорогой, что потом спасать вас будет уже некому. Мы сегодня отчаливаем! Насовсем!
           - Ну и что? - раздалось в ответ. - Подумаешь! "Мы!" А МЧС у нас на кой? Выручат! Не дадут пропасть, если чё!
           - Ага! - послышался чей-то голос. - Они "выручат", как же! Держи карман шире!
           - Запад нам поможет! - издевательски заржал кто-то молодой.
           Санька безнадёжно махнул рукой и сунул мне микрофон:
           - На! Нет слов, одни слюни! Плеваться хочется...
           - В общем так! - предпринял я последнюю попытку уладить конфликт. - Приношу всем свои извинения за доставленное беспокойство! Расходитесь каждый по своим домам! Считаю до десяти! Кто не спрятался, я не виноват. Тогда уж точно поедете с нами. Потом возражения приниматься не будут!.. Раз!
           Угроза возымела действие: народ нехотя зашевелился. Но опять возникли какие-то междоусобицы. Теперь уже - внутрисемейные. Донеслось отрывистое:
           - Я те поеду! Я те полечу! А ну, марш домой!
           По всему видать, до некоторых, всё-таки, дошло. В основном, видимо, до молодых. Потому как послышались упрёки в возрасте. Что молодёжи, мол, ещё жить надо. И жить долго. Это старикам терять нечего. На их век оставшегося времени хватит за глаза...
           - Два! - гаркнул я на всю площадь. Птицы опять с криками беспокойно закружились над головами, орошая местность результатами стресса.
           - Кстати, Сань, - хехекнул Пашка, вытирая рукавом птичий след на его плече. - Насчёт сорока лет ты им здорово прибрехнул. Ввёл народ, так сказать, в заблуждение!
           - Это почему? - недовольно оглянулся брат на его деятельность.
           - Три! - сказал я в микрофон и опустил его, чтобы не все слышали, что я отвечу Саньке: - Потому что после нашего вмешательства эта реальность просто перестанет существовать... Четыре!
           Площадь стала быстро освобождаться от народа. Засуетились, забегали, послышались нервные крики вперемешку с угрозами: кто-то кого-то потерял.
           - Вот, значит как? - Санька задумчиво потёр переносицу. - Тогда тем более оно того стоит...
           - Пять!..
           Когда я досчитал до десяти, на площади остались несколько человек: Пашка, оба Саньки - Другов и брат, их супруги и дети, Толь Ванч с Терентьевной (что интересно, за всё время разыгравшейся на площади комедии они не проронили ни слова!). Ну и я, естественно.
           Однако, оглядевшись, я заметил неподалёку ещё один персонаж: "бабулечку". Сантик держала её под руку, заглядывая ей в глаза и капризно притопывая ножкой. Она о чём-то её умоляла. Или, может, спрашивала. "Бабулечка" опиралась на клюку, изображая из себя памятник Петру Первому и на вопросы внучки ничего не отвечала. С надменным видом она взирала на развернувшееся действо и задумчиво жевала нижнюю губу.
           - Ну что? Отправляем? - спросил я, особо ни к кому не обращаясь. - Сантик! Твоя бабушка с нами? Или как?
           Та жалобно посмотрела на меня:
           - Да не хочет она! А я без неё не хочу!
           - Ну... Вы как-нибудь определитесь, что ли?
           Другов тихо и с досадой цыкнул:
           - Давай, Вольдемар, заводи уже! Это мы как-нибудь сами... утопчем!
           - Как скажешь... Напомни только, где её хата? Чтоб ветром вместе со всеми не унесло.
           - Да вон она, - без особой радости указал он направление. - С красной черепичной крышей. Думаю, не спутаешь. Она здесь одна такая.
           - Ясно... Сезам! - приказал я. - Выполняй! - И тихо прорычал: - Достали!

Поехали!

           Едва опальные "новостройки" растворились без следа, оставив после себя лишь голые участки земли, Пашка, как бы между прочим, поинтересовался:
           - Вы ничего странного не замечаете?
           Он с опаской поглядывал на небо и зябко поёживался.
           Я поднял глаза кверху. Погода явно портилась. Издалека доносились глухие раскаты грома. По всему периметру невидимого за местными джунглями океанского горизонта кучерявились иссиня-чёрные тучи, периодически прорезаемые вспышками молний. Только над нами было чистое голубое небо. И немилосердно жарило солнце. Оно стояло почти в зените.
           - Что ж тут странного? - сказал я, отдуваясь и вытирая вспотевшую лысину. - Будет гроза. Как-никак - тропики. Здесь это - частое явление. Особенно во второй половине дня.
           - Да ты на форму обрати внимание!
           - А что с формой? Минут через десять-пятнадцать затянет всё небо, и начнёт поливать и нас тоже. Не вижу ничего страшного. У нас теперь у каждого - своё жильё. Надеюсь, у твоей хаты крыша не течёт?
           Пашка недовольно поморщился:
           - Я же серьёзно! Мы находимся в самом центре круга!
           - Ну и что с того? Совпадение.
           Пашка крякнул с досадой:
           - "Совпадение"!.. Ты на рисунок облаков глянь! Будто циркулем отчертили! А центр - прямо у нас над головой! Смотри внимательно!
           Я огляделся и вынужден был с ним согласиться. За пределами очерченного круга грозовые облака формировались в растрёпанные спиралевидные рукава. Но границу круга, за которой начиналось чистое небо, они не нарушали. Как дрессированные лошади на арене цирка. Возникало неуютное ощущение, будто мы находимся на дне воронки.
           - Ладно, Паш, не нагнетай. Насколько я знаю, это явление называется "глаз шторма". Просто пока нам повезло. Там уже гроза вовсю бушует, а здесь - тишь да гладь. Это удовольствие - ненадолго. Сейчас налетит. - Я улыбнулся и обратился ко всем остальным: - Так что - прошу пассажиров занять свои места! Расходитесь по домам! И будьте, пожалуйста, на связи. Если что - сразу ко мне. - И сам же небрежно отмахнулся: - Хотя, какая там связь в такой шторм?
           Дважды повторять не пришлось: народ стал рассасываться. А Пашка скептически заметил:
           - А, по-моему, мы уже под колпаком...
           - Каким ещё колпаком?
           - У Мюллера! - усмехнулся он, невесело оглядывая мечущий молнии горизонт. - Дристун, небось, уже нацелил на остров свой луч! Вот он-то и не даёт облакам над нами собираться!
           - Ну! - фыркнул Другов, беря под руку жену. - Паша теперь везде видит криминал! Догадливый ты наш!
           - А это мы ещё посмотрим, кто у нас есть "ху"! - запальчиво выкрикнул тот ему вслед и повернулся ко мне: - Я те точно говорю: щас заявится наш импрессарио! Давай, двигаем к месту встречи!
           С демонстративным равнодушием я повёл плечом:
           - Ну, заявится, так заявится. Всё равно без нас не начнёт. Пусть ждёт. Или ищет.
           Сказать-то я сказал, но опасение за своих всё же заставило меня прислушаться к его совету: Настя что-то давно "на связь не выходила". И этот факт меня слегка тревожил.
           Пашка заковылял за мною следом.
           Налетел порывистый шквал ветра, подняв тучу песка.
           Я сосредоточился, ускоряя шаг:
           "Ты как там?"
           Видимо, я её разбудил, потому что на мой посыл она ответила не сразу и мысль была какая-то вялая:
           "Так-то ничего, - явно ощутился зевок. - Только мелкота суетой своей достала. Едва угомонились... А тут ещё ты под окном горланить взялся. Другого места не нашёл?"
           "Это уж как получилось... - смутился я. - Да и где оно тут, другое-то?.."
           Действительно, в момент разборок с ордой родственников о покое своих близких я как-то и не подумал!
           "Шарик! Ты балбес! - усмехнулась она. - Кого дрессировал?"
           "Их уже здесь нет. Назад сплавил. Да и... ну их на фиг! Долго рассказывать. Потом, как-нибудь..."
           "Ню-ню..." - Ещё один зевок и она отключилась. Опять задремала.
           - Чё? Нету ещё? - По моему выражению лица Пашка попытался прочитать ответ.
           - А? - вышел я из транса. - Да нет. Не знает она. Да я и не спрашивал. Сами сейчас увидим.

******
           Взбежав по парадной лестнице, мы прошли через анфиладу дверей и остановились, как вкопанные.
           Пашка вновь оказался прав: гость уже был в наличии. Он уютно расположился в кресле напротив входной двери. И его сопровождали те же фигуристые дамочки, затянутые в облегающие комбинезоны. Пашка звучно и тяжело сглотнул.
           - Ну, здрасссьте... - упавшим голосом проговорил я. - И давно вы здесь?
           Тристан вежливо улыбнулся:
           - Это не важно. Время пока терпит.
           - А позвать - не айс? - буркнул Пашка, не сводя глаз с аппетитных форм сопровождения.
           - Зачем? Вы же делом заняты.
           - Мы бы ещё месяц этим самым "делом" занимались! А воз и ныне там.
           - Ну почему? Насколько я понял, отбор команды уже произошёл? К тому же, вы уложились в срок. Всё нормально. Мне остаётся только дать команду к отправлению.
           - Погодите, - что-то внутри у меня неприятно сжалось. - Надо же и остальных позвать.
           Я вытащил из кармана мобильник.
           - В принципе - оно не так важно, - выгнул бровь Тристан, разглядывая свои ногти. - Главное, что вы сами здесь. Мы ведь именно с вами дело имеем. И только вам решать.
           - Не слушай его, - шепнул Пашка. - Зови!
           Очередной шквал туго сжатого воздуха со звуком "Ф-ф-ф!!!" прошумел в завитушках лепных арабесок под куполом гостиной. Здание продувалось насквозь. Нам на головы посыпался принесённый ветром песок. Через пару минут здесь будет ад кромешный! Надо срочно принимать меры.
           - Если я остров опущу на дно океана, это не помешает... м-м-м... выполнению задачи? - спросил я у Тристана, поднося к уху мобильник.
           - Ради Бога! - развёл тот руками. - Хоть на край света! Настройка Генератора уже проведена.
           - Вот! - не удержался Пашка. - Я же говорил тебе? Говорил?
           Я согласно кивнул.
           Вызываемый мною абонент прохрюкал в трубке что-то невнятное.
           - Санька! - не вдаваясь в подробности, сказал я. - Собирай всех и живо ко мне!
           Трубка опять прохрюкала нечто прерывистое. Только интонация, как мне показалось, теперь была вопросительной. Но я ни черта не разобрал!
           - Чего?!
           - Хрю-хря! - проговорила трубка и послышались короткие гудки.
           - Наверное, из-за грозы не работает, - виновато сказал я, возвращая телефон в карман. - Паш, сбегай за ними. Пожалуйста!
           - Гроза здесь ни при чём, - недовольно ответил он, всё так же косясь на гостей. - Колпак мешает!
           И выскочил за дверь. В этот момент раздался близкий и протяжный громовой раскат.
           - Павел прав, - покачивая ногой, сказал Тристан с вежливой улыбкой. - Темпоральное поле глушит сотовую связь. Но, я полагаю, вы не в претензии? Вам эти телефоны ТАМ всё равно не пригодятся. Так что уже пора уже... как бы это сказать правильно?... отвыкать!
           Я ничего ему не ответил, потому что в тот момент отдавал распоряжения браслету. Почему-то не сработала его автоматика: он сам не догадался перед штормом накрыть остров силовым полем и опустить на дно. Тоже, что ли, темпоральный "колпак" виноват?
           Пол гостиной едва заметно дрогнул и на столе звякнула посуда. Процесс погружения пошёл. За стенами Тадж-Махальчика буквально сразу наступила тишина, лишь изредка нарушаемая удивлёнными голосами птиц. Для них вне графика настала ночь. Под куполом гостиной вспыхнула люстра.
           Краем глаза я заметил снисходительную улыбку, которую старательно прятал Тристан.
           Сверху послышался встревоженный голос Насти:
           - Вов, чё там происходит?
           Она осторожно ступала по лестнице, прижимая к себе Витьку. Два Помогайчика, как воздушные шарики, крутились над её головой.
           - Гроза идёт, - коротко пояснил я.
           В этот момент она увидела гостей и остановилась.
           - Здрасссте... - И повернула голову ко мне, взглядом спрашивая: кто это?
           Но Тристан, не дожидаясь моих объяснений, сам легко подскочил со своего насеста и взбежал по лестнице навстречу ей несколько ступенек. Одной рукой придерживая за локоть, а другой нежно приобнимая за талию, он помог ей спуститься, непрестанно при этом болтая:
           - Разрешите представиться: Тристан. Куратор местного рукава Галактики...
           Он ещё что-то ей там говорил, какие-то комплименты относительно её внешности. Я плохо запомнил. От его откровенных ухаживаний мне кровь бросилась в голову, и в глазах потемнело! Ах ты, хлыщ заезжий! Своим положением пользуешься?! Думаешь, тебе всё можно?!
           Естественно, вслух я ничего не сказал. Тем более, что уловил на себе насмешливый взгляд одной девахи из его окружения. И он ещё утверждает, что это роботы?! Брехня какая-то... Вторая, правда, интереса к ситуации не проявила и тупо смотрела перед собой в пространство, заложив руки за спину.
           Настя прекрасно всё поняла! Поглядывая на меня, она грациозно высвободилась из его рук, с улыбкой поблагодарив за заботу. Я не удержался и возмущённо фыркнул.
           Витька по-своему воспользовался нашим замешательством. Он выскользнул из Настиных рук и вспорхнул к своим зелёным друзьям, потеряв на лету пелёнку, в которую Настя его упаковала. Отправился в свободный поиск по гостиной. Помогайчики обрадованно зашипели и стали весело кружиться возле него. Настя проводила летающую компанию беспокойным взглядом.
           Как-то это всё ненормально... Не по-людски...
           Ну да ладно, на месте разберёмся... Без таких вот... услужливых не в меру свидетелей!..
           Послышались голоса, топот ног и в гостиную ввалились недостающие члены моей команды. Они все разом замолчали и стали рассаживаться кто куда, готовясь к самому главному событию.
           Момент, конечно, был торжественный, но выходка Тристана совершенно выбила меня из колеи. Видимо, это отражалось на моей физиономии, потому что Пашка с Друговым вопросительно уставились на меня. Но я только раздражённо дёрнул щекой: потом!
           Игорю, как всегда было до фонаря. Он лениво надкусывал очередную спичку.
           Помогай скромненько занял место в кресле поближе к Насте. Они приветливо переглядывались и переговаривались о чём-то вполголоса. И это их общение совершенно не вызывало у меня отрицательных эмоций. Ревность к рептилоиду выглядела бы просто смешно.
           Брат осторожно и с опаской разглядывал наших гостей. Понятное дело, дамы со своими выпирающими формами были очень даже не ко времени отвлекающим моментом.
           Воцарилось неловкое молчание, которое мне нарушать как-то и не хотелось. Настрой был не тот.
           Пашка первый полез на амбразуру:
           - Ну, и чего мы телимся? Все уже в сборе.
           Тристан, вновь занявший нагретое место между своих женщин, искусно выгнул бровь:
           - Мне кажется, состав команды в прошлый раз был несколько иной?
           - Да, вы правы, - согласился Пашка. - Но его не будет. Он отказался. Так что - можно начинать.
           - Ну что ж... Как я уже говорил, ваша задача - передать команде Хранителей вот этот носитель информации...
           Он вытянул перед собой ладонь и на нём блеснул знакомый кристалл ярко-красного цвета. Размером с пуговицу средних размеров.
           - Вот, возьмите, - протянул он его мне. - И запомните: Командира Хранителей зовут Крад.
           - Я всё запомню, - многозначительно произнёс я, постаравшись вложить в голос побольше яду. Взяв у него кристалл, я небрежно бросил его на стол рядом с собой.
           Тристан проследил, как, прокатившись по поверхности стола, кристалл замер неподвижно, и недовольно заметил:
           - Вы бы спрятали его... В надёжное место. Вдруг чего?..
           Я раздражённо пожал плечами:
           - Ничего с ним не сделается! Здесь все свои!
           По всему было видно, что перемену в моём настроении он просто не понимал! А я и не нанимался объяснять очевидные вещи!
           - Понятно... - поджал он губы, внимательно смотря мне в лицо. - Теперь - другое: вас высадят за двое суток до катастрофы...
           Моя команда недовольно загудела.
           - За двое суток?! - вскричал Пашка. - Да мы же ни черта сделать там не успеем! Чё так ма?
           - Ваша обязанность - просто передать информацию. Для этого времени больше, чем достаточно.
           - "Достаточно"!... А искать-то этих товарищей где прикажете? Земля - она, знаете ли, у нас большая!
           - Храмовая гора. Атлантида, - коротко произнёс Тристан. - Был в то время такой остров. Может быть, слышали?
           Это уже была явная насмешка. При этом он продолжал оценивающе разглядывать меня. Видать, прикидывал, стоит ли вообще поручать такое серьёзное дело такому несерьёзному контингенту? Но я принципиально делал вид, что не замечаю его колебаний. Это я теперь понимаю, что вёл себя ужасно глупо. А тогда я был весь во власти уязвлённого самолюбия.
           Пашка фыркнул:
           - Да слышали мы про Атлантиду! Слышали! Можете не сумлеваться! Чай, не первый день замужем!
           - Ну что ж... - нерешительно произнёс Тристан. - Тогда мне остаётся только пожелать...
           В этот момент в моём кармане заверещал телефон. Мелодию на нём я так и не поменял!
           - Блин! - Пашка зашипел: - Так мы вообще никогда и никуда не уедем!
           - Не сучи ногами, Паша, - меланхолически отозвался Игорь. - На свои похороны мы всегда успеем.
           - Типун тебе... на твои похороны!..
           Взгляд на дисплей мобильника вызвал удивление: звонил Вовка Борисов! Странно... Вроде бы уже всё выяснили...
           Я нажал на зелёную кнопку и поднёс телефон к уху:
           - Да, Володь, слушаю...
           Присутствующие замерли в ожидании.
           В трубке раздалось поросячье хрюканье, отдалённо напоминающее человеческую речь. Я с осуждением посмотрел на Тристана и сказал:
           - Володь, перезвони! Ничего понять не могу.
           Через пару секунд новый звонок ясности не внёс. Единственно, было слышно сквозь хрюки, что звонивший сильно взволнован. Но, кроме интонации, понять ничего было нельзя.
           - Я же говорил... - начал Тристан.
           Но я оборвал его довольно грубо:
           - Знаю! Придётся открывать проход!
           - Но это может внести нестабильность... - запротестовал было тот, но - поздно: я уже отдал команду браслету.
           Тристан осуждающе покачал головой.
           Привычно засветился прямоугольник экрана, и на его заднем плане высветилась Вовкина квартира.
           Странное зрелище предстало нашим глазам!
           Посреди комнаты стоял Вовка с телефоном в руках. Лицо его раскраснелось, волосы всклокочены, а одежда - в беспорядке, будто после продолжительной борьбы. Но это ещё ладно! Самое интересное лежало возле его ног на полу среди собранных в кучу дорожек бежевого цвета. Это была женщина довольно приятной наружности. Тело её прикрывал наспех накинутый коротенький домашний халат. Из-под него торчали голые до самых бёдер ноги. Женщина находилась в полной отключке, неестественно откинув голову назад. Светлые волосы живописно рассыпались по полу и открытым плечам.
           Я вылупил глаза:
           - Володь! Ты что? Убил её?!
           Тот небрежно отмахнулся:
           - Ладно, ладно! Всё потом! Помогите её перетащить! Больно тяжёлая! Мы - с вами!
           Пашка коротко заржал: "Мы!" и кинулся на помощь. Остальные сидели в полном ступоре.
           Я опередил Пашку. Взглядом аккуратно приподнял женщину в метре над полом и, перенеся на свою сторону, уложил на стоявший в углу мягкий уголок. За ней неотступно следовал Вовка, то и дело поправляя съезжавший с неё халатик.
           Пашка, едва сдерживая смех, переступил через светящийся порог и упал в кресло.
           Экран фукнул, свернулся в точку и погас.
           Вовка благодарно посмотрел на меня и опустился в свободное кресло.
           - Колись, Вова! - не утерпел Пашка. - Что за труп ты приволок?
           Тот устало повёл рукой в сторону "трупа":
           - Знакомьтесь: это - моя Валентина!
           - Приблизительно так мы и подумали, - сказал я. - Только ваш визит как-то странно обставлен...
           Надо заметить, что Валентину я видел в первый раз. Когда Вовку отправляли домой после путешествия к "Стражу Небес", её там не было. И я не имел счастья лицезреть.
           - Да чё тут странного? - хехекнул Вовка. - Упёрлась, дура: "не хочу", да "не хочу"! А я-то ведь - хочу! И точно знаю, что - надо! Иначе - кирдык! Вот и пришлось пойти на маленькую хитрость. Напоил до поросячьего визгу... Ну... покувыркались там немного... Она - в отрубон, а я - к вам! Вместе с нею, конечно. Без неё мне тут не в радость.
           - Да это мы уже поняли, - усмехнулся Другов. - Но чего она у тебя на полу-то валялась? Так припёрло, что до постели не доползли?
           - Наоборот! Это мы уже потом от постели ползли. Вернее - я её оттуда волоком тащил. Тяжёлая, зараза!
           - Но зачем?!
           - Ну... В прихожку. К тому месту, где вы меня тогда высадили. Чтоб сразу, без проволочек...
           - Так я же мог подвинуть экран куда угодно!
           - Откуда я знал? Я уж наверняка...
           - Дурдом!.. - потряс Пашка шевелюрой, давясь от смеха. - Что по пьяни не бывает! Так она что? Не в курсе, что ты её - сюда?
           - Нет, конечно.
           - Я представляю, что она тебе скажет, когда очухается!
           - А я вот и представить не могу... - пригорюнился Вовка.
           Тристан недовольно напомнил о себе:
           - Вы сильно рисковали. Темпоральное поле очень тонко настроено. И любое вмешательство...
           - Ну и что? - вызверился я. - По вашему, я должен был друга в беде бросить? Может, это у вас так принято?
           - Но теперь мне придётся вносить существенные коррективы! - возмутился инопланетный гость, не принимая вызова. - Иначе вся экспедиция рискует сорваться, ещё не начавшись!
           - Да и флаг вам в руки! - огрызнулся я и поймал на себе осуждающий взгляд Насти.
           Тристан отрывисто произнёс:
           - Мона! Хот!
           Девахи, что сопровождали его, подошли едва ли не строевым шагом, повернулись к нему задом и согнулись буквой "зю", касаясь пола кончиками пальцев рук.
           Пашка радостно насторожился:
           - Это что? Сеанс показательного секса?!
           Тристан остро посмотрел на него и молча занялся делом. Проведя ребром ладони по позвоночникам девиц, он чем-то там негромко щёлкнул в районе затылков, и комбинезоны на их спинах разъехались в стороны, вжавшись в бока и обнажив под одеждой не розовое девичье тело, как оно ожидалось, а какие-то сложные панели с бегущими огнями и рядами сенсоров.
           Пашка сдулся, как воздушный шарик:
           - Фи-и-и...
           Другов наклонился к нему с усмешкой и тихо прогнусавил:
           - Каков облом! А?..
           - И не говори, кума...
           А Тристан в это время колдовал над согбенными роботами. Руки его порхали по панелям то одной спины, то другой. Потом он замирал, тревожно прислушиваясь к нараставшему довольно явственному гудению. Видно, что-то согласовывал. Гудящую тишину неожиданно вспорол трескучий электрический разряд, и над спинами девиц мгновенно сформировалось брызжущее искрами голубое шарообразное свечение. Оно тут же уменьшилось до размера теннисного шарика и молнией метнулось в купол Тадж-Махальчика. Шарик пропал из виду, оставив после себя сильный запах озона.
           Комбинезоны на спинах девиц сомкнулись, они выпрямились и, как ни в чём не бывало, вернулись на свои места.
           - Всё, - устало сказал Тристан, массажируя кисти рук. - Можно отправляться. Повторяю: Атлантида, Храмовая гора, Крад. Это всё, что вам надо знать, чтобы передать кристалл. Желаю успеха!
           - Но постойте! - вскричал я, очнувшись. - А как мы отправимся? Вы так ничего и не объяснили! Ведь браслет во времени перемещаться не может!
           - Вовремя же ты вспомнил! - ядовито заметил Другов. Ему тоже был непонятен мой демарш в такой неподходящий момент.
           Тристан вздохнул:
           - Как только я исчезну, процесс начнётся автоматически. Вашего вмешательства не потребуется. - Он помахал рукой: - Желаю удачи! Пока!
           И растворился в воздухе вместе со своими девицами.
           - Какая-то у них дурацкая манера! - недовольно скрипнул Игорь. - Приходят, не как люди, уходят - чёрт-те как!..
           - И всё-таки, он не соврал, - со вздохом произнёс Пашка. - Это, действительно, были роботы... Какая жаль!..
           - И что с того? - хохотнул Игорь. - При любом раскладе тебе бы ничего не обломилось!
           Пашка в ответ лишь кисло ухмыльнулся.

"Добро пожаловать в древние века!"

           - Так! Это всё, конечно, хорошо. - Игорь встал со своего места и прошёлся перед нами взад-вперёд. - Но кто-нибудь мне толково объяснит, для чего мы здесь вообще собрались?
           Он остановился передо мной, изображая преувеличенное внимание.
           Пашка хохотнул:
           - С добрым утром, дорогие товарищи! Начинаем производственную гимнастику!
           - А если серьёзно? - переместил Игорь на него свой прицел. - Как я слышал, нам обещали нечто грандиозное! А показали пару фокусов с голыми бабами и электричеством. И... что? Где оно, я вас спрашиваю? Где обещанное перемещение во времени? Я что-то ничего не почувствовал!
           - Бабы, положим, были не голые, - с сожалением цыкнул Пашка. - А вот что касается времени... - И он тут же придурился, произнеся с прибалтийским акцентом: - Исфините, хоспота, я тоше не сафсем поньяль: ми уже поехальи, или ми ешчё не поехальи?
           Игорь хмыкнул и подошёл к окну:
           - Снаружи у нас тоже пока ничего не изменилось, - констатировал он, разглядывая площадку перед Тадж-Махальчиком. - Рыбы как плавали над нашими хатами, так и плавают. Или, может, это уже другие рыбы? Которые древние? Нас, что? Кинули?
           - Если бы нас кинули, - рассудительно произнёс брат, - то мы бы это уже заметили.
           Другов усмехнулся:
           - Я, кстати, тоже не въехал. Это жиденькое: "Пока!" и было вместо былинного Гагаринского "Ну, поехали!"?
           - Он же сказал, - я непроизвольно стал оправдываться за отсутствующего "куратора". - Процесс начнётся сам собой. Автоматически. Как только он покинет нас.
           - Ну? - опять Игорь взял меня на прицел. - Он покинул нас. Испарился. Это все видели. А дальше что? Процесс пошёл? Или не пошёл?
           - Да хрен его знает! - обозлился я, вынужденный играть роль адвоката инопланетного Дон-Жуана. - Поднимем остров на поверхность, там и увидим!
           - Ну, так поднимай! Чего мы пристыли ко дну морскому?!
           - А не опасно? - спросила молчавшая до сих пор Настя. - Там, наверное, уже ураган вовсю бушует!
           Пашка гигикнул, тыча большим пальцем себе за спину:
           - Ураган у нас там остался! В прошлом! Вернее - в местном будущем! Ну, блин!.. - забарахтался он в определениях. - В общем, которое наше бывшее настоящее!
           - Ну, накрутил! - с улыбкой покачала Настя головой. - Сам-то понял, чё сказал?
           - А Паша уже начал осваивать новые для себя понятия, - сказал Другов, подходя к столу и выбирая, чем бы поживиться. - Привыкает к новому миру.
           - Чтоб к нему начать привыкать, - скрипнул Игорь, садясь на подоконник, - туда ещё, как минимум, попасть надо. А пока нас окружает лишь экзотический аквариум с морскими гадами.
           - Что? - съязвил Пашка, тоже подходя к столу и оценивая его содержимое. - Рыбы за окном уже кончились? Одни гады остались?
           Пол едва заметно дрогнул. Начался подъём со дна океана.
           - О! - поднял Пашка указательный палец. - Вот это сразу чувствуется: процесс пошёл!
           Со стороны мягкого уголка послышался громкий всхлип и невнятное бормотание. Валентина перевернулась на другой бок и сладко засопела. Вовка, беспомощно оглядываясь на меня, едва успел подхватить непослушный халатик, чтобы прикрыть обнажившееся тело своей пассии.
           - Володь, - предложил я. - Ты бы отнёс её наверх. В свободную комнату. А то сидишь, как привязанный.
           Тот растерялся:
           - Как? Я же её не подниму!
           - Я помогу.
           Всеми фибрами души я почувствовал, как моя Настя моментально обросла иголками! Правда, виду не подала. Но мне и не надо было это объяснять!
           - Пока поживёте там, - сказал я, приподнимая взглядом белокурую женщину и направляя её плавный полёт в сторону лестницы. - А позже что-нибудь придумаем.
           Все молча проводили нас, каждый на свой лад оценивая мой "подвиг".
           Моя маленькая месть удалась: поднимаясь вместе с Вовкой на второй этаж, Настины иголки я чувствовал всей спиной. Но не позволил себе обернуться.
           Когда мы добрались до конечного пункта транспортировки "ценного груза", Вовка с чувством пожал мне руку и смущённо хегекнул:
           - Я тебе обязательно "отомщу". При случае!
           Я лишь отмахнулся, направляясь к двери:
           - Не напрягайся. Сам знаешь, что мне это ничего не стоило.
           - Но твоя Настя... - начал он.
           - Тебе показалось... Кстати, я рад, что ты с нами. - И с улыбкой прикрыл за собою дверь.

******
           Правильно говорят: "Не стоит дёргать тигра за усы. Себе дороже." Валентина нажила врага, ещё не приходя в сознание. Но это выяснилось много позже. Виноват, конечно, в этом я. Ну не мог я себе отказать в удовольствии хоть чем-нибудь досадить Насте за её, хоть и небольшой, но флирт. Притом - на моих на глазах! Да и за всё остальное тоже хотелось поквитаться. За невысказанное. Накопилось, знаете ли... Хоть оно сейчас не к месту и не ко времени.
           А вообще, всё это пустяки и глупости, по большому счёту...
           Когда я спустился вниз, народу в гостиной прибыло. И стоял лёгкий ропот.
           - Господи! Что у вас тут творится?! - вместо приветствия накинулась на меня шокированная тётка. Не в пример Толь Ванчу. Тому все стрессы - как с гуся вода. Он уже крутился возле обширного стола с напитками.
           - Что-то случилось? - участливо спросил я.
           Она обернулась и указала на Витьку, который в это время болтался под самым куполом и увлечённо обсасывал свой кулачок.
           - Вот! Вот это что такое?! Что за издевательство?!
           За всей кутерьмой я совсем забыл, что она ещё ни сном, ни духом об открывшихся лётных способностях внука. Брат, кстати, тоже ничего об этом не знал, но почему-то виду не подавал. Наверное, как и отец, списал всё на мои чудачества.
           - Это - Витька, - улыбнулся я, присаживаясь рядом с нею.
           - А то ж я не знаю! На кой леший вы его туда подвесили?! Упадёт же дитя! Что за дурастика? Я как увидела, у меня чуть сердце не выпрыгнуло!
           Я обернулся к Насте:
           - А ты что? Ничего не сказала?
           - Я пыталась... - ответила та с удручённым видом. Глаза её подозрительно блестели.
           - Та! - резко отозвалась тётка. - Плетут они мне все хором какую-то ерунду! - Она небрежно махнула рукой на ухмыляющуюся аудиторию. - Я и слушать даже не стала! Глупости какие-то! Как можно так с ребёночком, а? Снимай его сейчас же оттудова!
           Старательно пряча улыбку, я взглядом притянул летуна к тётке и получилось так, будто он сам спланировал к ней на руки. Да ещё и заливаясь заразительным смехом! Она только охнула и едва успела поймать его.
           - Бва-бва! - произнёс он, не вынимая вкусных кулачков изо рта и пристально её разглядывая.
           - Да-да, мой маленький, - умилилась она, - я - твоя баба! Моя ж ты лапушка! Что ж у тебя за родители такие непутёвые?!
           Мне жалко было смотреть на незаслуженно обвиняемую Настю.
           - Да мы тут, собственно, ни при чём... - попытался я восстановить попранную справедливость, но возражения тёткой категорически не принимались. Она уже вовсю кудахтала над малышом, укутывая его в отобранную у Насти пелёнку и сюсюкаясь при каждом движении.
           Короче, ей было не до моих объяснений. Внук полностью захватил её внимание. Что называется, дорвалась.
           Ну и ладно. Кто бы был против? И пока не начались вопросы (а они точно появятся - Витька гарантирует!), я с командой разберусь. По всему было видно: они рвутся мне что-то сообщить.
           - Не, ты видал? - кивнул мне Пашка на окно. - Прошло от силы минут десять, как отчалил наш уважаемый куратор всея Галактики, а на дворе уже - хоть глаз выколи!
           - Так мы же под водой. Вот и темно.
           - Да выплыли мы на поверхность! - отмахнулся Пашка. - Пока ты там Вовку обустраивал, мы уже вынырнули!
           - А как ты это определил? Ведь сам же говоришь - ни черта не видать.
           Пашка фыркнул:
           - Ты на небо-то глянь!
           Я присоединился к остальным членам своей команды, с интересом облепившей стрельчатые оконные проёмы. Да, действительно, небо было усыпано звёздной россыпью.
           - Ночь за бортом! - чуть отодвинулся Другов, уступая мне место. - Что вы на это скажете, командор?
           "Командор" пожал плечами:
           - Козе понятно: мы прибыли на место.
           - Не факт! - цвикнул зубом Игорь. - Нас могли просто перебросить на ночную сторону.
           Пашка хохотнул:
           - А смысл? Стоит ли... - Он оглянулся на женщин. - Стоит ли под хвостом мочить? Больно дорогое удовольствие - имитацией заниматься.
           - Вообще-то, я не так себе представлял путешествие во времени, - разочарованно крякнул Игорь, сползая с подоконника. - Как-то оно всё получилось жутко невыразительно...
           - А ты, наверное, ожидал, что всё вокруг завоет-завертится-засверкает? - хохотнул Пашка. - И планиды вместе с Солнцем и Луной начнут мотаться по небосводу, как угорелые, отсчитывая дни и года?..
           - Ну, где-то так...
           - И, в результате, у порога Тадж-Махальчика плотной кучей соберутся радостные аборигены с транспарантами типа: "Добро пожаловать в древние века!" Вынесут нам хлеба-соли...
           - А вот это уже был бы явный перебор! - неожиданно весело принял Игорь Пашкины импровизации. - Мне бы хватило и таблички с надписью: "Десть тысяч лет до нашей эры".
           - До вашей? - хрумкнул Пашка чем-то из тарелки. - Или до ихней?
           - До будуЮщей, - выделил Игорь лишнюю букву и отобрал у Пашки тарелку: - Приятного Вам аппетита!
           - Вы так добры...
           - Надо бы, вообще-то, Вову позвать, - заметил Другов. - А то, я смотрю, все уже ближе к столу расположились. А он после всего пережитого, наверное, тоже не прочь будет подкрепиться?
           - А что? - усмехнулся Пашка. - Думаешь, у нашей скатерти-самобранки батарейки сядут? - При этом он скосил хитрый глаз в мою сторону.
           - Вот это, кстати, трезвая мысль! - молчавший до сих пор брат Санька тоже придвинул к столу ажурный стул. - Машинка после перехода случайно не сломалась?
           - Типун тебе на язык! - обмахнулся Пашка торопливым крестом, разбрызгивая капли с вымазанных жиром пальцев. - Не дай нам, Господи! Страшно даже себе представить!
           Другов покачал головой:
           - А не мы ли только что наблюдали работу той машинки?
           - Чего не "мыли"? - придурился Пашка. - Не говори загадками!
           - На поверхность нас кто поднял? - хмыкнул Другов. - Дух святой?
           - В принципе - верно. Но провести инспекцию всё равно не помешает! К тому же у нас опять времени - в обрез!
           - То-то ты и завис над столом! - сказал Игорь с усмешкой. - А я-то всё думаю: куда это ты так торопишься?
           - Завещание Пончика - дело святое! - провозгласил Пашка и ткнул меня локтем в бок: - Ну чё, поехали?
           Я от неожиданности чуть не подавился:
           - Куда?
           Пашка окинул критическим взглядом мою отсутствующую физиономию:
           - У-у-у! Совсем плохой стал. Память, что ль, отшибло? Кристалл кому поручили передать?
           Я фыркнул:
           - Успеется...
           - А, кстати, где он? Ты его так швырнул тогда, словно дерьмо собачье. Что это было?
           Я дёрнул щекой, шаря глазами по столу и заглядывая под тарелки:
           - Так, ничего. Личные счёты...
           - И когда ты всё успеваешь? Уже и к шефу у тебя какие-то свои счёты. А шеф-то - новый! Только что из магАзина!
           - Чё'т я не понял... - Не удостоил я Пашку ответом, продолжая свои поиски. - Куда он завалился?..
           - Кто?
           - "Кто-Кто"! Кристалл! Ты ж сам спрашивал!
           Пашка перестал жевать и тоже принялся елозить посудой по столу:
           - Ну даёшь, едрёна вошь!
           Поиски результата не приносили. Кристалл будто корова языком слизала!
           Моя команда, не придававшая вначале Пашкиному трёпу никакого значения, насторожилась:
           - Чего потеряли?
           - Кристалл, - ответил за меня Пашка. - Который Дристун поручил нам передать местным товарищам.
           - Да куда он мог деться? - удивился Другов. - Чужие здесь не ходят.
           - Вот именно. А игрушки - нету!
           - Ни хрена себе - игрушка! - ядовито скрипнул Игорь. - На ней судьба всей цивилизации висит! Ты под столом глянь! Мож, туда скатился?
           Даже Толь Ванч вышел из дремотного забытья, вызванного разносортным угощением:
           - Чего ищем, пацаны?
           - Да кристалл вот здесь лежал, - чувствуя, как шкура встаёт дыбом, сиплым голосом проблеял я. - Вы, случйно, не брали? Красненький такой? Как пуговица?
           Тот помотал осоловелой головой:
           - Зачем оно мне? У меня все пуговицы на месте! - И он любовно огладил стоящую перед ним бутыль. - Я чужого не беру...
           Уже все присутствующие стали отодвигать мебель и смотреть в таких местах, что и смешно было предположить, чтобы кристалл мог туда сам собою закатиться. Всю посуду на столе раз десять обследовали и двигали туда-сюда. Даже в еде ковырялись. Кристалла нигде не было.
           - А, может, это прикол такой? - предположил Пашка. - Как симпатические чернила? Написал, а через какое-то время лист оказывается чистым?
           - Паша, - возразил брат. - Симпатические чернила действуют наоборот: сначала не видно, а потом проявляются. При определённых условиях.
           - Ну, вы меня поняли, - отмахнулся Пашка, уже даже шаря в собственных карманах. - Не мог же я его?.. - Он с разочарованным видом вывернул карманы: - Посмотрите каждый у себя. Чем чёрт не шутит?
           - Да мы и к столу не подходили! - пробурчал Игорь, но карманы проверил.
           Короче, и поголовный самообыск ничего не дал. Все самозабвенно демонстрировали содержимое своих карманов, но результат был равен нулю.
           - А, может, это Вова? - предположил опять Пашка. - Случайно?
           В этот момент, как нарочно, "Вова" нарисовался наверху. Перевесившись через ограждение, он поинтересовался:
           - В чём там "Вову" подозревают?
           - Ты кристалл не брал?
           - Паша, - хегекнул он. - Я и тебя-то едва приметил. До того ль мне было?
           - Не, ну кроме шуток! Кристалл испарился! Найти не можем.
           - Ага, - не принял тот серьёзного тона, спускаясь по лестнице. - Щас всё брошу, и буду искать кристалл! Как он хоть выглядит?
           В общем, все были в полном недоумении. А я - близок к панике. Без этого носителя нам вообще не имело смысла соваться к атлантам. Или, как их там?
           - К Хранителям, - уточнил Пашка. - И тогда придётся нам вот этими самыми ручками тот булыжник...
           - Ну и хрен с ним! - вновь открыл глаза Толь Ванч. - Нету, и не надо! А давайте мы лучше... - потянулся он к бутылке.
           Но его остановил окрик тётки:
           - Батька! Может, хватит на сегодня?
           - Как это "хватит"? - возмутился "батька". - Ты чё? У людей такая проблема! Надо сбрызнуть энто дело и тогда всё будет чики-пуки!..
           - Ага! И пропажа сама собой найдётся! Ну-ка, Настасья...
           Она передала задремавшего у неё на руках Витьку обрадованной "Настасье" и подошла к "батьке":
           - Подъём-подъём! Давай, пошли домой! Тут как-нибудь и без твоих ценных указаний обойдутся!
           Она подхватила его под руку и потащила к двери. Я поразился её недюжинной силе: "батька" боров был ещё тот!
           - Не, ну я ж помочь хотел!..
           Несмотря на то, что ноги у него заплетались, он довольно ловко зацепил со стола недопитую бутылку и сунул её в карман.
           - Эн-Зэ! - пояснил он сыну, бросившемуся было на помощь матери. - На случай... На всякий такой... случай...
           Санькина помощь была героически отвергнута:
           - Ищи ото! Я сама! - И дверь за ними закрылась.
           Мы сидели, убитые ошеломляющей новостью. Во всяком случае, я - точно места себе не находил. Сразу припомнился и теперь выглядел совсем в ином ключе совет Тристана припрятать кристалл. Как он там выразился? "Вдруг чего?"
           А, в самом деле - "чего" вдруг-то? Что произошло? Не забрал же, в самом деле, он его с собой?
           Хотя, кто его знает?.. Не зря же он так лупился на меня перед тем, как исчезнуть? Может, в тот момент и умыкнул, пока я морду от него воротил?
           Но - смысл?! К чему тогда весь этот сыр-бор?
           - У меня идея, - осторожно предложил Вовка. - Может, и дурная? Помнишь, Сань, ты рассказывал, что вы там кино как-то крутили? Назад по времени отматывали? Может, и сейчас так же попробовать? Чего зря мебель с угла в угол таскать? Взять, да и посмотреть?
           - Точно! - взвился я и треснул себя ладонью по лбу. - Как до меня самого это сразу не дошло?!
           - Да я, вообще-то, хотел предложить... - скрипнул Игорь.
           - Ну и чё не предложил?!
           - Поскромничал...

******
           Результатом просмотра "кино" был просто шок! Знали бы вы, где мы нашли тот кристалл! Вернее, даже не нашли, а обозначили для себя его местоположение. Но это сути не меняло. Главное, мы теперь знали, где он находится!
           Но - обо всём по порядку.
           Я отмотал назад где-то с час и с замиранием сердца включил изображение. Кто его знает? Может, из-за всех этих временных заморочек браслет теперь глючить будет?
           Загорелся золотистый прямоугольник экрана. Нет, пока вроде всё нормально. Вон он я, сижу с тухлой физиономией. А Тристан рядом топчется. Меня уламывает.
           - Чего они не поделили? - удивлённо обернулся Пашка к Насте. - Хоть ты скажи!
           Нашёл, у кого спрашивать! Настя смущённо прокашлялась:
           - Вот ты ему и задай этот вопрос. Он же рядом с тобой сидит!
           - Так он молчит, как партизан! Только морду лица воротит. Вон, как в телевизере!
           - Не отвлекайся, - одёрнул я его. - Смотри внимательно!
           - Да смотрю я, смотрю...
           Вот Тристан протягивает мне кристалл. Вот я его бросаю на стол.
           - Как последнюю сволочь! - покачал Пашка головой. Но я ему ничего не ответил. Всё ещё очень свежо, и я прекрасно помню своё состояние.
           Тристан осуждающе смотрит на меня, потом на кристалл. Что-то говорит сначала мне, потом Пашке. Пацаны за его спиной оживлённо жестикулируют. Лицо Пашки тоже не дышит благообразием.
           - Это когда он про два дня нам сообщил! - ввернул Пашка свой комментарий.
           - Да-да, ты смотри только на кристалл! - одёрнул я его. - Остальное мы уже и так знаем!
           - А то куда ж я смотрю?.. Глаз не могу оторвать!
           Вот я достаю телефон. Вовка мне звонит. Я болезненно морщусь. Оно и понятно: поросячье хрюканье вместо осмысленной речи кого хочешь достанет!
           - Может, вперёд промотаем? Пока это Вова свою Валентину к нам перетащит...
           - Щас! - грубо отозвался я. - Смотрим всё подряд. Может, именно в тот момент он и пропал! Когда все отвлеклись.
           Нет. Валентина уже перекочевала на нашу сторону, а кристалл всё ещё красовался на своём месте. Только Витька с Помогайчиками крутились над столом, отвлекая своей суетой.
           - Может, кто из них его спёр? - предположил Пашка.
           - Моя точно знай, - подал голос в защиту своих отпрысков помалкивавший всё это время Помогай. - Такая неправда! Моя спросил!
           - Паш, не выдумывай, - поморщился я, не отрываясь от экрана. - У них и карманов-то нет! Мы бы уже увидели.
           - Да я так, просто...
           Вот уже Тристан своих дам поставил в интересное положение. Вот он начал колдовать над их спинами...
           - Оба-на! - воскликнул Пашка, тыча пальцем в экран. - Смотри!
           Я уже и сам это увидел. Кто бы мог подумать!
           Помогайчики отвлеклись на световые эффекты, которыми в тот момент нас потчевал Тристан. Над столом задержался один Витька. Интереса к шоу он не проявил, а вместо этого спланировал за моей спиной к поверхности стола и, вытянув трубочкой губёшки, ловко втянул в себя красивую красную пуговку!
           - От гавнюк! А? - вырвалось у Другова. - А мы лоб разбили! Ищем!
           - Не отвлекаемся! - прикрикнул я. - Смотрим дальше! Может, он выбросил его куда?
           Ага, щас! Совершенно явственно было видно, что маленький воришка, хоть и с трудом, но просто проглотил кристалл!
           - Вот засранец! - повернулся Пашка к Насте. - Ты это видела?!
           Настя обиженно поджала губы и встала:
           - Видела! Ну и что? А не я ли говорила, что он тащит в рот, что ни пОпадя? - мстительно обожгла она меня взглядом. - Нечего разбрасываться важными вещами!
           - Она, между прочим, дело говорит, - повернулся ко мне Пашка. - Не смотря, что женщина... Ну и что нам теперь делать?
           Настя было обрадовалась неожиданной поддержке с его стороны, но за "женщин" она обиделась:
           - А что? Если женщина, значит, дура?
           - Не, я это... - понял тот, что сказал лишнего. - Ничего такого... Просто вырвалось. От радости! - нашёл он хилое оправдание.
           - Вот теперь, - мстительно заявила Настя, - ждите, пока Витька просерется. Выдам по описи ваш кристалл! Вместе с гавном!
           И она, гордо подняв голову, стала подниматься наверх.
           Мы обалдело проводили её взглядами.
           - Выключай, Вовчик, ты свой телевизор, - похлопал Игорь меня по плечу. - У нас теперь в запасе часа три, не меньше. Будем нести дежурство у горшка!

Атлантида

           Что самое неприятное, в тот момент, когда выяснилось, кто украл кристалл, мне и в голову не пришло поволноваться о здоровье своего малыша! Увлечённый всеобщим и праведным негодованием, я, как и вся моя команда, горел одним желанием: поскорее вернуть бесценную пропажу! И, только когда Настя выразительно хлопнула дверью на верхней площадке лестничного пролёта, меня окатила кипятком трезвая, но запоздалая мысль: а ведь Витька этим кристаллом мог просто-напросто и подавиться!
           Услужливая память тут же прокрутила перед мысленным взором мучительное выражение микроскопической мордочки в момент глотания довольно большого для такого малыша предмета. Чем бы тот предмет ни являлся для нашего буйного собрания.
           И мне стало ужасно стыдно! Ну, папаша!
           Эта удушливая волна позднего раскаяния подхватила меня и неосознанно вознесла следом за разгневанной Настасьей.
           Краешек моего сознания уловил недовольную фразу, тихо прошипевшую мне вслед:
           - Нам бы оставшееся время не мешало с пользой провести...
           Я не усёк, в чьём исполнении она прозвучала. Да это и неважно было в тот момент. А потому сознание пропустило её мимо ушей.
           Немного помявшись, я нерешительно приоткрыл дверь нашей комнаты. Настя сидела на кровати и, низко наклонившись, щекотала Витькино личико свесившимися волосами, что-то при этом ласково приговаривая. Витька заразительно хехекал. Сцена - самая что ни на есть умилительная!
           Несколько воспрянув духом, я поинтересовался, неслышно просочившись через порог:
           - Ну? Как он?
           Настя крупно вздрогнула и подняла на меня сердитый взгляд:
           - Паразит! Испугал... Стучаться не учили?
           Вот ещё новости! Будто я в гости пришёл!
           Но вслух я этого, конечно, не сказал. Только ещё раз повторил свой вопрос.
           - Быстрый какой! - фыркнула она. - Ещё и пяти минут не прошло! Он тебе, что? Труба какая?
           - Таба! - весело подтвердил виновник торжества.
           Я смутился:
           - Да ты меня не так поняла... Я - про здоровье... Камень большой, всё-таки... Подавиться мог...
           Взгляд Насти чуть потеплел, и она с деланной беззаботностью дёрнула плечом:
           - Чё ему сделается! Хохочет вон... Как с гуся вода!
           - Уся-дя! - гербовой печатью скрепил Витька последние слова матери.
           - Говорунчик ты мой! - ласково потрепала она его за сцепленные вместе ручки и поцеловала в лоб.
           - Ворунь! - как эхо отозвался тот.
           Я не удержался:
           - Вот уж точно - "ворунь"! Кто бы мог подумать...
           - Сам виноват! - Выражение лица Насти неуловимо изменилось. Взгляд стал холодным и отчуждённым. - Не будешь позволять себе широкие жесты!
           Ещё довольно яркое воспоминание непроизвольно напрягло меня, и я отвёл глаза:
           - Кажется, на то были свои причины?..
           Но она с ходу мне отпела:
           - Когда кажется, знаешь, что надо делать?
           Витька встрял:
           - Какать!
           - Вот именно! - не смогла спрятать улыбку Настя. - Креститься надо!
           - Нядя! - тут же булькнул "говорун".
           Вот и поговорили...
           Я неловко усмехнулся:
           - Вы, прям, спелись, гляжу! Одна компания!
           - А ты думал? Кто ж меня защищать-то будет?
           - От кого? - невольно вырвалось у меня.
           - Я! - заверил "защитник", возбуждённо взмахивая ручонками.
           Настя явно уводила разговор со скользкого пути:
           - Правильно, Витюнчик! А ты, вообще, чего пришёл? - нарочито небрежно поинтересовалась она. - Нечем заняться, что ли?
           - Ну, как это?.. - потерялся я. - Есть чем... Только ведь ребёнок... Беда же с ним...
           - А что "ребёнок"? - повела она плечом. - Нормальный ребёнок! Вишь, как ни в чём ни бывало! Пузыри пускает.
           - Ну, и слава Богу... Кажись, обошлось.
           - Вот и иди, - независимо вздёрнула она бровями. - Озадачивай своих оглоедов. Чтоб на ушах у меня не висели. А то заждались там, небось. Копытом землю роют. А мы уж тут сами как-нибудь...
           - Ами! - выразительно посмотрел на меня Витька и махнул ручонкой, едва не задев Настю по лицу: - Буть!
           Я промямлил:
           - Ну, ты, это... если что там Витька... - Рука моя изобразила неопределённый жест. - Скажешь нам?
           - Нет, сама съем! - неприятно вызмеилась она. - Со всем пахучим "добром"!.. Иди, ото, уже! Парламентёр несчастный...
           - Ди! - припечатал производитель "добра".
           Поруганный и осмеянный, я тихо прикрыл за собою дверь.
           Что-то странное творится в нашем царстве-государстве...
           Странное и непонятное...

******
           "Оглоеды" меня вовсе и не думали ждать. Они, как и было сказано мне вслед, "с пользой проводили время"! Доносились возбуждённые реплики, вперемежку с нецензурной лексикой.
           Ровно напополам гостиную перегораживал большой экран с красочной панорамой морского побережья. Пашка мельтешил перед изображением и бесцеремонно терзал Помогая, корректируя направление "полёта":
           - Ну, куда? Куда? Сказал же, левее бери! Вот туда! Видишь макушку вон той горы?
           - Моя не знай, какая такой "макушка", - смущённо шелестел Помогай, прижимая к себе притихших отпрысков.
           Пашка в ответ лишь раздражённо цыкал.
           - Я гляжу, вы уже тут вовсю шпионите? - улыбнулся я, спускаясь по лестнице.
           - Ну, наконец-то! - вскинул Пашка свои клешни. - Не прошло и полгода!
           - Я что? Так долго отсутствовал?
           Вместо ответа он сунулся вплотную ко мне, будто выведывая какой-то секрет:
           - Как там? Не родил ещё?
           Присаживаясь на диван рядом с Помогаевым семейством, я ответил ему Настиным выражением:
           - "Быстрый какой!"
           - Да это понятно... - Пашка мгновенно притух, отбежал к противоположной стенке и разочарованно бухнулся в одно из кресел: - Процесс пищеварения, мать его за ногу!.. А времени - в обрез! - Он извиняющимся тоном поинтересовался: - Эт ничё, что мы тут без тебя... расковыряли? Пока ты там, ну... возле горшка? Осмотреться - ну очень невтерпёж! В новом-то мире!
           - Если только это он! - ядовито поддел его Игорь.
           - Он, он, я те точно говорю! - Пашка опять подскочил и забегал мимо меня, поминутно тыча клешнёй в экран. - Мы ведь - чё? - для начала на орбиту подпрыгнули. Ну, местный атлас разглядеть. Уж географию-то я, будь уверен, как свои пять пальцев знаю! - Эта реплика относилась к безразлично жующему Игорю. - Дык с первого же взгляда весь криминал и стало видно: промеж береговой линией Британии с Францией с одной стороны, - широкий взмах клешнёй, - и Северной Америкой - с другой, ничего существенного отродясь не бывало! Голое море-окиян! А тут - нате вам! Офигительных размеров островочек! Едва ли не с Гренландию ростом! Отседа напрашивается разумный вывод: это она и есть, Атлантидочка наша, родёмая-искомая! Ну, мы, так сказать, исходя из этих соображений, и пошли на снижение. С водилой, правда, без переводчика договориться не получается... - цыкнул он. - Но, слава Богу, ты вовремя нарисовался...
           - Паша так скор на свои выводы, - усмехнулся Другов. - А может, это Исландия была?
           - Ха! - выстрелил в него Пашка пальцем. - Вот только этого не надо! Исландия твоя выше, севернее! Не засёк, что ли? Вся в облаках кутается. А ну, отмотай, убедимся! - скомандовал он Помогаю.
           Тот непонимающе похлопал глазами:
           - Какая "мотай"?
           Ответом ему было нетерпеливое рычание, больше похожее на невнятные матюки:
           - М-м-м! Я больше уже не могу!.. Вовчик! Бери ты, ради Бога, бразды правления в свои руки! А не то я разрыдаюсь скоро!
           Игорь довольно хехекнул:
           - А мы, к примеру, неплохо поладили. Скажи? - повернулся он к Помогаю. - Какой мне сарайчик отгрохали!
           Тот неуверенно закивал, оглянулся на меня и выключил панораму.
           - Знать, судьба у вас такая, - хехекнул Вовка с двусмысленной усмешкой. - Вы, видать, созданы друг для друга!
           На удивление, Игорь проигнорировал явно провокационную шутку. Планида, что ли, сегодня такая? При другом раскладе сейчас моментально разгорелся бы диспут на тему сексуальной ориентации спорящих сторон. А тут вдруг - ничего, пронесло. Ну и слава Богу!
           Дабы закрепить такой сугубо деловой настрой, я поспешил включить экран и выпрыгнуть на высокую орбиту. Мы всё ещё пребывали на ночной стороне Земли. Под нами, по идее, стелил свои безбрежные воды Тихий океан. Но в сумерках мало чего можно было разобрать. А потому я крутнул глобус планеты и мы, резво обогнув шар с нежно-голубой дымкой атмосферы, зависли над бликующими в солнечных лучах и знакомыми со школьных лет очертаниями извилистой Атлантики.
           Пашка опять оказался прав. С первого взгляда была заметна лишняя клякса на теле океана, расколовшего собою Старый и Новый свет. И клякса довольно внушительных размеров.
           - Ну? Что я говорил? - обрадованно подбоченился Пашка, тыча растопыренной клешнёй в экран. - Гля! Вон она, Исландия твоя! Во-о-он! Видьш? - гнобил он лукаво улыбавшегося Другова. - Да и то, с нею тоже вроде как что-то не в порядке, - с сомнением вгляделся он в укрытую циклональными завихрениями географическую подробность. - Поменьше размером стала, что ли? Чем там, у нас?
           - Забудь, - вздохнул брат Санька своим каким-то невесёлым мыслям. - Теперь оно здесь - "у нас". Привыкать надо...
           - Успеем, - отмахнулся Пашка. - Посмотрим, как нас ещё тут примут. Не будем ли мы отседова лететь кверх торманом?
           - Интересно только - куда?
           - Меня это тоже интересует... Ну? - оглянулся он на меня. - Чё мы зависли? Ныряй! Нас люди ждут.
           - Ага! - хохотнул Другов. - Уже и поляну накрыли!
           - Паш, - попытался я охладить пыл "первооткрывателя Атлантиды", рывком приближая незнакомый остров, - не гони лошадей. Ни к каким "людям" соваться мы сейчас не будем. У нас докУменту нет. Не забыл?
           - Не забыл, - поморщился тот. - Но за просмотр у нас пока денег не берут?
           - "Пока", - улыбнулся я и перешёл на бреющий полёт над живописной местностью. - Но мы подумаем над вашим предложением!
           - Думайте, - как эхо, отозвался Пашка, впиваясь глазами в проносящийся под нами пейзаж. - Только вот насчёт лошадей - это, пожалуй, к вам... Притормози, тебе говорят! - нервно рыкнул он, не замечая с моей стороны должной реакции на его аллегории. И, как бы извиняясь за резкость, добавил: - Не разобрать же ни черта...
           Я ощутимо снизил скорость полёта. Теперь мы плавно парили на высоте около десяти-пятнадцати метров над землёй. И рассмотреть можно было чуть ли не каждый кустик и деревце.
           Местность, действительно, радовала глаз. Под нами проплывали ухоженные плантации то ли виноградников, то ли ещё каких-то плодовых кустарников. Они ровными рядами уходили к горизонту, за которым высились затянутые голубой дымкой невысокие горы.
           - Хорошо же они тут устроились! - завистливо пробормотал Вовка. - Небось, по нескольку урожаев в год снимают?
           - Что самое обидное, - невесело заметил Другов, - через неделю тут будет ад кромешный. Не суждено созреть этому урожаю.
           - Эт почему же? - не согласился Пашка. - МЧС уже на подходе! Не дадим пропасть народному добру!
           - Нам бы самим тут не пропасть... - вбрызнул Игорь порцию яда.
           Его замечание как-то сразу поубавило красок наблюдаемой нами красоте.
           Внизу неторопливо копошились люди, заботливо обихаживая насаждения. Их сильно загорелые, блестящие от пота спины виднелись то тут, то там среди зарослей. Многие несли на плечах корзины с готовой продукцией к невысоким платформам на деревянных колёсах. По-моему, в корзинах всё-таки, был виноград. Или что-то сильно на него похожее. С высоты было не понять. Кисти тёмно-синих ягод свисали с корзин, едва не падая под ноги носильщикам, но каким-то чудом этого не происходило.
           Пашка облизнулся:
           - Ляпота-то какая! Неплохо бы и нам чем-нибудь таким разговеться? М? - скосил он на меня хитрый глаз, клешнями изображая перед собой объём желаемого.
           Я молча сотворил перед ним поднос с виноградом, похожим на тот, что таскали к своим телегам аборигены. Не могу поручиться, что вкус был тот же. Но, что не отрава, это точно.
           - Вах-вах! - Пашка обрадованно всплеснул руками, делая всем остальным приглашающие жесты: - Прошу, господа! Приобщайтесь! Хай приятное будет вместе с полезным! Как говорится - атланты угощают!
           - Это пока тебя Вовчик угощает, - хрюкнул Игорь, ловко вытягивая из груды на подносе одну из кистей. - Атлантическая закусь у нас с вами ещё впереди!
           - Вот не надо портить аппетит грязными намёками! - плотоядно чавкнул Пашка. - Тебе это не к лицу!
           - Обижаешь!..
           Прямоугольники плантаций оборвались довольно неожиданно перед невысокой грядой, заросшей кустарниковым лесом, и, когда мы через неё перевалили, следуя бегущей под нами грунтовой дороге, то сразу же оказались над городскими кварталами. Скорее всего, это были окраины города. Строения жались друг к другу довольно плотно, оставляя немного места ползущим в промежутках между ними гружёным телегам. Такие же телеги неторопливо тянули крупные быки по той самой дороге, что привела нас к городу.
           - Какие-то они все снулые здесь, - хрюкнул Пашка, не прекращая своего занятия и кося глазом на стелющуюся панораму. - Как осенние мухи. Спят на ходу.
           - Жарко, небось! - предположил Вовка. - Тебя бы туда! Ты бы тоже особо прыгать не стал. Тем более - работают на дядю. Кому охота зря чесаться?
           - Почему "на дядю"? - удивился Пашка. - У Юрика написано, что рабство в то время на Земле ещё было не в ходу.
           - А вот эти хлопцы с плётками? - ехидно щурясь, указал Другов на экран. - Они что? Грибы собирают? Я давно их приметил. Ещё на виноградниках.
           В этот момент, как по заказу, один из носильщиков, разгружавших телегу, споткнулся и рассыпал по земле корзину с плодами. Незамедлительно к нему подскочил "хлопец" с кнутом и стал методично, как бы даже лениво, охаживать провинившегося по голой спине и плечам. Тот неумело защищался протянутыми в мольбе руками.
           - Вот тебе яркий пример, - сказал Другов. - Врал нам Юрик. Атлантида к этому времени - впереди планеты всей. Рабство здесь живёт и побеждает. Прогресс явно налицо!
           - Да уж! - поморщился Пашка. - "Прогресс"!
           - Ну, по тем временам этот вид социального устройства - явный прогресс. Когда вся планета ещё собирает по лесам корешки да личинки, здесь уже цветущие сады благоухают! Да и город не так уж плох. Смотрите, какие хоромы впереди по курсу!
           Мы приближались к большому комплексу циклопических сооружений из ослепительно-белого камня, окружённому обширной зоной, посыпанной песком и свободной от каких-либо примитивных построек. По её территории от белоснежных дворцов радиальными линиями расходились такие же белые дороги, обильно, чуть ли не на каждом метре, утыканные по обочинам звероподобными скульптурами.
           - Мы, часом, не заблудились? - спросил Вовка, слегка подхехекивая. - Ей-Богу, это ж - храмовый комплекс в Гизе! Я там ещё кучу фоток наделал, когда со своей первой в Египет по путёвке ездил. Пирамид, правда, не наблюдаю. Они там с любого бугра видны. А так - один к одному...
           - Ты глянь, куда вас черти носили! - придурился Пашка. - Свет, значитца, повидали?
           - Уж кто бы завидовал! - скрипнул Игорь. - Тебя-то самого они никуда не носили?
           - Ей-праву, кумочка! - вроде бы согласился тот, мечтательно закатывая глаза. - Было дело! - И тут же внёс поправку: - Но, заметь, это случилось уже опосля того, как на Вовчика благодать снизошла! А до того - ни-ни! Ни ногой!
           - Всякому овощу - своё время...
           Мы уже проплывали над самим комплексом, все здания и площади которого слепили глаза изумительной белизной. Солнце стояло в зените и эффект был просто ошеломляющим!
           - Я не понял: а где народ? - удивлённо сказал Пашка, оглядывая монументальные постройки. - Дрыхнут, что ли? Столько прибамбасов, а вокруг - ни души! Или они хором на рынок ломанулись? За виноградом?
           - У них время обеденной молитвы, - предположил Другов, усмехаясь. - Советуются со своими богами, как нас встречать? Хлебом-солью, или во всеоружии?
           - Думаешь, уже пронюхали?
           - Сто процентов!
           Я остановил полёт и покосился на болтунов:
           - Это что сейчас было?
           - Один из возможных вариантов, - скроил невинное лицо Другов, пожимая плечами. - И дай Бог, чтоб я ошибался!
           - А ты чего встал-то? - недовольно повернулся Пашка. - Нам не сюда.
           - Ну... ведь храм же? И вид внушительный. Похоже, он у них и есть главный...
           - И что? У них этих храмов, как собак нерезаных! Глянь вокруг, когда не лень, - широким жестом обмахнул он панораму. - И у всех - заметь! - нехилый вид. Что? Будешь у каждого останавливаться? Ну, хобби у них, понимаешь, такое, у атлантов ентих , - Пашка моментально навесил на себя дурочку, скрестив клешни на пузе. - В свободное от работы время они, видете ли, храмы строють. Телевизера, понимаешь ли, ещё не изобрели. Заняться после работы нечем. Вот и лепят храмовые комплексы - один за другим, один за другим! А как воскресенье, дак вообще...
           - А если серьёзно? - сердито прервал я его. - Ты что? Знаешь, в каком храме искать Хранителей?
           - Что с тобой, Вова? - усмехнулся Другов, переглядываясь с Пашкой. - Ты не был на планёрке у Тристана? Нам же чётко было сказано: "Храмовая гора". "Гора", понимаешь? А где ты здесь гору видишь?
           Честно говоря, в моих мозгах на той "планёрке" осело только слово "храм".
           - Во-он она! - ткнул Пашка клешнёй к далёкому горизонту. - Вишь, бугорки торчат? Вот самый высокий из них - и есть наша цель.
           - Откуда ты знаешь? - неловко усмехнулся я, приводя панораму в движение в указанном направлении.
           - А тут и знать-то нечего. У них на острове один горный хребет. Мы это ещё из космоса ещё видели. Вот на самой высокой "ма-куш-ке", - выразительно покосился он на Помогая, московским акцентом выделяя последнее словечко, - и стоит наша искомая церквушка с каменными истуканами, где прячутся от глаз людских нерадивые те Хранители.
           - А про "истуканов" - что? - тоже на "планёрке" рассказывали?
           - Нет, это уже я прибрехнул. Для красного словца... И вообще, прибавь хоть немного ходу. Мы уже вдоволь насмотрелись на местные красоты. А то так до вечера будем к той горе ползти!
           - Тебе не угодишь... - покачал я головой.

******
           Ещё на подлёте, я заметил, как от вершины горы, где поблёскивали какие-то строения, отделилась чёрная точка и шустро пошла вверх, буквально через пару секунд потерявшись в синеве неба.
           - Это все видели? - неуверенно спросил я.
           - А то как же? - довольно облизнулся Пашка. - "Чай и мы в лесу не звери..."
           - И что это было?
           - А это они свои молитвы контейнерАми Боженьке возносят, - гыгыкнул Пашка. - Оптом! Чтоб, значит, по пути не растерялись!
           - Не, серьёзно?
           - Вопрос, конечно интересный! - оживился молчавший до сих пор Игорь. Жестикулируя изжёванной спичкой, он разразился неожиданно длинной для него тирадой: - Если исходить из того, что нам рассказывал шеф, то здесь должна находиться база инопланетян. А раз так, то на чём-то же они передвигаются? Не на местных же телегах? Отсюда напрашивается вывод: это была летающая тарелка! Значит, мы, товарищи, на верном пути!
           - Браво, Игорёк! - скоморошествующий Пашка изобразил беззвучные аплодисменты. - Я бы лучше ни в жисть не сказал!
           "Игорёк" соскочил с подоконника, на котором восседал всё это время, и церемонно раскланялся:
           - Служу Советскому Союзу!
           Брат Санька странно взглянул на него и скорбно вздёрнул брови. Но ничего не сказал. Ностальгия достаёт, что ли? Надо по свободе как-нибудь выяснить. Хотя, где она, та свобода? Постоянные гонки. Даже музыку послушать некогда, не то что по душам поговорить...
           - В принципе, я тоже так подумал, - запоздало спохватился я, изумлённый внезапной активностью всегда меланхоличного Игоря. - Только твёрдой уверенности не было...
           - Вот сейчас прибудем на место, - самозабвенно скоморошествовал Пашка, - и твёрдая уверенность у тебя непременно появится. Прямо-таки - твердокаменная! Жми на педаль!
           Я нажал. Гора резко прыгнула нам навстречу. Невнятно видимые издалека строения вдруг превратились в сверкающий великолепием дворец, стены которого, да и все архитектурные надстройки в виде всяческих резных и вычурных башенок, светились в солнечных лучах витиеватой росписью всех цветов радуги! Это было что-то невообразимое, отдалённо похожее на роспись мусульманских мечетей! Только здесь краски неистово играли и переливались на солнце, создавая ощущение нескончаемого праздника! Тогда как роспись мечетей нашего времени являла красоту спокойную, не раздражающую глаз, склоняющую к умиротворённому созерцанию.
           - Нехило... - оценил Пашка с кислой физиономией. - Интересно, у них всегда такой Новый год? Или только к нашему приезду?
           - Скоро узнаем, - сказал я, притормаживая полёт.
           Мы с ходу въехали в цветную рябь стены и очутились в обширном зале, едва освещённом высокими узкими щелями-окнами. Полосы неяркого света ложились на отполированный до блеска каменный пол. Здесь о празднике, видимо, ничего не слышали. Всё было серо и тускло. Поначалу мы толком и рассмотреть ничего не могли после яркого солнца и фейерверка красок.
           - И для кого весь тот помпезный камуфляж снаружи? А на внутреннее убранство - что? - краски не хватило?
           - Ну, ты же видел: тарелка куда-то чухнула? - хмыкнул Игрь. - Наверное, на рынок, за краской. Не думали оне, что мы так скоро заявимся.
           - Накаркаете... - вполголоса пробормотал Другов. - Шутники...
           Когда глаза попривыкли к тусклому освещению, оказалось, что свет в зал пробивается не из узких окон, а из-за леса высоких, от потолка до пола, массивных колонн, которыми был буквально утыкан периметр обширного помещения.
           - Боялись, что крышу ненароком снесёт? - выдал Пашка свою версию. - Гля, понафигачили подпорок! Да тут и четырёх бы за глаза хватило!
           - Дом поросёнка должен быть крепостью! - весомо произнёс Вовка.
           - Да уж, нехилый свинарничек отгрохали! Только всё равно не догоняю - где народ? Такая жилплощадь пропадает. Никак в предвкушении грядущего катаклизма эвакуировались?
           - Видать, не на рынок тарелка поскакала, - усмехнулся Игорь. - Это мы вслед уходящему поезду платочком помахали. Надо было, - притворно всхлипнул он, - хучь слезу для порядку пустить...
           - Перебьются...
           - Крысы - что? - уже бегут с корабля? - удивлённо сказал я, направляя полёт по периметру зала и протискиваясь в промежуток между колоннами и стенами дворца. - Откуда они знать могли?
           - А местные пророки зря, что ли, свой хлеб хавают? - хрипло хохотнул Вовка. - Подкинули, видать, инфу-то...
           - Да кто им верит, тем пророкам? - скривился Пашка.
           Промежуток тот был вовсе и не такой уж маленький. Грузовик вполне мог бы здесь развернуться. Строили ребята на совесть. Масштабно. Насчёт формы окон я, кстати, не ошибся. Они и впрямь были узкими и высокими, а в верхней части завершались округлой аркой.
           - Народ там, понимаешь ли, гамбалит на ентих полях, в поте лица выполняя постановления партии и правительства, - продолжал ворчать неугомонный Пашка, - а эти, я извиняюсь, тунеядцы...
           - А ну, тихо! - вдруг шикнул Другов, поднимая кверху указательный палец. - Ничего не слышите?
           Мы замерли. Я даже движение экрана остановил возле одного из окон.
           - Ну, и? - недовольно осведомился Пашка. Его терпения хватило на несколько секунд. - Чего мы должны...
           В этот момент, как бы издалека, послышалось тихое, но мощное:
           "Хупп!.. Тс-с-с..."
           Звук был тяжёлым, будто из-под земли.
           Через пару секунд опять:
           "Хупп!.. Тс-с-с..."
           - Чавой-та? - страшным шёпотом спросил Игорь, наигранно выкатывая глаза и вжимая голову в плечи.
           - Похоже, дрыхнет кто-то, - предположил брат.
           - А по-моему, - сказал я неуверенно, - это какой-то механизм.
           - Самогонный аппарат! - тихо гыгыкнул Пашка. - Забыли выключить!
           - Не пойму, - мучительно прислушивался Другов, - откуда звук идёт?..
           Помогай указал на одну из колонн:
           - Такой палка кричит.
           Пашка недоверчиво покосился на него:
           - Та ну... - И толкнул меня: - А ну, ближе подвинь!
           Я подвинул.
           - Открой. Пошшупать хочу...
           - На фиг! - неожиданно воспротивился Другов. - Щас дяди с базуками набегут, доказывай им тогда, что мы не шпионы.
           - Шпионы и есть, - усмехнулся Игорь. - Потихаря в чужом огороде роемся.
           - Ещё не роемся, - отмахнулся Пашка. - Только смотрим. А у "дядей" в то время "базук" ещё и в проекте не было.
           - Да-да! А чем же тогда, по-твоему, они в Луне дырок-то понавертели?
           - Да это что? Дырки, что ли? Так, пару раз сигаретами прижгли...
           - Вот этими? - указал Другов на колонну и лукаво посмотрел на Помогая: - Которые "палки"?
           - А что? - оживился Пашка. - Хорошая мысль! Под видом такой вот офигительной церквушки...
           Он не договорил. Потому что над нашими головами раздался вопль моей Настасьи:
           - Вовка! Скорей сюда!
           Я вздрогнул и выключил экран. Господи! Опять что-то стряслось!
           Ничего хорошего после такого вступления ждать не приходилось.
           Само собой, предчувствие меня не обмануло: нам был уготовлен очередной облом.

Облом! Ещё облом!

           Гонимый недобрым предчувствием, я взлетел наверх и нос к носу столкнулся в дверях с Настей, глаза которой были тревожно расширены и полны слёз, а губы предательски дрожали. Она держала на вытянутых руках какую-то белую тряпку и показывала её мне:
           - Смотри, паразит, что ты натворил!
           Оторопев от неожиданного напора, я послушно пригляделся. Никакого криминала: обычная Витькина пелёнка, выпачканная чем-то приторно-пахучим.
           - Так это ж не я... Это Витька... всё-таки обосрался? - с улыбкой добавил я. - Уже?
           - Чему ты радуешься? - гневно воскликнула она. - Балбес!
           Она бросила мне в лицо смачно пахнущую "постельную принадлежность" и с плачем убежала в комнату.
           Я недовольно поморщился от такого обращения. Но ещё больше от того, что "чудно" пахнущий конгломерат, которым была пропитана пелёнка, оказался размазан по моей физиономии. Брезгливо сдёрнув с себя Витькины "доспехи", я, всё так же стоя на пороге комнаты и недоумевая, что же, всё-таки, могло стать причиной её слёз, приступил к внимательному анализу того, что ещё осталось на белой когда-то ткани.
           Как мне подсказывал мой небогатый опыт в обращении с такими вещами, пелёнка, после Витькиной её обработки, должна была пропитаться содержимым его кишечника, исторгнутым за ненадобностью. Проще говоря, какашками. И тот же опыт подсказывал мне, что цвет при этом должен быть от молочно-коричневого до тёмного его оттенка.
           Но сейчас глаза мои утверждали несколько иное: их взору предстала желеобразная масса ярко-красного цвета, живописно распределённая по ткани нашими совместными с Настей стараниями.
           - Не понял, - встревожился я, неосознанно вытирая более-менее чистым краем пелёнки свою лысину. - Это что? Кровь?
           - Я тоже так подумала! - сердито сверкнула глазами Настя. - Сначала! - Она уже сидела рядом с радостно агукающим Витькой на кровати, с независимым видом сложив кренделем руки на груди. - Оттого и перепугалась!
           - Это наш кристалл... - мрачно пропыхтел Пашка, воровато заглядывая через моё плечо. Его дыхание ещё не восстановилось после марафонского бега вслед за мной вверх по лестнице. - А-аблом... - потерянно пробормотал он.
           Остальная команда, неловко топтавшаяся в коридоре в двух шагах от нас, после этих его слов окружила нас плотным кольцом. Кто-то тихо присвистнул.
           - Растворил! - изумился Другов. - М-да... Ну и желудочек у ребёнка!
           В его интонации так и звучало: "А я вам говорил!.."
           - Как же всё у нас запущено... - Брат тоже сердито заглядывал мне через плечо.
           Честно говоря, я полностью разделял их тревогу!
           - Вот здесь вытри, - участливо просопел Вовка, тыкая пальцем мне в ухо. - Некрасиво.
           - Я чё-т' не понял, - скрипнул Игорь. - Похоже на то, что мы - того?.. приехали?
           - Не спеши с выводами, - фыркнул Другов. - Ещё неизвестно, то ли это сам кристалл, то ли... гм-гм!.. сопровождающая его масса.
           - Да какая там "масса"! - скривился Пашка. - Самое что ни на есть оно... Желе...
           Я сделал над собой усилие, дабы не наступать на те же грабли, и поинтересовался у хмурой Насти:
           - А Витька-то как?
           Она неприязненно усмехнулась:
           - Я думала, о ребёнке ты и не вспомнишь! Тебя больше какой-то там кристалл волнует!
           - "Какой-то"! - тихо фыркнул Пашка, отвернувшись.
           Настя его не услышала. Или сделала вид. Я, похоже, вовремя сделал правильный ход: она немного оттаяла и посмотрела на меня более приветливо:
           - Как "как"? Вон, посмотри: песни распевает! Его, похоже, ничего не берёт. Напугал, паразит! - ласково потрепала она его по пузу, отчего тот рассыпался заливистым смехом. - Ишь, прокакался, теперь хорошо ему!
           - А нам, - пробормотал брат Санька, - этот процесс ещё предстоит...
           - Ты о чём это? - обернулся к нему Другов.
           За него ответил непривычно мрачный Пашка:
           - Насчёт "прокакаться". Не сказать ещё грубей...
           - Во-во... - эхом отозвался брат.
           - Ну, господа, что-то вас совсем понесло! - Другов развернулся и направился к лестнице. - Пойдёмте! Чего людям мешать? Это дело надо хорошенько обмозговать. За бокалом хорошего вина!
           - А что? - чуть оживился Пашка. - Есть идеи?
           - Надо подумать! - отозвался Другов.
           Пашка сочувственно похлопал меня по плечу и нехотя заковылял за ним следом.
           Их примеру последовали и остальные члены моей поникшей команды, оставив меня на съедение Насте.

******
           - И что нам теперь делать? - спросила Настя потерянно. Едва я прикрыл дверь за друзьями и приготовился к худшему, весь её гонор куда-то улетучился. Видимо, неловкость за Витькину проделку она, всё-таки, чувствовала.
           - Ты о чём? - Я в этот момент, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие здесь, прислушивался к отчёту браслета о состоянии малыша, поводя над ним ладонями для лучшего контакта. Что вызывало постоянное Витькино подхехекивание и повизгивание, будто эта процедура ему была одновременно и приятна, и щекотна. Браслет отклонений не находил. Всё было в полном порядке.
           - Ну... - Настя замялась, подбирая слова. - Я так понимаю, нам теперь нет смысла соваться к местным хозяевам?
           - Не знаю, - вздохнул я. - Будем думать. Может, так поверят?
           - Ты что? На переговоры к ним собираешься?
           - А что ещё остаётся? Как донести информацию? Ведь здесь через два-три дня будет конец света!
           - Везёт же нам... - Голос её неожиданно дрогнул.
           Повинуясь душевному порыву, я притянул её к себе:
           - Не боись, моя хорошая, мы что-нибудь обязательно придумаем...
           Она не отстранилась, а только всхлипнула:
           - Я тебе не говорила... Думала - глупости...
           Я скосил на неё глаз:
           - М?
           - Мне дедушка снился...
           Я натянуто улыбнулся:
           - Ну и?
           - Чё "ну и"? - всхлипнула она. - Перед самым нашим... ну... отъездом, - затруднилась она с определением. - Вот, прямо отсюда вышел, - показала она на стену. - Пальцем так грозит и говорит: "Ни в коем случае!" Потом повернулся уходить, и, перед тем, как исчезнуть в стене, обернулся и ещё раз пальцем погрозил: "Врёт!"
           - Кто "врёт"? - удивился я.
           - А я знаю? - укоризненно отстранилась она и опять приникла к моей груди. - Как было, так и рассказываю. Слово в слово.
           - Хм... - только и нашёлся я.
           Витька, всё это время занятый разглядыванием пальцев на своих ручонках, молчал. Но после моего "Хм!" громко выдал:
           - Титяй!
           Настя отодвинулась от меня и наклонилась к нему:
           - Сисю, что ли? Опять? Ну, ты и обжорик у меня!
           Она попыталась взять его на руки, но тот закочевряжился:
           - Неть!
           Настя изумилась:
           - А чего ж тебе тогда?
           - Титяй! - повторил Витька, сердито сдвинув бровки, и добавил для бестолковых: - Лёть!
           Мы растерянно переглянулись.
           - Что он говорит?
           - Не знаю, - пожала Настя плечами и, на всякий случай, всё же решила приложить его к груди. Кто его знает? Может, просто выпендривается?
           Но тот ловко выскользнул у неё из рук и взмыл к потолку. И уже оттуда вынес вердикт, всё так же хмуря свой микроскопический лобик:
           - Мама кака папа!
           Я неловко усмехнулся:
           - Во как! Умник ты наш! Где запятую прикажешь ставить?
           На что тот мне отпел:
           - Неть!
           Ещё бы у виска повертел. Интонация была самая та.
           Настя не поняла:
           - Какую запятую?
           - Ну, после слова "мама", или после слова "кака"? Кого из нас он кому закладывает?
           Она чуть подумала и неожиданно ласково приникла ко мне:
           - Выдумщик же ты у меня...
           Я оторопел от удивления.
           "Чудеса твои, Господи!" - только и пришла мне на ум излюбленная Пашкина фраза...

******
           Не знаю, сколько прошло времени, но нашу идиллию грубо прервали. При чём - на самом интересном месте! Мало того, что Витька, порхавший в заоблачных высях, где-то в районе разлапистой люстры, всё время иронично поглядывал на нас из-за многочисленных светильников, что, кстати, сильно сбивало меня с настроя, так ещё и в самый ответственный момент в дверь кто-то громко постучал. Ну, вовремя!
           - Вовчик! - послышалось взволнованное шипение, в котором я с трудом распознал голос Игоря. - Я дико извиняюсь!.. Но у нас, кажись, гости! Без тебя - никак!
           Было чуднО слышать волнение в голосе всегдашнего меланхолика.
           Настя недовольно поморщилась:
           - Иди уже... Ладно...
           Но я, невзирая на помехи и её теперь уже неудовольствие, целеустремлённо довёл дело до логического завершения и только после этого сыто отвалился в сторону.
           В это время наш бессменный соглядатай выстрелил в нас коротким словцом:
           - Кьять!
           Мы с Настей удивлённо переглянулись и ничего опять не поняли.
           На ходу приводя себя в порядок, я выскользнул за дверь и недовольно спросил у Игоря:
           - Ну? Что за спешка?
           Смотря на меня глазами побитой собаки, он шёпотом произнёс:
           - Тарелка! - И несколько раз, видимо, для убедительности, ткнул пальцем в потолок: - Над нами крутится!
           - Серьёзно? - удивился я. - Значит, Санька был прав?
           Игорь замер:
           - В чём?
           - Ну, что нас уже вычислили.
           - Он это говорил?
           - И довольно уверенно!
           - Ей-Бог, не помню...
           Быстрым шагом мы спустились в гостиную и я удивлённо оглядел пустое помещение:
           - А где народ?
           - Дык эта... На улице! Блюдёт!
           Я устало опустился в кресло:
           - Какая необходимость? Зови! Будем отсюда... блюдить!
           - Дык отседова ж ни черта не видать! Она прямо сверху, над нами барражирует!
           - Зови, говорю! Будет видно.
           Игорь недоверчиво вскинул бровь и пулей вылетел на улицу. А я сделал абсолютно прозрачными потолок и стены гостиной. Вся растительность, что оплела купол Тадж-Махальчика, тоже стала невидимой. Обзор получился просто исключительный! На все триста шестьдесят! Создавалось впечатление, что нет уже никакого Тадж-Махальчика, а сижу я ранним утром на открытой всем ветрам круглой площадке, огороженной по периметру невысоким ажурным заборчиком. Это всё, что я оставил видимым от стен.
           - Ох! Етишь твою налево! - вскричал изумлённый Пашка, первым вваливаясь внутрь. - Тундры-лианы! Пустыни-Каракумы! Первый раз такой планетарий наблюдаю! А снаружи как-то и не заметно ничего!
           - Так оно и задумано, - невольно улыбнулся я Пашкиной непосредственности.
           Остальные члены команды с разной степенью тревоги на лицах молча расселись по периметру площадки. И только Пашка задержался возле стола, плотоядно высматривая, чем бы поживиться?
           - Ну, и где оно? - Я рассеянно оглядел безоблачный небосвод. Одно только солнце, едва поднявшееся над горизонтом, безжалостно давило на маковку.- Что-то я не наблюдаю никакой...
           И запнулся на полуслове: в пределы видимости из-за ближних зарослей вынырнуло ребристое брюхо дисковидного аппарата и на небольшой высоте с тихим шипением пронеслось над нашими головами. Я непроизвольно съёжился.
           - А теперь - как? - наблюдаешь? - ехидно осведомился Пашка, чем-то хрумкая с неистребимым аппетитом. - Вот так уже минут пять. Туда-сюда, туда-сюда! Как муха надоедливая! И не садится, и не улетает. Всё чего-то ищет!
           - Да нас и ищет! - невесело хмыкнул Другов. - Кого ещё здесь можно искать? Голимый океан!
           - А, может, рыбки половить захотелось?
           - Угу! - скрипнул Игорь угрюмо. - И, почему-то, именно здесь. Другого места не нашлось!
           Он опять был прежним Игорем: нацепил на себя мрачную невозмутимо-насмешливую маску. И спичка тихо и жалобно так же похрустывала между его сомкнутых челюстей.
           - Да кто ж по собственной воле рыбные места оставит? Они ж - выстраданные! Конкурентов гнать отседа надо в шею!
           - Ладно вам! - покривился я. - Остряки... Чё делать-то будем?
           Тарелка вновь проскочила над нами. Только теперь в другую сторону и намного выше. Не исчезая из поля видимости, она резко развернулась и взмыла в бездонную синеву неба, превратившись в едва заметную точку. Там она замерла, чего-то выжидая.
           - Я не понял, - сказал Вовка, опасливо отслеживая выкрутасы нежданной гостьи. - Они - что? Нас не видят?
           - В том-то весь и фокус! - гыгыкнул Пашка. - Не видят, но чувствуют!
           - Они чё? Слепые? Такой каравай не увидать?
           - Так ведь у нас, наверное, режим невидимости? - Пашка повернулся ко мне за подтверждением.
           Я только пожал плечами:
           - Понятия не имею. Специальной команды я не давал.
           - Дык спроси у своего всезнайки!
           Я спросил. И получил утвердительный ответ. Так, мол, задумано.
           - Интересно, кем? - нехорошо осклабился Игорь.
           - А то ж ты не знаешь! - хлопнул себя Пашка по бокам. - Шефом нашим, естественно! Который нас сюда и спровадил!
           - Надо понимать, что нашу невидимость и обеспечивает тот самый вневременной карман? - спросил Другов с надеждой.
           - Какая ж это, к чертям, невидимость, если мы всё равно себя чем-то выдали? - фыркнул Пашка. - Нас, по идее, вообще здесь нет, в этом времени!
           - Паш, - осторожно закинул удочку брат Санька. - А как насчёт гравитационных возмущений? Ну, как о себе чёрные дыры дают знать?
           - Да о чём ты говоришь? - возмутился тот. - Сравнил размеры! Там такая дурища собою пространство ломает! А здесь что? Наш островок по сравнению с той дырой - микроба вшивая! Какие уж там возмущения?
           - Может, потому и найти нас не могут, что возмущения очень малые?
           Пашка пожал плечами:
           - Может... - И тут же вывернулся: - Да и нет в природе никаких-таких чёрных дыр!
           - Вот как! - выпрямился Санька, готовый возражать оппоненту. - С чего это ты взял?
           Пашка похлопал клешнёй по талмуду:
           - Юрик так говорит.
           Книга так и прописалась у нас на углу стола рядом с посудой. Кто бы её и когда бы ни брал, она всё равно возвращалась на это же место. Неосознанно.
           - Так! - подвёл я черту под учёной дискуссией. - Кончайте умничать! Давайте думать, что делать будем? - Я указал на тарелку. - Пока сюда целая флотилия не заявилась.
           - А нам-то что? - ухмыльнулся Пашка. - Хай сабе ищут! Если найдут. Мы и в кармане отсидимся!
           - Нам всё равно надо на них выходить, - упрямо возразил я. - Беда уже у порога. Каждая минута дорога.
           Пашка не согласился:
           - И чё? Мы вот так, за здорово живёшь, пустим их в свой огород? Здрасьте-пожалуйста, берите нас под белы ручки, режьте на куски, ешьте нас с маслом?
           - Ну, зачем "в огород"? В этом нет необходимости. Я сам к ним пойду.
           - Вот ещё! - возмутился Пашка, да и остальные недовольно зароптали. - Ты опять от коллектива отбиваешься? Рисковать, так всем вместе!
           - Хочешь сказать - нам лучше будет всей толпой к ним завалиться?
           - А что? - гордо выпятил Пашка челюсть. - Делегация! От будущих времён! Убедительно! Сообразишь нам прикид какой-никакой для солидности.
           - Нет, - покачал я головой, не до конца понимая, то ли Пашка дурака валяет, то ли вправду собрался в парламентёры. - Мне намного спокойнее будет, когда я буду знать, что вы со своими домашними находитесь под надёжной защитой.
           - Ага! - хрюкнул Вовка. - А мы будем тут спокойно сидеть и прикалываться, как там из тебя салат нарезают!
           - Не пойдёт! - поддержали его и остальные.
           Но я был непреклонен:
           - Как я сказал, так и будет!
           - Вот диктатор хренов! - хохотнул Игорь. - "Я"! А мы?
           Чтобы смягчить неприятное впечатление, я пояснил:
           - У меня браслет. Что мне сделается?
           - Да уж ентот твой браслет! - махнул Пашка пренебрежительно. - Сколько раз уже тебя вурдалаки в узел завязывали? Не помнишь? И это, заметь, при его явном и равнодушном попустительстве!
           - Интересно! - усмехнулся я. - И что же вы сделаете, если из меня даже и начнут котлету делать?
           - Рыло начистим! - легко отозвался тот. - Лично ентим кулаком!
           Я вздохнул:
           - Паш, мы не на митинге. Иду я один. И это не обсуждается. А вы "сидите и прикалываетесь", - с усмешкой глянул я на Вовку. - Помогай вам в этом поможет.
           Другов неприятно ухмыльнулся:
           - Одно меня интересует: что ты им предъявишь? В качестве доказательства? Кристалл, как я понимаю, приказал долго жить?
           В этот момент Пашка вскинул клешню:
           - Гля! Вторая появилась!
           При появлении второй тарелки, первая вышла из режима ожидания, и они продолжили свои хаотичные манёвры, с шипением рассекая над нами воздух и скрываясь из поля зрения за верхушками пальм. Теперь траектории их пролётов складывались в подобие большого креста, пресечение которого приходилось прямо над нашими головами.
           - Пеленгуют, сволочи! - нервно констатировал Игорь.
           - Ладно, - сказал я, вставая. - Мне пора. Чего ещё выжидать? Пока на голову сядут?
           - Погоди, - вдруг сказал брат. - Есть предложение.
           - Я же сказал: это не обсуждается!
           - Да я не о том, - поморщился он. - Я - о кристалле. Почему бы тебе его просто не восстановить?
           - Из Витькиных какашек? - хохотнул Пашка.
           - Нет, - серьёзно ответил Санька. - По памяти. Браслет же помнит всё, с чем ты имел дело?
           - Хм... - задумался я и стал формулировать Сезаму задачу.
           На моей ладони тут же материализовалась ярко-красная пуговичка.
           - Ну вот! - радостно вскричал Пашка. - А то: "мама!", "мама!" Вишь, как всё просто?
           Пацаны тоже возбуждённо зашевелились.
           - Но это форма, - не разделил я Пашкиного восторга. - А содержание?
           - А кто тебе не даёт содержание восстановить? - хмыкнул Игорь. - Дай задание! Ты мне Милку вон с каким содержанием зафигачил! Не подкопаешься!
           Окружающие одобрительно захехекали.
           - Вы не поняли, - пояснил я. - Браслет утверждает, что на кристалле нет никакой информации.
           - И не было? - вытянулась Пашкина физиономия.
           - И не было, - эхом отозвался я.
           Все замерли. Только тарелки продолжали настойчиво месить над нами воздух.
           - А-аблом...
           Что называется - сцена из "Ревизора"!
           - Да ну, быть не может! - тряхнул Пашка своей шевелюрой, прогоняя оцепенение. - Ты в его памяти получше пошуруди! Мож, он чего забыл?
           Я в ответ лишь усмехнулся. Уж чем-чем, а склерозом браслет точно не страдает. Пашка и сам это прекрасно понимал. Потому особо и не настаивал. Так, пути решения проблемы вслух искал.
           - Выходит, нас, всё-таки, кинули, - разочарованно пробормотал брат. - Что и требовалось доказать.
           - Вообще-то говоря, ещё совсем ничего не доказано, - как бы тоже вслух размышлял Другов. - Если мне память не изменяет, то наш общий друг что-то там упоминал о технологиях древнего времени? Вот я и думаю: а не похожи ли наши действия на того лузера, который пытается виниловый диск засунуть в современный дивидюшник?
           - Ты хочешь сказать, что браслет просто не способен прочитать древние письмена, заложенные в кристалле? По причине своей продвинутости?
           - Где-то так...
           - Мало верится, - усомнился я.
           - Ну не зря же в своей предвыборной речи Тристан подчеркнул именно этот момент? - усмехнулся Другов. - Инопланетный дядечка зря ничего не говорил...
           - Ох уж мне энтот дядечка! - прошипел Пашка, вращая глазами следом за пролетающей тарелкой, которая уже чуть ли не цепляла за верхушки пальм. - "Изловить бы дурака, да отвесить тумака!" Не объяснил ничего толком - вперёд, ребята! На месте, мол, сами разберётесь! С глаз долой - из сердца вон! Петух гамбургский!
           Я поймал себя на том, что эти его слова лились на мою душу сладким елеем! Особенно порадовало последнее определение. Явно деградирую...
           - Смотрите, - хехекнул Вовка, указывая куда-то в сторону, - а к нам - целая делегация!
           Я испуганно дёрнулся, поворачиваясь вслед за его пальцем. Потом расслабился. К нам приближались наши женщины. Все скопом!
           Они были в одних купальниках. Прижимая к груди остальную свою одежду и теряя на ходу шлёпанцы и сланцы, они торопливо пересекали площадку, отделявшую ближайшие заросли от парадного входа Тадж-Махальчика. При этом они часто и опасливо оглядывались на небо. Отсюда их видели только мы, по причине односторонней прозрачности стен, а потому, ничего не подозревая, они позволяли себе на ходу без всякого стеснения поправлять немногочисленные детали своего пляжного туалета, готовясь предстать перед нашими привередливыми взорами.
           - Ах, паразиты! - вскричала появившаяся первой Пашкина Наталья. - А им, оказывается, отсюда всё видно! Ну, поросята! Устроили тут нелегальный просмотр!
           - А чего вы такие мокрые? - удивлённо спросил Пашка, оглядывая прибывающее через узкие двери женское воинство. - Под дождь, что ли, попали?
           - Да какой там дождь! - возбуждённо выкрикнула Наталья, набрасывая на мокрое тело измятый халат. - На море мы были! Решили с утречка сполоснуться! Это я всех сблатовала! Жара - доконала! Хоть и утро только. А тут вдруг - эти! Как осы налетели! Стали над головами кружиться! Весь кайф нам обломали! Не дай Бог, думаем, пулять ещё сдуру чем-нибудь начнут! Мы и давай - ноги в руки, да к вам! Это кто ж такие прилетели? А крыша-то у вас где? Щас же только что была! Эти, что ли, снесли?
           - Вах! Женщина! - вскинул Пашка в ужасе руки. - Сразу столько вопросов! На все надо отвечать?
           И тут же за "женщину" получил мокрым полотенцем по спиняке! Звук ей понравился и она продолжила в том же духе допрашивать ни в чём не повинного Пашку.
           - Отвечай, баламут! - весело шлёпала она его мокрой тряпкой, вынуждая "баламута" нехотя уворачиваться. - Куда крышу подевал?
           При этом она победно оглядывалась на остальных своих подруг, которые быстренько рассосались по гостиной, каждая поближе к своей половине. Они поспешно приводили себя в порядок, отвечая Наталье деревянными улыбками и вполголоса переговариваясь с мужьями.
           - Да никуда я её не девал! На месте она! - наконец перехватил Пашка мокрое "оружие". - Это фокус такой! Невидимость называется!
           - Фокусники! Едрит-Мадрит! - устало опустилась Наталья в кресло, сдав Пашке на хранение уже не нужное ей полотенце. И спокойно спросила у меня: - У нас что? Гости?
           Я кивнул:
           - Похоже на то. И очень назойливые.
           - Заметно! - согласилась она. - Гнать их в шею! - И тут же поинтересовалась: - А Настёна-то где? Чего с нами не пошла?
           - Спит ещё.
           Не буду же я с ней объясняться, по какой причине "Настёну" сонливость одолела!
           - А чего они от нас хотят? - спросила Ольга, тревожно провожая взглядом очередной пролёт назойливых гостей.
           - Это мы от них хотим, - усмехнулся Другов. - Но не знаем, как сказать.
           - А чего мы хотим?
           - Все вопросы - к Вольдемару! - ловко перевёл тот стрелки, точно зная, что она не будет у меня ничего выспрашивать.

******
           Пока мы принимали женскую делегацию, ситуация снаружи изменилась: тарелки перестали нервировать нас своим присутствием. Поначалу было даже непонятно, то ли это просто временная передышка, то ли они улетели совсем?
           - Небось, за подмогой полетели, - высказала предположение Алёнка. Её била крупная дрожь и она жалась к обнимавшей её Ирине. Скорее всего, это было что-то нервное, потому как солнце уже хорошо припекало и холодно ей быть не могло.
           - Вряд ли, - покачал головой брат. - Чтобы вызвать подмогу, вовсе не обязательно за нею лететь.
           - Как бы оно там ни было, - вздохнул я, - а идти надо. Тем более, кристалл у меня на руках. Вернее, его копия.
           - Но это всё равно - шанс, - рассудил Другов. - Кто его знает?.. Может, они и впрямь смогут из него что-либо извлечь?
           Я кивнул и вызвал к жизни уже знакомый нам безлюдный зал с огромными колоннами. Все вокруг притихли, понимая, что происходит нечто важное. Я велел Помогаю продублировать изображение. Мой переход за мною закроется, а на Помогаевом экране команда сможет наблюдать за моими похождениями среди атлантов. Как это было когда-то с астеями.
           - Ну... - Я затаил дыхание, как перед прыжком в воду. - Не поминайте лихом!
           - Типун тебе на то "лихо"! - грубо отозвался Пашка, пожимая мне руку. - Не мандражь, всё будет нормально! Если что - мы "с лопатами и с вилами"! Ну, ты понял... Давай! - хлопнул он меня по плечу.
           Я привычно дал Сезаму команду на открытие прохода, но тот, вместо того, чтобы послушно выполнить операцию, разразился длинной надписью красного цвета во всю длину экрана.
           - Что такое?.. - Я недовольно поморщился и немного отстранился, чтобы удобнее было прочитать то, что он мне наваял.
           "Переход невозможен по причине несовместимости темпоральных настроек континуумов."
           - Оба-на! - мрачно протянул Пашка. - Опять облом!
           Все присутствующие молча собрались за моей спиной. Отсюда удобнее было читать выкинутый браслетом лозунг.
           - Облом! - весомо подтвердил Другов. - Да ещё и какой качественный!
           Женщины зашептались, выспрашивая у своих мужей:
           - Что? Что случилось? Что-нибудь не так?
           - Всё не так, - с досадой крякнул Пашка и, повернувшись, растопырил руки, отгоняя от меня встревоженных женщин: - Идите-идите, сядьте на места! Тут надо хорошенько подумать.
           Я оцепенел, не в силах ничего сообразить...

Выясняем детали и делаем оргвыводы

           - Ну? И чего ты завис? - толкнул меня Пашка. - Давай, перезагружайся! Выходи из ступора! Сейчас не время сопли жевать! Думать надо.
           - Думаю... - Своего голоса я не узнал. Вместо уверенной речи, которой я только что угощал соратников, послышалось какое-то невразумительное клокотание. Я невольно прокашлялся.
           - Ничего страшного ведь не произошло, - успокаивал меня Пашка. - Ну, подумаешь: игрушка сломалась!
           - Ты сам-то веришь, тому, что говоришь? - просипел я, пытаясь выдавить улыбку.
           - А что такого? - продолжал Пашка геройствовать. - У нас вон, на крайняк, ещё одна имеется! - Он указал на Помогая, так и сидевшего со своим экраном наготове.. - А ну-ка, ты попробуй!
           Тот часто заморгал:
           - Какая хотел?
           Пашка нервно дёрнулся, но тут же взял себя в руки:
           - Проход открой на ту сторону!
           Результат оказался равноценным, с той лишь разницей, что буквы теперь были другого вида, больше напоминавшие арабскую вязь. До нашего зелёного друга, наконец, дошёл весь трагизм положения. Зелени на его чешуйчатой физиономии разом поубавилось.
           Присутствующим это очередное открытие тоже настроения не улучшило. Браслет лишился своей самой основной функции! Все сидели притихшие, каждый в разной степени оценивая событие.
           - А чего это они у вас разом онемели? - недовольно поморщился Пашка. - Обычно вслух базарили, а теперь всё буковки какие-то царапают. Вы им программы, случайно, не поменяли?
           Я отрицательно покачал головой, а Помогай, заметно посеревший, вопросительно уставился на Пашку.
           - Дело ведь не в браслетах, - через силу пояснил я. - Они в порядке. Структура пространства-времени здесь другая.
           - А то ж я сам не понимаю! - цыкнул тот. - А вот почему она другая? Чего ей тут не хватает?
           Брови его поочерёдно взлетали под самую шевелюру. Он сосредоточенно покусывал правый ус и что-то про себя усиленно соображал. Выглядело это довольно комично, но нам сейчас было совсем не до смеха.
           - Думай-думай, голова! Картуз куплю! - бормотал он, не забывая при этом ещё и шарить по столу в поисках съестного.
           Удивляюсь, как можно ещё и есть после этого? Кусок же в горло не полезет!
           - А чё тут, собственно, думать? - лениво отозвался Игорь, развалясь в кресле и положив ногу на ногу. - Раз браслеты здесь не фунциклируют, значит, надо действовать просто, по старинке!
           Пашка даже перестал жевать:
           - Ты это... про чего сейчас?
           Мы тоже все уставились на Игоря. Кто с недоумением, а кто и с тайной надеждой.
           Тот выдержал паузу, доставая из коробки новую спичку, сунул ее в зубы и так же лениво-расслабленно пустился в философские рассуждения:
           - Я так думаю, что мы рано в штаны наложили. Если на то пошло, то нехай себе браслеты обеспечивают нам защиту острова да кормёжку. Мы убедились, что они с этим прекрасно справляются. И на том спасибо. Но это вовсе не значит, что мы здесь заперты, как в мышеловке. Выход во внешний мир имеется!
           - И откуда такая уверенность? - недоверчиво поинтересовался брат. - Мы ведь только что убедились в обратном.
           - А я докажу, что это не так! - победно усмехнулся Игорь. - Прямо сейчас, и не отходя от кассы!
           - Да ладно тебе! Не тяни резину! - не выдержал Пашка. - Есть что сказать, так по делу говори, без этих вот, своих... - Он поиграл лицом и кистями рук, изображая капризную кокетку.
           Игорь опять солидно усмехнулся:
           - Доказательство принесли нам наши женщины! На себе!
           - Это как?
           - Не помнишь, чем тебя лупила твоя Наталья?
           - Ну, "чем"... Конечно, помню... - Пашка досадливо кривился, пытаясь за аллегориями побыстрее разгадать суть. - Полотенцем... Но при чём здесь это?
           - А при том! Полотенце-то было мокрое! Женщины тоже были не сухие! Ты подумай: если б выхода отсюда во внешний мир не было, хрен бы они в том океане искупались! Барьер бы их туда просто не пустил!
           - Да мы и не успели толком искупаться, - встряла Наталья, внимательно прислушиваясь к беседе. - Нас эти гады из воды сразу выгнали!
           - Погоди ты, - осадил её Пашка. - Сейчас не об этом речь... Так ты говоришь...
           - Да! Я о том тебе и толкую, что остров-то, он, конечно, из нашего времени, но вода-то - местная! Значит, выход наружу, всё-таки, есть!
           - И что это меняет? - хмуро спросил Другов. - Браслеты всё равно ж не работают. Хоть внутри, хоть снаружи.
           - Вот этого не надо! Внутри браслеты работают. Сами видели. Им только наружу, из-под колпака, ходу нет!
           - Ну и что? Ну, вышли мы туда. Что? Предлагаешь к Атлантиде на плотах чесать? Через три океана? Да мы и за год, при всём желании...
           - Обижаешь, начальник! - лукаво осклабился Игорь. - Зачем "на плотах"? А ласточка моя? Она же застоялась без дела! Притом, она у меня уже не одна! Помогай мне её размножил! Теперь у меня их - аж пять штук!
           Другов фыркнул:
           - Да хоть десять! Здесь даже браслеты работать не хотят. А чем твои "ласточки" лучше? Тем более, что они сами - порождение тех же браслетов. И работают только в их присутствии.
           - Не скажи! - покачал головой Игорь. - При чём здесь браслеты? Да я на своей лапушке вообще чёрт-ти куда летал! На другую сторону шарика! Браслета и близко даже не было!
           - "Шарик", ты балбес! - вздохнул Пашка. - Это ж было в нашем времени! Там вся метрика другая. А здесь... Ай... - безнадёжно махнул он рукой. - Я думал, чё стОящее...
           - А вот это мы сейчас и проверим! - взвился Игорь. - И посмотрим, кто из нас балбес!
           И, не слушая дальнейших наших возражений, он выскочил на улицу.
           - Игорьку просто не терпится на своей "ласточке" погарцевать, - хехекнул Вовка невесело. - Засиделся! Не стоит ему в этом препятствовать. Щас упрётся рогом в барьер и сразу протрезвеет. И убеждать ни в чём не придётся.
           Милка смотрела на него несчастными глазами.
           - А, может, он, всё-таки, прав? - с надеждой промолвила Сантик.
           - Вот сейчас и увидим. Обзор, слава Богу, здесь просто великолепный!
           Ждать пришлось недолго. Минуты не прошло, как послышался громкий визг покрышек, и красная молния метнулась в небо. Мы с хмурым интересом повернули головы туда же. Сначала машина превратилась в едва заметную точку в синеве неба, потом резко пошла на снижение.
           - Ну, вот и всё... - кисло резюмировал Пашка. - Финита ля...
           Договорить он не успел. Потому как "ласточка" эффектно вышла из штопора, с победным Игоревым воплем пронеслась над нами и исчезла из виду.
           - Никак упал? - ахнула Наталья. А Милка закусила губу, но вслух ничего не сказала. Только крепче прижала к себе Сашика.
           - Да нет, вроде... - неуверенно промямлил Пашка. - Грохота не слышно...
           - Грохота и не должно быть, - заявил Вовка. - Если он, всё-таки, в воду...
           "Ласточка" выскочила откуда-то сзади, ввинтилась в зенит, на мгновение замерла там и аккуратно опустилась на площадку перед Тадж-Махальчиком.
           Взмыленный, но довольный, под наши жидкие аплодисменты Игорь ввалился в гостиную.
           - Ну и что?! - подбоченился он, с вызовом глядя на мрачного Пашку. - Кто из нас был прав?
           - Всё-всё-всё! - отгородился тот ладонями, смотря куда-то в сторону. - Триумфатор ты наш... Беру свои слова обратно. Балбес - это я...
           - Вот то-то же!.. Всё, Вовчик! - вдохновенно повернулся Игорь ко мне. - Путь свободен! Можно отправляться! Хоть в Атлантиду, хоть на другую планету!
           - Ну... Не всё сразу... - ответил я. - Нам бы успеть, куда наметили.
           В отличие от него, особой радости я не чувствовал. Но - хоть какой-то прогресс...
           - Так поехали! Чего сидеть? Карета подана!
           Я вздохнул и повернулся к Помогаю:
           - Ладно... Держи всё время экран включённым. Следи за нами. Чтобы все видели, как у нас там дела.
           Тот сразу понял и часто закивал.
           - Вот же кур-р-рва! - прорычал вдруг Пашка, набычившись, и ударил кулаком по подлокотнику кресла. Это было так неожиданно, что все повернулись в его сторону.
           - Паш, ты чего? - удивился я. - Кто "курва"?
           - Да этот, блин! Начальничек наш! Куратор, мать его за ногу! Курва он, а не куратор! Не сказать ещё хужей. Ведь из-за него же все наши проблемы! Язык в задницу засунул! Не мог сразу предупредить насчёт браслета? Так, мол, и так...
           - Неправда! - перебил Другов его гневную тираду. - Он предупреждал нас.
           - Я тоже был не глухой! - отрезал Пашка довольно грубо. - Вот тебе, слово в слово: "А там, куда вас посылают, все будет нормально", - с едким прищуром процитировал он. - Ну? И где оно, то "нормально"? Сидели бы сейчас, чаёк попивали, да рулили, куда хотели, если б оно было "нормально"! А теперь - что?
           - А что теперь? - ощетинился Игорь, подсознательно чувствуя, что его "ласточке" суют палки в колёса.
           - А теперь, уважаемый, - вызверился Пашка, - наше путешествие превращается в опаснейшее мероприятие! Вот что "теперь"! И ещё не известно, чем оно может закончиться! Сам посуди: защиты у нас - ноль! Эти товарищи из тарелок щас легко возьмут нас за хивок, мы и вякнуть ничего не успеем! Если ты не заметил, над нашими головами вовсе не прогулочные катера крутились! Это были боевые машины! И в результате получится, что накроемся мы вместе с ними и с ихним недоверием медным тазом! Потому что не факт, что они поведутся на наши сказки о грядущем конце света. Совсем не факт! Упекут делегатов в каталажку до выяснения обстоятельств, а там и армагеддец подоспеет. Он ждать не будет, пока у местных долбоёжиков к нашей компании симпатия проснётся! Да ещё и кристалл этот... То ли есть в нём что, то ли нет? Да и, вообще, было ли оно? Похоже, прав твой брательник: Дристун просто кинул нас с этой блестяшкой! Купил нас со всеми потрохами! И у меня ба-альшие сомнения, на чьей же он, всё-таки, стороне?! Чьи интересы проталкивает?!
           Я удивлённо смотрел на Пашку и не узнавал его! Всегдашний балагур и скоморох, он сейчас злобно рычал, брызгал слюной и чуть ли в истерике не бился! Таким я его ещё не видел!
           - Паш, ты чё, боишься? - невольно вырвалось у меня.
           Ох, не надо было мне так говорить! Он буквально взорвался!
           - Да, боюсь!!! Боюсь!!! - настойчиво и с вызовом повторил он. - Только я не за свою шкуру боюсь! За неё, если хочешь знать, я боюсь в последнюю очередь! Я вот за них боюсь! - указал он на притихших женщин. - За пацанов своих боюсь! За твоего Витьку боюсь! За Настю твою! За всех боюсь, за кого мы теперь в ответе! А разве ты за них не боишься? Ведь случись что с тобой, и всем нам тут крышка! Ты этого не боишься? Тебе не больно будет смотреть из своей комфортабельной каталажки, как нас всех плетьми на плантации погонят? И это - при нашем теперешнем раскладе - вполне реальная перспектива! Мы своими глазами видели тутошние ихние порядки! Нас выпихнули из нашего комфортного времени, а иммунитета здесь мы ещё не приобрели. Тыкаемся, как слепые котята, играемся по старой привычке в сладкие игрушки. А дяди с базуками да с плётками уже у нашего порога! Вы сегодня сами видели их! И когда они нас тут расковыряют - это всего лишь вопрос времени! Вы вот радуетесь - "выход есть!" Мол, можно пользоваться! Но раз выход есть отсюда, значит и вход сюда имеется! Не для одной только "ласточки"! Просто пока тарелки его не обнаружили! Но не сомневайтесь - обнаружат! И в нашем лице конкурентов они терпеть не станут! Или за кого они нас там держат, я не знаю?.. Это, между прочим, не трусость, как тут некоторые подумали! У этого поведения есть другое название - разумная осторожность! Это дурак ничего не боится! Ему всё по фигу! Ему, кроме своей дурости, и терять-то нечего! А умный думать должен и выбирать безопасные варианты! Потому что на его шее такая куча народу сидит! И тебе, - прежде всего тебе! - никак нельзя собою рисковать! На тебе же всё держится! На браслете твоём, хоть он теперь и полудохлый! Ну и хрен с ним, что полудохлый! Согласись, что это всё же лучше, чем совсем ничего?!..
           - Ладно-ладно, Паш, не гони волну, - успокаивая, положил я ему руку на плечо. - Я тебя понял. И все тебя тоже правильно поняли. Мне так кажется... ты что-то предложить хочешь взамен?
           Он как-то сразу выдохся и нехотя промямлил:
           - Да... Есть тут одна мысля... Но тоже, блин, - он дёрнул щекой, - не фонтан...
           - Ну, так давай! Излагай! Будем хором решать: "фонтан", или не "фонтан"?
           Он покривился, покряхтел, собирая извилины в кучу после такой пламенной речи, и деловым тоном распорядился:
           - Короче, так... Атлантов - на фиг! Обойдёмся и без них. План такой: сначала смотрим кино. Про катастрофу с Икаром. Выясняем детали. Потом делаем оргвыводы.
           Я заметил, как Другов с Борисовым обменялись ироническими взглядами. Хорошо, что Пашка этого не видел.

******
           Для начала я вернул Тадж-Махальчику прежний вид, что было воспринято всеми с явным облегчением. Потом развернул на всю гостиную экран и мы выскочили в космос. Вид усыпанного звёздами бездонного неба подействовал на меня успокаивающе. Об остальных не могу того же сказать. Мои пацаны, конечно, уже много раз видели это великолепие. Но со стороны женской половины послышались испуганные восклицания, даже визг, и многие испуганно поджали под себя ноги, а то и вовсе забрались с ногами на кресло. Пришлось мужской половине на скорую руку проводить инструктаж, дабы правильно оценивалось видимое. Понимание пришло не сразу. Широко раскрытые глаза, блуждающий взгляд и прижатые к груди руки говорили сами за себя.
           - Может, лучше их по домам отправим? - предложил я. - А то будет ещё хуже, когда увидят вселенский фейерверк.
           Но на то они и женщины, чтобы поступать вопреки здравому смыслу, исходя только из своего "хочу". Твёрдое "Нет!" было ответом на все наши увещевания. К тому же, соображения безопасности позволили нам согласиться с их упрямством. Пусть уж лучше будут на глазах. Если вдруг, действительно, к нам заявятся незваные гости, пока мы тут "кином балуемся".
           Я прибавил скорости нашему разросшемуся на пол-гостиной "пятачку", на котором по креслам и диванам расселась наша разношёрстная зрительская аудитория. Теперь это уже был не "пятачок", а что-то вроде чечевицы, повторяющей зигзаги расстановки мебели в гостиной. На фоне неподвижно замерших далёких звёзд планеты нашей Системы сразу выдали себя своими перемещениями. Одна из них, довольно яркая, ползла среди звёзд почти совсем рядом. Это, конечно, сказано применительно к возможностям браслета. Такое "рядом", исходя из написанного в бабиковском "талмуде", оценивалось где-то около семидесяти миллионов километров. Почти половина расстояния от Земли до Солнца в нашем времени. Только теперь в другую от Солнца сторону. Если верить "Юрику", Икар был четвёртой от Солнца планетой. И планетой не маленькой. Поболее Земли. Раза этак в два. И, если принять во внимание тот факт, что Икар готовился как Реклостер для будущих негодяев Земли, проще говоря - тюрьма без права выхода, то не завидую я тем негодяям. Хотя бы потому, что сила тяжести на том Реклостере тоже, как и размер, должна быть больше в два раза. Короче, если вы весите на Земле семьдесят килограмм, то на Икаре, после переселения туда по результатам Страшного Суда, ваш вес моментально увеличивается в два раза. А это уже сто сорок килограмм! Нехилая прибавка! И это всё таскать на себе всю оставшуюся жизнь! Ну, то есть своё бренное тело. Вот когда оценится истинный смысл этого выражения!
           Но, видимо, не всё здесь так просто. Насколько я понял, там речь шла не о теле, а о душе. А это - довольно спорная тема.
           Как бы там ни было, а шарик планеты мы уже догоняли. Она распухала прямо на глазах и уже буквально через пару минут заполонила собою почти всё видимое пространство. Впечатление такое, что мы опять подлетали к Земле: дымка атмосферы, изломанные очертания материков, скрываемых от глаз спиралями облачных циклонов, обилие океанских просторов... Даже Луна висела чуть в стороне такая же. Только присмотревшись можно было заметить разницу. Физиономия Луны в нашей реальности заляпана пятнами так называемых морей, то бишь "ожогами", а здесь её лик был идеально чист. Даже сомнения закрадывались, она ли это?
           - Прошлый раз в этих местах мы застали более печальную картину, - заметил Другов.
           А Пашка процедил сквозь зубы:
           - Какую планету раздолбали! Сволочи...
           - Ещё не раздолбали, - усмехнулся Игорь. - Вот она! - И тут же уточнил у меня: - Это же Икар?
           - Кому же ещё быть на этом месте? - пожал я плечами. - Марс выглядит совсем по-другому...
           - Да он, он это... - вздохнул Пашка. И велел мне: - Заходи с ночной стороны. "Подарочком" с той стороны пульнули.
           - Откуда ты знаешь? - скрипнул Игорь.
           - Мне лично так "каэтся"...
           - А Юрик что по этому поводу говорит? - Я крутанул глобус планеты, уходя в её тень.
           - Молчит, как партизан. Говорит о размерах, о предположительном происхождении "типичного", как там написано, "носителя массы диаметром 2,8 километра". Мол, прибыл он "предположительно" из облака Оорта или пояса Койпера.
           - Это где ж такое? - спросил Вовка.
           - На границе Солнечной системы. Там есть ещё один пояс астероидов, иначе говоря, куча неиспользованного планетами строительного хлама, который Солнце своими лучами постепенно выдавило на окраины Системы. И вот оттуда "вдруг" прилетел какой-то взбесившийся обломок и угодил нашему Икару прямо в темечко!
           - Как понимать это "вдруг"? - недоверчиво усмехнулся брат. - Летал-летал и вдруг "взбесился"?
           - Вот это нам и предстоит выяснить, - развёл Пашка руками. - Мне тоже эти вольности кажутся оч-чень подозрительными.
           - Без криминалу нам никак! - ехидно проскрипел Игорь. - Нам не живётся и не дышится!..
           Пашка только недовольно подвигал бровями. Но ничего не ответил.
           - И что теперь? - спросил я у него. - Будем ждать, пока прилетит тот "подарочек"?
           Пашка фыркнул:
           - Тогда уж поздно будет что-либо менять! Надо опережать события! Крути вперёд по времени до самого момента столкновения. Будем отлавливать этого "типичного носителя массы".
           - И что потом с ним делать?
           - А вот потом начнётся самое интересное: ты запускаешь временную "шарманку" задом наперёд, мы садимся этому "носителю" на хвост, как только он начнёт пятиться назад, и в ускоренном режиме отслеживаем его путь до самого конца, вернее, до начала события. Выясняем, откуда же он, всё-таки, к нам явился? То есть - что? Выходим на самих заказчиков преступления.
           - И что мы с ними потом делаем? - усмехнулся Другов. - Подаём на них в Гаагский суд?
           - Посмотрим, - небрежно отмахнулся Пашка. - Их ещё найти надо. Только ты, - обратился он опять ко мне, - повесь тут где-нибудь в уголочке таймер. Да покрупнее.
           - А это ещё зачем?
           - Чтоб нам по времени ориентироваться, то ли мы ещё "до", или уже "после" того?
           - Ой, мудришь! - покачал я головой, всё-таки, выполняя поручение. - Дураку ж понятно, что это всё будет показано "до того". Потому что катастрофа случится только через двое суток.
           - Ошибаешься, шеф, - заметил Другов. - Уже осталось меньше суток.
           - Ну, хотя бы и так...
           - Ты пойми, - рассудил Пашка. - Если катастрофа - завтра, то камешек уже летит в заданном направлении. Понимаешь? От пояса Койпера ему чесать и чесать! Оттуда луч света почти шесть часов добирается! А камню поболее времени понадобится, чтоб преодолеть такое расстояние. Поэтому он уже в пути. И, притом, давно. Это значит что? Событие самого запуска уже в прошлом! Догоняешь?
           - Тогда тем более! - хохотнул Вовка. - Ты что ж думаешь, эти "запускатели" ждать будут, пока мы на них выйдем? Их уже, небось, и след простыл!
           - Не знаю, не знаю, - с сомнением покачал Пашка головой. - Убедиться-то им тоже надо, что всё прошло тип-топ?
           - Как-то оно всё выглядит... - проворчал брат.
           - "Запущенно"? - подсказал с усмешкой Игорь.
           - Да нет, - поморщился тот. - Как в дешёвом сериале...
           - Ничего! - сказал Пашка обиженно. - Как раз время нас и рассудит!
           - Ладно-ладно... - повёл тот плечом. - Верю... Всё равно других вариантов нет.
           - Вот и ладно, - независимо вздёрнул Пашка свои брови. - Врубай машину времени! - сказал он мне. - Крути по времени на сутки вперёд. Короче, до того момента, пока здесь ад не начнётся! Уж не знаю, сутки там или больше? Не суть важно. Нам главное до события добраться. Заблаговременно!
           - Кстати, - подсказал Другов. - Фильтр не забудь врубить, когда всё начнётся. А то ослепнем тут все на фиг!
           "А чё? А чё такое?" - встревоженно загомонили женщины. Им объяснили.
           - Насчёт фильтра, между прочим, дельное замечание, - кивнул Пашка одобрительно. - Давай, заводи шарманку!
           Окантовка экрана изменила цвет на золотисто-белый. Это означало, что мы стали перемещаться не в пространстве, а во временнОм потоке. Таймер замельтешил минутами, как сумасшедший! Часы замелькали, как секунды, их количество шло по нарастающей. Мы продвигались по времени вперёд. С таймером Пашка хорошо придумал!
           Шар планеты, подсвеченный сзади далёким Солнцем, довольно шустро поехал в сторону, на глазах уменьшаясь в размерах. Солнце выглянуло из-за его округлого бока и начало немилосердно слепить нас. Луна тоже ускорила свой бег вокруг Икара.
           - Чё эт' с ними? - удивился Вовка. - Или это ты куда-то чухнул? - спросил он меня.
           - Всё в порядке, - сказал Пашка. - Икар перемещается в ускоренном режиме к месту своей гибели. Так бы он там через сутки только был. Но мы-то время пришпорили. И шарик, соответственно, быстрее стал двигаться по орбите. Следуй за ним! - толкнул он меня. - Не отставай!
           Препираться не имело смысла. Пашка, как всегда, мыслил образно и деловито. Я пришпорил своего "коня" и догнал шар Икара, пристроившись к нему с ночной стороны, чтобы не пропустить момент столкновения астероида с планетой.
           И, всё-таки, мы его пропустили!
           Всё началось с того, что в какой-то момент вдруг стала ярче разгораться и моментально превратилась в ослепительно пылающую корону едва видимая до этого аура атмосферы, подсвеченная с дневной стороны далёким Солнцем. Вначале нам показалось, что это какая-то небывалая вспышка на самом Солнце. Но мы поздно сообразили, что удар уже нанесён по планете, и нанесён всё-таки, с дневной, невидимой нам, стороны. В это время по тёмному телу планеты с нашей стороны уже побежала сеть зловещих малиновых трещин, которые за несколько мгновений накалились добела и из них во все стороны брызнуло ослепительное облако раскалённых газов! Это облако, уже не сдерживаемое корой планеты, потерявшей от удара свою монолитную целостность, раскидало треснувшую оболочку во все стороны и затмило собою всё окружающее пространство!
           - Стой!!! - заорал Пашка, закрываясь от яркого, даже закрытого фильтром, света руками. - Стой!!! Тормози шарманку!!! Крути её назад!!! Или, хотя бы, поставь на "паузу"!!!
           В это мгновение газы, вырвавшиеся из подкорки, уже добрались до того места, откуда мы взирали на катастрофу, и пространство перестало быть беззвучным вакуумом! Оно уплотнилось и уже могло передавать звуки! Это мы тут же оценили: нас буквально оглушил нарастающий могучий рёв стихии! Я опять забыл вовремя убрать звук!
           Хоть и запоздало, но я выполнил Пашкину команду, причём, её первый вариант. То есть с испугу крутанул "шарманку" сразу на пару часов назад! И уже тогда "поставил на паузу", как он выразился.
           Разлетевшаяся на куски твёрдая оболочка планеты моментально схлопнулась в обратном порядке, втянула в себя огненные языки звёздного пламени, и, вновь Икар, целый и невредимый, метнулся в ту сторону, откуда только что прилетел. То есть занял положение в пространстве, которое занимал за два часа до гибели. Теперь нам, оглушённым и испуганным, он отсюда виделся безобидным небольшим мячиком с игриво выглядывающим из-за него шариком Луны.
           - Мама ты моя дорогая! - поражённо прохрипел Пашка, вытирая выступивший пот и вращая вытаращенными глазами. - Ни хрена себе - фейерверчик! Если я чуть в штаны не наложил, то представляю, каково им, без привычки...
           До моего слуха, наконец, донеслись плохо сдерживаемые рыдания, и чьи-то увещевания успокоиться и лучше уйти домой. Я, ослепший и оглохший, пристально вгляделся и, когда зрение восстановилось, увидел, что почти весь женский контингент испуганно сбился в кучу и, как мог, принимал участие в своих слабых товарищах, нервы которых не вынесли столь реалистичного вида космической катастрофы. Немного очухавшись, женщины сразу накинулись на нас:
           - Паразиты! Предупреждать же надо! С ума сойти можно! Сначала эта бездонная яма, потом огненная баня!..
           - От дают! - изумился Пашка. - А не мы ли вас хотели по домам отправить? Вы же упёрлись так, что хрен доской перешибёшь! И кто громче всех кричал "Нет!"? Я, что ли?!
           - Ну, мы ж не знали, что это так страшно...
           - Ага! Вы не знали, а слон, конечно, не догадывался! - грубо ответил он. - Ну и чё? Времени на уговоры у нас нет! Решайте! Останетесь вторую серию смотреть, или, всё же, умного совета послушаетесь?
           - А что? Ещё и вторая серия будет? - с ужасом в голосе поинтересовался кто-то из женщин.
           - Само собой! - стал Пашка тут же нагонять страху, строя ужасные гримасы. - И вторая будет, и третья и ещё много раз подряд будет! Пока толку не добьёмся!
           - Не, девочки, пошли отсюда! - решительно поднялась Пашкина Наталья. - Нам с этими садистами не по пути!
           Она поволокла за собой отчаянно упирающихся пацанов. Но им, наоборот, зрелище очень даже понравилось! И они громогласно об этом заявляли на всю гостиную!
           - Чего ещё?! - гневно обернулась на них мать.
           Короче говоря, хоть и с потерями, но женская половина зрительного зала была эвакуирована. На свой страх и риск остались самые стойкие: Сантик с Алёнкой, и, как уже было сказано, Пашкины пацаны. Под честное Пашкино слово, что они "не сгорят в геенне огненной". Игорев Сашик не вынес издевательства над зрением и слухом и, оторопело оглядываясь на отца, увязался за матерью.
           - И чтоб из дому - ни ногой! - запоздало крикнул Пашка. - Никто!
           - Так они тебя и послушались, - хехекнул Вовка.
           - Им же хуже будет, - отмахнулся Пашка и опять принялся за меня: - Ну, давай, Вовчик, заезжай теперь к нему с дневной стороны и по секундочке аккуратно отматывай оставшееся время. Особенно перед самым ударом. Каждое мгновение растягивай, насколько это возможно. Ты хоть время по таймеру заметил, когда оно рвануло?
           Я пожал плечами:
           - Нет. Мы же с другой стороны дожидались. Сам же видел: всё так быстро произошло...
           - Кстати, - съязвил Игорь, - кто-то нас уверял, что камень прилетит с ночной стороны. Ты, случайно, не помнишь, кто это был?
           - Вот это для меня и странно! - виновато вздохнул Пашка. - Неправильно это! Ну, ничего! Щас мы энтого гада выследим! И посмотрим, где тут собака порылась. - Он оглядел присутствующих: - Ну и чё? Никто, что ль, не запомнил показания таймера, когда взрыв произошёл?
           - Я запомнила, - осторожно подняла руку Алёнка. - На часах тогда было 09-42.
           - Вот! Учитесь, джентльмены! - похвалил Пашка, выкатывая глаза и поднимая к потолку перст указующий. - Не смотря, что женщина! - И тут же спохватился: - А ты про какие часы говоришь?
           - Вот про эти, - краснея, указала моя племянница на пульсирующий таймер в углу экрана. - Какие же ещё?
           - Правильно, девочка! Пять тебе с плюсом!
           Та ещё больше зарделась. Отец одобряюще похлопал её по плечу и ласково приобнял. Но она капризно высвободилась. "Колючка" не была бы "колючкой", если б потерпела на людях такие нежности.
           Я запустил таймер вперёд. Секунды опять слились в сплошное пятно, минуты шустро бежали, а часы отщёлкивались один за другим.
           Глобус Икара вновь заполнил собою всё пространство перед нами. Глаза непроизвольно искали знакомые очертания материков среди облачных завихрений. Настолько планета всем своим обликом была похожа на Землю. Но рисунок материков был явно другим.
           Когда цифры приблизились к значению 09-30, Пашка сказал:
           - Теперь, как только будет "девять сорок", пустишь естественным ходом. И будь наготове! Девочка могла и ошибиться...
           Я не посмотрел на "девочку", но точно знал, что замечание ей не понравится. Всё моё внимание в этот момент было приковано к экрану. Опять промелькнула мысль, что Пашкина идея насчёт таймера была удачной. Наглядно видно, "кто, кому, чего и как".
           Вот уже таймер показал 09-41. Напряжение вокруг меня нарастало. Присутствующие затаили дыхание.
           - Теперь замедли картинку раза в три, - тихо сказал Пашка. - И, как только он появится, сразу же - по тормозам!
           Я молча едва заметно качнул головой. Болтовня могла дорого обойтись. Нервы гудели, как провода!
           "Раза в три" мне показалось даже непозволительно быстрым. И я, на всякий случай, замедлил течение экранного времени ещё на порядок. Пашка одобрительно хмыкнул. Секунды стали тягучими, как смола. Каждая из них сменяла предыдущую с великой неохотой, медленно проявляясь на дисплее таймера.
           Когда цифры, наконец, сложились в рисунок 09-42, я не выдержал напряжения, остановил таймер и откинулся на спинку кресла.
           - Ты чего? - непонимающе уставился на меня Пашка.
           - Щас, - шумно перевёл я дух. - Дай отдышаться. Буду отстёгивать по секунде. Боюсь не успеть затормозить.
           - Понятно... Только ты не затягивай с этим... - И пояснил: - Реальное время на месте не стоит.
           Сантик неуверенно произнесла:
           - Я, кажется, вижу его...
           - Кого? - обернулся к ней Пашка.
           - Астероид... Вон, бледное пятнышко левее Ориона...
           Пашка моментально скроил удивлённую такими познаниями физиономию и посмотрел в указанном направлении. Мы - тоже. Но там только сияло ослепительное Солнце и мы ничего не смогли увидеть, как ни прикрывали глаза.
           - А ну, отстегни одну секунду, - распорядился Пашка. И тут же предостерёг: - Но только одну!
           Я "отстегнул".
           Результат ошеломил нас!
           Серая тень метнулась к лику планеты и застыла в верхних слоях атмосферы! Это был довольно крупный булыжник грушевидной формы. Изображение казалось немного смазанным из-за того, что "булыжник" двигался очень быстро и, к тому же, начал разогреваться при вхождении в атмосферу. Даже такой мощный аппарат, как браслет, и то не смог вывести качественного изображения. Ну и ладно. И на том спасибо!
           - Ни фига себе! - изумлённо воскликнул Пашка, разглядывая "подарочек". - Вот это скорость! Неудивительно, что у Икара не выдержала скорлупа! А сколько, интересно?
           - Чего "сколько"?
           - Ну... С какой скоростью он движется? Спроси у браслета!
           Я спросил. Он выдал: "2320 километров в секунду".
           - Офигеть! Представляешь? От Москвы до Владивостока - за три с копейками секунды! Вот это ударная сила!
           - "Песчинка обретает силу пули..." - процитировал брат. И, смутившись оттого, что все разом повернули к нему головы, пояснил: - Это не я. Это Высоцкий.
           Пашка хмыкнул:
           - А то ж мы не знаем! Ты это вот им объясняй, - указал он на детей.
           И, не заметив, что в ответ на это "колючка" показала ему язык, он опять вцепился в меня:
           - Так, Вовчик, пол-дела сделано! Отловили красавчика! Теперь давай, разворачивай шарманку на обратный ход по времени, и постарайся не упустить камешек из виду. Прилепись к его заднице и ни на метр не отставай! А то, я гляжу, он парень шустрый. В момент от нас оторвётся! - И добавил в сомнении: - Для астероида это, вообще-то, ненормально - летать с такой скоростью. Тут что-то не так. Кто-то дал ему хорошего пинка!
           И как-то странно посмотрел на Игоря.
           - А чё ты сразу на меня? - перестал тот терзать свою спичку. - Это не я!
           - Тебе это ещё предстоит, - усмехнулся Пашка.
           - Что за грязные намёки?
           - Увидьш-ш-ш!..

Вслед за астероидом

           - Вот присмотритесь, - строил Пашка догадки, глядя на хаотично вращающийся перед нами булыжник. - На одном из его боков глубокая рваная воронка. Явный след от мощного взрыва! И это наводит на интересные размышления!
           Мы уже полчаса, как в ускоренном режиме обратного отсчёта времени летели следом за астероидом, обозревая его покрытую "оспинами" поверхность. "Оспины" на нём оставили боле мелкие собратья, которые не успели увернуться от прямого столкновения во время встречи с ним. Это монотонные "гляделки" нам уже порядком наскучили, и, если б не диковинная траектория его полёта, мы бы точно заскучали. Но астероид летел прямиком к Солнцу! Оно с каждой секундой распухало у нас на глазах, габариты астероида уже не закрывали собою его диск полностью, и это вселяло неподдельную тревогу и недоумение: "Мы что, последуем туда за ним?"
           Этот вопрос озвучил мой брат. И получил от Пашки по полной программе:
           - Ты хоть думай, что говоришь! Не может булыжник быть порождением Солнца! Тогда это был бы сгусток плазмы! Он бы просто не успел остыть настолько за время подлёта к Икару, чтоб уже камнем ударить в него! Тем более, глянь на морду его лица повнимательнее: судя по рытвинам и царапинам, этому "зайцу" - ну, не менее миллиона лет!
           - Но ведь явно же видно, что на Солнце он и направляется! И если учесть, что мы сейчас движемся задом наперёд, то это значит...
           - Ничего это не значит! - оборвал Пашка его умозаключения. - Башку даю на отсечение, что он просто прошёл рядом с Солнцем по касательной! Вот сейчас ближе подойдём, и вы сами всё увидите!
           - Поберёг бы ты свою "башку"! - скрипнул Игорь. - Она тебе ещё пригодится. Ну, немного и нам... - оглянулся он с ухмылкой, ища у нас поддержки. - Кто ж будет идеи генерировать?
           - Вот то-то же! - по-своему понял его Пашка. - И вот тебе сразу - новая идея! Но прежде - вопрос первый. На засыпку. Как асу-водителю, - мазанул он его на всякий случай.
           - Ну-ну? - заинтересовался "ас", покорно заглатывая льстивую "наживку".
           Пашка вскинул руку в направлении астероида:
           - Вот тебе объект. Скажи, ты смог бы на своей "ласточке" сесть на него? Без вреда для здоровья?
           У Игоря аж глаза сверкнули! Но он только хмыкнул и молча уставился на "объект". Однако, совершенно с другим выражением лица!
           - Он же вертится, как вошь на гребешке! - подогрел Пашка его спортивный интерес. - Это как? В принципе, возможно?
           Тот солидно проскрипел:
           - "В принципе" - оно всё возможно! - И перевёл на "идейного генератора" испытующий взгляд: - А ты это как? По делу спрашиваешь? Или, чтоб от скуки потрепаться?
           - Абсолютно "по делу"! - заверил его Пашка с честным выражением лица. - На тебя - вся надежда!
           - Если ты будешь "хиханьки"... - начал Игорь, подозрительно прищурившись.
           Но Пашка его оживлённо перебил, дурашливо обмахиваясь пятернёй:
           - Да вот те хрест! Хошь - на Библии поклянусь? - Он припечатал клешнёй бабиковский "талмуд", как нарочно, оказавшийся рядом.
           Игорь с усмешкой покосился на "Библию" и медленно проговорил:
           - А посвятить в свои планы не желаешь? На фига мне такой экстрим?
           - Легко! - тряхнул Пашка шевелюрой. - Весь мой план и строится на возможностях твоих "ласточек".
           - "ЛасточЕК"?! - удивлённо выделил Игорь множественное число.
           - Ну, дык да! Не ты ли хвастался, что у тебя их теперь "аж пять штук"? А одной нам точно не обойтись. Весь гараж в дело пойдёт!
           - Чё ты там задумал?! - поражённо вытаращился на него "ас-водитель".
           - Объясняю, - Стал Пашка загинать пальцы. - Первое: ты высаживаешься на своём трахтомобиле на поверхность этой вот микро-планетки. Второе: закрепляешься там, чтоб тебя, часом, ветром с неё не сдуло...
           - Паш, очнись, каким ветром? - поучительно хрюкнул Вовка. - Это же космос!
           - Солнечным, Вова, солнечным! Не мешай, - отмахнулся он, как от надоедливой мухи. - Значит, так! Закрепляешься на этом грёбаном астероиде. Можешь даже забуриться в тот котлован, о котором я упоминал. Там все твои "ласточки" хором уместятся. И солнышко не так будет донимать.
           - Что за "котлован"? - удивился Игорь.
           - Ты чё? Проспал? Я же показывал дырку от взрыва! Да вот она, кстати! Опять промелькнула! Усёк? Или не успел?
           - Успел... - хмуро ответил Игорь, провожая "дырку" глазами и щурясь от злого Солнца. Похоже, Пашкина афера ему всё меньше нравилась. Мне, кстати, тоже.
           - Вот! - продолжил Пашка демонстрировать количество своих пальцев. - Третье!.. Но, прежде - вопрос. А то, может, и не стоит вообще под хвостом... гм-гм! - оглянулся он на детей, - влажность увеличивать! Какова мощность движков твоих "ласточек"?
           - Ну... - Игоря этот вопрос поставил в тупик. - Я не мерил, вообще-то. А инструкции Вовчик не приложил... Но, чувствуется, что под капотом - зверь! Ты сам видел, какие она выкрутасы в небе выписывает, - хвастливо добавил он. Видимо, надеялся, что Пашка рассыплется в комплиментах.
           Но тот лишь усмехнулся:
           - Игорёк! Нам от тебя не цирк нужен, а тяжёлая тягловая работа!
           "Игорёк" оскорбился:
           - Ну, тогда тебе "семьдесят пятый" нужен. "Дэ-тэ"! Это, как минимум.
           - А он у тебя тоже есть? - выкрутился Пашка. - И тоже летает?
           - Откуда? - фыркнул Игорь, теряя интерес. - Это вон, к Вовчику...
           - Понятно... - Пашка задумчиво пожевал свой ус и опять пошёл в атаку: - Короче! На чудеса у нас времени совсем нет. Будем есть, что дают. Суть идеи такова! Ты обосновываешься на астероиде со своими "ласточками" и начинаешь заниматься бодаловкой.
           - Не понял! - нахмурился Игорь ещё больше. - Опять, что ль, дурку гонишь?
           Пашка отпрянул в недоумении:
           - А что? Похоже?
           - Потому и спрашиваю...
           - Да ничего подобного! Говорю на полном серьёзе! Нам надо остановить вращение вот этого булыжника и потом сместить траекторию его полёта в сторону Солнца!
           - Так он и так туда летит!
           - "Туда", да не туда! Приглядись! Он ведь не в центр диска метит, а чуть в сторону! А это что означает?
           - Что?
           - А это, как я уже говорил, означает, что он возле солнышка пройдёт по касательной, обогнёт его вокруг под действием офигительного тяготения нашей неугомонной звездочки и опять уйдёт в космос! Упасть на Солнце он не сможет по причине своей сумасойтительной скорости и исключительно удачного угла подхода к нему. Солнце только прокрутит его вокруг себя на манер пращи, и опять выкинет обратно в космос! То есть, куда? Прямиком Икару в лоб! Вот этот участок пути мы как раз сейчас и проходим. Солнце ещё на порядок увеличит его скорость и убойную силу!
           - В этом чудится прямо-таки дьявольский расчёт! - хмыкнул Другов.
           - Так ведь а я об чём всё время говорю? - расплылся Пашка в довольной улыбке. - Расчёт! Именно расчёт! Притом, самый, что ни на есть, дьявольский! Ты это правильно подметил! Вычислить так точно траекторию, чтобы направить вот этот, самый обычный, ничем не примечательный булыжник чёрт-ти откуда! Чтобы он в точности вписался в околосолнечную траекторию, не упал на само Солнце, а только увеличил с его помощью свою скорость, рассчитать момент отрыва от звезды, да так, чтоб при этом он, опять-таки, точно угодил в нужную планету! Это, я вам скажу, расчёт ювелирный! Действительно, дьявольский! Тут такая голова всё это продумала, что ой-ёй-ёй!
           - А не слишком ли много совпадений? - усмехнулся брат. - Может, всё-таки, это - чистая случайность? Удачное стечение обстоятельств?
           - Не исключено, - согласился Пашка, задумчиво вращая глазами. - Есть и такая вероятность. Но уж очень всё хорошо сошлось, не правда ли?
           - Чего на свете не бывает? - с деланым равнодушием пожал Санька плечами.
           - Угу! - поддакнул Вовка. - И на "ё"... И на "е"...
           - Вова!.. - смущённо оглянулся я на детей. - Ты бы язык-то... Не очень...
           Тот лишь хехекнул в ответ.
           - Вернёмся к нашим баранам, - напомнил Пашка.
           - Ну, ты тоже не очень!.. - недовольно скрипнул Игорь.
           - Я не о тебе! - Пашка клятвенно сложил руки на груди. - Я - о наших проблемах, будь они неладны! И, пока мы не достигли точки "ноль", нам надо определиться, стоит ли вообще огород городить?
           - Что ещё за "точка ноль"?
           - Взгляни на таймер! - указал Пашка в угол экрана. - Видишь, цифирьки бегут назад? И, пока значения не стали отрицательными, наша картинка находится всё ещё в будущем. И у нас остаётся время для манёвра. Как только таймер обнулится, это будет означать...
           - Я понял, - перебил его Игорь. - Это будет означать то местоположение, где он находится в данный момент.
           - Вот именно! И, заметь, он ведь там тоже не стоит, а несётся навстречу нам с охренительной скоростью! А потому нам надо уже сейчас...
           - Да понял я! Понял! Лучше скажи, что ты там про "бодаловку" намекал? Этот момент мне не совсем понятен...
           - А что ж тут непонятного? - удивился Пашка. - Упираешься рогом своими машинками, и толкаешь тот булыжник с проторенной дороги, пока он, в конце концов, не упадёт на Солнце!
           - Вместе со мной? Умно! - ядовито восхитился Игорь. - Кем-кем, а камикадзе я ещё не подрабатывал!
           - Зачем "с тобой"? - оскорбился Пашка. - Не надо на меня собак навешивать! По моим расчётам астероид сейчас где-то на подходе к орбите Меркурия. Это, если вам известно, ближайшая к Солнцу планета. И сейчас - удачное время, чтобы чуть-чуть подкорректировать его траекторию, ну, то есть, немного подпихнуть его в сторону Солнца! И всё! Сидеть на нём до победного конца вовсе не обязательно! Сделал дело и сматывайся! Время для отрыва у тебя ещё остаётся!
           - Ясно... - прокряхтел Игорь без особого оптимизма. - И риск загреметь в адское пекло, как я понимаю, всё равно остаётся?
           - Ну... Не без этого!.. - развёл Пашка руками. - Если мощности твоей великолепной пятёрки не хватит, чтобы сбить камешек с пути истинного, тогда - да! И, заметь, ничего переиграть мы уже не сможем! Или пан, или пропал! Останется только ноги с Земли уносить.
           - А сколько, ты говоришь, весит эта фиговина?
           - Да ничего я по этому поводу не говорил. Я про диаметр упоминал. Почти три километра. Вес тут совершенно ни при чём.
           Игорь хохотнул:
           - Конечно! "Ни при чём"! Не тебе же толкать!
           - А тебе и не с Земли его поднимать! Он же в невесомости летит!
           - Но такие понятия, как "масса" и "инерция" тоже никто не отменял!
           - Вот здесь ты прав! На все сто! Потому и спрашиваю: способны ли твои таратайки преодолеть инерционнное сопротивление этого "типичного носителя массы"?
           - Хочешь честно? - сверкнул Игорь белкАми.
           - Ну?
           - А вот хрен его знает!
           - Ответ хороший, - озадаченно промямлил Пашка, щурясь от . - Одна штука... Цена - тридцать пять копеек... Ну, и что же нам делать?
           - А что делать? - пожал Игорь плечами. - Пробовать! Ничего другого нам не остаётся.
           - Понимаешь ли... - подвигал Пашка бровями. - В понятие "пробовать" входит такая составляющая, как "ошибаться". Не находишь? А нам ошибаться никак нельзя! Другого варианта просто не будет.
           - Понимаю. Но если мы будем заниматься только болтовнёй...
           - А это и не болтовня! Вернее, не только болтовня. Мы составляем план действий. Пока только план. Потому что действовать ещё рано. Хотя... Ну-ка, Вовчик, пришпорь своего коня! Чего мы, в самом деле, плетёмся, как верблюд через пустыню? И, это самое... Прикрой чем-нибудь Солнце. А то скоро мы тут все в глазунью превратимся! Давит - мочи нет!
           - Так я и так уже прикрыл.
           - Ну ещё добавь! Жалко, что ли?
           - Так тогда астероида не будет видно!
           - Вот проблема-то! Напряги своего Сезама! Нехай он сам его отслеживает. А мы только за таймером будем приглядывать. Во!!! - обрадованно рявкнул он, когда гостиная погрузилась в полумрак и таймер зашёлся в цифровой истерике. - Понеслась!
           - Паша в этих заморочках, как рыба в воде... - одобрительно хрюкнул Вовка.
           - Такого прислали! - весело отозвался "Паша".
           Ослепительный шар Солнца после затемнения фильтром стал похож на непомерно раздувшуюся голову мифической Гидры. Эта "голова" начала расти прямо на глазах. Только вместо змей от неё в пространство тянулись, извиваясь и постепенно истаивая, гигантские языки ядерного пламени. Один из них с невероятной лёгкостью дотянулся до нас, затмил на мгновение обзор и опал на исторгнувшее его светило. Солнце уже занимало собою весь видимый обзор, и теперь точно было видно, что мы, хоть и впритирку, но огибаем его по колоссальной дуге!
           - Ну? - напомнил Пашка. - Кто был прав? Камешек-то облетает солнышко вокруг! И совсем не собирается падать на него!
           - Да-да... - скрипнул Игорь, думая о чём-то своём.
           - Чё притух-то? Перспектива стать камикадзе удручает?
           - Да нет, Паш, я вот думаю. Здесь мои "ласточки" мало чем помогут. Тут реактивный двигатель нужен. Его мощи на энто дело как раз хватит. Чтобы вдул, так вдул по-настоящему!
           - Козе понятно! - разочарованно протянул Пашка. - Но где ж я тебе его?.. Рожу, что ли? Энто к Вовчику надо, - кивнул он в мою сторону. - Если у него таланту хватит... Но ему сейчас отвлекаться нельзя. Он за рулём. Вон, вишь? Мы уже начинаем задницу от Солнца потихоньку отлеплять. Уходим в сторону! То есть, выходим на траекторию подлёта. Очень ответственный участок! Скоро "точка ноль". Так что - звыняйте, грамадяне!
           Игорь неожиданно вскочил.
           - А ну, пойдём со мной! - махнул он Помогаю и выбежал из гостиной.
           Помогай послушно и торопливо зашлёпал следом за ним.
           - Ну, сговорились! - ехидно осклабился Вовка.
           - И дай-то Бог! - махнул Пашка. - Мож, родят чего толковое?
           - Вас послушать, - качнул головой брат. - В голову приходят такие ассоциации...
           - А это уже от воспитания зависит! - заявил Вовка, пожимая плечами. - Я, например, даже и представить не могу, чего такого ты там такого себе напридумывал!..
           - Можно подумать!
           - Одно до меня не доходит, - вздохнул Другов, пресекая пустопорожний трёп. - Ну, вот ладно, достигли мы этой "нулевой" точки. А дальше-то что? Она - где-то возле Солнца уже, а мы-то - на Земле! Как состыковаться, если браслет проход не открывает? Наш камикадзе на своих таратайках тот камень год будет искать в районе Солнца! И ещё не факт, что отыщет! Как с этим-то быть, генератор ты наш идейный?
           - Да проще пареной репы! - фыркнул "генератор". - Не может браслет предоставить переход в нужную точку, будем его как навигатор использовать! Направление нам будет показывать.
           - Но это означает, что одному из них придётся с Игорьком лететь?
           Пашка вздохнул:
           - Придётся... Мне, кстати, - тоже. Во избежание...
           - Во избежание - чего?
           - Неправильной трактовки основной идеи. Ну, и... на случай разного рода ЧП.
           - А какая может быть "неправильная трактовка"? - хехекнул Вовка. - Промазать астероидом мимо Солнца, это ещё постараться надо! Такая бандурина перед мордой! На пол-неба!
           - Ну, кто его знает? Тем более, у Зелёного такие проблемы с языком! И вылезет это в самый неподходящий момент! Когда надо будет действовать в авральном режиме, он станет интересоваться переводом. Самое время!
           - Тогда надо лететь мне, - сказал я.
           - Тебе нельзя, - дёрнул Пашка подбородком. - Мы это уже обсуждали.
           - Если нельзя, но очень хочется, значит, можно!
           - Похочется и перестанет...
           - Но у Помогая - дети!
           - А у тебя их нет! - раскинул Пашка руки в стороны и хряпнул ими об колени. - Угомонись! Эта тема не обсуждается. Не дай Бог, чего с нами, так тут вообще будет... Мы об этом уже говорили...
           - Ха! Ха! И ещё раз - ха! - взбрыкнуло моё самолюбие. - Скажи мне: что может случиться, если с нами будет браслет?
           - Смеёшься, что ли? От твоего браслета остались рожки да ножки! Одна урезанная версия...
           - Но эта версия прекрасно справляется со своей основной задачей!
           Пашка посмотрел на меня, как на дурака:
           - Насколько я знаю, его основной задачей является телепортация.
           - А вот и нет! Основная задача браслета - холить и лелеять мою драгоценную особу! И оберегать от разных там катаклизмов. Ну-ка! Кинь в меня чем-нибудь поувесистее!
           - Ага, щас! Я ещё жить хочу!
           - Ну вот! Ты сам в его способностях и не сомневаешься!
           - Да, но при чём здесь остальные? Значит, мы с Игорьком будем гореть синим пламенем, а ты в это время - смотреть и радоваться?
           - Да ты вспомни, дубина ты стоеросовая! Когда нас драконы атаковали, браслеты - что? - спасли только меня и Помогая?
           - Ну... - смутился Пашка, видимо, ярко припомнив пережитое приключение. - Вроде бы... и нас тоже.
           - Ну вот! - победно завершил я свою аргументацию. - Что и требовалось доказать!
           - Вовчик... - уже просительно посмотрел на меня Пашка. - Ну, ты не сравнивай масштабы! То - какая-то жалкая кучка рептилий, а здесь - гля! - раскинул он руки в стороны, как бы обнимая полыхающую панораму. - Ядерный котёл офигительных размеров! Разницу не просекаешь? Солнышко и не заметит, как от нас облачко пара останется! В случае, если оторваться не успеем...
           - Паша прав, между прочим... - серьёзно заметил Другов.
           - Паша не прав, - улыбнулся я. - И вот почему. Ещё Настин дед, когда передавал мне браслет, говорил, что ему не страшен даже ядерный взрыв, окажись я в его эпицентре!
           - Сказки... - неуверенно тряхнул Пашка шевелюрой. - Сам-то он это проверял?
           - Сказал, что случая не представилось.
           - Ну вот! А ты говоришь...
           - Вот и проверим заодно! - рассмеялся я.
           - Радостная перспектива...
           Вовка пророкотал:
           - Паша, да ты не волнуйся! Я где-то читал, что внутри Солнца - темно. Учёные как-то там выяснили, что пока фотоны через газовую толщу проберутся, пройдёт не одна тысяча лет. И пока они пробираются к поверхности, они не светят. А раз там темно, значит, должно быть и прохладно. Авось, не сгорите...
           - Дураки твои учёные! Солнце - цельнометаллический шар! И только на его поверхности происходит процесс ядерного распада тероидов! Мы видим его кипящий слой.
           - Ну вот! А я о чём? На поверхности - жарко, а внутри - холодно!
           Пашка фыркнул в ответ, но ответить не успел. За стенами Тадж-Махальчика раздался ужасающий рёв, тут же перешёл в шипение и мгновенно стих. Зато послышался победный вопль Игоря!
           - Чего это у них там? - насторожился я.
           - Дык - как "чего"? - довольно хохотнул Пашка. - Планы партии и правительства в жизнь воплощают! Изобретают!
           - Балбесы! Подальше отойти не могли? Щас моих на уши поднимут!
           Я как чувствовал! Сверху раздался недовольный заспанный голос Насти:
           - Господи! Ну, что у нас опять?! Ни минуты покоя! То гремят, то орут, то шипят! Витьку мне напугали!
           - Дя! - раздался над её головой детский голосок. - Угали!

Первые жертвы

           Знали бы вы, какого труда мне стоило разрулить недоразумение с не до конца проснувшейся, а потому и неправильно понимающей сложившуюся ситуацию Настей! Ну никак она не могла понять, почему обещанный мною визит к атлантам был отложен и, вообще, что это за лохматая дыня с отвратительно шевелящимися волосами раскорячилась на добрую половину дома?
           Я старался как можно скорее завершить досадный допрос, потому как уже было самое время отправляться. Таймер отсчитывал последние цифры перед выходом на точку "ноль". Сияющий, как медный пятак, Игорь с Помогаем, который по каждому пустяку преданно заглядывал ему в лицо, шумно ввалились в гостиную во время нашего с Настей "разговора". Их буквально распирало желание поведать о своих успехах по созданию реактивных "ласточек"! А тут Настя со своим допросом и недовольной миной на заспанном лице!
           - Я что-то не поняла, - допытывалась Настя, тыча пальцем в "лохматую дыню" Солнца. - Это вы туда, что ль, собрались?
           - Да какая тебе разница? - нервничал я, поглядывая то на таймер, то на Пашку, в нетерпеннии закатывающего глаза к потолку. - Вернусь, и всё расскажу!
           - Ага! А я, как дура, буду сидеть и дожидаться, непонятно чего?
           - Ну, не сиди, как дура! - взбрыкнул я. - Сиди, как умная! Помогая расспроси! Он в курсе дела и здесь остаётся! Вас охранять, между прочим! И чтобы с нами связь поддерживать!..
           Последние слова, я уже кричал ей в спину. Потому что, когда я позволил себе, хоть и косвенно, усомниться в её умственных способностях, она гневно сверкнула глазами, молча крутанулась на пятках и легко взбежала по ступенькам, волоча за собою на поводке болтающегося, как воздушный шарик, Витьку.
           Вот это мы умеем! Вот это мы очень хорошо умеем: перед ответственным мероприятием испортить настроение!
           Я даже плюнул с досады!
           - Вовчик, да не обращай внимания, - сочувственно тронул меня Игорь за плечо. - Баба, она и есть баба! Вернёмся - уже перебесится. И опять будет улыбаться. Вот увидишь!
           - Ладно... - дёрнул я щекой, стараясь отогнать неприятное впечатление. - Что мы имеем?
           - А имеем мы вот что, - указал Пашка на таймер. - Пока имели нас, мы уже почти вышли на точку возврата. Ты, эт' самое... притормози маленько... Вот так... И теперь, аккуратненько так, подгоняй к нулевой отметке. Как только состыкуемся с настоящим, запускай время обычным ходом. Чтобы значит, пока будем до него добираться, всё время в курсе быть, в каком месте пространства тот булыжничек обретается. И не дай тебе Бог потерять его в этом море огня! Тогда наша экспедиция вообще накрывается медным тазом!
           - А то ж я сам не понимаю... - пробормотал я, выполняя его рекомендации.
           И тут произошло непредвиденное! Как говорится, явление второе!
           Входная дверь с треском распахнулась! И в тишине гостиной раздался истерический с подвываниями вопль:
           - Ироды окаянные! Вы что ж это, гады, творите-то, а?!
           Я медленно обернулся, предполагая всё, что угодно. Но, только не то, что предстало моим глазам!
           На пороге, обеими руками опираясь на неизменную клюку, стояла Сантикова "бабулечка". Но в каком виде!
           Обугленная одежда висела на ней клочьями, лицо вымазано сажей и на нём праведным гневом блестели выкаченные белки глаз! У меня, как говорится, от изумления челюсть отвисла!
           - Ой! - в ужасе подскочила Сантик. - Бабулечка! - Девчушка со всех ног кинулась к ней и остановилась в двух шагах, боясь прикоснуться. - Что это с тобой?! Боже мой! Что случилось?!
           Остальные тоже в недоумении повскакивали со своих мест и окружили пострадавшую "бабулечку". И только Игорь с Помогаем остались стоять на своих местах. Я заметил, как Игорь, отворачиваясь и покраснев от душившего его смеха, закусил губу. Помогай с честным видом хлопал глазами.
           - Вот они! Гады! - бабулечка с трудом подняла клюку и через головы окруживших её людей указала ею на виновников происшествия. - Огнём пуляются! Сволочи! Игрушку нашли!
           Голос у "бабулечки" и до этого не ласкал слух, а теперь и вовсе стал резким и пронзительным.
           Повинуясь указанию её клюки, головы всех присутствовавших повернулись к "гадам".
           Ну, что сказать? Недоразумение произошло в тот момент, когда Игорь с помощью Помогая приладил к бортам своих "ласточек" реактивные двигатели и, не теряя ни секунды, тут же решил их опробовать. Два огненных столба вырвались из дюз новоиспечённого транспортного средства и опалили фазенду "бабулечки". Этот рёв мы и услышали тогда за стенами. Как на грех, в тот момент "бабулечка", согнувшись пополам, самозабвенно ковырялась на своих грядках позади дома. Дом и спас её от смертельной опасности. Само строение сильно пострадало, по словам самой "бабулечки" "до сих пор догорает!", а самоё старушку пламя зацепило лишь краем. Но и того хватило, чтобы одежда на ней сильно пострадала и во многих местах она получила сильные ожоги.
           - Да вы с ума сошли! - зашипел я на Игоря, которого буквально трясло от пароксизмов едва сдерживаемого хохота. - Помогай! - Я повернулся к начинавшему осознавать смысл трагедии рептилоиду. - Окажи срочную медицинскую помощь! Не хватало ещё, чтоб по нашей вине бабка загнулась! А нам просто уже некогда! - сказал я громче, обращаясь к остальным членам команды. - Мы полетели! Астероид уже в точке "ноль"!
           Выходя из гостиной и гася экран, я услышал, как "бабулечка" шарахнулась от подоспевшего "лекаря" с криком:
           - Изыди, окаянный!!!
           Пашка, хоть и вышел уже на улицу, конечно же, услышал её реплику. Он с удовольствием загоготал и, вытирая слёзы, отмахнулся:
           - Ничего страшного! Переживёт!
           Игорь, наконец, дал волю душившему его смеху и, по этой причине целую минуту не мог попасть в машину, валяясь возле её колёс в конвульсиях, красный, как рак. Я ещё никогда не видел его в таком состоянии. Мрачным - да, скучающим - да, пьяным - тоже. Но так безумно хохочущим - первый раз.
           Пашка уже отхохотал своё и сидел, пофыркивая, в салоне на заднем сиденье, терпеливо дожидаючись нас, а я с глупой улыбкой всё ждал окончания этой истерики.
           Кстати, пока я был вынужден присутствовать при этом незапланированном концерте, фазенда "бабулечки" приняла свой первозданный вид, и уже ничто не напоминало о приключившейся беде. Я придирчиво оглядел выстроившийся возле парадного входа автопарк, состоящий из однотипных автомобилей красного цвета с притороченными по бокам красными же цилиндрами, больше смахивавшими на турбины самолёта. Чудно, конечно. Но - не смертельно. А там - кто его знает? Одна уже пострадала.
           - Нехорошо над стариками смеяться, - сказал я, пристёгиваясь, когда мы, наконец, уселись в машину.
           - Я понимаю, - ответил Игорь, и его опять скрутило пополам. Он упал на руль и ещё бы долго тянул резину, не в состоянии что-либо делать, но Пашка нашёл оригинальный способ привести его в чувство. Он с размаху огрел его клешнёй по спине и прикрикнул:
           - Харэ прикалываться! Погнали! А то эти хиханьки нам скоро боком выйдут!
           Тот выгнулся и зашипел от боли:
           - Охренел, что ли?!
           Но хихикать по-дурному перестал.
           - Шокотерапия! - ехидно подсунулся Пашка к его уху.
           - Да пошёл ты!.. Щас я тебе устрою, - сказал Игорь сквозь зубы, взревев бесшумным, в общем-то, движком. - "Шокотерапию"! По полной программе!
           "Ласточка" взвизгнула покрышками и рванулась к небу, нещадно вдавив нас в спинки кресел!
           - Ты, случайно, не турбины опять врубил?! - прокричал я, еле шевелясь от прегрузки.
           - Я ещё не совсем дурак! - проскрипел Игорь сквозь сжатые зубы.
           - А вот бабушка в этом сомневается! - сдавленным хехеканьем отозвался Пашка.
           Игорь в ответ только скорости прибавил, направляя машину в зенит.
           - Прекрати издеваться! - прохрипел я. - Вопрос есть!
           Тот немного сбросил обороты и выжидающе упёрся взглядом в лобовое стекло:
           - Ну?
           Я перевёл дух и спросил:
           - А что насчёт остальных "ласточек"? Кто их-то поведёт? Или ты решил одной обойтись?
           Игорь фыркнул:
           - А ты назад оглянись!
           Я последовал совету.
           Сзади, выстроившись гуськом, с интервалами по двадцать-тридцать метров друг от друга, за нами летели остальные четыре "ласточки"! На автопилоте!
           - Вопросов нет? - хмуро осведомился Игорь.
           Я изумлённо потряс головой, а Пашка встрял:
           - С этой обугленной "бабулечкой" мы забыли обсудить один важный вопрос.
           - Какой? - сдержанно хрюкнул Игорь при упоминании о "бабулечке".
           - Как мы с нашими будем связь поддерживать?
           - Ну, это не ко мне! - небрежно отозвался он и, нажав на педаль газа, опять принялся в форсированном режиме сверлить зенит, вдавив нас в спинки кресел, словно каких-то букашек.
           - А потише никак нельзя? - возмущённо просипел я.
           - Всё правильно! - одобрительно хрипел сзади Пашка. - Иначе мы до ишачьей пасхи будем телепаться! Можем не успеть! Так чё насчёт связи?
           Я хотел обернуться и выразительно посмотреть на него, чтоб ему хоть стало стыдно за глупый вопрос, но при таком ускорении я не смог изобразить это показательное телодвижение и только возмущённо заперхал:
           - Паш!.. Чё?.. Первый раз?!.
           - Ты про браслет? - сдавленно хехекнул Пашка. - Так у него видимость только в одну сторону!
           - А Помогаев браслет? - через силу выдавил я. - Вот тебе и в другую сторону.. кха!-кха!.. видимость!
           - Если только так... Ладно! На месте обсудим!..
           Эта небольшая беседа вымотала нас. Я-то восстановился быстро. Но Пашка ещё подозрительно хрипел. Я через силу, всё-таки, обернулся, чтобы удостовериться, что с ним всё более-менее в порядке. Он сложил колечком указательный и большой пальцы, но поднять руку не смог, и только криво улыбнулся, устало прикрыв глаза. Лицо его неузнаваемо изменилось от перегрузки, усы печально обвисли. На разговор явно не было сил. Я тоже вернулся в исходное положение и растёкся по креслу, дожидаясь лучших времён. Игорь стоически молчал и лишь упорно давил на газ. Прищуренные глаза его глубоко запали, под ними образовались ужасные мешки, уголки рта съехали к подбородку. Лишь нос геройски торчал на осунувшемся лице, сурово обращённом к цели нашего путешествия, прикрытого мною светофильтром с внешней стороны лобового стекла.
           Я про себя усмехнулся: "Наверное, мой-то фэйс ничем не лучше!" Однако убедиться в этом, заглянув в зеркало заднего обзора, не было ни сил, ни желания. Хоть браслет и вовсю старался компенсировать неудобства. Если мне хреново при его заботливой поддержке, то каково же приходится моим спутникам?!
           Меня опять начала донимать совесть.
           Немного попрепиравшись с нею, я задал Сезаму вопрос о том, что можно сделать для облегчения страданий своих товарищей?
           - Приказывай! - прозвучало у меня над ухом.
           - Он у тебя... что?.. Опять?.. - послышался удивлённый Пашкин хрип. Но фразу докончить у него просто сил не хватило.
           "Ну, так я приказываю! - раздражённо подумал я. - Сделай так, чтобы компенсировать и для них перегрузки тоже!"
           В салоне будто свежим воздухом повеяло.
           - Ф-фу! - открыл Пашка глаза. - Мы чё? Так быстро прекратили разгон?
           - И не собирался, - ответил Игорь, распрямляя спину и до конца вдавливая педаль газа. Потом, не замечая результата своих действий, покосился на меня: - Это вон, Вовчик чего-то там мудрит!
           - Давно бы так, - хехекнул Пашка и тронул меня за плечо: - На! Воткни! Хочу, чтоб ты заценил. Позавчера скачал. А тебе всё некогда. Всё равно ж ещё лететь и лететь! Похаваем!
           Я оглянулся. Он протягивал мне флэшку.
           - Ну? И куда я её воткну? - оглядел я унылую приборную панель "ласточки", на которой выделялась лишь какая-то ярко-красная кнопка. - В задницу, что ли? Тут у Игоря вообще музон не предусмотрен...
           Тот наклонился и чем-то щёлкнул внизу:
           - Обижаешь!
           Часть панели съехала в сторону, обнажая физиономию какого-то музыкального прибамбаса, выжидающе подмигивавшего из темноты изумрудными огоньками.
           - Вот сюда вставляй, - указал Игорь на небольшое углубление. - Неграмотный ни разу!
           Пашка сам дотянулся до гнезда и, отпустив пару смачных замечаний относительно удобства подключения, всё-таки, вставил флэшку. Плэйер с тихим переливом отозвался на прикосновение к сенсорам.
           Салон содрогнулся от мощного гитарного риффа! И - понеслась!
           - Хорошо! - проорал Пашка, размахивая кулачищами в такт слаженному и забористому ритму. - Ни тебе баб, ни тебе лялек! Крути-верти на всю катушку!
           Я усмехнулся, глядя на его ожившую физиономию. Не он ли только что мертвяком растекался по сиденью?
           Совесть моя удовлетворённо замолкла.
           - Эт' чего?! - крикнул я через плечо, имея в виду авторство музыки. - Не узнаЮ!
           - Да какая тебе разница?! - ответил Пашка в том же ключе. - Слушай молча! Потом скажу!
           - Я так не люблю... - Но он за грохотом музыки и рыком вокалиста не расслышал меня. Ну и ладно...

******
           Ослепительное Солнце расбухало на глазах. Оно уже занимало бОльшую часть небосвода перед нами, и фильтр плохо помогал. Пришлось добавить черноты, чтобы не так больно было глазам. Прямо по курсу, почти в центре диска красовалась группа тёмных пятен.
           - Никогда не понимал! - прокричал Игорь сквозь музыку. - Почему на Солнце пятна?!
           Пашка наклонился к его уху:
           - Ты же сварщик! Окалину видел на раскалённом металле?!
           - Ну!
           - Вот это явление типа того!
           - Да какая может на Солнце быть окалина?!
           - Может! Это области с более низкой температурой!
           - Чего ради?!
           Пашка потёр в замешательстве бровь, стараясь попроще объяснить. Потом отмахнулся:
           - Ты не поймёшь!..
           - Скажи лучше, что не знаешь! - хохотнул Игорь, довольный тем, что, всё-таки, прищучил всезнайку.
           - Хай будэ так! - покорно согласился "всезнайка" и пробормотал, откидываясь на спинку: - Буду я понапрасну глотку драть...
           - Чего ты там бурчишь?! - весело поинтересовался Игорь, не оборачиваясь.
           - Пятна, говорю, большие в этом году! - крикнул Пашка. - Видимо, к потопу!
           - А... Может быть!..
           Внезапно одно из пятен рванулось навстречу и исчезло позади нас. Это произошло очень быстро, буквально за долю секунды, и я подумал, что мне это привиделось. Но Игорь тут же вырубил грохочущую музыку и, оглядываясь назад, тихо пробормотал:
           - Кажись, у нас гости... Окалина тут ни при чём...
           Пашка прилип к заднему стеклу.
           - Блин! Тарелка! - взволнованно комментировал он. - Разворачивается!.. За нами фигачит!
           - Они нас и здесь достали... - цыкнул Игорь.
           Не успел он договорить последние слова, как тарелка зависла над нами, в её брюхе раздвинулась диафрагма и аппарат в буквальном смысле надел себя на нашу "ласточку"! Что-то проскрежетало, нас подбросило пару раз, и установилась зловещая тишина. Темно было, как в гробу! Только ощущалось мягкое покачивание и отдалённое гуканье. Тарелка, видимо, маневрировала.
           - Все живы? - обалдело спросил я.
           - Живы-живы, - фыркнул Пашка. - Захавала, с-сучара!
           - Ну вот, кажись, и приехали... - вместо ответа меланхолически прокряхтел Игорь.
           - Фильтр отключи! - напомнил Пашка. - А то тут и так... Как у негра...
           Я отключил. Но это ничего не изменило.
           Игорь чем-то щёлкнул и в салоне загорелся свет, неожиданно яркий после кромешной темноты.
           - На фига?! - зашипел Пашка. - Нас же видно за версту!
           - Да чего теперь прятаться-то? - фыркнул тот. - Всё, курочка в гнезде!
           Пашка зарычал в бешенстве:
           - Ты, блин, наружу-то выгляни! - Это он мне. - Хоть осмотримся, что ли? Чего ж сидим? Как не знаю, кто...
           - В смысле? - Я ещё не отошёл от шока и плохо соображал.
           - В каком ещё смысле?! Браслетом пошарь!
           - Да не дёргайся ты, Паш... - мрачно скрипнул Игорь. - Щас хозяева придут и подробно объяснят нам всю политику партии...
           - А мы чё? Уже лапки сложили?! - прошипел Пашка. - Не рано ли?
           Игорь только хмыкнул, а я развернул экран перед машиной и выдвинул его за пределы тарелки. То, что мы увидели, повергло нас в ещё больший шок! С мягким звуком "Гуп!" тарелка методично расстреливала фиолетовыми высверками оставшиеся снаружи осиротевшие "ласточки"! Они поочерёдно вспыхивали и расцветали буйными огненными фейерверками! Это взрывалось топливо ракетных двигателей, которыми Игорь снабдил свои изобретения. Ударная волна от каждой из них в ослабленном виде докатывалась до нашей тюрьмы и слегка раскачивала её. Вот что это были за "манёвры"!
           - Ах вы, пр-р-расукЕдлы!... - с чувством выговорил Пашка незнакомое ругательство.
           А Игоря вид беспощадно изничтожаемых "ласточек" привёл в неописуемое возбуждение! Он зарычал от бешенства и, брызгая слюной, прошипел мне:
           - Вовчик! Срочно копируй "ласточку"! Ничего не спрашивай! - прикрикнул он на всякий случай. - Так надо!
           Надо, значит, надо... Я молча отдал распоряжение браслету. Делов-то! Через секунду послышался бесстрастный отчёт:
           - Выполнено.
           - А теперь - давай!
           - Чего "давай"? - тупо уставился я на него.
           - Делай чего-нибудь! - рыкнул он. - Порви их, на хрен! У тебя ж ТАКОЕ оружие! Йэх-х-х!.. - в сердцах саданул кулаком он по рулю.
           Я на мгновение растерялся. Потом совершенно простая мысль осенила меня!
           - "Порвать", говоришь? Бу сделано!
           Я прикрыл глаза, сосредоточился и очень живо представил, как силовое поле, окружавшее нашу "ласточку", взрывоподобно расширяется сразу во все стороны!
           Не прошло и секунды, как раздался страшный скрежет разрываемого металла! Корпус тарелки не выдержал давления изнутри, и она попросту лопнула, будто мыльный пузырь! Мы едва не оглохли от своеобразного звука "Жва-вау!", с которым унеслись в пространство рваные куски покорёженного металла!
           И мы вновь оказались в открытом космосе! Лицом к лицу с огромным шаром нестерпимо полыхающего океана ядерного пламени!
           - Ты меня слишком буквально понял, - сдержанно хохотнул Игорь. - Но всё равно - нехило!
           - Ну вот! - радостно заржал Пашка, хлопая меня по плечу. - А то: "Мама-мама!" Вот вам барабан, твари штопаные!
           И он вскинул в окно кулак, перехватив локоть в месте сгиба, сопроводив этот известный жест ещё с десяток на ходу изобретённых ругательств.
           - Нам, вообще-то, надо бы поспешать, - напомнил Игорь, кривясь от злого Солнца. - Пить за победу будем потом...
           Я вернул фильтр на место. Игорь сразу же вдавил педаль газа до упора. Со всей дури!
           - А ты, Вовчик, молодец! - одобрительно сказал Пашка, развалясь на сиденье. - Хорошо придумал! Я уж думал, всё, кирдык! Отлетались! Щас из нас бубль-гум будут делать!..
           - Но вот беда-то какая! - сказал он, чуть помолчав. - Мы опять не увидали врага в лицо! Уже в который раз!
           - Тебя это сильно огорчает? - бросил Игорь через плечо.
           - Так ведь мы даже не знаем, с кем имеем дело!
           - А первые жертвы уже на нашей совести, - вздохнул я.
           - Да-да, ты ещё поплачь по поводу невинно убиенных! - похлюпал Пашка с притворным сочувствием. И тут же грозно прорычал, обернувшись к растаявшим в черноте космоса останкам нашей неожиданной тюрьмы: - А не фиг соваться в наш огород! И жрать, кого попало!
           Потом добавил рассудительно:
           - Пусть твоя совесть спит спокойно. Я подозреваю, что это, вообще, были беспилотные фиговины.
           - Вот как остальные "фиговины" догонят нас, - ухмыльнулся Игорь, - так ты у них и поинтересуйся, "пилотные" они, или "бес"?
           - Да типун тебе на язык! "Догонят"! Жми, давай, на педали! Чтоб и вправду не догнали! Мне одного раза вот так хватило!
           Игорь хохотнул:
           - Ты нашёл с кем в скорости тягаться! Да и ничего они нам теперь не сделают, если даже и догонят! Мы их опять порвём, как Тузик тряпку! Правда, Вовчик?
           И, подмигнув лукавым глазом, он ткнул пальцем в панель плейера.
           Музыка, прерванная на половине аккорда неожиданным происшествием, опять взорвала тишину салона лихо закрученным гитарным соло!
           - Ага... - поморщился Пашка, тревожно вглядываясь в черноту космоса позади "ласточки". - Если только перед этим нас не пошинкуют лазером, как те машинки...
           Но Игорь его не расслышал:
           - Чего ты там?!
           Пашка наклонился к его уху:
           - Размножаться когда будем?!
           Тот дико глянул на него, потом, видимо, до него дошёл смысл вопроса, и он отмахнулся:
           - Прямо на месте! После приземления! Чего за собою обоз тащить?! Лишняя обуза!
           - После "приземления"! - криво усмехнулся Пашка. - Где ты там землю-то увидел?! Голимый камень!
           - Ну, а как правильно?! "Приастероидивания"?! Коряво как-то! Уши царапает! Да и хрен выговоришь натощак!
           Пашка поиграл бровями:
           - Я не знаю! Где-то так!..
           И опять с опаской посмотрел в заднее стекло.

''Тунгусские пляски''

           - Я вот чё думаю, - сказал Игорь после получасовой гонки по направлению к выпуклой стене солнечного огня. Он перестал давить на газ, и мы продолжили движение по инерции. - Не пора ли нам как-то с траекторией определиться? - он без особого энтузиазма огляделся вокруг. - Я что-то плохо себе представляю, где мы тот камень искать будем? Впереди - только Солнце ахрененнное! Позади - одна тьма беспросветная! Всё абсолютно одинаковое! Никаких зацепок! Идеи хоть какие-никакие имеются?
           - А то как же? - довольно хмыкнул Пашка, едва не облизываясь.
           - Ну, так делись...
           - А чего тут мудрить-то особо? Что от тебя зависело, ты сделал. Дальше нас браслет выведет в точку встречи. Мог бы и с самого начала не стараться. Он бы и сам всё сделал.
           - Ну, спасибо! Чего ж сразу-то не сказал? Я, как последний дурак, выжимаю соки из машины!..
           - Не, ну, я думал, тебе размяться охота. Вот и молчал в тряпочку. Время-то пока терпит...
           Игорь сверкнул белками:
           - "Размяться"! Блин! Мы бы уж давно на месте были! Без этих вот... ненужных приключений! Только зря машины загубили...
           - Чего ты за них переживаешь? Вовчик возместит! Сам же его напряг, чтоб скопировал!
           - А если б не напряг?
           - Всё равно бы что-нибудь придумали! Тебе что, разве неинтересно было? Как оно у нас красиво получилось? Баммм! И все дела!
           - Можно подумать, ты знал... Чего ж тогда всё время оглядываешься, как заяц, если такой смелый?
           - Это я такой любознательный! - усмехнулся Пашка в усы и тронул меня за плечо: - Ну чё? Давай, что ли? Озадачивай своего "коника"! Пущай дальше сам тащит нас на место встречи! Которое изменить - ну, никак нельзя!.. Не, пацаны, вы только зацените, - повернулся он опять к Игорю, - как оно точно сказано! В нашем-то случае!
           Игорь в ответ лишь криво ухмыльнулся и выжидающе уставился на меня: давай, мол, действуй! Я посмотрю, как это у тебя получится!
           Ничего особо мудрить и не пришлось. Браслет понял меня с полуслова. Вернее, с полу-мысли. Я просто припомнил картинку с вращающимся щербатым булыжником, что он демонстрировал нам перед самым вылетом и коротко приказал: "Вперёд!"
           Нас ощутимо вдавило в кресла, несмотря на защиту от перегрузок. Стена огня плавно сместилась вправо и вниз. Океан бурлящей материи теперь кипел уже под нами! Протуберанцы, жадно тянувшие к нам свои замысловатые щупальца, обессиленно опали и слились в сплошное марево. Настолько быстро глобус Солнца стал прокручиваться под нами вокруг своей своей где-то там невидимой оси!
           - Ни фига! Даёт "коняга"! - Пашка восхищённо припал к окну. - А ты говоришь: "Купаться!"
           - Я этого не говорил, - процедил Игорь сквозь зубы. Чудесным образом спичка опять оказалась у него во рту. Я и не заметил момента внедрения её на своё "законное" место. Он хоть и сидел в независимой позе, скрестив руки на груди, мол, моя хата скраю, но тоже не без интереса следил за целеустремлённым полётом "ласточки". Скорость её сейчас, по-моему, в несколько раз превосходила прежнюю, с которой мы добирались до окрестностей Солнца!
           Я сказал об этом Игорю. Но он лишь презрительно хмыкнул:
           - Чему ты радуешься? Вся наша быстрота оттого, что мы просто падаем на Солнце. Хоть и по касательной.
           Я вынужден был с ним согласиться.
           - Чует моя задница, - продолжал он выдвигать мрачные предположения, - что выбираться нам отсюда будет намного сложнее! Если вообще возможно... - И пояснил, видя наши безрадостные физиономии: - На камешке-то мы уже на халяву не прокатимся! Ведь, если всё пройдет, как задумано, то нашими же стараниями он упадёт на Солнце? Я правильно понимаю?
           - Н-ну... да...
           - А поэтому - что? Если мы хотим остаться в живых, то из могучих объятий нашего светила мы будем вынужены выбираться своими силами! Вот поэтому я сижу и сильно сомневаюсь, а хватит ли у нас на это дури?
           - Думаешь, керосинки твои нас не вытянут? - кивнул Пашка за окно на притороченные к "ласточке" двигатели. - Хочешь сказать, браслет нам в энтом деле не помощник?
           - Посмотрим... - уклонился тот от прямого ответа, вскидывая брови. - У "керосинок"-то моих задача какая? Подпихнуть к Солнцу, а не оторвать от него! Просекаешь разницу?
           - Просекаю. И будем мы, как тот Мюнхгаузен, сами себя за волосы из болота тянуть!
           - Ну-ну... Я потом посмотрю, как ты шутить будешь... Опаньки! - Игорь вскинул руку вперёд и сразу же ухватился за руль. - Кажись, наша цель нарисовалась!
           Действительно, прямо по курсу быстро увеличивался в размерах кувыркающийся астероид. Грушевидная форма и глубокая рваная воронка на одном из его торцов только укрепляли уверенность, что мы не обознались.
           - Тормози-ка, Вовчик! - напрягся Игорь, неотрывно смотря на "цель". - Дальше - я сам!
           Я пожал плечами и дал браслету "отбой". Задание, в принципе, выполнено: в так называемую "нулевую точку" нашу таратайку он благополучно вывел. И вот теперь-то начинается самое интересное!

******
           Первая попытка пришвартоваться к хаотично вращающейся внушительной глыбе ничего не дала. Игорь выжимал из своей "ласточки" все мыслимые соки, проявляя чудеса виртуозного пилотажа, но "камешек" на ухищрения не поддавался. Тактика "надоедливой мухи" не оправдывала себя. Мухе, при таком поведении, терять, обычно, нечего. Что ей сделается при её-то размерах и жёстком хитиновом покрове? Отлетит в сторону от очередного подзатыльника и - опять за труды! У нас же такого покрова не наблюдалось. И от катастрофы уже несколько раз подряд выручала только упругость силового поля, окружавшего нашу таратайку. Когда серия внушительных толчков по этому полю достигла где-то цифры "десять", во время каждого из которых наша "ласточка" отлетала на несколько километров то в одну, то в другую сторону от строптивого камня, Игорь, скрипя зубами, сдался.
           - Блин! Слишком быстро вращается! - зло оправдывался он, вытирая обильный пот. - Я просто не успеваю среагировать!
           Мы с Пашкой, чувствуя себя во время его "реагирования" картошкой в грузовике на ухабистой дороге, понимающе хлопали глазами и крепко держались, за что придётся. А что ещё оставалось делать? Гладко было на бумаге!
           - Один раз у меня чуть не получилось, - предпринял Игорь жалкую попытку похвалить себя. - Вы заметили?
           - Конечно, заметили! - поспешно согласился Пашка, вытирая кровь с разбитой губы. - Это был самый яркий эпизод в твоей биографии! Чё смотришь? Я не издеваюсь! Кто ещё на Земле может похвалиться такими запупыристыми "раллями"?
           - "На Земле"!.. - фыркнул Игорь, не зная, как относиться к Пашкиной "похвале". - На Земле точно - никто...
           Вместе с неподатливым астероидом мы продолжали с бешеной скоростью нестись над необъятными просторами огненного океана. Но из-за того, что наши скорости уравнялись, создавалось впечатление, что мы зависли рядом с ним неподвижно.
           - Кстати, о Земле, - напомнил я. - Не мешало бы провести сеанс связи. Там уже, небось, измахрапились, наблюдая наши "художества".
           Игорь покривился:
           - Потерпят. Зелёный нас и так всё время держит на прицеле. Я это чувствую. А нам и хвалиться-то особо нечем. Вот когда одолеем супостата...
           - Угу! - хмыкнул Пашка. - Или он одолеет нас!
           - Паш! - самоуверенно усмехнулся тот, вжимая в пол педаль газа. - Откуда такие настроения? Щас мы его сделаем! Не боись!
           - Погоди! - тронул его Пашка за плечо. - Мысля имеется!
           - Ну? - придержал Игорь взбрыкнувшую было "ласточку".
           - Щас мы сменим тактику, - Пашка повернулся ко мне: - Давай, Вовчик, возрождай покоцанное воинство. Самое время!
           - На фига? - остановил меня Игорь. - Мы ведь ещё не сели! Только машины зря побьём!
           - Мы и не будем садиться.
           - Это как? Глазами, что ли, будем толкать?
           - Нет. Машинами.
           - Чего-то я не догоняю...
           - Вот, присмотрись. Видишь, вся бандурина вращается вокруг одной точки? Вернее, вокруг оси, проходящей через эту точку. И эта точка, - вот здесь вот, сбоку, видишь? - почти неподвижна относительно всего астероида. Только слегка так болтыхается при вращении. Усекаешь?
           - Ну, и какой нам с неё навар? Нам ведь не точка нужна, а целая площадка для посадки! А тут мне и одному не развернуться. Тем более, рельеф ещё тот! Чёрт ногу сломит!
           - Ты как-то неправильно себе представляешь ситуацию. Даже если ты и сядешь на этот булыжник, то и секунды не сможешь на нём продержаться!
           - Слава тебе, яйца! Почему?!
           - Потому, что сила тяготения на нём близка к нулю. По причине малого размера. Центробежной силой тебя тут же скинет с его поверхности! Понимаешь?
           Игорь насмешливо покосился на него:
           - И ты об этом, конечно, только сейчас узнал, да?
           - Ну... нет. Скажем так... здраво оценил сложившуюся ситуацию. И сделал правильный вывод.
           - Сделал он вывод! - вскипел Игорь. - Так на хрена ж тогда я здесь битый час выпендривался?! Если в этом нет никакого смысла?!
           - Ну, извини! Я тоже не Бог. Действую методом проб и ошибок.
           - Тебе до Бога... - зло сплюнул Игорь и отвернулся.
           - Так что за мысль? - напомнил я.
           - Ты машинки-то возвертай на место, - уверенно указал мне Пашка за борт, будто это и не его сейчас обвинили в некомпетентности. - Хай себе рядышком полетают. А я пока политику партии разъясню. Для особо продвинутых! - ехидно добавил он.
           Но Игорь к его выпаду остался равнодушен.
           Пока на фронте возникло чахлое перемирие, я занялся "возрождением покоцанного воинства", как выразился Пашка. Но и здесь нас ожидало жестокое разочарование. Проще говоря, облом.
           Браслет опять выкинул перед нашими вытянутыми физиономиями краснобуквенный плакат, извещающий о несовместимости его личных настроек со свойствами местного континуума.
           - Блин! - распсиховался Пашка. - Да что ж за едрит твою качалку! То он может, то он не может! То рыбу в нём заворачивали! Ну не подлянка, а?! И в такой ответственный момент! Ну ни раньше, ни позже!
           Он ещё долго изрыгал проклятия. Досталось и мне, и браслету, и Тристану с его заверениями. Наконец, он выдохся.
           - Короче, накрылись наши "ласточки" медным тазом, - удивительно спокойно, даже как-то задумчиво проговорил Игорь. - И количество шансов у нас катастрофически уменьшилось.
           - Шансов на что? - спросил я. Его спокойствие мне как-то не понравилось.
           - Ну, как "на что"? Во-первых, на выполнение поставленной задачи. А во-вторых, тупо на выживание. Самое банальное.
           - Ну... Мы ещё поборемся... - не совсем уверенно пробормотал я.
           - Одного я не как-то не понимаю, - продолжал он рассуждать. - Выходит, что у тебя и у Зелёного браслеты неодинаково настроены?
           - С чего ты взял?
           - Но ведь он же смог "ласточки" мои переделать? И это ему ничего не стоило. Только рукой так повёл, и всё! А у тебя, почему-то, он ничего не может.
           - Ты не сравнивай, - фыркнул Пашка. - Это ж было там, на нашем острове! Браслеты там работают.
           - Ага. А чей же браслет отказался сразу к Солнцу прыгнуть? Вместо того, чтоб через пол-системы пердячим паром добираться? Ведь мы тогда ещё были на острове!
           - Да чё ты всё в кучу валишь? Браслеты хорошо фунциклируют только в пределах острова. А стоит высунуть нос за его границы, сразу начинаются проблемы. Помогай-то где тебе машинки клепал? На острове! А прыгать куда надо было? За пределы! Усекаешь?
           - Усекаю. Ну а как же тогда объяснить случай с тарелкой? Ведь это случилось уже за пределами! А браслет ведь сработал. И сработал нехило!
           - Так это и называется - урезанные функции! О чём я тебе про рыбу и талдычил. Тем более, что случай с тарелкой - это просто... ну, более расширенный, что ли, вариант охраны Вовчика, как обладателя браслета. Понимаешь? Хранить его драгоценную шкуру он не перестал. А вот насчёт всего остального - извините! Только в домашней обстановке!
           Игорь хмыкнул:
           - Хитро! И ты опять об этом узнал только что?
           - На ошибках учимся... В отличие от некоторых.
           - Ну, вот только не надо на тётю ерунду говорить! Я, между прочим, не хуже твоего понимаю...
           - И что ты понимаешь?
           - Самое главное. Пока мы тут с тобой учёные дискуссии ведём, камешек уже почти что обежал вокруг Солнца. И свалить его с орбиты с каждой минутой будет всё труднее. Смотри, несётся, как угорелый!
           - И какой отсюда вывод? - продолжал задавать Пашка наводящие вопросы.
           - Ну, ты! Строгий учитель! Мы не на экзамене!.. Давай, колись! Чё ты мне там про точку втирал?
           - Вот! - одобрительно прогудел Пашка. - Суть в чём? В эту самую точку надо упереться рогом, и толкать камушек до посинения! Пока явно не будет заметно результатов.
           - Ага! - хохотнул Игорь. - Когда будут видны результаты, от него один пар останется! Не говоря уже про нас!
           - Ну, не до такой же степени! Меру надо знать!
           - А ты её знаешь, ту "меру"? Ты сможешь сказать, когда надо будет остановиться, и уносить ноги, пока нас самих в пекло не затянуло?
           - Легко!
           Игорь недоверчиво цвикнул зубом и поменял дислокацию спички:
           - Твоими бы устами...
           - Вот и давай! Жми на газ и дави рогом на точку! Сам знаешь: время - деньги!
           - Да какие там деньги! - Игорь пару раз даванул на педаль, но с места ещё не трогался. - Задница-то, она всегда дороже!

******
           Когда астероид оказался у нас перед самым носом, вызывая опасения, что мы вот-вот получим от него очередную оплеуху, я позволил себе усомниться в предстоящей операции.
           - Игорь, постой... По-моему, Паша проглядел один момент...
           - Какой ещё "момент"? - недовольно отозвался "Паша". - У нас опять что-то не фурычит?
           - Нет, с этим пока проблем нет. Но ты присмотрись: обозначенная тобою точка тоже не стоит на месте. Она постепенно поворачивается по часовой стрелке. Когда ты её Игорю показывал, она была обращена точно к нам. А теперь посмотри!
           - Да это, небось, Игорёк! Угол подлёта изменил...
           - Вот этого не надо! - возмутился "Игорёк". - Я от курса не отклонялся!
           Мы некоторое время молча пялились на обозначенное Пашкой место. От нескончаемого вращения такой махины в непосредственной близости начинала кружиться голова. Астероид делал полный оборот за каких-то три-четыре секунды! Это при его-то габаритах в три километра! Одна была радость в этом занятии: каменный исполин, хоть и не полностью, но закрывал собою Солнце!
           - Ты прав, - наконец согласился Пашка, когда обозначенная точка ушла из пределов видимости на сторону, обращённую к Солнцу. - Как говаривал дедушка Галилей: "И всё-таки она вертится!" Отсюда делаем вывод, - не растерялся он. - Меняем тактику!
           - Опять?! - поразился Игорь. - Блин! Я за твоими идеями не поспеваю!
           - Да тут ничего особенного от тебя и не потребуется. Просто займёмся тунгусскими плясками.
           - Чем?! - в один голос воскликнули мы с Игорем.
           К слову сказать, лично моё удивление было вызвано тем, что "тунгусскими плясками" мы с Пашкой в своё время обзывали один из неудачных, на наш взгляд, альбомов Элиса Купера. Ну, а Игорь воспринял его слова, как очередной неуместный прикол.
           - Это я так, для красного словца, - поморщился "приколист". - Не берите в голову... Короче, делаем так! - И он стал на своих ладонях объяснять новую политику. - Ось вращения пронзает астероид насквозь, а, значит, у неё две нужные нам точки выхода из его тела. Здесь, - ткнул он пальцем в ладонь, - и здесь, - указательный палец перекочевал на тыльную сторону кисти.
           - Где ты там ось-то разглядел? - язвительно проскрипел Игорь. - И что она его ещё и "пронзает"?!
           - Виртуально! - выкатил Пашка глаза и для убедительности приподнял указательный палец. - Ось вращения - это ж понятие виртуальное! Она же как бы и есть, но её как бы и нет. Пральна? В материальном воплощении?
           - Да понял я, понял, - фыркнул Игорь, кладя руки на руль. - Дальше-то что?
           - Вот, смотри! - указал он на кувыркающуюся перед носом глыбу. - Та точка ушла, а вторая уже поворачивается к нам.
           - Так... Вижу...
           - Вот, как только она поворачивается в нашу сторону... Во-во!!! Давай!!! Дави её!!! - внезапно заорал Пашка.
           Потому что в эту секунду с криком: "Да понял я, понял!" Игорь бросил машину вперёд, пружинисто ткнулся бампером в каменный бок астероида и наотмашь ударил рукой по ярко-красной кнопке на приборной панели!
           За окнами "ласточки" полыхнуло синее зарево! Мощный огненный факел, как бы не с километр длиной, с оглушительным рёвом вырвался из дюз двигателей!
           Как-то невовремя в этот же миг мне припомнилась обгорелая "бабулечка". Пашке, видимо, тоже. Потому что он громко и с явным удовольствием заржал.
           - Мочи его!!! Мочи гада!!! - с азартом орал он Игорю на ухо, брызгая слюной и колошматя кулаками по спинке его сиденья.
           Тот злобно хмурился, фыркал, отодвигаясь от "комментатора", и остервенело давил на педаль газа, полагая, видимо, что этим придаёт дополнительное усилие надсадно ревущим ракетным двигателям. Однако, при этом он ещё и зорко следил за изменениями панорамы снаружи!
           Ввиду того, что мы теперь слились в жёсткой сцепке с телом астероида, машина тоже пришла во вращательное движение, повторяя кульбиты каменной глыбы. Пламя, вырывавшееся из дюз, сразу закрутилось в верёвочную спираль, не успевая распрямляться.
           Короче, ад воцарился несусветный! Двигатели ревели! Синее пламя полыхало за бортом! Пашка выкрикивал что-то неразборчивое! Отчётливо прослушивались только одни матюки!
           И вдруг упала звенящая тишина! Просто Игорь в этот момент вырубил двигатели. "Ласточка", продолжая вращаться вокруг продольной оси, мягко спружинила носовой частью окружавшего её силового поля и стала медленно дрейфовать, отдаляясь от астероида.
           - Пока всё, - сказал Игорь, вытирая рукавом заплёванное Пашкой ухо. - Точка ушла. Ждём следующую. Только ты это... Не надо так напрягаться. Я сам...
           Картина за окном разительно поменялась. Астероид перед нами уже не кувыркался по-дурному, а степенно поворачивался вокруг своей второй оси. Зато теперь звёздное небо словно с ума сошло! Оно бешено крутилось вокруг нас! После того, как мы придвинулись вплотную к астероиду, и он своим телом загородил от нас безумно полыхавшее Солнце, звёзды нехотя проявились на небосводе. Так вот теперь каждая, даже само-малейшая звездочка чертила собою сплошной огненный круг на бархатной черноте неба! И небо превратилось из-за этого в некое подобие трубы, конец которой терялся далеко позади нас.
           Конечно, это был всего лишь обман зрения. Это наша "ласточка" теперь безобразно кувыркалась в одном ритме с астероидом. И весь мир для нас моментально превратился в сплошную карусель! Весь, кроме астероида. Мы теперь, оказывается, с ним "дружили" в одном ритме! Но избави Бог от этаких "друзей"!..
           - Останови свистопляску! - обеспокоенно посоветовал Пашка. - Иначе прохлопаем следующую точку! Обманет же, гад корявый!
           Игорь на удивление молча послушался. За окном коротко полыхнуло пламя, к горлу подступила мимолётная тошнота, астероид сразу закувыркался в прежнем ритме, а небо остановилось. Солнце-таки воспользовалось нашим замешательством и принялось методично выедать глаза, хищно проглядывая отовсюду из-за рваного горизонта астероида. Ведь из-за толчка, которым нас наградило силовое поле сразу после выключения двигателей, мы продолжали пятиться назад, и не заметили, как вышли из тени кувыркавшегося монолита.
           Игорь чуть газанул и "ласточка" охотно вплыла в спасительные сумерки.
           - Короче, ты понял, в чём самый цимус? - уточнил Пашка. - Ать-ать! - изобразил он клешнями двусмысленное движение. - Толчок, отскок! Толчок, опять отскок! Как только в пределах видимости появляется стоячая точка! Но не забывай каждый раз останавливать вращение машины после очередной бодаловки!..
           - Да понял я уже, понял! - с досадой поморщился Игорь. - Генератор ты наш идейный... Устроим тебе сейчас половецкие пляски...
           - Тунгусские!
           - Один хрен...

******
           Мы предприняли уже пятую атаку на астероид, когда я откровенно забеспокоился. Каменная глыба уже не закрывала собою стену огня. Назвать её Солнцем как-то язык не поворачивался. Присутствовали все признаки того, что мы находимся намного ближе к светилу, чем были вначале своих "плясок". Внимание Игоря, понятно, было сосредоточено на кульбитах астероида, и он во всём полагался на Пашку. А наш "генератор" что-то тянул резину и не давал команду к отступлению.
           - Паш, мы, случаем, не увлёклись? - спросил я, с опаской оглядывая пылающую панораму. - Нам не пора удочки сматывать? Затянет - хрен выберемся!
           Тот, видимо, получал какое-то удовольствие от процесса. Поэтому ответил неохотно:
           - Ладно! Ещё разок - и всё! Отчаливаем!
           Но тут воспротивился Игорь:
           - Никаких "разков"! Уже и так явно видно, что мы падаем! Погнали отсюда! Мы своё дело сделали!
           Он развернул "ласточку" на сто восемьдесят градусов и ударил по красной кнопке:
           - Выноси, родёмая!
           Огненный факел вырвался из двигателей и ударил на прощание в астероид. Тяжесть перегрузки основательно вдавила нас в сидения.
           - А по чём ты определил, что мы падаем? - прокричал Пашка. - У тебя что? Приборы есть? Измерения производил? Ведь всё как было, - непослушной рукой он попытался обмахнуть пылающий небосвод, - так оно и осталось!
           - Чуйка сработала... - мрачно ответил Игорь, упёршись взглядом в лобовое стекло. Но, похоже, Пашка его не услышал.
           Двигатели ревели на пределе! Машину трясло, как в лихорадке! Игорь до упора вдавил педаль газа, всеми фибрами души помогая "ласточке" вырваться из объятий родной звезды!
           Краем глаза было заметно, как в боковом стекле сквозь синее зарево от пламени дюз, медленно, как щупальца у осьминога, шевелились протуберанцы, вздымавшиеся с поверхности Солнца и опадавшие на него.
           Я тоже дал браслету команду, насколько возможно, добавить ходу нашей таратайке.
           "Только не перестарайся! - предупредил я. - Нам и так тяжело!"
           - Принято к сведению, - прозвучал бесплотный голос.
           Игорь только покосился в мою сторону.
           Так прошло минут пятнадцать. От рёва двигателей и от вибрации раскалывалась голова! Тело затекло и онемело. И это - у меня! Драгоценную шкуру которого хранила заботливая длань браслета! А каково же тогда пацанам?!
           Совесть моя опять запела свои любимые песни.
           Хоть я и дал указание браслету всеми возможными способами компенсировать перегрузку, нас буквально размазало по сиденьям! Теперь к перегрузке ускорения ещё прибавилась и гравитация близкого Солнца, не желавшего нас отпускать от себя!
           Я, всё-таки, не выдержал, через силу обернулся и посмотрел в заднее стекло.
           Мама ты моя дорогая! Меня окатило жаркой волной!
           Астероид по-прежнему кувыркался неподалёку от нас, лишь чуть-чуть уменьшившись в размерах! Оказывается, несмотря на все наши старания, мы вовсе не удалялись от Солнца! Если астероид падает на него, а мы всё на том же расстоянии от булыжника, то это значит, что мы тоже падаем вместе с ним!
           Проблема выживания мгновенно приобрела необычайную остроту!
           Пашка первым увидел, как изменилось моё лицо. С кряхтением преодолевая перегрузку, он обернулся назад. И сипло выругался!
           - Чего ещё?.. - прохрипел Игорь, отрывая взгляд от звёздной панорамы прямо по курсу. Повернулся, с трудом шевеля затёкшим телом, и... тоже всё понял!
           - Вот тебе и все измерения... - прохрипел он, кося глазом на осунувшегося Пашку.
           - Давай, Вовчик... - прохрипел Пашка. - Чего тянешь?.. Подпрягай своего "коня"...
           Игорь ответил вместо меня:
           - Он и так... С самого начала... Со мной вместе... Больше нельзя... Раздавит, на хрен...
           Я молча кивнул головой.
           Глаза Пашки расширились: до него, наконец, дошло! Вариантов у нас просто не осталось!
           - Со своими... - через силу прохрипел он. - Не попрощались... Говорил тебе... Нельзя с нами...
           Глаза его подозрительно заблестели.
           Игорь зарычал, рывком отвернулся и опять упёрся в лобовое стекло мрачным взглядом.
           Двигатели ревели, сжигая последние запасы топлива! Но это уже было бесполезно!
           Мы падали на Солнце...

Опалённый мир

           - Игорь! - прокричал я, трогая его за рукав. - Вырубай, на фиг, свою керосинку!
           Он через силу дотянулся и равнодушно шлёпнул по красной кнопке. В кабине воцарилась благодатная тишина.
           И невесомость!
           Боже! Какое это было наслаждение после нескончаемой пытки перегрузок и адского грохота!!! И если бы не отравляла сознание сверлящая мысль о неумолимо приближающейся гибели, можно было бы и расслабиться. Этак минут на шестьсот.
           - Сейчас растрынкаешь весь запас, - с фальшивым оптимизмом объяснил я. - А когда понадобится, нечем будет подпихнуть.
           Молчать было нельзя, я это чувствовал. Молчание было взрывоопасным. Но и любые слова были сейчас ложью. Всё и без слов было пронзительно ясно...
           Он перевёл на меня тяжёлый взгляд:
           - Надежда умирает последней?
           - Ну, дык... Не без этого...
           Он со вздохом отвернулся:
           - Глянь в окно... Какие надежды? Нам пекло уготовано... На пол-Вселенной!..
           Мой, притянутый за уши, оптимизм сразу испарился, и я молча уставился на слепящее поле, раскинувшееся от меня по правому борту. Неподалёку так и кувыркался тёмный силуэт объекта нашей "охоты". Мы никак не могли отделаться от его навязчивого соседства. В компании с ним так и падали вниз... И со всё возрастающей скоростью...
           Протуберанцы жадно и нетерпеливо взметались кверху и разочарованно опадали на поверхность, как бы приглашая и намекая, что и нам светит тот же самое. Светит, конечно. Ещё как светит. Аж слепит! И очень даже сильно греет... Не сказать ещё хужей...
           Но им-то что, тем протуберанцам? У них внизу - дом родной. А у нас? Вот именно...
           Да уж... Пекло... Кабы не браслет, давно бы изжарились. Или от радиации загнулись. А она здесь - выше всяких пределов...
           Кстати, вот и пришло время проверять Сезама на вшивость. Что там дедушка мне обещал? Что "ремешок" даже ядерный взрыв не заметит? Так, извините, этих взрывов здесь - каждую секунду по миллиарду! И это - как минимум!
           Ну, а это как? Слабо? Или - не слабо? Всё-таки, выдюжит "ремешок"? Или нет?
           Спрашивать его самого об этом, почему-то, не хотелось. Предчувствовался не совсем приятный ответ.
           Вернее, совсем не приятный.
           Просто кошмарный ответ!
           Не ответ - приговор!..
           Смертельный!..
           Допустим, браслет выдержит ядерную топку. Допустим. Но что это нам даёт? Ответ напрашивается сам собою: постепенное погружение в глубины звезды! Отрадная перспектива... И что же дальше? Только глубже и глубже? И кто нас будет там искать, в недрах той звезды, чтобы, хотя бы, попытаться спасти? Кому такая дурная идея, вообще, в голову может прийти?
           Значит, что? Спасение утопающих - дело рук самих утопающих?
           Ведь пока мы трепыхаемся над поверхностью Солнца, есть ещё хоть маленькая, но надежда, слабый её огонёк, что какая-то могучая сила нас отсюда, всё-таки, вытянет.
           Какая? Это уже другой вопрос.
           А если нет? Если мы, заботливо сохраняемые браслетом, увязнем в этих сияющих глубинах? Что тогда?!!
           Да это просто нескончаемый ужас!.. Это даже не похоже на часто обсуждаемые проблемы маленького экипажа межзвёздного корабля, вынужденного денно и нощно лицезреть до смерти надоевшие одни и те же физиономии. На протяжении многих лет нескончаемой экспедиции. Там хоть у них условия человеческие. Ну, относительно... Относительно того, что ожидает нас...
           Даже если принять во внимание бабиковские заверения, которые Пашка отстаивал с пеной у рта, будто Солнце - это вовсе не раскалённый газовый шар, как нас учили в школе, а металлический. Нам это, в принципе, тоже без разницы. Не помню сколько, но толщина у того слоя, который кипит на поверхности этого гигантского шара, тоже есть. Мол, в этом слое идёт процесс ядерного распада. Превращение сложных элементов - тероидов - в более простые. Подтверждаем: процесс идёт! И довольно активно идёт! Аж мурашки по спине при виде того, как он идёт!
           Но, повторяю, нам-то что с того? Хоть газовый, хоть металлический. Всё равно мы с таким же успехом увязнем и в жидком металле. Осядем на твёрдую его часть, на дно, которое ещё не вступило в реакцию. Выбраться оттуда нам всё равно не светит! Даже если будем там сохраняться живыми и целёхонькими. Кому она нужна, такая "сохранность"?
           А, тем более... О, Боже! Тем более!!!
           Внезапно пришедшая в голову мысль ужаснула ещё больше: мне-то, по сути, ни воды, ни еды не надо. А моим вынужденным сокамерникам? Как с ними-то быть? Они пока молчат. Шок у них. Но скоро природа всё равно потребует своё! И что тогда делать?!!
           Это раньше, когда браслет был надёжен, как скала, я мог только пальцами щёлкнуть, и еда являлась, как по мановению волшебной палочки. Да, собственно, и этого не требовалось, если честно. Это я так, выпендривался. Волшебника из себя корчил.
           А теперь?!! Браслет ведь уже не тот! Вопрос простой, как три копейки: чем я их кормить-поить буду?!!
           Мне от этих мыслей вообще, капитально поплохело! Я незаметно и с опаской оглянулся на своих спутников. Нет, пока сидят спокойно. Есть не просят. Лишь с ненавистью смотрят на будущую свою могилу. Ну, если и не могилу, то тюрьму. По зрелому рассуждению это, оказывается, ещё хуже. Они об этом ещё не догадываются. Каждый занят своими невесёлыми мыслями. Как-то не до еды в таком состоянии...
           Но это - недолгая радость. Скоро всё равно начнётся! И что тогда делать?..
           Блин!!! Что делать?!!
           - Приказывай! - послышался у меня над ухом голос браслета.
           Этот балбес посчитал, что крик моей души был обращён к нему! Я невольно усмехнулся:
           "Отбой, Сезам. Команды не было."
           - Ты чё там морокУешь? - вяло поинтересовался Пашка. - Придумал, что ль, чего?
           В голосе его я расслышал затаённую надежду.
           - Не, Паш... - тем же тоном ответил я. - Это у него глюки... Да и чё тут придумаешь? Против лома...
           Пашка угрюмо пробурчал что-то насчёт "лома" и, нехорошо прищурившись, опять уставился в окно.
           Несколько минут стояла напряжённая тишина, только на пределе слуха чудился какой-то отдалённый гул. Я подумал, что это у меня у самого уже глюки. Ну, скажите, какой может быть гул в безвоздушном пространстве? Нет воздуха, нет и звука. Просто нечему звук передавать. Так что, видимо, это у меня кровь к голове приливает. Ага, или моча...
           Кстати, о моче... Та же проблема, что и со жратвой. Только в первом случае - откуда? А во втором - куда? Корабль наш ни для чего совершенно не пригоден. Как Гагарин в своей консервной банке. Вылетел за пределы атмосферы на какой-то час, и - опять домой! Даже проголодаться не успел. На кой ему разные там удобства?
           Это ж надо было дуракам так по-глупому сорваться! Ни еды, ни питья не запасли... Как будто на пять минут, на прогулку выскочили!..
           М-да... Разбаловал браслет... Твою же мать!..
           - Мне это кажется? - сонным голосом поинтересовался Пашка. - Или правда что-то гудит? У тебя, что ль, чего, Игорёк?
           "Игорёк" фыркнул:
           - У меня - нет. Но я тоже слышу. При том, давно. Как турбины вырубил.
           - Странно...
           Ещё помолчали.
           - Такое впечатление, будто линия фронта грохочет, - опять пробормотал Пашка. - Где-то далеко...
           - Да и ладно... - Игорь вытащил спичку изо рта, аккуратно расплющил передними зубами её кончик и опять сунул на место. - Тебе-то что с того? Мож, лучше пока с нашими свяжемся? В последний раз...
           - Охота тебе душу рвать? - тем же сонным голосом пробормотал Пашка, ёжась и поудобнее устраиваясь в углу сидения. - Они и так нас видят. И всё понимают. Лишние переживания...
           Игорь с вялым интересом оглянулся на него:
           - Так я не понял: ты что? Против?
           - Да не... Я - как все...
           Игорь покосился на меня:
           - А все как?
           - Я что - "все"?
           - Попом не крути. Голосуй.
           - Да чё там...
           Я развернул экран за лобовым стеклом "ласточки" и вызвал картинку нашей гостиной.
           - Хм! - удивлённо сказал Игорь. - А куда это они все подевались?
           Гостиная была пуста. Вообще - никого!
           Пашка высунулся из-за его плеча и, поводя глазами из стороны в сторону, пробормотал:
           - Нас пошли искать...
           Игорь насмешливо скосил на него глаз:
           - Куда?
           Тот с деланым равнодушием отодвинулся:
           - Не знаю... Пошарь, что ль, наверху? По домам вокруг пробежись...
           Это он мне.
           Я переместил экран в свою спальню, рискуя застать Настю в неудобном для чужих глаз виде.
           Настя безмятежно спала. Витька тоже, в забытьи, разметался рядом на подушке. Не порхал под потолком...
           Идиллическая картинка. Честно говоря, я боялся увидеть другую. Ну, там... в истерике бьются, в соплях барахтаются, руки в отчаянии заламывают...
           Богатая фантазия...
           Но и то, что увидел, тоже, в своём роде, неплохо. Значит, у них всё нормально.
           Так нормально, что остальные равнодушно по домам разошлись? Они что? За нами совсем не следили?
           Вот это, как раз, и НЕ нормально!
           Или у них тоже с браслетом чего? С Помогаевым?
           А сам-то он где? А его пацанята? Или, кто они там...
           В конце концов, где остальные мужики? Главные действующие лица?
           Я хотел уже напрячь браслет "пошарить" по прилегающим домам в поиске своего, неизвестно куда, разбежавшегося воинства, но в этот момент...
           В этот момент снаружи раздался звук, будто в соседней комнате на пол просыпали горсть крупных орехов. Осознать, что это были за "орехи", я не успел, потому что "ласточка" очень сильно дёрнулась и отчаянно закувыркалась! Всё, что было снаружи, превратилось в смазанную карусель! Всё, кроме панорамы нашей спальни. Потому что экран был жёстко привязан к машине вместе со мной.
           О, да! Если бы не ремни безопасности, мы бы сейчас катались по салону, как молодая картошка, отмечаясь физиономиями на каждой его неровности!
           - Блин!!! Чего это?!! - дурным голосом вскрикнул Пашка.
           - Знал бы я... - зло процедил сквозь зубы Игорь, сосредоточенно выравнивая машину короткими вспышками бортовых дюз.
           Кстати, я только сейчас узрел, что они у него ещё и под разными углами поворачиваются относительно корпуса машины!
           Н-да... Я так внимателен... Сколько кувыркались возле того булыжника!..
           Но что же это за "орехи", которыми в нас так метко зафигачили?!!
           Панорама за бортом устаканилась и можно было оглядеться. То, что мы увидели, вызвало довольно противоречивые чувства. С одной стороны - раздражение. С другой - некое подобие надежды.
           "Нашего" астероида не было. От него осталась куча неохотно разлетающихся обломков, одним из которых, как мы потом поняли, нас и зацепило. Последний привет, так сказать, от дорогого товарища. И, кабы не силовое поле... Ну, вы понимаете...
           Зато, вместо него красовалась глыба, размером этак раз в двадцать поболее "нашего" астероида. Если не больше. На глаз не определить. Притом, она стремительно перемещалась поперёк нашего пути на фоне яростно пламенеющего океана. Она-то и раскромсала предмет нашей неустанной "заботы и гордости". В пух и прах! И, кстати говоря, она явно двигалась не к Солнцу, а вокруг него!
           А для нас это круто меняло всё дело!
           - Игорёк!!! - завопил Пашка, вцепившись ему в плечо. - Не упусти его!!! Садись на его теневую сторону!!!
           - Думаешь, я сам не понимаю? - спокойно ответил тот, взрёвывая дюзами и начиная маневрировать. - Только руку убери...
           - Что? - ошалело спросил Пашка. Потом до него дошло, и он торопливо отпустил плечо: - Извини... Это я от радости... Это ж наш последний шанс!!! Понимаешь?!! - опять вскричал он, в придурашливой молитве складывая свои клешни. - Боженька! Ты вспомнил про нас!
           - Сейчас увидим... - процедил Игорь, небрежно перекидывая спичку в другой угол крепко сжатого рта. - Что это за шанс такой... И какой "Боженька" его нам послал... Вовчик, ну, догадайся, что ли? - раздражённо сверкнул он белками. - Экран-то убери! Дороги ж ни хрена не видать! Потом будем искать своих.
           Я дёрнулся, выходя из ступора, и торопливо свернул панораму.

******
           Это оказалось невероятной удачей, что орбита нашего неожиданного гостя оказалась на какой-то километр ближе к Солнцу, чем в тот момент находились мы! Если бы картина сложилась иначе, мы бы до него просто не дотянули! Солнце бы нас от себя не отпустило. А так мы попросту упали на астероид, слегка подкорректировав траекторию снижения. Посадка получилась довольно жёсткой, и, если бы не самортизировавшее поле браслета, ещё неизвестно, в каком бы виде мы праздновали победу. Но тут было уж не до нежностей!
           Несколько раз высоко подскочив, словно мяч, наша "ласточка", наконец, утвердилась на обожжённой и оплавленной поверхности нашего спасителя. Сила тяготения на нём так же была почти неощутимой, и только мощное притяжение светила, не оставлявшего надежду всё-таки заглотнуть шустрого беглеца, позволило нам не сорваться с его теневой стороны.
           - Нам надо срочно чем-нибудь закрепиться! - Пашка беспокойно завертел башкой, выглядывая то в одно окно, то в другое.
           - Хорошо придумано! - хмыкнул Игорь. - Вылезай, ищи верёвку! Привяжемся! И колышки с кувалдой не забудь!
           Пашка поморщился:
           - Ну, я же образно... "Вылезай!" Ишь, чаво удумал! - придурился он, и это сразу показало, что настроение его резко пошло вверх. - Эт' чтоб я там лопнул, как та тарелка? И у тебя пассажиров чтоб поменьше стало? Фиг вам! Не дождётесь! Я тоже домой хочу!
           - Размечтался! - криво улыбнулся Игорь. - "Домой"!
           Боевой дух моей команды явно набирал обороты! Проснулось чувство юмора. И мне как-то полегчало. Можно теперь хоть на время расслабиться и не думать о предстоящей огненной купели. Вопрос, похоже, снят с повестки дня. И это определённо радует. Неизвестно, насколько стабильна орбита нашего пристанища, но на первое время, я думаю, хватит. А там посмотрим...
           Пашка, конечно, не был бы Пашкой, если б мог усидеть на одном месте спокойно. Тем более, сейчас, когда шансы на выживание резко повысились. Он постоянно ёрзал по своему сиденью, приникая то к одному стеклу, то к другому. Даже назад часто выглядывал. И всё время смотрел наверх, что-то беспокойно высматривая среди звёзд и потихоньку бормоча себе под нос.
           - Паш, да успокойся ты! - не выдержал Игорь. Он тоже решил немного расслабиться после пережитого стресса и сидел, лениво прикрыв глаза. - Нет там никакой верёвки! И кувалды тоже нет.
           - Какая верёвка? - отвлёкся тот от своих наблюдений. - А-а... Ты всё про то же... Нет, я за небом наблюдаю.
           - Помощи ждёшь? - усмехнулся Игорь. - Или гостей? Это вряд ли...
           Тот обиженно засопел:
           - Ты вот думаешь, что я прикалываюсь, когда говорю, что нам надо зафиксировать машину. Но обрати внимание, и ты, Вовчик, глянь: астероид, хоть не так быстро, но вращается!
           - Ну и что? - вяло спросил Игорь, не открывая глаз. - Пусть вращается себе на здоровье. Земля наша тоже вращается. А мы-то живы до сих пор. Не вижу криминала.
           - Шарик, ты, наверное, точно балбес! Криминал в том, что сейчас мы сидим, притянутые к астероиду не его тяготением! Это сквозь него Солнце нас к себе тянет. Ему с Солнцем тягаться - кишка тонка! Это где-то там, на задворках Системы, возле Нептуна или Плутона он может своим полем кому-нибудь похвастаться. А здесь он - кусок дерьма! Его счастье, что он так быстро движется по орбите, а то б давно бы в пар превратился в недрах нашей звезды. Понимаешь? И стоит только Солнцу показаться из-за его горизонта, оно тут же скажет: "Иди сюда!" И просто смахнёт нас с этого камня! И загремим мы к едреней фене в тар-тарары! Опять на Солнце начнём падать! И ничто нас тогда уже точно не удержит! Удача улыбается один раз!
           Игорь открыл глаза:
           - И когда, ты говоришь... восход?
           - Да вот уже, минут через пять-десять! Видишь, корявости горизонта наливаются светлыми контурами? Это подкрадывается наш пипец! Здесь утра не бывает. Понимаешь? Ночь, и сразу - день!
           - Блин! - подпрыгнул Игорь. - А чего ж ты тогда тут нам лекции читаешь?! Надо опять перепрыгнуть на ночную сторону!!! Срочно!!!
           - Так а я тебе о чём? "Не вижу криминала"!
           Игорь рыкнул дюзами и маленькими толчками, не поднимаясь высоко над поверхностью планетки, стал аккуратно перекочёвывать подальше от стремительно светлеющей окантовки линии горизонта
           - Вот это правильно! - удовлетворённо мурлыкал Пашка во время его манёвров. - А то - "верёвка", "кувалда"! Сам ты "кувалда"!
           Тот покривился, но ничего не ответил. Занят был манёврами.
           - Это получается, - сказал я, - что мы теперь так и будем вприпрыжку... жить?
           - А куда деваться? Пока помощь не подоспеет. Хочешь жить, умей вертеться. Ну, то есть, прыгать... Я как это дело просёк, у меня аж в глотке пересохло. Ну, думаю, всё. Приехали... Вовчик! - то ли в шутку, то ли всерьёз попросил он. - Сделай мне стакан воды! Если не жалко?
           "Ну, вот и началось..." - пронеслась у меня испуганная мысль.
           - Да пжалста! - ответил я в том же тоне, смотря через лобовое стекло и ожидая всего, чего угодно. От истерики до мата. Только не того, что произошло в следующее мгновение.
           - Не понял! - послышалось сзади тихое ржание.
           Я осторожно оглянулся. Пашка держал в дрожащей руке стакан с водой! Настоящий стакан! С настоящей водой!
           - Не понял! - проблеял и я, не веря своим глазам.
           Игорь, несмотря на занятость, тоже обернулся. И тоже вылупил глаза:
           - Не понял!
           "Ласточка" жёстко и криво ткнулась в поверхность астероида. Игорь от удивления не удержал равновесие. Хорошо, мы шли на небольшой высоте. Да и сила тяжести здесь - послабее земной. Вода в стакане расплескалась Пашке по коленям, и он дурашливо запричитал, радостно отряхиваясь:
           - За дорогой смотри, водила, мать твою! Всю воду мне расфигачил!
           Мы посмотрели друг на друга и облёгчённо расхохотались! Все трое!
           - Заработала!!! Бли-и-ин!!! - орал Пашка, беспрестанно хлопая меня по плечу и расплёскивая остатки воды. - Заработала, мать твою так!!! А-аха-ха-а-а!!!
           Игорь отвернулся к окну и, похоже, украдкой вытирал глаза. Мы ему не мешали, продолжая радостно орать и лупить друг друга по плечам и по спинам. Что интересно, браслет не расценил это, как покушение на мою особу. А то Пашке бы точно от него досталось. Воды он так и не напился. Её в стакане просто не осталось. Да и сам стакан куда-то закатился. От столь бурного проявления эмоций.

******
           Спустя несколько минут, когда страсти немного улеглись, Игорь осторожно вылил на наши разгорячённые головы ушат холодной воды. Образно выражаясь, конечно.
           - Проверить бы не мешало...
           Мы, естественно согласились.
           - С чего начнём?
           - Глупый вопрос! - фыркнул он. - Со жратвы! Мой желудок уже давно к позвоночнику прилип! Гвоздодёром не оторвёшь!
           - У меня, кстати, тоже! - подтвердил Пашка.
           - А чего ж молчали?
           - Ну и что б ты сделал? Руками бы разводил? "Не могу..." Я что, такой глупый? Совсем ничего не понимаю? Тебя, вон, и так совесть догрызает...
           Я благодарно улыбнулся. Да... Друзья познаются в беде...
           - Спасибо вам...
           - Спасибо на хлеб не намажешь! - гигикнул Пашка, потирая руки. - Давай! Накрывай дастархан!
           Начинать всё равно пришлось не с еды, а с помещения. Ну, не развернуться же в такой тесноте! Под встревоженными взглядами своих спутников я раздвинул салон "ласточки", превратив его в более-менее уютную комнату с её же сиденьями по периметру и столиком посередине, куда вывалил кучу всякой снеди:
           - Ешьте гости дорогие!
           - Это ещё надо посмотреть, кто здесь гость! - задиристо ответил Игорь, тут же впиваясь зубами в кусок мяса.
           - Все мы гости здесь, - малоразборчиво прочавкал Пашка, усиленно работая челюстями. - И ты - не исключение!
           Но это я уже просто догадался, что он именно это сказал. Треск стоял аж за ушами!
           Я тоже поддержал компанию. Хоть голода совсем и не чувствовал. Во-первых, не хотелось выделяться и постоянно подчёркивать своё над ними превосходство. Тем более, что оно, по сути, и не было моим. А во-вторых, по телу и в душе разливалось блаженство от осознания того, что все ужасы теперь позади.
           - Но что же, всё-таки, случилось? - вбросил я пробный камень, приглашая к дискуссии. - Почему браслет опять заработал? Я, например, теряюсь в догадках.
           - А тебе оно надо? - усмехнулся Игорь. - Работает и работает! Радуйся и пользуйся!
           - Ну, конечно! А вдруг через минуту он опять поломается? А мы даже не знаем, отчего это зависит?
           - Да типун тебе на язык! - вытаращил глаза Пашка. - "Поломается"! Даже и думать забудь! Замри в одном положении! Дай хоть поесть нормально!
           - Не, ну я серьёзно! Чем объяснить такое поведение?
           - Вот у него и спроси! - фыркнул Игорь. - Только после того, как поедим! А пока не шевелись!
           - Что? Даже и есть нельзя?
           - Можно. Только одним зубом. И одной рукой. Не той, на которой браслет сидит.
           Я рассмеялся:
           - Да ладно вам! Можно подумать, его работа зависит от моего положения в пространстве!
           - А вот хрен его знает!
           И в салоне на пару минут воцарилось жующее молчание, изредка прерываемое плотоядными восклицаниями и непонятными далёкими громовыми раскатами.
           - Я думаю, тут дело вот в чём! - Пашка уже насытился и только баловался с напитками, развалясь на сиденье.
           - Правильно! - поддержал его Игорь. - Ещё древние говорили: "Истина - в вине!"
           - Да в каком там "вине"! - сыто рыгнул Пашка. - Это и не вино вовсе, - покачал он перед глазами наполовину наполненный фужер. - Так, компотик какой-то... Я другое имел в виду. Мы тут все виноваты. Ага! - подтвердил он, видя наши удивлённые физиономии. - Все трое! Именно наша с вами неуёмная и кипучая деятельность привела... м-м... к изменению свойств пространства! То бишь континуума!
           - А ну, дай-ка, я понюхаю твой "компотик", - хмыкнул Игорь, протягивая руку. - Ато несёшь тут нам какую-то ахинею!
           - Ты тоже так думаешь? - повернулся Пашка ко мне.
           - Объяснись.
           - Короче, вот вам моя "ахинея". Поломал настройки браслета ты сам. Да-да, не смотри на меня так! Перед самым стартом!
           - Я ж говорю: "компотик"...
           - Когда ты Вовку вместе с его пассией вздумал вытащить к нам перед самым отлётом, помнишь, как нервничал Дристун?
           - Ну... Что-то там вроде как...
           - А что он при этом говорил про темпоральное поле? Помнишь? Или был сильно зол на него?
           - Не помню, - честно признался я.
           - Он сказал, что ты своим вмешательством сорвал тонкую настройку этого поля.
           - И что? - усмехнулся Игорь. - Нас могло вынести куда-то не туда?
           - Нет, вынесло нас "туда". И мы в этом убедились сами. А вот браслет оказался покалеченным.
           - А почему же он об этом нас не предупредил?
           - Кто? Браслет? Или Дристун?
           - Куратор наш бесценный! Спешил, как голый в баню!
           - Так он и пытался это сделать! Только ты его не слышал. Или не хотел. Вы там с ним чего-то не поделили. Или кого-то? - хитро прищурился он.
           - Не важно, - дёрнулся я. - Дальше-то что? Во всём остальном я тоже виноват?
           - Ну, ты поаккуратней! Все заслуги под себя-то не греби! Нам оставь хоть немного!
           - Ладно... Но мне всё равно непонятно, что же вылечило браслет? Почему он вдруг опять заработал?
           - Вот, блин, неймётся человеку! "Почему", да "почему"! Дали - пользуйся!
           - Не, я так не могу. Я должен точно знать, отчего откажет в следующий раз.
           - Я думаю, - сказал Пашка, - что уже не откажет. И дело тут вот в чём. Понимаешь, когда нас сюда только отправили, этот вариант прошлого был, как бы это сказать?.. Ну, вероятностным, что ли? Тем, что, вроде как было, но с нашим появлением уже не являлось единственным вариантом течения будущих событий. Будущих для этой временной точки...
           - Паш, - скрипнул Игорь скептически. - А попроще никак нельзя? Такую забубень развёл! Скажи нормально: как спихнули камень на Солнце, так браслет и заработал!
           - Н-ну... Где-то к такому выводу я вас и подводил...
           - Ага, "подводил"! Поводырь ты наш! Я едва не заблудился во всей этой псевдонаучной хрени от таких твоих "подводов"!
           - Так что? - удивился я. - Браслет уже тогда был в форме? Когда мы отрывались от Солнца своими силами?
           Пашка успел только кивнуть. Ответить ничего не успел. Потому что нас ослепило взошедшее из-за горизонта Солнце! Оно буквально залило ярчайшим светом весь салон! И это - несмотря на то, что фильтр я не выключал!
           - Твою же мать!!! - вскочил Пашка, цепляя ногой обеденный стол. - Про утро-то местное мы и забыли!!! Щас сверзимся с этой дохлой планетки!!!
           Игорь тоже встал, резко бледнея:
           - Машине-то верни прежний вид... Как управлять?
           - Сядьте, - сказал я. - И успокойтесь. Щас всё исправим.
           Крыша салона растворилась, чтобы не ограничивать обзор. Пол под нами дёрнулся, на мгновение закружилась голова и солнечный океан, мощным валом хлынувший через рваный горизонт, опять утёк обратно за горизонт. Едва видимые сквозь фильтр ярчайшие звёзды неба нехотя протаяли на чёрном небе, подсвеченном из-за горизонта безумным светилом, и поползли вслед за ним. Потом остановились. Ещё чуть подкорректировав положение астероида, чтобы зарево от вездесущего Солнца со всех сторон равномерно подсвечивало неровности изломанного горизонта, я вернул крышу на место.
           - Эт' чё щас было? - вытаращился Игорь, падая на сиденье.
           - Догадайся, - улыбнулся я.
           - А теперь, Игорёк, этой стороне планетки солнечного дня не видать, как своих ушей, - предположил Пашка. - На веки вечные! Пральна?
           - Возможно, - кивнул я. - За стабильность не ручаюсь. Всё делалось вприглядку.
           - Стабильность ей Солнце обеспечит, - отмахнулся Пашка. - Как Земля - Луне. Я подозреваю, что оно так и было, пока наш "акробат" не столкнулся с нею. Он и придал ей вращательный момент. Ну, а сам, естественно, жизнью за это поплатился.
           - Выходит - смертник? - согласился Игорь. - Да ему один хрен предназначено было помирать. Мы этому придурку казнь поменяли, хотели вместо Икара в солнечную топку бросить. Но он нашёл на свою вертлявую задницу другое приключение. Судьба, видать, у него такая! Неизлечимая!
           - Допрыгался брюнет! - хохотнул Пашка, опять чем-то усердно чавкая.
           - Я не понял, - фыркнул Игорь, наблюдая за его манипуляциями. -Ты чё? С полу, что ль, подбираешь?
           - Ну почему? - сразу придурился Пашка, вытирая об сиденье жирные руки. - Вон, по столу ещё много чего размазано! Тебе тоже хватит, не переживай!
           - Спасибо! - брезгливо повёл плечами Игорь. - Я не переживаю...
           Поняв свою оплошность, я придал пострадавшему столу первозданный вид.
           - Хм! Вот ещё... Скатерть-самобранка! - вместо "спасибо" подколол меня Игорь.
           - Вашество опять недовольно? - встал Пашка на мою защиту.
           - Нет, я просто уже наелся. Это ты у нас...
           - А я, вообще-то, впрок наедаюсь! Вдруг опять чего? Вовчик ведь не уверен... А я уже буду сытым!
           - Тогда у тебя другая проблема встанет в полный рост...
           - Не встанет. И вобще, не порть аппетит человеку!
           - Сомневаюсь, что это вообще возможно...

******
           Когда бестолковый трёп постепенно иссяк, я спросил Пашку:
           - Что ты думаешь насчёт того чуда, что приютило нас? Это ведь явно не Меркурий. Слишком он мал для планеты.
           - Да ну! - хехекнул Пашка. - Какой же это Меркурий? Меркурий выше болтается, не так близко к Солнцу. Это самый обычный астероид. Мусор строительный!
           - Как ты уважительно отзываешься о своём спасителе! - хмыкнул Игорь. - То "дерьма кусок", то "мусор".
           - Такого прислали! - отпел ему Пашка тем же тоном.
           - Но откуда здесь астероиды? - удивился я. - Мы с тобой в своё время учебник астрономии до дыр затрепали, но там даже упоминания нет об астероидах рядом с Солнцем. Астероиды вон, между Марсом и Юпитером летают, сами видели. Естественно, в нашем времени, - поправился я. - Здесь, слава Богу, Икар живёт и здравствует.
           - "Слава Богу"! - передразнил Игорь. - Это не Богу, а нам слава! Это мы не допустили катастрофы!
           - Где б ты был без того Бога! - поморщился Пашка. - Не Он ли нам вот эту планетку подсунул? И, заметь, как вовремя!
           - Да и ничего Он не подсовывал, - отозвался Игорь без всякого интереса, отворачиваясь к окну. - Чистая случайность. Физика! Где Он был, когда мы от перегрузок умирали? Смотрел на наши потуги и ухахатывался?
           - А вот я так не считаю! - на полном серьёзе выпрямил Пашка спину. Даже есть перестал. - Во Вселенной не бывает чистых случайностей! Всё закономерно и имеет свои причины и следствия! Если глубже копнуть! - И тут же в нём проглянул обычный Пашка: - "ГлубжЕй надо, товарищи, глубжЕй! ГлубжЕй и дальшЕй! Ускоряться надо! И перестраиваться!"
           - Ну-ну... - ушёл Игорь от развития предложенной темы.
           - А что касается астероидов возле Солнца, так я совсем недавно в Википедии читал одну интересную заметочку. Называется она "ВулканОиды". Кстати, - повернулся он опять к Игорю, - тоже, оказывается, не случайно читал! Кто мог тогда знать, что мы впоследствии угодим на один из них? Я, например, точно не знал.
           - При чём здесь вулканы? - удивился я. - Для вулканов, как минимум, подземная система расплавленной магмы нужна. Давление офигительное. А какая тут система? Просто большой булыжник!
           - Вулканы здесь ни при чём, - снисходительно улыбнулся Пашка. - Речь идёт о Вулкане с большой буквы, гипотетической планете, названной так в честь бога Вулкана, или Гефеста. Это кому как больше нравится. Предполагается, что есть ещё одна планета в Солнечной системе. Якобы её орбита пролегает между Солнцем и Меркурием. Но увидеть её ещё никому не удавалось.
           - И только нам выпало это "счастье"! - хмыкнул Игорь.
           - Не спеши, - осадил его Пашка. - Это не Вулкан. Это вулканоид. Один из пояса астероидов, расположенных на предполагаемой орбите Вулкана.
           - Как же они вместе тут уживаются? - покривился я. - На одной-то орбите? Они ж друг друга в конце концов просто в пыль раздробят! Им тесно тут!
           - Вот! - со значением взметнул Пашка бровями. - Ты сам и ответил на свой вопрос!
           - Ничего я не ответил...
           - Да нет никакого Вулкана! - всплеснул Пашка руками, поражённый моей тупостью. - Есть только куча строительного мусора, который равномерно распределился - ну, то есть, размазался! - по орбите, предназначавшейся нашими земными умниками для гипотетической планеты! А весь сыр-бор, все разговоры о Вулкане начались, вообще, из-за того, что вдруг обнаружилось, будто Меркурий испытывает какие-то гравитационные возмущения, незапланированные отклонения при своем движении вокруг Солнца. Орбита получалась у него какая-то неровная, с непонятными изгибами. Должна же быть близкой к окружности? Правильно? А тут вдруг какие-то ужимки и прыжки! Ну вот и пришлось нашим умникам в авральном порядке изобретать новую планету, чтобы не было стыдно перед потомками за бесцельно прожитую и непутёвую... Но только цельная планета всё равно не оправдывала возложенных на неё ожиданий. По ряду причин. Вот одному дядечке (или, может, сразу нескольким, я этого не знаю) и пришла в голову идея, что это может и не быть планетой. А может быть просто кучей обломков, которые и хулиганят тут потихаря, в лучах Солнца. Им и присвоили название "вулканОиды". Эт' чтоб от старого названия далеко не уходить. С Земли-то их ни фига не видно! Солнышко слепит, не даёт разглядеть эту гоп-компанию. Да такую мелочь и хрен разглядишь с такого-то расстояния!
           - Значит - что? - неожиданно улыбнулся Игорь. - Нам надо потребовать Шнобелевскую премию за такое важное открытие?
           - Ага, щас! - гыгыкнул Пашка. - Постучат и выдадут!
           И в этот самый момент в крышу салона громко постучали! Деловито так, обыденно. Как обычно в дверь стучат.
           Мы все трое вытаращились друг на друга.
           - Паш, твои, что ль, приколы? - нахмурился Игорь.
           - Да ну, на фиг! - тихо заржал тот. - Какие приколы?
           - Тогда что это? - повернулся Игорь ко мне.
           - Понятия не имею...
           Я растворил крышу до максимальной прозрачности.
           Над нами висела тарелка! Невысоко, сантиметрах в двадцати от крыши салона. В её брюхе была раскрыта диафрагма, из неё струился мягкий зеленоватый свет и выглядывали три физиономии!
           Я не поверил своим глазам! Это были Другов, мой брат Санька и Помогай!
           - Загружайтесь! - помахал нам Другов с ехидным прищуром. - Шнобелевские лауреаты! Нас премия ждёт!
           Раздробив пополам наш обеденный стол, вниз выстрелила металлическая лестница.
           - Ты чего-нибудь понимаешь? - посмотрел на меня Пашка безумными глазами.
           - Абсолютно ничего...
           Игорь вызывающе хмыкнул и, переступая через осколки посуды, полез первым наверх.

"Тушканчики тупоголовые!"

           - Вовчик, ты ничего не замечаешь?
           - Нет. А что случилось?
           Пашка задышал мне в самое ухо:
           - Ещё не случилось, но очень даже может...
           - Ты это о чём? - Я перестал ковыряться в тарелке с какой-то гадостью.
           - Я - "о ком". Посмотри-ка вон на ту, чернявенькую. Которая, как ёлка, бирюльками увешана. Как она тебе?
           Я повернул голову в указанном направлении:
           - Ничё так... А тебе зачем?
           - Не мне, а тебе. Ты что, не видишь, какие она взгляды на тебя бросает? М?
           - Ой, Паш, не начинай, а? - поморщился я.
           - При чём здесь я? Это она начинает. Я лишь констатирую факт.
           - Да иди ты со своим фактом! Я от своей не знаю, куда деваться, а ты мне ещё одну на шею вешаешь!
           - Я не вешаю. Она сама повиснет, - продолжал он гнусавить мне на ухо. - Да так, что и не оторвёшь! О! О! Смотри, как глазками-то стреляет, а? Аж внутрях всё до самого дондышка переворачивается! А улыбка-то! Улыбка!.. М-м!.. Рахат-лукум!..
           - Так это она на тебя и смотрит!
           - Ты, ей-Богу, слепой! Моя персона ей абсолютно по фигу. Это она на тебя, мил друг, запала! Сто процентов! Можешь поверить моему богатому опыту!
           - Паш, отвянь! - прошипел я, цепенея от нехорошего предчувствия. - Ты хоть в курсе, КТО это?!
           - Я-то в курсе. А ты - смотри... Как бы чего не вышло!.. Междупланетный скандал, не меньше! Если будешь ушами хлопать... Угу!.. Она ведь так просто не отстанет!..
           Я оттолкнул его локтем и прошептал, незаметно оглядываясь по сторонам:
           - Изыди, искуситель!..

******
           Этот интересный разговор состоялся у нас на торжественном приёме у местного... Ну, я не знаю, кем он тут числится? Ещё не разобрался. То ли император, то ли божок. Короче, один из главнюков. Той самой Команды Хранителей, что едва не прохлопала катастрофу вселенского масштаба.
           Как мы сюда попали? Сейчас расскажу. Сейчас я вам всё расскажу! И про то, как я дурака свалял, поддавшись на Пашкины уговоры, и про то, чем всё это в результате закончилось...
           Но я, конечно, забежал далеко вперёд. Надо бы как-то в порядке хронологии... А то непонятно будет.

******
           Итак, в крайней степени смущения мы поднялись на борт летающей посудины. По очереди. Последним вскарабкался я.
           Кроме меня, может, ещё Игорь чувствовал себя не в своей тарелке. (Каламбурчик-то каков: "тарелка" и впрямь была не его!) Правда, виду не подавал. Но я-то ведь не слепой.
           Что же касается Пашки, с того вообще всё, как с гуся вода: он моментально очухался и, ещё не ступив с лестницы на палубу корабля, стал балабонить, беззастенчиво комментируя малопонятное происходящее.
           - Ну вы даёте, мать вашу! - возбуждённо орал он, облапивая по очереди прибывших спасателей. Если я не ошибаюсь, он потихаря об их спины просто руки вытирал, жирные от прерванной трапезы . - Где ж вы раньше-то со своей летучей "кастрюлей" были, когда мы отседа самостоятельно выкарабкаться не могли?! Вот бы когда ваша ложка к обеду-то пришлась бы! А таперича мы уж и сами с усами!
           - Ну, извини, - усмехнулся брат, - раньше оно как-то не получилось.
           А Другов, мельком оглянувшись назад, независимо обронил:
           - Да мы тут, собственно, случайно оказались. Мимо пролетали. Смотрим, вы притаились на обломке. Победу над супостатом обмываете. Дай, думаем, заглянем на пару сек. Может, и нам чего перепадёт?..
           - Ой, я вас умоляю! - толкнул его Пашка в плечо. - Голодающие! - и тихо добавил, оглядываясь вокруг. - Лучше по-шустрому колитесь: у меня - что? - со зрением чего, или наш Зелёный уже своих родственников где-то откопал?
           Помогай покосился на него и ничего не ответил. А Другов так же вполголоса пояснил:
           - Если они ему и родственники, то очень дальние. На их фоне наш Помогай - просто белый и пушистый.
           - Ты хотел сказать: "зелёный"?
           - Ну, ты понял, - отмахнулся тот от въедливого Пашки.
           Я, наконец, внимательно огляделся.
           По периметру помещения, куда мы попали, кольцом стояли навороченные пульты из какого-то полупрозрачного материала, похожего на очень толстое оргстекло. За ними, спиной к нам и далеко друг от друга, сидели четверо... нет, пятеро незнакомцев. Один из них притаился за каким-то выступом, выращенным из пульта, и я его заприметил не сразу. Видимо, это и была вся немногочисленная команда "тарелки".
           Над нашими головами раскинулся прозрачный купол, через который враждебно пялились немигающие звёзды. Под ногами - прозрачный круг той самой диафрагмы, через которую мы проникли на корабль. Она так пока и оставалась открытой, и мы в последний раз могли окинуть взглядом обезображенную моими трансформациями "ласточку", которая теперь больше напоминала распластанную жабу.
           Лестница из серебристого металла куда-то исчезла, едва я последним ступил на палубу. По периметру диафрагма была окружена ненадёжными с виду перильцами из того же полупрозрачного материала, высотой нам по пояс. На них и опирались мои друзья, приглашая нас внутрь корабля.
           Помещение, по стенам которого струились реки бегущих разноцветных огней, с первого же взгляда, действительно, показалось довольно серьёзным аппаратом, состоящим из одной большой куполообразной комнаты, залитой упомянутым зеленоватым светом. И размерами "кораблик" изнутри смотрелся намного больше той тарелки, что мы в своё время так лихо изничтожили.
           Один из пилотов, как бы отзываясь на последнее замечание Другова, оглянулся в нашу сторону, растягивая мелкозубый рот в кошмарной улыбке, и тут же опять уставился в монитор перед собой.
           Я нервно сглотнул. Так вот что имел в виду Пашка, говоря о Помогаевых родичах! Это, оказывается, рептилоиды! Только не зелёные, как наш "пушистый" Помогай, а какие-то серые, будто припорошенные глинистой пылью. И только от самого кончика носа, через макушку и вдоль позвоночника шли три светлые полосы, скрываясь в стоящем торчком вороте комбинезона, такого же серого цвета. Я это всё как-то не сразу разглядел на фоне ядовито-зелёных экранов, яркий свет от которых и придавал помещению не совсем обычную расцветку. Надо заметить, что мы и сами-то при таком освещении смотрелись чем-то вроде родственников сказочного Шрэка.
           Четверо других рептилоидов тоже посмотрели на сбившуюся в кучку нашу гоп-компанию и, как по команде, обнажили ряды мелких зубов.
           Приветствуют? Кто знает?.. С таким же успехом эту коллективную "улыбку" можно расценить и как обыкновенную угрозу. Неловко косясь на них, я на всякий случай изобразил корявый "книксен".
           Пашка хрюкнул и прогундосил мне на ухо:
           - "Перед кем ты, старый бес, тут разводишь политес?"
           Другов дёрнул его за рукав:
           - Ну, ты! Дипломат!..
           - А чего такое? - тут же съёжился Пашка. - Они, что, по-нашему шарят?
           - Честно говоря, через пятое на десятое, - повёл тот бровью. - Но смысл улавливают неплохо. Без телепатии, скорее всего, тут не обходится. Так что - фильтруй по возможности свои изЫски...
           Я тронул его за плечо:
           - Ну а сами-то вы как здесь оказались? И вообще - это кто? - Я взглядом указал на рептилоидов, вновь занявшимися какими-то манипуляциями в основаниях мониторов. Движения их были неторопливыми и как бы заранее выверенными.
           - Наши друзья.
           - А вот я бы не брал на себя смелость так утверждать... - невнятно пробормотал брат.
           - Ну... на данный момент, - отозвался Другов, едва заметно поморщившись.
           Тарелка резко, будто прыжком, оторвалась от поверхности вулканоида и стремительно стала удаляться от пылающего океана Солнца. Это нам было отлично видно через ослепительно вспыхнувший нижний люк, до этого момента закрытого от смертельного излучения телом временно приютившего нас астероида. Причём, ни каких-либо толчков, ни перегрузки вообще не ощущалось! Мы вроде как кино смотрели.
           - Учись, студент! - подковырнул меня Пашка.
           Неистовое сияние звезды тут же угасло: лепестки диафрагмы с тихим шуршанием сомкнулись. Внутренность тарелки вновь погрузилась в зелёное свечение, источаемое не в меру яркими мониторами.
           - У "наших друзей" со зрением, видать, неважно, - скрипнул Игорь. - Мои глаза уж давно бы сдохли от такой насыщенной картинки.
           Другов кивнул:
           - Да. Диапазон воспринимаемых частот у них несколько иной, чем у нас.
           - Оно заметно...
           Я вдруг понял, что меня смутно беспокоило:
           - А Вовка-то где? Почему не с вами?
           Брат усмехнулся:
           - А он инструктаж проходит. По правам человека.
           Я удивлённо уставился на него:
           - Инструктаж? У кого? - И опасливо покосился на пилотов: - У этих?..
           Другов хохотнул:
           - Да не... Там Валентина с дрыном по всему острову за ним гоняется! Позицию свою разъясняет.
           Пашка оживлённо встрял:
           - Эт по какому же поводу?
           - По поводу тех самых прав, - гоготнул брат. - Она ведь не хотела с нами в прошлое...
           Пашка громко заржал, представив себе эту "весёлую" картинку. Рептилоиды беспокойно заоборачивались на незнакомый звук.
           - Ничё-ничё! - успокоил их тот, продолжая ухахатываться. - Эт мы просто анекдот вспомнили! Старый!
           Одарив его пристальными взглядами, те вновь погрузились в свою загадочную деятельность.
           - Нашёл ты кому говорить... - цыкнул спичкой Игорь. - "Анекдот"!
           Солнце в это время уже заметно "похудело", из яростно полыхающего безбрежного океана превратившись в нависавший над нами не менее раскалённый шар. Это мы засекли уже через верхний купол во время какого-то манёвра, совершаемого тарелкой. Обросший застывшими протуберанцами лик звезды на какой-то миг нахраписто заглянул внутрь помещения и тут же угас, поглощённый светофильтрами. А потом и вовсе упал за видимые пределы.
           - Куда это нас везут? - подозрительно осведомился Пашка.
           - Говорю же - домой. За орденами, - ответил ему Другов без особого оптимизма.
           - Да ладно, не гони!
           - И не думал. Знали бы вы, что тут без вас было!
           - Ну так колись! Чего тянешь кота за причинное место?
           - Короче! - шумно выдохнул Другов, опёрся локтями на хлипкие перила и задумчиво уставился на сомкнутые лепестки впустившей нас диафрагмы. Мы последовали его примеру. Ну, для того, чтобы, во-первых, лучше воспринимать информацию и, во-вторых, хотя бы визуально, что ли, но абстрагироваться от не совсем приятного соседства "друзей". За всё время нашего короткого пребывания на борту они так и не проронили ни слова и лишь косо оглядывались.
           - Едва вы тогда за ворота выскочили, как пожаловали к нам вот такие гости. Будто ждали где-то за углом. Мы, честно говоря, офонарели: такая делегация! Да ещё и... не совсем человеков... Без обид, - тронул он за локоть Помогая. - К тебе это не относится. Ты, как я заметил, и сам не обрадовался их появлению.
           Тот коротко глянул на него и опять ничего не сказал. Лишь нервно повёл зелёными плечами и чуть приоткрыл уголки своей зубастой пасти. Вежливо улыбнулся, значит. Какой-то он неразговорчивый сегодня. Видимо, прав Другов: не рад он присутствию дальних родственников.
           - Причём, заметьте, - продолжал Другов, - вошли они, как все культурные люди - через входную дверь, а не таким вот шпионским образом, как наш незабвенный куратор со своими дамами. Не постучались, правда. Но это ладно. Спишем на издержки воспитания. Да и видок у них ещё тот. К своему-то мы уже попривыкли, - осторожно похлопал он Помогая по плечу, - а тут сразу - целый выводок! Да ещё и другой раскраски! И пришли они, кстати, не с пустыми руками. На поясах у них болтались компактные такие агрегаты, назначение которых не оставляло сомнений. А проверять достоверность свои догадок как-то не было желания. Да, собственно, и времени. Они тут же, не отходя от кассы, приступили к допросу: Типа: "Кто мы и что нам здесь надо?"
           - Они - что? - по-нашему базарили? - опять уточнил въедливый Пашка.
           - Нет, конечно. Шипели, как змеи. Но общение с браслетом, сам знаешь, улучшает лингвистические способности. Да и по их настрою, вообще-то, сложно было вопроса не понять. Я бы и сам с него начал. Кстати, наличие нашего зелёного товарища сильно упростило общение с ними.
           - А мне так не показалось, - заметил брат. - По-моему, они даже и поцапаться успели.
           - Похоже на то. Но я имел в виду проблемы перевода.
           - Ну, если только так...
           - Мало того. От шока при виде собратьев, наш зелёный друг не догадался вовремя выключить экран, где красовалась ваша троица на своей "ласточке". Естественно, панорама на пол-хаты моментально привлекла к себе внимание наших экзотических гостей. Пришлось нам колоться, как партизанам на допросе: подробнейшим образом обо всём рассказывать. В смысле - о цели нашей миссии. И, конечно, способах её выполнения. Когда же речь зашла о кристалле, они, естественно, потребовали предъявить его. И опять мы сели в лужу, когда выяснилось, - с укором посмотрел он на меня, - что восстановленный кристал уволокла с собою ваша милость!
           - А ведь и точно! - пошарил я в кармане куртки и извлёк на свет Божий алую пуговичку.
           - Вот-вот! А нам из-за этого отдуваться пришлось! В спешном порядке втолковывать Помогаю, чтобы он изготовил ещё одну копию твоего кристалла. Хоть нас и мучили ещё большие сомнения насчёт его работоспособности, а, тем более, содержимого. Но, к счастью, машинка нашего другана, - опять легонько толкнул он того в плечо, - с удивительной лёгкостью справилась с поставленной задачей.
           Сам понимаешь, с каким тяжёлым сердцем и ни на что уже вообще не надеясь, мы передали своё изделие адресату, то бишь "главнюку" незваных гостей.
           Тот, недолго думая, выдвигает на поясе какую-то микроскопическую коробочку, бросает в неё наш кристалл, прихлопывает своей когтистой ладонью, задвигая на место и - вот это был прикол, так прикол! - в воздухе перед ним сразу же возникает полупрозрачное изображение нашего "дорогого" куратора. Представляешь?! Короче, долго не рассусоливая, тот принимается что-то активно втирать на их шипящем языке. "Главнюк", само собой, недоверчиво щурится, но внимательно слушает. Мы, конечно, ни слова из того не поняли, но от нас этого и не требовалось. Картинка убедительно сама за себя говорила. А суть рассказа мы знали и так.
           - Мы были в шоке! - продолжал удивляться Другов. - Получается, что инфа на кристалле, всё-таки, была! А это в корне меняло всё дело! Мы-то, по темноте своей, приготовились долго и безуспешно оправдываться, а оно и не понадобилось. Наш дорогой покровитель сам всё ему толком разъяснил.
           "Главнюк" раза два прокрутил перед собой картину предстоящего фейерверка, потом нехотя прошипел:
           - Будем считать, - говорит, - что меня вы убедили. Осталось только уговорить Крада.
           Я - ему:
           - Не понял! А вы тогда кто?
           - Один из его помощников, - говорит. - И, наконец, отелился: - Заеус, - говорит, - меня зовут. Мол, с ударением на "А".
           Пашка моментально среагировал, изобразив голосом картинку из "Ну, погоди!":
           - Да зАися, зАися!
           - Тебе Паш, всё хиханьки, а мы не знали, как отвертеться от его настойчивых расспросов, каким это образом мы поддерживаем связь с вами на картинке? Тем более, что вы в этот момент прямо на наших глазах столь эффектно вырвались из посланного за вами вдогонку трейлера.
           - Так а на фига они его за нами послали? Астероид не надо было, что ли, сбивать? Шиза какая-то!..
           - Это не они послали. Это их... скажем так: противники. Враги.
           - Даже так? Ну, тогда, выходит, наш демарш им только на пользу пошёл?
           - На пользу-то оно на пользу. А что прикажете врать им про наши технологии? По жадно горящим глазкам явно было видно, что у них такого и в заводе нет. А раз нет, значит, сильно хочется.
           - И не надо ничего было врать. Мама вас не учила, что врать - себе дороже? Говорили бы правду.
           - Ну... Мы так и сделали.
           - И чё? Каков результат?
           - Ты его видишь. Мы теперь - их лучшие друзья! До той поры, пока до сути не докопаются. И везут они нас в свой Кремль. Ордена вручать. За боевые, так сказать, заслуги. А заодно и секреты из нас выковыривать.
           - Ага, щас! Раскатали губу...
           - Сами того не желая, мы оказались втянутыми в какие-то местные разборки. И ещё не известно, кто там из воюющих сторон - "каки", а кто - типа "зашибись".
           - Вот оно тебе надо! Расслабься и получай удовольствие!
           - Угу. А потом это "удовольствие" нам же боком и выйдет...
           - Да ладно! - небрежно отмахнулся Пашка. - Не гони волну раньше времени. Чё нам сделается, с двумя-то браслетами?.. Смотри, мы вон уже, кажись, и к станции подгребаем...
           И тут меня как током ударило:
           - Я что-то не понял! Если оба браслета здесь, то кто же тогда наш остров стережёт?!
           - Отелился! - хрюкнул Пашка.
           - Никто и не стережёт, - пожал плечами Другов.
           Я вспылил:
           - Как вы могли такое... допустить?!
           Другов нахмурился и промолчал. Но за него вступился брат:
           - Ты давай не рычи тут. У нас просто выбора не было.
           - С браслетом?! И не было выбора?!
           - Толку с него! Он же кАлечный! "Тут могу, там не могу"...
           - Это же - вне острова! А внутри - вполне можно было бы...
           - Ну и что "можно было бы"? Не войну же с ними начинать, когда они нас чуть ли не под дулами автоматов в тарелку заталкивали? И вообще! Для того, что ли, мы сюда приехали? Скажи спасибо, что они хоть наших баб не тронули!
           - А вот это ещё неизвестно!
           - Да уймись ты, Вовчик, - прорезался у Игоря словесный дар. - Ты ж сам в своём телевизере наблюдал, как твоя Настасья на пару с чудиком пузыри пускают.
           - Так это когда было!.. - уже не столь агрессивно вякнул я.
           - Ладно вам! - фыркнул Пашка недовольно. - Нашли время! Похоже, у нас опять проблемы...
           - О чём ты? - не сразу "протрезвел" я, поднимая глаза кверху.
           - Чё-т на Землю это мало смахивает... А кто-то нас убеждал, что "домой летим"...
           - Ну, я ж не говорил, что "к нам домой", - огрызнулся Другов.
           - Ты хочешь сказать, что они здесь живут? - кивнул Пашка через плечо.
           - Вообще-то, это ты сказал... А живут они вообще, - присвистнул он, неопределённо махнув рукой, - хрен его знает где!..
           Шар планеты, нависавший над нашими головами, и неумолимо приближавшийся, Землю точно не напоминал. Изъеденный оспинами кратеров самых разных размеров, он больше был похож на Луну. Только с её обратной стороны. Там, где "морей" не было.
           - Это Луна и есть, - мрачно подтвердил Другов. - База у них тут. И довольно серьёзная.
           - Так мы что же? - поперхнулся я. - К Икару летим? Луна-то, насколько помню, вокруг него сейчас вертится?
           - Выходит, что так.
           - А сам Икар тогда где? - скривился Пашка недоверчиво. - Чай, не пылинка! А я чё-т не усёк его при подлёте.
           - Где-то там, - лениво махнул Другов куда-то вниз. - За пределами видимости.
           - Ну, а как же Земля? - продолжал блеять я. - А Атлантида? Я думал, мы туда направляемся...
           - Я же сказал: там их враги. И они с ними - в контрах.
           На мне шерсть ещё больше встала дыбом:
           - Но там же наши! В стане врагов! И безо всякой защиты!
           - Вот заладил! - поморщился Другов. - И что ты предлагаешь?
           - Как "что"? Помогая туда надо! Или меня, в конце концов!
           Оба Саньки переглянулись.
           - Ни то, ни другое не прокатывает.
           - Почему?!!
           - А толмачом у нас кто будет? Ты, что ли? Они ж по русски - ни бельмеса. А мы - по ихнему.
           - Вот проблема-то! - презрительно фыркнул я и, не долго думая, развернул небольшой, размером с дверной проём, экран у Помогая прямо перед носом: - Давай, пошёл! - подтолкнул я его в спину. - И чтоб от женщин - ни ногой! Головой за них отвечаешь!
           Ошарашенный Помогай, мало чего понимая, от моего толчка едва ли не кубарем перескочил через светящуюся кромку экрана на ту сторону, где нарисовалась наша гостиная, и я его тут же отключил.
           - Управился! - недовольно хмыкнул Другов. - Теперь у нас проблем точно прибавится. О, гля, одна из них уже на подходе...
           Естественно, наша перебранка не осталась незамеченной. Пока мы увлечённо обсуждали тему, рептилоиды с беспокойством оглядывались в нашу сторону. А уж когда во мраке высветилась рамка и в ней исчез Помогай, один из чужаков повернулся вместе с креслом, встал с него, и неуверенным шагом подошёл к нам, сжимая в руке "агрегат", серебристо поблёскивавший и недвусмысленно направленный прямо мне в грудь.
           - Сссъясса! - прошипел он, неприятно щурясь.
           Оказалось, росточку-то он был - всего-ничего. Метр с кепкой. Нам по грудь где-то.
           Остальные рептилоиды тоже поднялись со своих мест, но близко не подходили. И только тот, которого я вначале не сразу усёк, продолжал спокойно копаться во внутренностях пульта, своё отношение к происходящему выказывая лишь косыми взглядами в нашу сторону.
           Я почти рефлекторно окутал свою команду силовым полем. И только потом до моего сознания дошёл перевод сказанного:
           "Нельзя!"
           - Хороши друзья! - хохотнул Игорь. - Таких бы друзей...
           - А что ж ты хотел? - гыгыкнул Пашка, гримассничая и с показной охотой резко задирая клешни к потолку. - Дичь-то разбегается! Вот они и нервничают...
           Реакция угрожавшего рептилоида на Пашкину клоунаду оказалась довольно своеобразной: он быстро присел и, прикрывая голову свободной рукой, другой - выстрелил в Пашку. Тонкий синий луч вырвался из дула его "агрегата", и, не достигнув цели, растёкся по силовой преграде, на мгновение ставшей видимой.
           - Вот дурак-то! - опять заржал Пашка, одобрительно покосившись на меня. - Я ж к тебе со всею душою! "Хенде хох!" тебе сигналю! Сдаюся, значитца! А ты, блин, шмалять надумал! Да ещё и внутри хаты! Мозги-то есть? Придурок! А если б ваша "кастрюля" не выдержала? Ну, яти его мать, - тряхнул он шевелюрой. - Послал же Господь! Тушканчиков тупоголовых!
           - Сподобились, - пробормотал Другов, недовольно морщась. - Пал Ксанч своими шуточками спровоцировал конфликт. Межрасовый!
           - Да чё я-то? Это вот они доброго слова не понимают! - хмыкнул Пашка, опуская руки. - Да и вообще, что за базары такие упаднические? Хай знают, в конце концов, с кем дело имеют!
           - Они это знают, - сдержанно улыбнулся брат. - Потому и бздят по-тихому.
           - Вот тогда и не фиг на людей кидаться! - фыркнул Игорь с довольным прищуром, едва не облизываясь.
           - Так от страху же...
           - "Только от жизни собачьей, - глумливо прогундосил Пашка, - собака бывает кусачей..." Ну? И чего ты тут раскорячился? - подбоченился он. - Вставай! Зовут тебя! Не слышишь, что ли? Тарелкой у нас править некому! Щас ещё в Луну, не дай Бог, из-за тебя, дурака, вмажемся! - И опять презрительно припечатал: - Тушканчик!
           Рептилоид отлично всё понял и спешно отступил на исходную позицию. Тем более, оставшийся за пультом его товарищ, действительно, что-то шипел ему приказным тоном и подкреплял свою "речь" вытаращенными глазами и встопорщенным хохолком, которым оказались полоски на его голове.
           - Да, Паш, - покачал Другов головой. - С твоими талантами одна дорога - прямиком в ООН!
           Тот довольно хмыкнул:
           - "А я полезных перспектив никогда не супротив!"
           - Ага. И туфлю помассивнее прихватить не забудь.
           - На фига?
           - По трибуне долбить.
           Пашка гыгыкнул:
           - Понял, не дурак! Хрущ точно в гробу перевернётся! От зависти!
           - Ему, вообще-то, ещё родиться надо...
           - Всё правильно, - заступился за Пашку Игорь. - Пущай змеюки знают, кто в доме хозяин! Шипеть они ещё на нас будут!..
           - Ну-ну... "Хозяева"...

Под обстрелом

           Меня эта сцена несколько покоробила. Как-то не с того мы начинаем свои контакты в отведённом нам периоде времени...
           - Вопрос у меня, - посмотрел я на Другова. - Ехидный. Откуда сведения про базу рептилоидов? Ты что, уже здесь бывал?
           - Почему только он? - покосился на меня брат. - Я - тоже. И Зелёный с нами. Нас, как хором в тарелку запихали, так сразу же и сюда. На приём к Его Величеству.
           - А поподробнее можно?
           - Можно. Но не нужно. - Он ткнул пальцем в потолок. Купол над головой уже вновь стал прозрачным. - Щас сам всё увидишь. Могу только сказать, что тогда нашего желания никто не спрашивал.
           - Как и в данный момент, - многозначительно скрипнул Игорь.
           - Не, ну сейчас мы для них - герои! - осклабился Другов. - Избавители! Это ж совсем другой расклад.
           - А всё равно - как баранов на верёвке. Я что-то не горю особым желанием совать свою героическую башку в это их змеиное логово.
           - Ну почему же - "змеиное"? Там и таких, как мы, гуманоидов тоже хватает. Только, может, статусом пониже.
           - Это как? - напрягся Пашка. - Рабы, что ли?
           - Да я бы так не сказал... Хотя, и не без этого. Вроде как подопытные экземпляры. Изучают они их, присматриваются...
           - Ещё лучше! Нас тоже изучать везут?
           - Всё может быть, - уклончиво ответил Другов. - Но звучали обещания отблагодарить.
           - Угу, - хмыкнул Игорь, указывая подбородком на пятёрку рептилоидов, которые в этот момент совершали какие-то маневры кораблём. - Оно заметно... Благодарность из них так и прёт. Просто границ не знает!
           В это время посрамлённый нами "тушканчик" уверенно вёл свою "кастрюлю", как обозвал её Пашка, к поверхности планеты, испещрённой мелкими кратерами. Ну, мелкими они казались, конечно, издалека. Чем ближе мы подлетали, тем явственнее становилось видно, что многие из них достигают сотен метров, а то даже и километров в диаметре. Кто б сомневался...
           Картина знакомая. Я ведь тоже так в своё время с трепещущим сердцем подлетал к щербатой физиономии Луны, ожидая "чудесных" открытий. Насчёт "чудесатости" сделанных мною тогда открытий можно, конечно, и поспорить, но то, что они оставили неизгладимый отпечаток в душе, этого не отнять. Только когда оно было!.. Или нет - оно ещё только будет?.. Или уже вообще не будет? Историю-то мы запустили по другим рельсам... Блин, мозги набекрень!..
           Луна уже заслонила собою всё обозримое пространство, когда я разглядел на её поверхности какие-то незнакомые и явно искусственные сооружения. Фермы, купола, нечто, напоминающее городские кварталы... Или, лучше сказать, плату с микросхемами. Кто их там поймёт, те змеиные мозги. Может оно у них имеет вообще другое предназначение. Или не имеет никакого. Дразнилка такая, чтоб мы в догадках побарахтались, глядючи на эти архитектурные недоразумения.
           - Гля! - вскинул Пашка руку. - Пирамида! Ей-Бог пирамида! А вон ещё одна! И ещё! Чтоб мне треснуть пополам!
           Один из рептилоидов удивлённо покосился на него через плечо. Всё-таки, не такие они и тупые в лингвистическом аспекте. Понимают! Правда, не всё. Пашкины завороты послушать, так можно и вправду все их словари в топку повыбрасывать. Интересно, когда они только успели ими обзавестись, теми словарями? Ах, ну да, мы же мысли читаем... Ну, читайте, читайте...
           Рассмотреть "архитектурные недоразумения" более подробно, к сожалению, не удалось. На полной скорости наша "кастрюля" устремилась к одному из многочисленных кратеров и, если бы в самый последний миг его внутренняя поверхность не разъехалась в стороны на манер той же диафрагмы, от нас бы и мокрого места не осталось. Мы и ахнуть не успели, как занырнули в открывшееся огромное полутёмное помещение цилиндрической формы, больше показавшееся нам колоссальным колодцем. Как только глаза приспособились к зеленоватому полумраку, я разглядел, что стены этого колодца топорщились какими-то тускло поблёскивавшими наростами. Будто чага в лесу на стволах деревьев. Это впечатление возникло не только у меня. Пашка тоже не удержался от вопроса:
           - Чёй-та? Никак грибная поляна?
           - Скорее уж - пещера... - подозрительно щурясь, пробурчал Игорь.
           На секунду замерев посреди колодца, наша посудина метнулась к вертикальной стене и с тихим клацаньем аккуратно приткнулась к ней, точно угодив в пазы торчащих из неё зажимов. Это уж я потом усёк, что они были зажимами на манер наших прищепок. А в тот момент, не поспевая за калейдоскопической сменой декораций, я лишь оторопело пялился на полутёмный купол экрана и крепко держался за поручень.
           - Всё, - шумно выдохнул брат. - Приехали.
           - Куда "приехали"? - просопел Пашка, неприязненно оглядывая прозрачный потолок. - Я после яркого свету что-то ни фига понять не могу...
           - Щас увидишь. Это всего лишь гараж. Вон глянь, сколько у них тарелок по стенам понатыкано. Целая флотилия!
           Я тоже это увидел! То, что на первый взгляд показалось мне "наростами" на стенах циклопического колодца, уходившего в глубь планеты, оказалось бесчисленным количеством таких же, как наша, тарелок, прикреплённых теми самыми "прищепками" к вертикальной поверхности гигантского сооружения! Захваченные зажимами, они почти на пол-корпуса утопали в стене. У ближайших из них я рассмотрел какие-то коммуникации, паутиной оплетавшие каждое транспортное средство.
           - Мама моя дорогая... - потрясённо пробормотал Пашка, когда его зрение приспособилось к неяркому зеленоватому, опять-таки, свечению, равномерно заполнявшему шахту колодца.
           - А ты говоришь: "хозяева"... - мрачно усмехнулся Другов.
           За бортом тарелки что-то мощно прошелестело, будто за хвост протащили закованного в кольчугу массивного дракона. Тут же рептилоиды пришли в движение, полукольцом окружив и выжидательно сверля нашу компанию вертикальными разрезами зрачков своих жёлтых глаз. Руки они держали сцепленными за спиной.
           - Чё надо? - грубо осведомился Пашка.
           Вместо ответа в днище тарелки беззвучно разъехалась диафрагма, через которую мы сюда попали. Она открыла нашим взорам неярко освещённое полотно довольно широкого пандуса, под небольшим углом уходившего за пределы обзора в направлении стены шахты. По периметру пандуса шло невысокое ограждение. Всё из того же прозрачного материала, напоминавшего земное оргстекло.
           - Я гляжу, у них тут зелёный - любимый цвет...
           - Угу... - пробормотал Пашка в ответ на реплику Игоря и прогнусавил: - "Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной..."
           Опять-таки, я не усёк момента, когда из корпуса тарелки выдвинулась легкая лестница, по которой мы поднимались на борт, и упёрлась в полотно ребристого пандуса.
           - Ходи-ходи! - внезапно прошипел один из рептилоидов, указывая на выход из тарелки.
           - Сам знаю! - огрызнулся Пашка и стал осторожно спускаться по ступеням лестницы. - Могли хотя бы лифт какой-никакой изобразить, - недовольно пробурчал он. - А то как в деревне с чердака спускаемся... Примитив!
           - Не бухти, - посоветовал Игорь, чуть ли не на руки наступая ему, спускаясь следом. - Скажи "спасибо", что хоть своим ходом передвигаемся, а не в виде упакованных пакетов. Какой-никакой, а шанс для манёвра.
           - Спасибо!.. - фыркнул Пашка и ступил на пандус. - Какой там, к едреней фене, шанс! Это под дулами-то ихних лазеров?
           - Не очень-то ты и испугался тех "лазеров".
           - Ага... Кабы не Вовчик... - подозрительно оглядываясь по сторонам, ответил тот. - Вовремя подсуетился... Спасимши и сохранимши... драгоценные наши задницы... М-да! - протянул он задумчиво. - Тута у них энтих тарелок - что тараканов на кухне! Гля! - обвёл он широким жестом окружающее пространство. - Магазин посудо-хозяйственных товаров! Воевать-не-перевоевать!
           - А ты с ними воевать собрался? - удивился я, спускаясь следом за Друговым. - Мы, вообще-то, не за этим сюда...
           - Да знаю-знаю! - не дал Пашка мне договорить. - Белые и пушистые... Слышали уже!
           - Особенно ты у нас - ну такой белый да пушистый! - хохотнул Игорь.
           - Не нравится - не ешь! - огрызнулся "пушистый" Пашка.
           Соскользнувшие следом рептилоиды опять окружили нас полукольцом и старший из них повторил, указывая на стену шахты:
           - Ходи-ходи!
           Дальний конец пандуса скрывался в недрах открывшегося туннеля в стене, проход в который протаял прямо на наших глазах.
           - Да "ходю" я, "ходю"! - неприязненным эхом отозвался Пашка, гулко сглатывая. - Не дурак, понимаю...
           И мы под конвоем двинулись в указанном направлении. Сразу же появилось ощущение лёгкого головокружения и подташнивания. Дело понятное: сила тяжести на Луне - не чета земной. В тарелке, доставившей нас, она, видимо, поддерживалась искусственно, и мы как-то не придавали этому значения. А теперь имели удовольствие ощутить в полной мере природное лунное тяготение. Вернее, его недостачу. Ну что ж, оно и попрыгать не грех. Чай, не впервой...
           О своём намерении "попрыгать" я тут же забыл. Из глубины туннеля, мимо нашей делегации, с громким цокотом пронеслась орава каких-то чёрных паукообразных созданий размером с собаку. Было их штук десять, все - ромбовидной формы, и передвигались они на тонких, как соломинки, многосуставчатых ножках. Последний из них резко вдруг притормозил возле меня.
           И тут произошёл небольшой конфуз. Или инцидент. Ну, это кому как нравится.
           Безо всякого предупреждения, издавая тонкий писк, он резко протянул к моему лицу пару своих передних соломинкообразных конечностей. Браслет, само собой, воспринял это, как нападение на мою драгоценную особу, и среагировал должным образом. Полыхнула фиолетовая вспышка, показавшаяся неприятно яркой в полумраке туннеля, и нахальная тварь резво отпрянула назад, в недоумении шевеля оплавленными остатками конечностей. Только пуговички глаз быстро-быстро запульсировали зелёным огнём.
           Кто-то из рептилоидов, сопровождавших нас, что-то коротко шикнул. И тут же тварь мгновенно потеряла ко мне интерес. Глаза её погасли, и она умчалась следом за своими товарками. Причём, потеря пары ног ничуть не отразилась на её ходовых качествах.
           - Что это было? - оторопело пробормотал я, особо ни к кому не обращаясь.
           - Робот, - с усмешкой пояснил брат. - Обслуга их тарелок.
           - Да это я уже и сам понял. Чего ему от меня-то было надо? Я - что? - на тарелку сильно похож?
           - Чисссла, - прошипел рептилоид за моей спиной.
           - Не понял, - обернулся я к нему. - Что ещё за "числа"? Дату рождения, что ли?
           Другов хохотнул:
           - Кому чего! Это они так информацию собирают об окружающем их мире. Сканируют. Хотели и тебя отсканировать и в свой каталог занести.
           - Не надо меня в каталог. Мне и так хорошо.
           - Так он это уже понял. Ты его убедил. Наглядно!
           Справившись с минутным замешательством, наша процессия двинулась дальше. Навстречу и опережая нас, пронеслись ещё несколько отрядов таких вот металлических любителей сканировать вновь прибывших, и скрылись в тёмных ответвлениях от главного туннеля, по которому нас вели рептилоиды.
           Пару раз нам попались группы таких же, как наши конвоиры, аборигенов. Кстати сказать, Другов оказался прав. В их коллективах, что-то оживлённо обсуждавших, было немало и наших родственников, то есть, человекообразных. Но чувствовали они себя в их компаниях не совсем уверенно и больше отмалчивались, с равнодушным видом стоя чуть в стороне от дискутировавшей шикающей массы. Да и одеты они были, в отличие от рептилоидов, я бы сказал, по минимуму: в более-менее приличного вида набедренных повязках. А ещё на их шеях болталось нечто вроде поблёскивавших украшений, которые с успехом можно было принять и за обычные ошейники.
           Рептилоиды же все поголовно щеголяли в однообразных облегающих комбинезонах. Думаю, это была форменная принадлежность к отряду астронавтов. Но я мог и ошибаться, введённый в заблуждение одинаковыми спиралевидными рисунками, нанесёнными на левой стороне верхней части их тщедушных грудей. Проще говоря, эмблемами, по рисунку смахивавшими на стилизованное изображение Галактики.
           - Не, ну я не понял! - возмутился Пашка, когда мы добрели до очередного подземного перекрёстка. - Мы что? Так и будем пешкодралом тащиться? Так и до ишачьей Пасхи никуда не успеем! - Он обернулся к сопровождению. - Насчёт какого-нибудь захудалого велосипеда у вас - что? - слабо? Или как?
           Ближайший к нему рептилоид похлопал своими желтыми глазами, переваривая замысловатую информацию.
           - Цах! - коротко обронил Другов. Рептилоид облегчённо растянул рот в кошмарном подобии улыбки и, кивнув, прикоснулся к малоприметному узору на стене.
           А Санька пояснил:
           - Мы как раз подошли к парку местных такси.
           - Ты посмотри, а?! - в притворном восхищении хлопнул себя Пашка по бокам и подбоченился, оглядывая нас. - Пацаны! В наши ряды - ей-Бог! - шпиён затесался! Кстати, - повернулся он к "шпиёну", -"Я давно антиресуюсь: ты не засланная к нам?" Откуда такие познания? - И передразнил: - "Цах-х-х!"
           - Запомнил, - скромно улыбнулся тот. - С прошлого визита. Это было несложно. "Цах" - местный транспорт. Что-то вроде антигравитационных платформ с сиденьями. Щас увидите.
           Ждать пришлось недолго. Вернее, совсем не пришлось. Пока мы "кололи шпиёна", в глубине тоннеля далеко впереди возник изумрудный огонёк, и к нашим ногам беззвучно метнулась прямоугольная плита всё из того же полупрозрачного материала. В трёх метрах от нашей компании она резко замедлила ход и остановилась. Ни на что не опираясь, она висела над полом сантиметрах в двадцати. Поверхность её вспучилась, выращивая на себе обыкновенные одноместные кресла. Причём, точно по числу пассажиров!
           - Ну, яти мать! - удивился Пашка. - Надо понимать, карета подана?
           - Садисса, - прошипел тот, что вызывал платформу. - Ехайсся!
           Игорь хмыкнул:
           - Только после вас!
           И с интересом заглянул под платформу. Потом, видя, что рептилоид не шевелится, осторожно ступил на её поверхность.
           - Ничёшно так, - удовлетворённо скрипнул он, загружаясь в кресло. - Жить можно.
           - Ты, походу, здесь жить собрался? - гыкнул Пашка, занимая кресло рядом с ним. И поинтересовался у Другова: - Пристёгиваться надо или как? Быстро бегает ентая "цаха"?
           Тот в ответ лишь улыбнулся, молча наблюдая, как быстро и плотно кресла обволакивают их тела, повторяя очертания, но особо не стесняя движения.
           - Ох, ядрит твою качалку! - выдохнул Пашка, опасливо вскинув растопыренные клешни. - Она ещё и живая! Надеюсь, это не смертельно?
           - Не боись, - хмыкнул брат. - Когда будет надо - отпустит.
           - А когда "будет надо"?
           - Сам увидишь!
           - Вот ё-моё!.. - тревожно прошипел тот, с кряхтением утрамбовываясь поудобнее. - "Гравицаха", мать её!..

******
           Как только угнездился последний сопровождавший нас рептилоид, платформа мягко и бесшумно двинулась и стала быстро набирать скорость. Глубоко упрятанные светильники, выдававшие своё присутствие в тоннеле лишь пятнами света через каждые три-четыре метра, замелькали и слились в сплошную зеленоватую полосу над головами. Встречный ветер обрадованно затрепетал нашими одеждами.
           - На взлёт, что ль, идём? - гигикнул Пашка, тыкая пальцем в плечо сидящего впереди Другова.
           - Ещё нет, - ответил тот, не оборачиваясь. - Как из подземелья выберемся, тогда взлетим.
           - Чё, серьёзно? - поразился Пашка. - Далеко лететь, что ли?
           - Ну, не знаю, - пожал тот плечами. - Километров двести. Может, триста...
           - Не, больше будет, - не согласился брат. - Где-то около тысячи. Апартаменты аж на другой стороне Луны.
           У Пашки вытянулась физиономия:
           - Ах-х-хренеть!.. - Он ненадолго замолчал, потом ворчливо добавил: - И чё? Сразу на тарелке нельзя было на место нас доставить? На фига на этот "цахтобус" пересаживали?
           - Тебя не спросили! - цвикнул зубом Игорь.
           Будто пробка из бутылки, наш "цахтобус" выскочил из тоннеля на открытое пространство, залитое ярким светом Солнца, и, подпрыгнув на высоту метров около пятидесяти, помчался над корявым лунным ландшафтом. Что интересно, встречный ветер сразу же перестал нас терзать. Я удивлённо огляделся. Скорость была приличной, но стояла звенящая тишина, и воздух не двигался. Да и какой там воздух на поверхности Луны? Видимо, платформа окружена полем, удерживающим воздушный пузырь вокруг прямоугольника, занятого пассажирскими креслами.
           - Ты это тоже заметил? - подсунулся Пашка. - Предусмотрительные товарищи! А впечатление, будто сидим под открытым небом!
           - Хорошо, хоть Солнце в спину светит, - недовольно кривился Игорь. - Если б эти "товарищи" ещё какие-никакие фильтры догадались привесить, цены бы им не было!
           Действительно, после полумрака туннеля, картинка, проносящая за пределами нашего "цахтобуса", была невыносимо яркой. Солнце стояло высоко и щедро заливало пейзаж своей неуёмной энергией. Я уж было собрался внести свой вклад в обустройство комфорта, как автоматика меня опередила: уровень контрастности изображения заметно снизился и мои спутники облёгчённо вздохнули.
           - Бог услышал твои молитвы, - вяло хегекнул брат через плечо. Он сидел рядом с Друговым и со скучающим видом обозревал окрестности. В этом чудилась какая-то странность, если учесть, что за пейзаж лежал "за окном". Но соображение, что оба Саньки однажды уже проделали этот путь, объясняло отсутствие их интереса к происходящему.
           - Твоя работа? - одобрительно покосился Игорь.
           Я отрицательно качнул головой:
           - "Товарищи" расстарались.
           - До жирафов, всё-таки, дошло...
           - При чём тут они? - хмыкнул Другов. - Автоматика сработала.
           Игорь на это лишь насмешливо крякнул, продолжая терзать "вечную" спичку.
           "Жирафы" сидели позади нас, будто каменные изваяния, ничего не выражающим взглядом уставясь прямо перед собой. А так как прямо перед ними были наши кресла, то чувствовали мы себя, мягко говоря, не совсем уютно. Во всяком случае - я. Напряжение почти осязаемым душным облаком висело в салоне "цахтобуса".
           Чтобы хоть как-то разрядить неприятную обстановку, я решил, хотя бы в вялом режиме, но продолжить процесс вытягивания информации из Другова. В смысле восполнения недостающего её звена.
           Но не успел. Едва я раскрыл рот в попытке сформулировать интересующий меня вопрос, как вдруг рядом с нами, буквально метрах в тридцати, безо всякого звука вспучилось облако взрыва. И тут же исчезло из поля зрения, поскольку скорость нашего транспортного средства была довольно приличной. Я только испуганно обернулся, провожая взглядом ускользнувшее видение.
           - Что это было? - хотел я задать вопрос, но, опять-таки, не успел. Поскольку чуть подальше, а потом почти вплотную с нами мгновенно распустились ещё три довольно серьёзных бутона из пыли и камней! И опять же они моментально унеслись за пределы видимости. Впечатление было такое, будто нас обстреливала местная артиллерия, окопавшаяся по ходу нашего движения. Только этого ещё не хватало!
           "Цахтобус" залихорадило. Он стал рыскать из стороны в сторону, явно уворачиваясь от "снарядов". Вот когда мы в полной мере оценили заботливые объятия наших кресел! Кабы не они, порхали бы мы сейчас по всему салону с его невидимыми стенками. И ещё не факт, что те стены выдержали бы наши тела, которые по весу и габаритам явно отличались от сухопарых тел "тушканчиков".
           - Чё за хрень?! - возопил Пашка, озвучив не заданный мною вопрос.
           Ответа не последовало. По той простой причине, что следующий "подарочек" от невидимой артиллерии угодил прямо в нашу таратайку! Силовое поле "цахтобуса" с честью выдержало испытание, но машина моментально пришла во вращательное движение и картинка "за окном" слилась в серое, состоящее из концентрических колец полотно, идеальной сферой заключившее нас в своём коконе.
           Желудок предпринял попытку выпрыгнуть из насиженного места. Как-то разом сильно заплохело. Вибрация и сумасшедшая скорость вращения сделали своё дело. И тут же я почувствовал облегчение. Видимо, браслет скомпенсировал неблаготворное воздействие "центрифуги".
           Но это - мне! Это понятно! А моим спутникам каково?! Об их самочувствии браслет не позаботится. Ему это и в голову не придёт. Ну, естественно, если я сам не "почешусь".
           И я тут же, считай на автопилоте, распорядился.
           Результат вмешательства чуть позже проявился в репликах моих друзей:
           - Блин! Чуть наизнанку не вывернуло!
           - Во-во! Думал, захлебнусь в блевотине!
           - Фу, Пал Ксанч! Как неаппетитно!
           - Не нравится - не ешь!
           "Цахтобус" в это время продолжал бешено вращаться. К свистопляске за бортом добавились какие-то ощутимые толчки, во время которых направление смазанных полос "за окном" изменяло своё направление. Видимо, автоматика пыталась скорректировать естественный ход машины. С переменным успехом ей это удавалось. Почему "с переменным"? Да потому что во время этих "корректировок" мы заполучили ещё несколько таких вот чувствительных оплеух, с одной из которых всё и началось.
           Что интересно, наши конвоиры спокойно и неподвижно сидели в своих креслах и даже как будто дремали. В любом случае, глаза их были закрыты. Может это они так с тошнотой борются? С помощью аутотренинга? Ну-ну...
           Внезапно всё кончилось. На мгновение нас накрыла чернильная тьма и "цахтобус", прошелестев брюхом по неровной поверхности, замер на месте. Только впереди по курсу в темноте светились рваные края, обрамлявшие небольшую часть лунного пейзажа, окружавшего нас до катастрофы.
           - Похоже, в пещеру влетели... - выдохнул брат.
           - Притом - сквозную, - подтвердил Другов. - Как на заказ!
           Действительно, позади светился такой же выход из "пещеры", обрамлённый приютившими нас тёмными сводами.
           Или то был вход? Да какая, в принципе, разница?! Не о том печаль!
           И я потребовал у наших "гидов":
           - Мне кто-нибудь объяснит, что это сейчас было? Что за обстрел?
           - А сам не догоняешь? - усмехнулся Другов. - Кто у нас тут главный астролом?
           - При чём здесь астрология?
           - Это - война! - Пашка произнёс это с трагическим придыханием.
           - Паш, не тупи! - скрипнул Игорь. - Даже я усёк, что это были просто камни.
           Как бы в подтверждение сказанного стены пещеры ощутимо содрогнулись.
           Потом ещё раз!
           И ещё!
           В проходе прямо по курсу с потолка беззвучно посыпалось каменное крошево.
           - Слыхал? - всхлипнул Пашка. - Стреляють, ироды!
           - Завалит, на фиг...
           - Вы хотите сказать, что мы попали под метеорный поток? - осторожно поинтересовался я.
           - Чёт-ты совсем плохой стал, - равнодушно гегекнул брат. - Тебе ли задавать такие вопросы? - И привычно вздохнул: - Как всё запущено...
           - Но позвольте! - попытался я вырваться из-под обстрела насмешек. - Вы же сами сказали, что у них тут конфликт. "Контры" какие-то! Вот я и подумал...
           - Ну не здесь же! "Подумал" он!.. Сюда их враги не сунутся! Это же - укреплённый бастион! Видал их пирамиды?
           - И чё?
           - А то! Это же мощнейшее торсионное оружие!
           - Пирамиды?! Оружие?!
           В полумраке пещеры было плохо видно, но я почувствовал, что он с насмешкой обернулся ко мне:
           - А ты думал, что в них местных фараонов хоронят?
           Пашка коротко заржал.
           А я обиделся:
           - Ты-то чего смеёшься? Можно подумать, больше моего знаешь?
           - Конечно, знаю!
           - Откуда?
           - Юрика читал! Не то, что некоторые! Там же чёрным по белому...
           Господи, опять этот "Юрик"! И здесь тоже...
           - И что? Ему бабушка нашептала, что местные вояки пирамидами в друг друга пулялись?
           Теперь смех раздался сразу из трёх мест.
           - "Как же всё запущено!" - очень похоже передразнил Пашка моего брательника. - Ты, всё-таки, поинтересуйся на досуге. Не поленись! Пользительное чтиво! Представляешь? Вечером, когда все спят, у камина, под треск дровишек... М-м!..
           Я взбрыкнул:
           - А смысл? Сейчас ведь уже другой расклад!
           - С какой это радости?
           - Мы же прошлое изменили!
           Пашка хохотнул:
           - И чё? Законы физики тоже стали другими?
           Я хотел что-то ему возразить, но в этот момент наш "цахтобус" рванул с места в галоп, с силой вдавив нас в эластичные кресла.
           - Во, блин! - радостно возопил Пашка. - Дождик-то, видать, кончился! - И удивительно мелодично пропел: "Пора в путь-дорогу!"
           Мы выскочили из-под мрачных сводов временного убежища на ярко освещённое пространство и, сломя голову, помчались над истерзанной поверхностью Луны.

Голограмма

           Ошибся Пашка! Не кончился "дождик"! Совсем не кончился. Даже и не собирался. Не знаю, чем руководствовалась автоматика нашего "такси", но гонки с препятствиями продолжились в ещё более экстремальном варианте! Не жалея сидящих внутри пассажиров, "цахтобус" выворачивался наизнанку, дабы не столкнуться с небесными "подарочками". И получалось у него это довольно неуклюже.
           - Блин! Везут, как картошку! - рычал Пашка уже через несколько минут после старта. Он скрипел зубами и при каждом толчке бросал негодующие взгляды на застывших в трансе конвоиров. - А этим - гля! - хоть бы хны! Знай себе, дрыхнут! Во нервы у тушканчиков!
           Услышав знакомое слово, один из "тушканчиков" открыл глаза и прошипел довольно внятно, уставившись вертикальными разрезами зрачков прямо на обидчика:
           - Ждайссся ошшшень нельссся! Ещщщё мноххха картошшшка летайссся!
           Пашка на мгновение оторопел и, если бы не объятия кресла, он бы с него точно сверзился! А потом от приступа неожиданного смеха он раскраснелся, как помидор, и еле выдохнул:
           - Ой, не могу! "Картошка"!.. - И неожиданно вызверился: - Ты-то, блин, откуда знаешь?!
           Невозмутимый "тушканчик" указал когтистым пальцем себе на висок.
           Пашка тут же оскорбился:
           - Сам такой! При том - три раза!
           "Тушканчик" очень удивился:
           - Защщщем "три"?
           - А затем! - Пашка перестал смеяться и нахохлился: - Бабушке своей будешь у виска крутить! Понятно?
           Тот отрывисто, как-то по-куриному, покрутил головой: нет, мол, непонятно.
           Другов заинтересованно обернулся:
           - Он же тебе не то хотел сказать!
           - Да ладно! Сиди уже! - огрызнулся Пашка. - "Не то"! Аблакат змеючий!
           - Да, ей-богу, он имел в виду телепатию! - усмехнулся "аблакат" и спросил у застывшего в ступоре "тушканчика": - Ведь правда же?
           Тот перевёл на него прицел своих малоприятных глаз и неуверенно кивнул, воспроизводя незнакомое слово:
           - Тселепасся...
           Пашка опять нервно всхлипнул с подвыванием от накатившего дурносмеха, но продолжить разговор в том же ключе не успел. Потому что "такси" в этот миг получило сильнейший удар "картошкой" по защитному полю и отчаянно закувыркалось, будто футбольный мяч!
           - Йее-э-эх, мать вашу за ногу! - заорал Пашка, вцепившись в подлокотники и моментально позабыв о нарождавшейся дискуссии. - И на фига ж было из берлоги-то нос высовывать в такую нелётную, блин, погоду?! А?! Нельзя было на месте переждать?!
           - Нелиссся... - тихо, будто сдувшийся воздушный шарик, прошипел "тушканчик" и опять прикрыл глаза.
           И тут меня осенило! Если тут, как уверяет Другов, замешана "тселепассся", значит, и не спят они вовсе, наши разлюбезные "тушканчики"! Они ходом "цахтобуса" управляют! Мысленно! А Пашка своей пустопорожней болтовнёй только усложняет им этот процесс! Ну, паразит!..
           - Паш, - грубо толкнул я его. - Закрой-ка, форточку. А то мы так не скоро до места назначения доберёмся.
           - Какую ещё "форточку"? - насторожился тот.
           - Вот эту, - указал я себе на рот и кивнул на задний ряд: - Мешаешь им "такси" вести.
           Тот изобразил крайнюю степень удивления:
           - Так они чё? - он покрутил пальцем возле виска и тут же понизил голос, прикрывая той же рукой свой болтливый рот: - А-а-а... Поняла-поняла!.. Ну так бы сразу и...
           - Паш!..
           - Всё! Понял - не дурак. Уже молчу! - И он быстро провёл щепотью по губам, изображая "молнию". Потом наклонился к моему уху и натужно просипел: - А ты почём знаешь?
           Я повёл плечом:
           - Сделал вывод.
           - Ага! "Сели какать"?
           Я строго посмотрел на него и он, дурашливо жестикулируя, - мол, уже совсем молчу! - на какое-то время обиженно заткнулся.
           Что было очень кстати. Нас уже минут двадцать кидало и трясло от многочисленных ударов. И, хоть они и были смягчены силовым полем, но, всё равно, чувствительно отзывались на внутренних органах. Меня обуревало сильное желание остановить этот безумный полёт и сказать, что мы больше в эти игры не играем. Ведь есть же, в конце концов, совершенно безопасный и более комфортный способ перемещения в пространстве!
           Есть, конечно. Но у него один недостаток. Мы не знаем координат пункта назначения. А раз не знаем, то будем тыкаться, как слепые котята. Вернее сказать, половина из нас не знает. Но знающая половина, почему-то, не изъявляет желания воспользоваться услугами браслета. А почему? В чём прикол?
           И после очередной серии зубодробительных оплеух я осторожно поинтересовался у обоих Александров:
           - Такая свистопляска была и в прошлый ваш визит?
           - Нет, конечно, - вздёрнул плечами Другов. - Это чистая случайность, что мы под такой душ угодили.
           - Но вы же знаете, куда летим?
           Тот обернулся и выжидающе уставился на меня:
           - Ну и что?
           - Браслетом не лучше воспользоваться?
           - Вот именно! - охотно поддакнул Пашка.
           Брат хегекнул:
           - Наши познания в этом вопросе, к сожалению, очень приблизительны. Я, конечно, запомнил из тамошних, так сказать, координат, шар планеты над головой, то бишь Икара. В самом зените. И один из кратеров, куда мы и занырнули. Ну, этот фокус ты уже и сам видел...
           Я вздрогнул от очередной метеоритной "зуботычины" и печально вздохнул:
           - М-да... Не густо...
           А Пашка с уксусным выражением лица разочарованно протянул:
           - Чавой-та мне уже и никаких орденов не хочется...
           Игорь хмыкнул:
           - А ты на них - что? - всерьёз рассчитывал?
           Пашка покрутил кистями рук:
           - Н-ну так...
           - Раскатал губу! Живыми бы добраться! Это и будет наградой!
           Брат неожиданно обернулся ко мне:
           - Вов, имеется предложение. Вернее - компромисс.
           Все мигом навострили уши. Пашка даже "подбодрил":
           - Ну-ну! Не трави душу!
           - Идея проста, как три копейки. Увеличь своё поле так, чтобы его сфера оказалась за пределами поля ихнего цаха. У них оно только отталкивает метеориты, а ты свое настрой на их уничтожение. Это - как, реально?
           Я пожал плечами:
           - Щас посоветуюсь...
           Но тут опять встрял вездесущий Пашка:
           - А поля меж собой конфликтовать не будут? А то устроим тут... микроволновку!
           - Не боись, - усмехнулся Другов, не оборачиваясь. - Браслет - машина умная. В обиду себя не даст.
           - А нас?
           - Увидишь!
           В ответ Пашка кисло хмыкнул.
           Втолковывать задачу "умной машине" долго не пришлось. Я только представил перед мысленным взором требуемое расположение полей и он тут же воплотил его в жизнь. Это мы оценили сразу же, когда перед глазами полыхнула яркая вспышка! За ней - другая! И ещё! И ещё! Это уходили в небытиё небесные "подарочки". Но полёт "цахтобуса" при этом оставался абсолютно стабильным!
           - И вот это всё, между прочим, предназначалось нам! - удовлетворённо хегекнул брат.
           - А ты боялась! - скрипнул Игорь, косясь на Пашку.
           - Не, ну я, конечно, не сомневался...
           Рептилоиды на задних сиденьях зашевелились. Один из них осторожно тронул меня за плечо:
           - Какая так цах делайссся?
           - "Какая"! - фыркнул Пашка и гордо выпятил грудь: - Учитесь! Пока мы живы!
           - Типун тебе на твой болтливый язык! - недовольно цвикнул Игорь.
           Я обернулся к рептилоиду и встретился с внимательным взглядом вертикальных зрачков.
           - Это - секрет, - попробовал я отвертеться от утомительных объяснений.
           - Пральна! - активно поддержал меня Пашка. - Не фиг разглашать государственные тайны!
           Но рептилоида интересовал совершенно другой аспект проблемы.
           - Тссакой ссекресс всссегда становиссся? - прошелестел он.
           Вот оно что! Его интересовала стабильность нового явления. Не исчезнет ли оно в самый неподходящий момент?
           - Не боись! - Я улыбнулся и дружески похлопал по лежащей на моём плече когтистой лапе: - Такой "секрет" будет всегда!
           Тот испуганно отдёрнул конечность и с недоверчивым хмыком откинулся на спинку кресла. Во всяком случае, мне так показалось, что это был "хмык". Возможно, его надо было понимать, как вздох облегчения.
           Наш "цахтобус" тут же раза в два, а то и в три прибавил в скорости. Картинка за окном смазалась, и прямо по ходу из-за горизонта начал выползать затуманенный дымкой атмосферы глобус Икара.
           - А вот и один из наших ориентиров, - указал на него брат. - Как только он вскарабкается в зенит, будем на месте.
           - Да это мы уже поняли, - вяло отозвался Пашка. - Осталось только нужный кратер пометить.
           - Чем?
           - Мочой, блин! Или краской! А лучше - навозом! Потому как - и цвет, и запах!
           - Трепло вы, батенька...
           - Уж, извините, такого прислали!
           - И кто же нам так удружил?
           - А вот это - секретная информация!
           Брат скучающе вздохнул:
           - Как же всё...
           В этот момент Пашка неожиданно выпучил на меня глаза:
           - Ё-моё! А это что за...
           Оказалось, что смотрел он вовсе не на меня, а немного в сторону и выше. Видимо, "ё-моё" возникло где-то позади меня, вне поля моего зрения.
           Ну, я, конечно, с интересом обернулся. Да только опоздал. Но сам фейерверк узрел во всей красе!
           Всё произошло очень быстро. Пашка даже договорить свою фразу не успел. Ослепительная фиолетовая вспышка затмила проносящийся мимо пейзаж, вынудив меня непроизвольно зажмуриться. Когда зрение пришло в норму, я услышал обеспокоенное шипение наших поводырей. Тот, что взял на себя роль переводчика, старательно выговорил:
           - Этссса нашшша вссстреччшшай. - И разочарованно добавил: - Была...
           - Вот она была и нету! - с удовольствием хрюкнул Пашка. - А не фиг на чужой каравай рот разевать! Взяли, блин, моду - глотать, чего ни пОпадя!
           - Что это сейчас... было? - ошеломлённо промямлил я, прислушиваясь к малопонятному диалогу.
           - Насколько я понимаю, мы только что уничтожили комиссию по торжественной встрече нас, любимых, - ухмыльнулся Другов. - В полном составе!
           - Это как?
           - Да браслетом! Как же ещё? - Игорь насмешливо покосился на Пашку: - И таперича ни мядалев нам не видать, ни ордянов!
           - Да и хрен с ними! - отмахнулся тот. - Не очень-то и хотелось!
           - А теперь - для дураков, - требовательно повернулся я к Пашке. - Что произошло?
           Тот презрительно пожевал свой ус и недовольно проскрипел:
           - Дык ведь у них же всё, не как у людей! Чуть что - разевают хавельник и глотают жертву! Откровенно дурацкий способ контакта!
           Я продолжал молча ждать разъяснений.
           - Ну, чё смотришь? - фыркнул он. - Не помнишь, как нас тарелка возле Солнца заглотила?
           - Помню.
           - Вот и сейчас они хотели проделать с нами тот же фокус. Да только обожглись! Мы-то уже - ого-го! Совсем не те - беспомощные да сопливые! Мы уже за себя могём и постоять!
           - Не могу понять, чему ты радуешься? - не оборачиваясь, бросил Другов через плечо. - У нас и так проблем - не расхлебать! Теперь ещё и эта!
           - Это как раз вот у них проблемы! - выпятил Пашка губу. - Но никак не у нас! Хай встречают, как подобает, с почестями!
           - Эк тебя!.. Размахался... Вон, гляди, уже встречают... - Санька указал пальцем куда-то вперёд. - Щас будут нам "почести"... Из всех стволов!
           - Ну, эт мы ишшо поглядим! - не сдавался Пашка, с нехорошим прищуром приглядываясь к быстро растущей точке, возникшей над горизонтом. - Чай, мы тоже - не лаптем щи хлебаем! Ну-ка, всыпь им, Вовчик, по первое число!
           Я удивился:
           - Ты чё, Паш? "Всыпь"! Куда тебя понесло?
           - Туда! - вскинул он руку. - Прямо по курсу! Нападение, как известно, лучшая защита!
           Я только головой покрутил:
           - Агрессор доморощенный...
           Мне на плечо осторожно легла когтистая лапа:
           - Она хххорошшший... - В шипении рептилоида послышались просительные нотки. Мне даже на миг показалось, что это он за "агрессора" вступился. - Сссантай нелиссся! Этссса кхак говориссся?.. Ссстреляй не нада! Она - тсакая и кхакая ты! - указал он лапой вперёд на приближавшийся объект.
           - Во! Ещё одна раскоряка! - увлечённо жестикулировал "доморощенный агрессор". - Такая же, какую мы только что...
           - Ты поле-то пока выруби, - перебил его брат. - А то и этот ни за грош поляжет. Они, похоже, выводов для себя никаких не сделали...
           - А не опасно?
           - Ну, конвоир же наш тебя же заверил, - обернулся он и посмотрел на рептилоида, внимательно прислушивавшегося к разговору. - У них вроде как дурных намерений нет. Это у нашего Пал Ксанча они есть...
           - Да-да! Конечно! - отпел раздухарившийся "Пал Ксанч". - Это мы ещё будем поглядеть! Только потом не говорите, что я вас не предупреждал!
           - Завянь!.. - Это уже Игорь не выдержал. - "Предупреждатель"... И без твоих прогнозов тошно...
           Я отключил силовой колпак. И вовремя! Прав оказался брательник: полезных выводов из произошедшего гости (или хозяева?) для себя точно не сделали. Пёрли, как на кассу, на полном скаку приближаясь к замедлившему ход "цахтобусу"!
           "Раскорякой", как обозвал её Пашка, оказалась замысловатая конструкция. Нечто среднее между обычной "тарелкой" и членистоногим крабом. Сходство с крабом ей придавало обилие торчащих во все стороны кабелей и манипуляторов, создававших впечатление растопыренных клешней. Похоже, будто тарелку срочно вырвали из гнезда, даже не успев отсоединить вспомогательные механизмы обслуживания. Скорее всего, так оно и было. Очень уж они спешили к нам на встречу. С чего бы вдруг такое нетерпение?
           Короче, уже через пару секунд "краб" распростёр на пол-неба свои "клешни", на мгновение завис над нами, потом в его брюхе разверзлась диафрагма круглого люка и он просто одел себя на наше застывшее в ожидании "такси".
           И мы оказались в полной темноте.
           - Что? До конструкции дверей у них до сих пор никто не додумался? - просопел Пашка. - Блин, сфоткали!
           - Ага, - скрипнул Игорь. - Только в фотике птичка вылетает, а здесь - наоборот - заглатывает!
           - Прожорливая птичка нам попалась! - хегекнул брат.
           - Похоже, не "нам", а "мы попались"...
           В несколько толчков, с каждым разом всё ярче, будто примериваясь, включилось освещение. И, опять-таки, зелёного цвета. Правда, не такое ядовитое и контрастное, какое мы наблюдали на борту доставившей нас на Луну тарелки.
           - "Город Изумрудный..." - брезгливо повёл Пашка глазами, осматривая невысокое полусферическое помещение, в котором очутилась наша тёплая компания верхом на платформе "цахтобуса". - И чё? - немного погодя, спросил он в пространство, прислушиваясь к тишине. - Долго ещё нас из брюха в брюхо будут перекладывать?
           - Терпение, Паша! - опять хохотнул брат и ответил голосом незабвенного Папанова: - "Усё будет нормально, шеф!"
           - Мне бы твою уверенность... Цены бы ей не было...
           На задних сиденьях зашевелились наши конвоиры. Вместе с ними ожили ремни кресел "цахтобуса". Они ослабили свою липкую хватку и вместе с сиденьями втянулись в недра нашего потрёпанного бурным путешествием такси. Лишившись опоры, мы едва не попадали от неожиданности. Весь уют "цахтобуса" исчез, и платформа теперь представляла из себя простой прямоугольник из оргстекла. Ну, или чего-то, на оргстекло похожего.
           - Предупреждать же надо! - рыкнул Пашка, неприязненно оглядываясь на рептилоидов.
           - Действительно! - поддержал его Игорь.
           Конвоиры, не обращая внимания на наши реплики и неуклюжие телодвижения, ловко скакнули на пол и полукругом обступили платформу.
           - Ну? И чё у нас по программе дальше? - окрысился на них Пашка.
           - Ехххайссся ушшше нету... - прошипел один из рептилоидов и жестом указал, чтобы мы освободили транспортное средство.
           - Козе понятно... - буркнул Пашка, осторожно ступая на фосфоресцирующую поверхность пола. - Остановка Дерезай... Кому надо - вылезай...
           Мы последовали его примеру.
           Платформа тут же сорвалась с места и исчезла в стене помещения. Нет, не юркнула в какой-нибудь специально открывшийся для неё люк, а именно растворилась, едва коснувшись её поверхности. Словно капля воды в стакане.
           - Хосспыдя... - опять проворчал Пашка. - Всё у них, не как у людей...
           - Угу... Были б то люди... - невесело усмехнулся Игорь, косясь на рептилоидов. Он, видимо, хотел ещё что-то добавить, но не успел.
           - Почему ж не люди? - услышал я в голове довольно чёткую и громкую мысль. - Обычные люди. К чему эта ксенофобия? Только нас с вами создавали на базе приматов, а при их конструировании Создатель предпочёл другую основу. Ничем не хуже, кстати сказать. А по некоторым параметрам так даже и лучше.
           Я вздрогнул и воровато огляделся, пытаясь угадать, кому из моих спутников принадлежал сей глубокомысленный перл?
           "Нас с вами"!..
           Брат с Друговым стояли к нам спиной, равнодушно разглядывая ровную поверхность полусферы. Зато Пашкиного взгляда, выражавшего в тот момент крайнюю степень насторожённости, я избежать не сумел.
           - Ты что? Тоже ЭТО слышал?
           Я медленно и осторожно кивнул, опасаясь подвоха. А Игорь заинтересованно хмыкнул:
           - Я, кстати, - тоже.
           - О как! - вздёрнул Пашка свои кустистые брови и задвигал усами, как встревоженный таракан. - Интере-е-есно девки пляшут! Ты-то - с какого бодуна? Браслетом, что ль, надуло?
           - А хоть бы и так!..
           - Когда ж ты сподобился?
           - Хм! Тебе скажи...
           Выходит, автор - не Пашка, и, тем более, не Игорь. Ему и впрямь вроде как "по штату" не положено. Изо всей нашей братии только он, да ещё брательник, "под колпаком" у Сезама не побывали. Пока. Значит, в принципе, к телепатии неспособны. А вот поди ж ты - говорит, что тоже чего-то там уловил. Даже, вон, как бы и горд собою...
           Кто же тогда у нас тут такой умный? Транслятор-мистификатор... Другов, что ли? Слог, вроде, его... А чего ж тогда так старательно шифруется? Я, мол, не я, и хата тоже не моя... Вон, как баран, отсутствующим взглядом в стену упёрся и стоит...
           Казалось бы, пустяк, но, задетый за живое, я вознамерился устроить допрос с пристрастием. Ведь из присутствовавших, по идее, только он один подпадал "под подозрение". Рептилоиды с их карикатурным знанием русского языка, состряпанным наспех из наших реплик, - вообще не в счёт.
           Но дальнейшее развитие событий вчистую отбило у меня охоту к каким-либо выяснениям и расследованиям. Продрало, что называется, до самых пяток.
           Материал, из которого состояла стена окружавшей нас полусферы, начал потихоньку протаивать, терять свою изумрудно-зелёную непрозрачность. Сначала мутно, а потом всё более чётко мы стали различать подробности того, что находилось за её пределами. А находилась там, ни много, ни мало, а толпа! Целая толпа аборигенов. Человек сто. Если не больше. Именно - "человек". Наших, так сказать, видовых родственников, а не каких-нибудь там ящероподобных гуманоидов или, того хуже, инсектов или ещё каких-нибудь сверхразумных амёб. При беглом взгляде на толпу, конечно.
           После исчезновения накрывавшего нас зелёного колпака получилось так, что мы оказались посреди такого же по форме полусферического помещения, только намного большего размера и в самом центре внимания кучи аборигенов. "Человеки" собрались по периметру плотным кольцом и молча разглядывали нашу компанию, будто под микроскопом.
           Не скажу, что такое пристальное внимание показалось мне приятным. Я, вообще, по сути своей - не артист и свет рампы мне откровенно чужд. Как вы уже, наверное, поняли из моего повествования, я предпочитаю обделывать свои делишки из-за кулис, особо на сцену не высовываясь. А тут вдруг - такой аншлаг!
           - Здравствуйте, товарищи дорогие! - развязно гигикнул Пашка, озираясь по сторонам. Он тоже обалдел от обилия народа, но шутовская натура быстро привела его в нужное состояние. - Горячий привет вам из глубины веков далёкого будуЮщего! От строителей, так сказать, самой махровой коммунизьмы!
           Он так и сказал: "будуЮщего", вставив и выделив лишнюю в этом слове букву. Но ни затесавшаяся не к месту буква, ни разухабистый тон "строителя махрового коммунизма" не произвели на толпу никакого впечатления. Они стояли и молча пялились на нас, как на какую-то диковину.
           - Не втыкаются, что ли? - склонился он ко мне. - А кто ж тогда про ксенофобию втирал?
           - Ты глаза-то раскрой пошире, - так же тихо посоветовал ему Игорь. - Ослеп, что ли? "Кто"!
           Я ещё раньше его увидел ЭТО. Вернее - ЭТИХ. А потому ошеломлённо молчал.
           - Ёкарный бабай! - удивлённо протянул и Пашка. - Эт чавой такое будет? Вроде бы, кроме чая, ничего не пили с утра. А в глазах двоится!
           Среди кучи народа, прямо перед нами, но не в первых рядах, а где-то во втором или даже в третьем, стояли точные копии моего братана и Другова. А рядом с ними, из-за какой-то яйцеобразной головы, с улыбкой от уха до уха выглядывал... Помогай! Его трудно было не заметить: в этом обществе он в единственном экземпляре представлял племя рептилоидов. Если, конечно, не считать наших конвоиров.
           - Борзота на судне, капитан, - просопел Пашка мне на ухо. - Ты Зелёного отправил на остров баб охранять, а он здесь почему-то прохлаждается!
           - А, может, и бабы наши тоже здесь? - встревоженно скрипнул Игорь и с нехорошим прищуром заозирался. Даже спичку выплюнул. Но в обозримом пространстве представителей женского пола вообще не наблюдалось. Одни мужики.
           - Вы что-то не о том, господа... - тихо произнёс я, ужасно смущённый очередной загадкой. - Кто вообще здесь настоящий? - Я глазами указал на равнодушно стоящих к нам спиной "оригиналов" и на их копии в толпе.
           - Тебе виднее, - буркнул Пашка, подозрительно приглядываясь к прибывшим с нами "оригиналам", почему-то не проявлявших по данному поводу никакого беспокойства, и даже не обращавших внимания на наши реплики. - Браслет - чё? - у меня, что ли? Вот и загани ему загадку...
           Пока мы так шушукались, окружающая мизансцена претерпела некоторые изменения. Не произнеся ни звука, толпа, словно по команде, прямо перед нами расступилась, шаркая подошвами сандалий, и выпустила на передний план важно и по-хозяйски ступающего рослого светловолосого мужика с пронзительными синими глазами, задрапированного в некое подобие римской тоги. Рядом с ним семенил, прихрамывая, плюгавенький старичок с брезгливым выражением на сморщенной физиономии. Он тоже по самое горло был замотан в простыню, расписанную по краям какими-то загогулинами. Из-под неё торчали только тощие руки с непомерно большими для его роста ладонями, пальцы которых он потешно сцепил под выпиравшим брюшком и постоянно ими пошевеливал, как бы проверяя содержимое оберегаемого груза.
           Надо заметить, что данный тип одежды был довольно популярен среди присутствовавшего люда. И только копии наших друзей (или оригиналы?) были облачены в современную нам одежду: потертые джинсы и кожаные лёгкие куртки с незначительными различиями. То есть, точные копии стоящих рядом с нами "оригиналов". А потому резко выделялись в толпе, укутанной в постельные принадлежности.
           - Вот сейчас пахан нам всё и растолкует, - хыкнул Пашка мне на ухо. - Гля, какой важный! Как петух!
           Я не ответил, занятый переговорами с "внутренним голосом".
           В ответ на запрос браслет выдал какую-то ахинею. Судя по его словам, "оригиналы", прибывшие на одном с нами "цахтобусе", соответствовали своим параметрам на девяносто с копейками процентов.
           - А остальные десять куда подевавались? - сдавленно хрюкнул я. Видимо, вслух.
           - Чего "десять"? - мгновенно потерял Пашка интерес к "пахану".
           Я только отмахнулся, прислушиваясь к объяснениям "умника".
           "Остальное идёт на поддержание стабильности голограммы", - выдал мне он.
           У меня аж дыхание перехватило:
           - Так они что? Ненастоящие, что ли?!
           Тот ответил в своём репертуаре: мол, как ещё на это посмотреть: голограмма-то - высококачественная!
           Но я его уже не слушал.
           - А эти, которые в толпе? Ну, ты понял!
           "Соответствие оригиналу - сто процентов".
           - Вот, значит, как... А что ж ты молчал-то до сих пор?!
           "Ты не спрашивал".
           Как всегда... "Сосед не знал, а слон не догадывался"...
           Я в двух словах поведал изнывающему от любопытства Пашке эту убийственную информацию. Тот громко присвистнул.
           - Чего там ещё? - недовольно покривился Игорь.
           - Похоже, нас крупно развели, - со вздохом вздёрнул Пашка свои брови и на всякий случай попятился от "высококачественных" копий наших друзей. Потом шёпотом обрисовал Игорю "правильное понимание ситуёвины".
           Тот презрительно усмехнулся:
           - А ты сам-то, часом, тоже - не того? Не голограмма? А то - кто его знает?..
           - Мамой клянусь! - выкатил глаза Пашка и ударил себя кулаком в грудь. - Слышь, как звучит? Плоть! Самая, что ни на есть!
           - Ну-ну... - в углу Игорева рта опять задумчиво перемалывалась неизменная спичка.
           Что интересно, пока мы препирались в междусобойчике, "пахан" терпеливо и молча ждал. Только плюгавый старик что-то тихо и недовольно бормотал себе под нос и осуждающе взбрыкивал головой. "Пахан" искоса поглядывал на него, но не произносил ни слова. Но после каждого такого косого взгляда старик рассыпался очередной тирадой маловразумительного потока булькающего брюзжания. "Пахан" только слегка морщился. Разговаривают, что ли? Но почему говорит только дед?
           И тут до меня дошло: "пахан" отвечает ему мысленно, на телепатической, так сказать, волне. Видимо, дедок слышать-то слышит обращённую к нему телепатему, а вот ответить не в состоянии. То ли из-за возраста, то ли в силу ещё каких-то причин. Мы-то ведь тоже, кстати, не слышим, о чём там ему втирает вельможный "пахан". Отсюда вывод: искусством телепатии здесь владеют в совершенстве. И мысленную речь слышат только те, к кому она обращена, а не все хором, как на базарной площади.
           Во как! Это надо принять к сведению.
           Но это ладно. Все эти наблюдения хоть и делают нам честь (в том случае, конечно, если они соответствуют истине), но проблему с нашими двойниками вовсе не отменяют.
           - А проблемы никакой нет, - услышал я в голове опять чётко поставленную речь и "пахан" внимательно посмотрел мне в глаза. - Это была... Как у вас говорят? "За-ма-нЮ-ха"! - Раздельно и старательно произнеся трудное слово, он расплылся в довольной улыбке и пояснил для неграмотных: - "Приманка", значит.
           Я тоже едва удержался от улыбки. А Пашка громко хрюкнул.
           И тут произошло самое главное. После прозвучавшей тирады на чистейшем русском языке голограммы двойников, всю дорогу изображавших наших друзей, бесследно исчезли! Растворились прямо на глазах.
           Зато оригиналы, соответствие которых Сезам определил на все "сто процентов", стояли в толпе довольные, как лоси, и хитро переглядываясь, посмеивались.
           - Чё за дела? - кисло обратился к ним Пашка. - Что за хИханьки? Хоть кто-нибудь объяснит мне, что за балаган здесь творится?! Мы здесь пленники, или гости?!
           - А сам-то как думаешь? - усмехнулся Другов и выступил вперёд, отстранив какого-то снулого "римлянина", достававшего ему едва по плечи. Он подошёл к нам и обменялся рукопожатиями.
           - А ты точно не фантом? - опасливо потряс Пашка свою руку. - А то так же растворишься, как и предыдущая твоя версия.
           - Увидьщщщь! - в его же духе ответил подошедший брат. - Можешь даже пальцем в меня потыкать. Для верности.
           - Жене своей будешь "для верности" тыкать! - огрызнулся тот. - Я, блин, с тем Саньком точно так же, как с тобой, лобызался, когда нас в тарелку там, возле Солнца, "за-ма-нЮ-хивали", - мстительно растянул он и остро глянул он в сторону "пахана". - И, представь себе: подлога даже близко не ущучил! Всё было так же вот, зримо и ощутимо!
           - Так на том стоим же! - с хитрым выражением на лице хмыкнул Другов. - Чай, те голограммы не лохи какие делали!
           - Ты-то здесь при чём? "Стоим"! Где гарантии, ты мне скажи?
           - Вопрос можно? - тронул я Другова за рукав, пресекая назревающий балаган. - Кого же я на Землю тогда отправил в виде Помогая?
           - Мыльный пузырь! - хохотнул брат. - Зря, что ли, Санёк тебя отговаривал?
           - "Санёк"! - фыркнул Пашка.
           - Ну вы же тогда этого не знали!
           - А по-людски объяснить было - "не айс"?
           - Кому? - скрипнул Игорь. - Тот "Санёк", небось, и сам не знал, почему нельзя.
           - Вот именно!
           - А вы что? - неожиданно обозлился Пашка. - Всё это видели?
           - Не без этого...
           - И всё-таки! - пробился я сквозь трёп. - Что он там у нас теперь делает, тот "мыльный пузырь"?! Ведь я ж, выходит, своими руками...
           - Да ничего он не делает! - хохотнул брат. - Сразу же лопнул, как только ты дверь перед его носом закрыл. Без энергетической подпитки голограмма не живёт.
           - Это точно? - Я немного успокоился. - И насколько громко он там "лопнул"?
           - А вот это ты у своей Настасьи спросишь! - опять хегекнул брательник.
           - Шутники, блин!..
           Пол под ногами едва заметно дрогнул.
           - Чавой-та? - напрягся Пашка. Мы тоже непроизвольно замерли.
           - А это мы уже на место прибыли, - важно вышагивая, приблизился к нам "пахан". Дедок с трясущейся головой неотступно следовал за ним. Но уже молча. - Так сказать, добро пожаловать в наши апартаменты!
           Теперь слова "пахан" произносил вслух и так же правильно, как и в мысленном варианте. Даже, по-моему, слишком правильно. Только вот голос у него оказался на удивление не соответствующим внешнему облику. Писклявый какой-то. К доверию не располагающий.
           - И как же они обзываются, эти ваши "апартаменты"? - довольно неприязненно осведомился Пашка.
           Я локтем тихонько толкнул его: мол, не хами. Но "пахан" не смутился неприкрытой агрессией Пашки.
           - База, - ответил он просто. - Научная база.

"Город Изумрудный..."

           Ну, база, так база. Как говорится в известной пословице, нам оно всё едино. Продолжение вы знаете...
           - К хорошему-то как быстро привыкаешь, - ухмыляясь, невнятно пробормотал Игорь, когда нас загрузили на очередное транспортное средство и мы плавно понеслись куда-то по широкому туннелю в недрах поглотившего нас аппарата.
           Манерой передвижения оно, это средство, напоминало наш многострадальный "цахтобус". Только было побольше размерами. Притом, настолько больше, что на нём свободно уместилась вся многочисленная гоп-компания, сопровождавшая "пахана", да плюс к тому ещё и мы, как самые дорогие гости - на самом видном месте. Этакий каравай невысокого полёта.
           - Фиг ли там хорошего? - фыркнул Пашка. - На браслете бы оно...
           - Так а я тебе о чём? - перебил его тот. - Давно бы уж на месте были!
           - Во-во... - уныло согласился Пашка и покосился на "пахана", на пару с дедком величественно восседающего позади нас в самом центре "каравая". - Едем и едем... - едва слышно просопел он. - Запарили... Ездуны...
           "Пахан" делал вид, что ничего этого не слышит. Или на самом деле отключил на время свой подслушивающий "аппарат"? Лоб его прорезала глубокая морщина, будто бы решал он в данный момент какую-то невероятно сложную задачу. Типа, великую думу думал. А может, у него просто живот болел? Кто ж их, инопланетян, знает?
           - "Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной, - продолжал надоедливо гнусавить Пашка, ни к кому особо не обращаясь. - Идём дорогой трудной, дорогой непрямой"...
           Я его понимал. Мне самому надоело это бесконечное путешествие к недосягаемому "Кремлю". Видимо, лунные аборигены жаждали похвастаться перед нами своим обширным хозяйством, но получалось у них это как-то нудно и неумело. Кроме наводящих тоску зелёных стен тоннелей, по которым нас перемещали, да унылых пейзажей, залитых яростным светом остервенелого Солнца, особо и смотреть-то было не на что.
           К тому же нервировало присутствие упорно молчаливой свиты "пахана". За всё время нашего перелёта на коллективном "пироге" ни один из них даже "ой" не сказал. Как сели у ног своего хозяина в начале пути, так и сидели, тупо уставившись перед собою остекленевшими глазами. Чем тебе не походный музей мадам Тюссо?.. Или коллектив зомби, запрограммированный непонятно на что.
           Вообще-то, может, они меж собой там и переговаривались о чём-либо на мысленном уровне, но их постные физиономии совершенно не отражали работу этой самой "мысли". Странная компания... Небось, вывели на прогулку местный дурдом - подыграть немножко.
           - Скажите, уважаемый, - неожиданно пискнул "пахан", осторожно тронув меня за плечо. - Ваше имя... Оно говорит о действительных намерениях? Или это просто случайный набор звуков?
           Сидевший рядом Пашка громко хрюкнул и закашлялся, а остальные члены моей команды заинтересованно уставились на меня. Мол, чем я буду крыть? Каким аргУментом, как любит повторять Пашка?
           - Что вы имеете в виду? - смешался я и повернулся к нему вместе с креслом. Благо, конструкция "каравая" позволяла провернуть и такой фокус.
           "Пахан" терпеливо пояснил:
           - Владимир? Вас, кажется, так мне представили? Ведь это - ни много, ни мало, а претензия на мировое господство? Я правильно понимаю тонкости Вашего языка?
           Теперь уже вся его многочисленная свита, как по команде, разом сфокусировала на мне свои немигающие взоры. Неприятное, надо сказать, впечатление. Будто попал под прицел.
           Я удивлённо замер. Подобная интерпретация моего "ценника" мне как-то и в голову никогда не приходила.
           - И, если судить по степени Вашей энерговооружённости, - продолжал мягко давить собеседник, с вежливой улыбкой поглядывая на моё запястье, - то претензии, надо полагать, не безосновательны?..
           - Мдя-мдя!.. - прошамкал сморщенный дедок, согласно клюя трясущейся головой. Он сидел рядом с "паханом" явно на равных и бросал на меня косые взгляды.
           Вот оно что! За агрессора меня принимают! А я-то думаю, почему на их физиономиях (на всех, без исключения) какой-то завуалированный страх проглядывает? Хоть и стараются виду не подавать.
           - Да успокойтесь вы! - добродушно рассмеялся я. - Никаких таких претензий с нашей стороны нет и не будет!
           - Ага-ага! - дурашливо поддакнул Пашка, невольно подражая "клюющей" манере дедка. - Мы мирные люди! Очень мирные! Будьте уверены! Но! - тут же предостерегающе поднял он указательный палец и погрозил им куда-то вверх: - Наш бронепоезд стои-и-ит на запасном пути! Можете не сумлеваться!
           - Что это означает? - улыбка медленно сползла с лица "пахана".
           - Это означает, - вмешался Другов, осуждающе посмотрев на Пашку, - что наш Пал Ксанч дурака валяет! Не ко времени и не к месту.
           "Пахан" с сомнением посмотрел на говорившего:
           - Я не уверен, что правильно вас понял. Мои познания в новом для меня языке ещё не настолько хороши, чтобы понимать такие... м-м... специальные выражения. - И, как бы смакуя каждое слово, он промямлил: - "Дурака валяет"... - Потом рассудительно, будто старательный ученик, произнёс: - Ду-рак. Это - неумный человек. Я правильно понимаю?
           Другов нехотя кивнул, а Пашка смачно и с явным удовольствием хрюкнул себе в подмышку. Я неприметно толкнул его в бок: "Прекрати!"
           - ...А валять, - самостоятельно продолжил "ученик" свои лингвистические изыскания, - это значит положить на пол и переворачивать с боку на бок? - И он удивлённо вскинул брови: - В чём смысл данного выражения?
           - "Дурака валяет", - со вздохом пояснил Другов, - означает, что он намеренно отвлекает внимание на несущественные пустяки.
           - Зачем? - серьёзно спросил "пахан".
           - Да для прикола! - презрительно фыркнул Игорь, наблюдая, как Пашка едва ли не облизывается от удовольствия, что навёл, как он выражается, "такого Э-Дэ-Эсу". То есть, вогнал окружающих своими выходками в полнейший ступор.
           "Пахан" наморщил свой высокий лоб:
           - Что такое "прикола"?
           - Ну, в общем, - сокрушённо покачал головой и развёл руками Другов, - ну... чтобы было смешно.
           - Но нам же не смешно! - удивлённо пискнул "пахан" и повернулся к своему высохшему напарнику за моральной поддержкой. - М?
           Тот резко вздёрнул тощими плечами и покрутил из стороны в сторону своей ненадёжно закреплённой головой.
           - Мне, кстати, тоже совсем не смешно... - устало ответил Другов и мрачно взглянул на Пашку.
           В этот момент стены тоннеля, по которому двигался наш "каравай", исчезли, и мы с интересом оглядели внезапно открывшуюся панораму. Теперь она явно радовала глаз. Вместо надоевших до чёртиков диких нагромождений камней и горных гряд под нами распахнулся индустриальный пейзаж, чётко поделённый на равные сектора каких-то замысловатых построек, оплетённых густой сетью коммуникаций - то ли труб, то ли очень толстых кабелей. С высоты нашего полёта о масштабах построек судить было трудно. Тем более, что мы так и продолжали, очертя голову, мчаться в прежнем направлении, и пейзаж под нами лихо уносился в противоположную сторону. Я только успел отметить, что вся эта промышленная зона была накрыта гигантской прозрачной чашей. Сквозь неё хорошо просматривался висевший над головой рыжеватый и довольно крупный глобус, подсвеченный с одной стороны Солнцем. Его окружала россыпь любопытных звёзд. Само же Солнце, неутомимо посылавшее потоки энергии, пряталось за рваным горным хребтом, что полукольцом окружал сей "дивный сад".
           - "Что за станция такая? - выдал Пашка, усиленно вертя своей патлатой башкой. - Дибуны или Ямская?"
           - "Город Ленинград!" - с усмешкой подыграл брат. - Тебе же сказали: "база"!
           - Ага! "Кофе растворимый завезли на базу..."
           На всём скаку мы въехали в развёрстый зев какого-то циклопического сооружения, тонким шпилем высоко вознёсшегося над расстилавшимся ландшафтом. Оно сверху донизу было утыкано грибоообразными наростами на манер балконов. Вот на один из таких "балконов" мы и пришвартовались. Надо заметить, получилось у "каравая" это довольно ловко и с изрядной долей лихачества.
           Транспорт чуть дрогнул под нами и замер в неподвижности.
           - Ми ехальи-ехальи, и, наконец, приехальи? - полувопросительно возвестил Пашка.
           И тут же начались непонятки. Доставившее нас транспортное средство коснулось пола и моментально исчезло, едва мы оторвали свои задницы от кресел. Ну, это ладно, технологии и всё такое, понять ещё можно. И не такое видали. Однако вместе с таратайкой испарились и сопровождавшие нас лица! Все до одного! Начиная от "пахана" и кончая самым распоследним "римлянином" из его неразговорчивой свиты.
           Посреди полусферического помещения, залитого всё тем же зеленоватым свечением, остались только я и моя команда.
           Слава Богу, теперь уже в полном составе.
           - А у нас, в Изумрудном городе, всё чудесатее и чудесатее, - недовольно крякнул Пашка. - Ну, а вы-то хоть - как? - на сей раз взаправду настоящие? - иронически оглядел он Другова. - Или тоже сейчас вот так же - "как с белых яблонь дым"?
           - Не боись, - похлопал его брат по плечу. - Ленин и теперь живее всех живых!
           - Так ведь то Ленин... - с сомнением обернулся к нему Пашка и смерил взглядом с ног до головы. - Куда он денется из мавзолея? А лично у меня эти грёбаные фокусы с прятками уже вот где сидят! - Он коснулся ладонью кадыка. - Говоришь с ними, говоришь, душу вкладываешь... Блин, как с человеками... А они - раз! - и нету Кука! - Он с досадой хлопнул себя по бокам: - Голограмма, мать его так! С кем, спрашивается, говорил? И опять - "белена-мочало, начинай сначала"! И веры моей уже - никому и никакой... Одна тоска зелёная!..
           - Твои проблемы... - отозвался Другов.
           - Мои. Но ты мне скажи... До нашего прибытия вас тоже так прессовали?
           - Ты это называешь "прессовать"?
           - А что? Ещё и хуже есть варианты?
           Другов пожал плечами:
           - Я как-то вообще не вижу повода для пессимизма. Всё идёт нормально и своим чередом.
           - Что-то долго оно идёт, - сквозь зубы проскрипел Игорь. - Запарились ждать.
           Как бы в ответ на "пожелания телезрителей" стены нашей камеры стали терять свою непрозрачность и через пару-другую секунд совсем растаяли. По мере проявления окружающей картинки так же плавно нарастал и шум большого помещения, в котором, как оказалось, мы теперь очутились. И как только изображение окончательно обрело плоть и цвет, мы обнаружили себя на небольшом возвышении, что-то вроде круглой сцены в самом центре высоченного светлого зала, до отказа набитого разношерстной публикой. И она, эта публика, была уже не столь солидарно молчалива, как свита доставившего нас в это место писклявого "пахана". Здесь прохлаждались не только наши братья гуманоиды, причём, обоего полу, но и уже знакомые нам представители осточертевших рептилоидов и ещё множество разных чудиков.
           Среди толпы я даже различил несколько особей, чем-то похожих на муравьев, или, скорее, на тараканов, поднявшихся на задние лапы и важно шевеливших над головами развесистыми усами.
           Обитатели сей просторной "хижины" оживлённо обсуждали местные сплетни (ну, это мне так казалось) и к нашему появлению отнеслись довольно прохладно. Лишь некоторые удостоили нас парой взглядов, причём, безо всякого интереса. Мол, тут и без вас уродов хватает.
           Многие из "уродов" держали в руках (и в том, что их заменяло) какие-то прозрачные полусферические сосуды, вроде наших фужеров, и, не переставая болтать, шипеть и стрекотать, частенько прикладывались к ним. Шнырявшие в толпе знакомые нам "пауки" зорко следили за наполненностью тех "фужеров", то и дело подливая туда какую-то ярко-вишнёвую жидкость.
           Откуда-то сверху доносились заунывные протяжные звуки, перемежавшиеся колотушечными двух-трёх-секундными вставками через определённые интервалы. Надо понимать, это звучала музыка. Да уж, не хэви-металл...
           Ну? И чем вам не светский прием у какого-нибудь местного Его Величества?
           - Как мы вовремя-то подоспели! - радостно гигикнул Пашка, перегнувшись через перила, которыми была ограждёна наша "сцена", и заинтересованно оглядел толпу. - Я бы тоже, кстати, горло промочить не против. Чем-нибудь вот энтаким!
           - Травануться, "кстати", не боишься? - хмыкнул Игорь.
           - Дык ведь они же не травятся? - широким жестом обвёл Пашка толпу, всё более вдохновляясь пришедшей в голову идеей. - Здесь, вон, и родственничков наших до фигища шляется. По образу, так сказать, и подобию сотворённых. И ничё, бухАют! Без особого для себя ущерба... Эй, любезный! - тут же окликнул он пробегавшего мимо нашего помоста членистоногого "официанта". - Сообрази-ка и нам того нектарчику!
           Тот на мгновение замер, переваривая не совсем обычную команду, и, сорвавшись с места, куда-то убежал, затерявшись в толпе.
           - Наш Паша нигде не пропадёт! - хохотнул брат. - Только с коня слез, и уже бухла требует!
           - А чем мы хуже их? - независимо парировал "Паша". - Чай и мы роду-племени гуманоидного. И ничто гуманоидное нам тоже не чуждО!
           - Ну-ну... - тихо обронил Другов с едва заметной усмешкой.
           Будто из ниоткуда, позади нас возник "официант" и тихо переливчато пискнул, привлекая внимание. В передних лапах-тростинках он ловко удерживал поднос с заказанным "нектарчиком". Ровно по количеству персон.
           - Оперативненько! - удовлетворённо крякнул Пашка, подхватил прозрачную ёмкость с напитком и поднёс к губам. Остальные не спешили последовать его примеру. Я заметил, как Другов с братом едва удерживаются от смеха.
           Ожидаемая реакция не заставила себя долго ждать.
           - Твою мать! - возопил Пашка, плюясь красной жидкостью. - Что за ослиную мочу ты мне припёр?!
           - Я знал, что тебе понравится! - расхохотался брат.
           - "Эй, любезный! - послышался искажённый акустикой "паука" Пашкин голос. - Сообрази-ка и нам того нектарчику!"
           - Вот гадёныш! - рассвирепел тот и едва не запустил в "официанта" "фужером". - Ёщё и дразнится!
           Другов со смехом перехватил его руку:
           - Пал Ксанч! Ведите себя прилично! Вы же не казарме!
           Что интересно, робот правильно оценил Пашкино намерение и, едва тот на него замахнулся, скачком отпрянул назад и в сторону. Видимо, подобное отношение к своим услугам ему было не впервой. Кстати, "фужеры" на подносе при этом даже не шелохнулись. Лишь красная жидкость лениво качнулась внутри.
           - Ну и как тебе "нектарчик"? - хитро сощурился Другов.
           - Так вы знали, чтО это за гадость?!
           - Было дело, - скромно потупился тот. - Но, согласись, на всё ведь привычка нужна, верно? - Он взял у робота с подноса свой "фужер" и аккуратно пригубил. - Теперь даже кажется, что вроде как и неплохо...
           - Чтобы я ещё раз? Да эту хрень?.. - Пашка продолжал усердно отплёвываться.
           - Ты, эт самое... - хегекнул брат. - Не зарекайся! Скоро тебя за уши от этой "хрени" не оттянешь!
           - Да ладно!
           - Угу. Как только результат оценишь.
           - Даже и пробовать не собираюсь!
           - Так ты уже попробовал...
           Не переставая мелко отплёвываться, Пашка бешеными глазами уставился на него, держа на отлёте сосуд с "хренью".
           Игорь хмыкнул:
           - Я ж говорил: траванёшься.
           Пашка не успел ответить. Пол неожиданно вздрогнул, подгибая нам ноги в коленях, и мы почувствовали, как наша "сцена" с нарастающей скоростью движется вверх, к высокому потолку, расписанному замысловатыми разводами.
           - Чавой-та? - насторожился Пашка, мгновенно забыв о своём желании сказать крепкое словцо. - Опять куда-то едем?
           Мы непроизвольно все разом ухватились за поручень, идущий по периметру "сцены" и воздели глаза кверху, напряжённо ожидая оттуда очередного подвоха.
           Но всё обошлось. Как только наш лифт приблизился к потолку, в нём разверзлось круглое отверстие по размеру "сцены" и она аккуратно вписалась в её окружность. Пол под ногами прекратил движение, а мы, продолжая по инерции двигаться вверх, на мгновение потеряли сцепление с ним.
           - Вот здесь мы точно не бывали, - пробормотал Другов, оглядываясь по сторонам.
           - Слава Богу! - съязвил Пашка, тоже с беспокойством вертя башкой. - Хоть чего-то вы не знаете! А то, куда ни плюнь...
           Помещение, в которое забросил нас лифт, повторяло размерами предыдущее. Такое же просторное и светлое. С той только разницей, что теперь не мы парили над окружающим пространством, а совсем наоборот, оно возвышалось над нами. Но не очень высоко, где-то на уровне груди. Лишь оглядевшись, я понял, что это было нечто вроде длинного стола, кольцом опоясывающим пятачок, на котором сгрудилась моя команда, тревожно озираясь по сторонам. А за этим столом, равномерно и плотно распределённая по кругу, восседала куча народу (опять-таки - разношёрстного) и с опасливым любопытством разглядывала нас. Будто каких-то диковинных зверей.
           - "По улицам слона водили"... - смущённо крякнул Пашка и пробормотал: - И чего, блин, вылупились? Мать иху так... Рыцари круглого стола... Хучь бы хрюкнули что-нибудь для разнообразия...
           Я заметил, что в одной из своих секций стол немного возвышался над остальными его частями. На этом месте, как на троне, важно восседал крепко сбитый мускулистый мужик с сурово сведёнными седыми и кустистыми бровями. Лоб его рассекали две вертикальные черты, прятавшиеся под густой и тоже седой шевелюрой, плавно рассыпавшейся по его плечам. Этакий классический Бог Саваоф, как его изображают на иконах. Только вместо римского балахона на нём был комбинезон. Вроде тех, какие носили доставившие нас на Луну "тушканчики". Но на нём было больше всяких побрякушек и знаков отличия.
           Вот этот-то "Саваоф" первым и подал свой голос. Он у него оказался под стать внешности: хриплый бас, гулко разносящийся по притихшему залу. Натуральный викинг из популярного боевика. Своей любовью тянуть согласные звуки он мне напомнил манеру Высоцкого. Как-то так получилось, что я с пол-оборота проникся к нему невольным уважением. Сразу чувствовался человек, привыкший командовать. И, конечно, точно бы не поздоровилось тому, кто бы вздумал его ослушаться. Но таких вроде и не наблюдалось в обозримом пространстве. Наоборот, почтенное собрание поджало хвосты и, благоговейн раскрыв рот, внимало "Саваофу".
           Говорил он, конечно, на своём языке. Густо, громогласно, будто камнем припечатывая каждое слово. А переводчиком подвизался непонятно откуда возникший за его спиной уже известный нам "пахан". Теперь он совсем уж не соответствовал своему "званию", поспешно присвоенному ему нашей командой. Жалобно моргая, он пугливо попискивал из-за спины царственного "Саваофа", спотыкаясь чуть ли не на каждом слове и едва поспевая за своим велеречивым шефом.
           - Великий Ану приветствует дорогих гостей!.. И... и желает им встретить на своём пути множество... как бы э-э-э... приятных впечатлений!..
           Воцарилась небольшая пауза, во время которой переводчик напряжённо ожидал продолжения торжественной речи, и во время которой Пашка успел-таки вставить вполголоса:
           - Вам тоже как бы э-э-э... не хворать...
           Шеф опять вдохновенно зашёлся в торжественном монологе, уже не давая никакой возможности переводчику внести свой вклад в понимание нами ситуации. Видимо, решил за один присест высказать всё, что накипело на сердце. Ну, мне-то особо перевод и не требовался. Через пень-колоду мы и так въезжали в пустопорожнее перечисление наших подвигов. Беспокойно переглядывались лишь те из нас, кто "под браслетом" ещё не ходил. Типа: "А нам?" То бишь, брательник с Игорем.
           И тут, когда у них уже созрел этот вопрос и был готов выплеснуться наружу, произошло неслыханное: "шефа" перебили на полуслове!
           По реакции окружающих я понял, что это было не столько неслыханно для нас (нам-то оно как-то пофигу все их привычки), сколько для всей честной компании, разинув рот, с благоговением внимавшей "Саваофу". Видимо, это была неслыханная дерзость в здешних краях!
           Позади его плеча, бесцеремонно отстранив "пахана", возникла какая-то широкоплечая фигура в комбинезоне астронавта и, наклонившись, что-то коротко сказала ему на ухо.
           "Саваоф" отшатнулся, будто от удара, и, резко обернувшись, гневно рыкнул:
           - Опять?!!
           При этом лицо его так болезненно исказилось, что мне его даже стало немного жалко.
           Он уронил голову на грудь, тяжело дыша, и воцарилась зловещая тишина. Только отзвуки последнего вскрика "шефа" ещё метались где-то под высоким потолком зала, постепенно замирая.
           - Ну всё, - тихо сказал Пашка. - Окончен бал, тушите свечи...
           - У нас проблемы? - так же тихо спросил брат.
           Я пожал плечами:
           - Ещё не знаю.
           - Чё он там рявкнул? - без особого интереса проскрипел едва ли не зевающий Игорь.
           Я перевёл.
           - Чего "опять"?
           - Понятия не имею.
           - Тебе оно надо? - покривился Пашка. - Это их разборки. А ты стой и лыбу тяни.
           - Да вот думаю, откуда крендель прилетит?
           - Щас увидим... Недолго осталось... Улыбаемся и машем...
           - Самое время! - нервно хохотнул Другов.
           - Можно подумать, что ты что-нибудь понял!
           - Да война у них тут. Вот и нервничают.
           - Кого с кем?
           - С Землёй.
           - Во как! А сами-то они кто?
           - А ты ещё не понял? - усмехнулся Другов. - Пришлые оне. Сборная подзаборная с разных миров. Временщики, то бишь. И этот амбициозный дядечка добивается повиновения от таких же, окопавшихся на Земле. С переменным успехом, как видим.
           Пашка подозрительно покосился на него:
           - И откуда ты, блин, всё это знаешь?!
           Тот вздохнул:
           - Имеющий уши, да услышит...
           - У меня тоже уши есть. Но я что-то ни хрена не въезжаю!
           - А между ними, Паш, ещё и голова должна быть, - с ядовитой радостью вставил Игорь.
           - А это что, по-твоему? - постучал тот себя по лбу, принимая игру.
           Игорь доверительно зашептал ему на ухо:
           - Я однажды подсмотрел, как ты этим ел!
           - Да ты что?! - изумился Пашка, выкатывая глаза.
           - Ага! И даже пил!
           - Хватит вам! - одёрнул я их. - Нашли время! Что о нас люди подумают?
           - Люди? - продолжал балаганить Пашка. Его уже несло. - Это вот эти, что ли? Членистоногие?
           - Пал Ксанч, - неодобрительно кашлянул Другов. - Вы не забыли, что они тут и мысли умеют слушать? Так что, как бы вы ни шептали...
           - Да и хрен с ними! - едва ли не в полный голос объявил тот. - Хай сабе слухають да на усы мотают! Достали уже своей тягомотиной! Пить, так пить! Гулять, так гулять! А то развели тут... дифирамбы! Мы и сами знаем, что они нам должны по самые помидоры! А тут вдруг ещё война какая-то нарисовалась! Щас! Только шнурки погладим и - в ополчение! В первых рядах!
           - Пашка, заткнись! - не вытерпел я.
           Тот обиженно засопел, но промолчал. Представляю, каких усилий ему это стоило!
           "Саваоф" внезапно выпрямился во весь свой рост.
           - Прошу прощения у гостей, - прорычал он на чистейшем русском языке, однако, глядя куда-то поверх наших голов. - Я вынужден вас оставить. Неотложные дела. Так что церемонию вручения даров перенесём на завтра.
           - Каких ещё даров? - неожиданно вылез Пашка из окопа, мстительно косясь на меня. - Не, ну что вы! Мы мзду не берём! Шо мы? Мздуны какие? Нам и простого человеческого "спасиба" хватит! Остальное у нас всё есть.
           - Пашка!!! - хором зашипели мы на него со всех сторон.
           Но было уже поздно. Мутно глянув на шутника, тот круто развернулся, и сердито грохоча каблуками по паркету, удалился из поля видимости.
           В наступившей тишине брат задумчиво произнёс:
           - М-да... "Птица говорун отличается умом и сообразительностью"... А ведь только пригубил "нектарчику"...
           И многозначительно посмотрел на "говоруна".

"КилИки Цай!"

           Платформа под нами дрогнула, на мгновение закружилась голова. Мы почувствовали, что с нарастающей скоростью движемся вниз.
           - Что? Аудиенция уже закончена? - как ни в чём ни бывало осведомился Пашка, хватаясь за ненадёжный с виду прозрачный поручень.
           - Твоими же молитвами! - фыркнул Игорь.
           - Ну, ясное дело! Теперь всё на меня валИте! И войну тоже я им тут развязал?
           - Слава Богу, не успел! - хохотнул брат. - Без тебя как-то справились!
           Платформа замедлила спуск, уравнялась с плоскостью пола и остановилась. Мы оказались в уже знакомом зале с гуляющей публикой.
           За время нашего отсутствия картина здесь несколько изменилась. Во все стороны от того места, где мы стояли, радиальными лучами расходились ряды нескончаемо длинных, замысловато сервированных столов. И за этими столами восседала та самая публика, что до этого в свободном поиске неприкаянно шлялась по залу, перемывая кости представителям не своих миров.
           Пашка шумно втянул воздух и, плотоядно улыбаясь, возвестил:
           - М-м-мясом пахнет!
           Игорь неожиданно выкатил глаза и гортанно возмутился:
           - Вах! Какой мяса, кацо?! Пост на дворэ! Панимаищь? Зарэжу, да?
           С его горбоносой физиономией это вышло довольно убедительно.
           Брат хегекнул:
           - Ну, блин! Два сапога - пара!
           А Другов недовольно покрутил головой:
           - Дитяти...
           Возникший из ниоткуда "пахан" с любезной улыбочкой засеменил чуть впереди нас:
           - Прошу вас, гости дорогие, присоединиться к нашему пиршеству!
           - Слушай, - смущённо пробормотал "кацо", склоняясь к моему уху. - Когда он успел появиться на этом этаже? Вниз мы ехали точно без него. Мамой клянусь!
           - Вот у него и спроси.
           - И спрошу! Ей-Богу, это голограмма! И её включают там, где требуется её... его присутствие. Ну не может нормальный человек так скакать по этажам!
           - Не знаю, - отмахнулся я и направился вслед за "паханом". Чревоугодничать.
           Пашка всё же не утерпел. Пока мы пробирались к праздничному столу, он притёрся поближе к "предводителю" и больно ущипнул его за задницу. Тот звонко айкнул и в недоумении уставился на обидчика.
           - Настоящий! - удовлетворённо доложил мне Пашка, когда я оглянулся на вскрик.
           Большого же труда мне стоило скрыть усмешку!
           - Что это значит? - испуганно пискнул "пахан". - Зачем вы меня...
           - Дорогой ты мой!.. - развязно задышал Пашка, внезапно переходя на "ты" и придвигаясь к нему с широко расставленными книзу клешнями. - Неужто не понимаешь? Это я так до тебя домогаюсь!
           За ближайшим километровым столом проявили интерес и замолкли в ожидании скандальной сцены.
           - Как это понимать? - попятился "пахан", неловко защищаясь растопыренными ладонями.
           - Ох, и подведёшь ты нас под монастырь! - гоготнул брат.
           - А так и понимать, - продолжал натужно сопеть Пашка, прикрывая глаза и при этом, едва не пуская слюни. - Голубой я!
           - Ну и что? - искренне удивился объект "домогательств", отступая перед интимным напором. - Тут у нас всяких много! И совершенно разных цветов. Синих, красных... И вот таких зелёных, как ваш товарищ. Голубые, наверное, тоже найдутся. Так что скучно вам тут не будет... Обещаю!..
           - Да ты не понял! - подыграл Игорь, откровенно потешаясь. - У него с ориентацией хреново. Он баб не любит. А больше с мужиками балуется.
           Я усмехнулся: уж кого-кого, а Пашку-то в этом точно не заподозришь!
           - Понимаю... - скромно потупился "пахан" и абсолютно серьёзно добавил: - Но мне же нельзя... ни с кем! Я - собственность Великого Ану...
           Тут уж мы не выдержали и заржали все хором! Даже молчавший всю дорогу Помогай заулыбался.
           И стали рассаживаться за длиннющим столом, тесня разномастную публику.
           - Не бери в голову! - Игорь похлопал "пахана" по плечу. - Паша опять в образе!
           Тот про себя что-то сообразил и расплылся в неуверенной улыбке:
           - Он... как это... глупца вертит? Туда-сюда?
           - Во-во! - хохотнул Игорь. - Вертит! И туда! И сюда...
           Неожиданно Пашка поманил "пахана" пальцем. И, когда тот, ожидая очередного подвоха, осторожно склонился к нему, загундосил ему на ухо интимным шёпотом:
           - Слушай, душка моя... В конце концов! У вас тут что? Всегда так?
           - Как "так"?
           - Ну, это... Представляться не принято? Мы ведь до сих пор так и не знаем, как зовут, например, вот тебя?
           - ПлатилИ! - радостно и с облегчением сообщил "душка" с ударением на последний слог. - Меня зовут ПлатилИ!
           - О как! Итальянец, что ли?
           Тот удивлённо вскинул брови:
           - Кто?
           - Ну, этот... Житель сапога? Апеннинского?
           Тот выпрямился и виновато оглядел нашу компанию.
           - Паш! - фыркнул Другов. - Да не морочь ты ему голову! Нет ещё здесь никакой Италии!
           - Но сапог-то - есть!
           - Да тоже - не факт!
           - Ладно! - положил Пашка "пахану" руку на плечо. - Уговорил! Пластилин? Хай буде Пластилин! - И легонько оттолкнул его: - Свободен!
           - ПлатилИ... - беспомощно вякнул тот, но услышан уже не был. Вниманием Пашки в этот момент полностью завладела сервировка инопланетного стола.
           - Тэ-эк-с ... Чем на этот раз будут травить? - тоном следователя произнёс он. - СпробнЁм...
           Вот так мы и попали на тот званый ужин, о котором я уже однажды упоминал. Как потом нас убеждал Платили, ужин этот был организован исключительно ради нашего победоносного возвращения из недр, так сказать, местной звезды. Опосля "победы над супостатом" в лице двухкилометрового булыжника, грозившего уничтожить их подопечный Икар. Вместе с болтавшейся на его орбите Луной. А, заодно, и только что наладившуюся жизнь на Земле.
           Конечно, удостоиться чести попасть на это мероприятие мы должны были после нашего награждения, в качестве, так сказать, интересного дополнения. Но, в связи с обострившимися обстоятельствами у хозяев, награждение не задалось. Вернее, оно было перенесено. Но мы об этом как-то сильно не переживали. Тем более, как заявил Пашка, мы "мзду не берём", а, значит, и ждать нам особо нечего от того награждения.
           Нет, ну в самом деле, чем эти товарищи, могли удивить нас в качестве награды? Что такого мы сами себе не могли позволить? Лично я вообще затрудняюсь это представить.
           - Да пусть просто оставят нас в покое, - меланхолично рассудил Игорь, откинувшись на спинку стула, тут же заботливо обхватившем его фигуру, и ковыряя спичкой в зубах. - Вот и вся их награда.
           - А ведь и вправду! - сказал Пашка, подозрительно принюхиваясь к очередному деликатесу, выросшему из недр стола. - Дельная мыслишка! Подпишем какой-никакой договорчик о ненападении со всеми вытекающими и - потрудитесь выполнять, господа-товарищи! У нас своя свадьба, у вас - своя! И не дай Бог!... - задрал он кверху замасленный палец. - Ну, в общем, вы меня поняли...
           - Вынужден вас огорчить, - невесело усмехнулся Другов. - Не пойдут они на это. Под каким-нибудь благовидным предлогом откажутся.
           - Это ещё почему?
           - А потому. Когда вдруг нарисовалась офигительная возможность заполучить технологии очень отдалённого будущего, надо быть полным дураком, чтобы пустить это дело на самотёк.
           - Ха! - фыркнул Пашка. - "Заполучить"! Интересно - как? Без желания Вовчика это сделать практически невозможно. Если, конечно, он сам не будет полным дураком и не вздумает придарить его Большому Очку. В качестве благодарности за гостеприимство.
           - Кому? - опешил я.
           - Ну, этому... - поморщился Пашка. - Главнюку! Что принимал нас там, - махнул он клешнёй в потолок. - Наверху!
           - Ану, кажется... - припомнил я имя громкоголосого предводителя местного "дворянства" и, помедлив, добавил: - Великий...
           - Я ж и говорю: "Анус"! Надеюсь, не надо объяснять, ЧТО это такое? Да ещё и Великий! Большое Очко, культурно выражаясь.
           - Да уж! Слышал бы он твоё "культурно"!
           - Я же не называю вещи своими именами! Совесть надо иметь!
           - Как это благородно с твоей стороны!
           - Ну дык! Самому противно!
           - Между прочим, - заметил Другов, - это словечко имеет латинское происхождение. Так что вы бы, Пал Ксанч, поаккуратнее, в надежде, что местные не поймут ваших художеств. Ведь латынь - родной язык планеты Прометея.
           - И-и-и, батенька! - насмешливо пропел Пашка, аппетитно чавкая. - Где мы, а где Прометей! Он-то когда на Земле со своей командой нарисовался? Не припомните? Опосля катаклизьмы! Ага! Той самой, которую мы так героически предотвратили! В составе аж Пятой экспедиции! Так что его сейчас здесь просто быть не может. Да и, собственно, нужды в них уже не будет, в тех экспедициях. Ни в Первой, ни во Второй, ни, тем более, в Пятой. История Земли-матушки покатила уже са-а-всем по другим рельсам!
           И он, довольно урча, впился зубами в довольно приличный кусок мяса.
           - Паш, - с брезгливой миной наклонился к нему Игорь. - Не противно? Ты хоть знаешь, что это был за зверь? И по какой помойке лазил?
           - Да хрен его знает! Вкусно, и ладно!
           - Походу, таракан какой-то местный...
           - Хай буде "таракан"! - небрежно отмахнулся Пашка. - Аппетита ты мне всё равно не испортишь!
           - Кто б сомневался...
           Пока мы так изгалялись в словоблудии, в дальних рядах радиально расходящихся столов незаметно возник, и всё больше стал нарастать, возбуждённый шум толпы, перемежаемый повторяемым на разные лады словосочетанием: "КилИки Цай!"
           Через пару секунд опять: "КилИки Цай!"
           Потом снова.
           За точность произношения не поручусь, но что-то в этом роде. И при каждом таком восклицании шум становился всё громче и как бы даже радостнее. Вернее сказать - азартнее.
           Мы замолчали и стали в недоумении оглядываться. Что происходит?
           А происходило что-то непонятное. Над столами, каждым в отдельности, клубилось изумрудное облачко довольно странно-правильной формы. Вернее сказать, подсветка у облачков была такого цвета. Свет же, окрашивавший их, исходил из щелей в столах, рассекавших столешницы ровно напополам по всей их длине. Я уж потом разглядел, что сами эти облачка состояли сплошь из каких-то мелких тварей, отчаянно мельтешащих в невидимых границах, не выходящих за габариты каждого из столов. И эта облачная феерия захватывала всё большее пространство зала, неумолимой волной приближаясь к нашему столу.
           - Чё за дела? - перестал жевать Пашка.
           - КилИки Цай! - многоголосо и радостно звучало буквально отовсюду.
           Наш стол, как перед этим и все остальные, с неприятным липким звуком рассекла неширокая трещина, сантиметров этак в двадцать, и из неё брызнул так любимый здешними обитателями зелёный свет. Из этой щели тотчас же вырвались сотни, если не тысячи, крылатых созданий, не таких уж и маленьких, как показалось издалека. Это были насекомые. Что-то вроде нашей саранчи. Они беспокойно порхали над нами, едва не задевая за головы. Но силовая завеса не позволяла им этого сделать, заключив суетливое облако в подсвеченном снизу невесомом параллелепипеде шириной чуть меньше стола и на всю его бесконечную длину.
           Мы сидели, непроизвольно пригибая головы, и исподлобья разглядывали сверкающее перепончатыми крыльями полчище насекомых.
           - И в чём прикол? - мрачно осведомился Пашка. - Что прикажете делать с энтими "цаЯми"?
           Ответ последовал незамедлительно.
           Вы когда-нибудь видели, как охотится хамелеон? Хоть наяву, хоть просто по телевизору? С виду медлительный и неповоротливый, он с молниеносной быстротой выстреливает липким языком и втягивает в рот зазевавшуюся добычу.
           Вот приблизительно таким образом стали активно лакомиться сидящие неподалёку от нас, и далее равномерно рассаженные за нашим длиннющим столом, рептилоиды. Преимущественно они. Их тут было довольно много, братьев по крови тех самых "тушканчиков", чьими стараниями мы здесь оказались.
           Но, надо заметить, что им не менее активно помогали и те из гостей, чей внешний вид сильно смахивал на самих поедаемых особей. Несмотря на то, что у задрапированных хитиновым покровом гурманов не было таких длинных и липких языков, как у рептилоидов, они прекрасно обходились и без них. Мощными, сложенными вдвое, задними ногами они выстреливали себя, любимых и голодных, на нужную высоту и уже там со смачным хрустом настигали жертву.
           - Блин... - изменившимся голосом простонал брат. - Меня сейчас вырвет...
           - Халява, сэр... - невесело хмыкнул Игорь. Его лицо тоже как-то странно позеленело при виде всеобщего кровожадного помешательства. Вполне возможно, причиной тому была изумрудная подсветка. А, может, и впрямь поплохело. Только вряд ли он признался бы в этом.
           - А что делать, если у меня нет такого языка? - попытался схохмить Пашка, но прзвучало это у него как-то жалобно и неуверенно. Видимо, содержимое и его желудка было близко к эвакуации. Позывы были явно налицо: кадык с глухим звуком "упп!.." двигался от непроизвольных сглатываний.
           - Сиди молча и завидуй, - через силу выдавил из себя Игорь. - Перенимай опыт.
           Не скажу, что я остался равнодушен к ужасному зрелищу, но ведь меня хранил мой талисман. И он не давал распоясаться пищеварительному тракту. А потому я легко переносил разыгравшуюся вокруг нас вакханалию.
           - Одного не пойму, - промычал Пашка, едва сдерживая тошноту. - Неужели так вкусно? Гля... Прямо кайф ловят...
           - Деликатес! - хохотнул Другов. - Поймай одного. Мож, чего тоже словишь?..
           Похоже, он единственный из нас взирал на происходящее удивительно спокойно.
           Пашка одарил его ненавистным взглядом, но промолчал.
           - Вы бы лучше обратили внимание на поле, что окружает саранчу, - продолжал тот, будто на лекции. - Ничего интересного не замечаете? Насекомых оно не выпускает из своих пределов, зато едоки проникают в него беспрепятственно!
           - Ну и зачем ты нам это говоришь? - отвернулся Пашка. - Лично я всё равно туда не полезу...
           - Да я, собственно, и не зову. К тому же, еды всё равно мало осталось...
           - "Еды"! - брезгливо покосился на него Игорь.
           - Вот кабы тайцев сюда, - продолжал глумиться "лектор". - Они бы точно оценили угощение по достоинству.
           Облако насекомых, действительно, быстро редело. Настолько активно и с энтузиазмом оно было пожираемо. Вот уже осталось несколько штук, за которыми без устали и с завидным упорством гонялись ящеро- и насекомоподобные гости, часто схлёстываясь длинными языками и развесистыми усами, при этом едва ли не с ногами запрыгивая на стол.
           Опять из ниоткуда за нашими спинами нарисовался раскрасневшийся "пахан". Вид у него был самый предовольный! Будто ему только что наговорили кучу комплиментов.
           - А почему же вы не угощаетесь?! - с искренним удивлением всплеснул он руками и тут же одной левой ловко выхватил из подсвеченного объёма пролетавшую мимо тварь. Потом с хрустом откусил ей довольно крупную башку и со стоном закатил глаза: - Это же - КилИки Цай! Наслаждение невыразимое!..
           Мы тоже застонали. Но совсем по другому поводу.
           А Пашка, сопровождая "речь" отборными выражениями, вскочил и громко рявкнул ему прямо в ухо:
           - СдрЫсни, пОгань!!!
           "Пахан" скроил испуганную физиономию и поспешно растаял в воздухе.
           - А говорил: "настоящий"... - скрипнул Игорь.
           Пашка сердито и с невнятным бормотанием плюхнулся на место:
           - Речь, вообще-то, про его задницу шла...
           И вдруг зелёная подсветка стала заметно меркнуть. Через пару-другую секунд она погасла совсем. Стол со всхлипом сдвинул края тектонического разлома, и гости начали чинно рассаживаться по местам, довольно облизываясь и небрежно сгребая на пол следы недавнего погрома. Я не преувеличиваю. Именно так оно и смотрелось, когда своими длинными языками они легко доставали каждый до своего затылка, слизывая остатки разбрызганного в суете охоты не в меру подвижного "деликатеса".
           - Слава Богу! - подвёл брат черту под представлением, сопроводив замечание нервным смешком.
           - А ты-то чего потерялся? - толкнул Пашка притихшего Помогая. - Ты же вроде как бы их родственник? Не голодный, что ли?
           - Моя не захОчивала, - коротко ответил тот.
           Пашка окинул его подозрительным взглядом:
           - Какой-то ты странный сегодня. В молчанку всё играешь. Что-то случилось?
           Тот покрутил головой. Нет, мол, ничего.
           - А чего ж тогда? Всегда общительный такой, а сегодня прям на себя не похож. Колись!
           - Ну чего ты привязался к человеку? - толкнул я Пашку. - Отвянь! Надо будет, сам скажет.
           При слове "человек" Пашка как-то странно сглотнул, как недавно, во время нашествия саранчи, но такта промолчать всё-таки хватило.
           - Моя закучай... - тихо сказал Помогай, глядя на меня и мучительно теряясь в схожих по звучанию словах. - Окучай... Окучивай...
           - На картошку, что ль, собрался? - Пашка насмешливо огляделся за поддержкой. - Так мы энто дело быстро организуем. Хотя, странно...
           - Нгассайясса закучай... - ещё тише сказал Помогай. - И ребёнки - тоже...
           - А-а... - разочарованно протянул "организатор" и махнул рукой. - Тогда - к Вовчику. Это он там тебе чего-то обещал. Хотя... Я как-то не въезжаю: ты же сам при браслете! Кто мешает провернуть всё по-быстрому? И без свидетелей? К чему такие сопли? Или разрешения ждёшь?
           Я поморщился.
           - Паш, ну ты, блин, бульдозер, ей-Богу!.. По нервам, как по асфальту...
           - Какие мы нэжные... - попробовал отшутиться тот, но я его прервал:
           - ...И, не пойму: то ли притворяешься, то ли совсем не въезжаешь? В этом времени планета его - да, ещё жива. Но супруга-то его на ней ещё не родилась!
           - Да то не вопрос! - фыркнул Пашка нарочито беззаботно. - Хай себе Зелёный летит к себе домой, ложится в какой-нибудь затрапезной пещере в анабиоз (браслет, надеюсь, ему это с радостью обеспечит?), а потом, когда доспится до своего времени, хватает её, свою Нагасаку, и - к нам, сюда! Ну, если захочет, конечно...
           - Куда - "к нам"? - постучал я себе пальцем по лбу. - В том времени, в свою очередь, уже нас нету! Корова, понимаешь ли, языком слизала!
           - Вот блин!.. - смутился на мгновение Пашка и тут же выкрутился: - Не, ну, тут ему уже выбирать! Или с нами, или с нею. Кто ему там дороже? Друзья или баба?
           - Хороший вопрос! Больше смахивает на провокацию... Вот он и мучается выбором. Тем более, там, в своём времени, он сам уже имеется в одном экземпляре. И кого ей из них обоих выбирать?
           - А кто раньше на козе подъедет, того и тапки! Ей-то - что за разница? Всё равно он самый и есть! Как под копирку! А тот, местный, и знать про неё ничего совсем не будет. Другую себе не хуже найдёт.
           - Как у тебя всё просто и легко!
           - А чего тут сопли-то жевать? Технологии позволяют? Позволяют! И программа уже готова! Ты из неё хоть чего-нибудь понял? - повернулся он к Помогаю.
           Тот задумчиво и медленно покивал.
           - Ну вот! Информация тебе к размышлению. Чешись!
           И он демонстративно уткнулся в тарелку, всем своим видом показывая, что вопрос исчерпан.
           Дождавшись момента, когда появилась возможность вставить хоть слово в наш эмоциональный диалог, Другов как бы нехотя заметил:
           - Осмелюсь напомнить, уважаемые "программисты", что временной провал нам с вами гарантировали только в пределах нашей Солнечной системы. А на остальной объём Галактики этот эффект отнюдь не распространяется. Там как было нормальное течение времени, так оно там и осталось.
           - И чё? - фыркнул Пашка в тарелку, едва не расплескав содержимое.
           - А то! Родная планета нашего Зелёного хлопца так и числится в разряде уже погибших. И его подруги в том районе просто в принципе быть не может. Он её оттуда уже давно забрал.
           Пашка с недоумением поднял на него глаза:
           - А кто тебе это гарантировал?
           Другов пожал плечами:
           - Куратор наш. Запамятовал?
           Пашка смущённо посопел в тарелку:
           - А где я был в этот момент?
           Игорь хмыкнул:
           - Опять придуриваешься?
           Я его поддержал:
           - Что-то такое, да, Тристан говорил нам. И я тоже это помню.
           Недолго думая, Пашка с лёгкостью развернул оглобли на сто восемьдесят градусов:
           - Ну, дык эт-та... - небрежно помахал он перед собой свободной клешнёй. - Коль пошла такая пьянка, режь последний огурец!
           И выразительно приподнял бровь, кося глазом из-под шевелюры.
           Я сделал вид, что намёка не понял:
           - О чём ты?
           - Не тупи! Вон какую кралю Игорьку засобачил! Аж меня самого зАвидки берут! - При этих словах "Игорёк" болезненно поморщился и отвернулся. - А Зелёный-то чем хуже? И ему подсоби! Жалко, что ли?
           Я пожал плечами:
           - Он и сам умеет. Но такой вариант его, видимо, не устраивает, раз не воспользовался им сразу.
           Пашка вскинул плечи и развёл руки в стороны, едва не задев при этом сидящего рядом Помогая:
           - Ну... тады, как говорится, звыняйте, панОве!.. Вариянтов - невеликие закрома!..
           Мы немного помолчали, уткнувшись каждый в свою тарелку. Все, кроме кривившегося от брезгливости Игоря. Изумрудная подсветка столов давно погасла, а зелень с его лица так до конца и не сошла.
           - У меня есть предложение, - сказал я, глядя на него в упор.
           Игорь лишь равнодушно цвикнул спичкой и чуть приподнял одну бровь. Мол, я весь - внимание.
           - Из-за обилия всяких впечатлений, - начал я проталкивать свой вариант, - вопрос о наших женщинах так и завис незавершённым. И ещё неизвестно, как у них там...
           - Не нагнетай... И так душа не на месте...
           - И я - о том же. А потому, какая-никакая, а охрана им нужна, пока мы здесь околачиваемся. Правильно?
           Ответом было лишь заинтересованное молчание.
           - Поэтому я вновь предлагаю отправить на Землю Помогая. Теперь уже, надеюсь, настоящего, - невольно усмехнулся я. - Пусть он там в тишине сам придёт к какому-либо решению. А во избежание всяких лингвистических недоразумений..
           - Как завернул-то, а?!.. - деланно восхитился Пашка.
           - ...Сопровождать его будет... - Я опять уставился на Игоря: - Как ты? Согласен?
           Тот слегка двинул плечом:
           - Нам, татарам, всё едино... Вы тут и без меня дел наворотить сумеете.
           - А ордена-то как же? - не утерпел Пашка. - А мядали?
           - Себе оставь... - фыркнул тот равнодушно. - На спину повесишь.
           - И будешь ты у нас - дважды герой! - хегекнул брат. - Хоть спереди, хоть сзади!
           - Ну, вот и ладненько, - подвёл я черту, пресекая нарождавшийся трёп. - На том и порешим...

Грехопадение

           - Ну, и чего уставились? - гаркнул Пашка на притихших обитателей соседних столов, когда экран схлопнулся за ушедшими. - Вид транспорта у нас такой, ясно? И нечего тут внаглую пялиться! А то как-нибудь случайно зенки совсем повылазиют! Так посмотрите, а они перед вами на столе валяются! Жрите вон, своих тараканов, да помалкивайте!
           Брат хегекнул:
           - Они тебя, конечно, поняли!
           - Поняли-не поняли, а, гля! - все рАзом отвернулись! - удовлетворённо фыркнул Пашка. - Как по команде!
           - На тебя бы так рявкнуть, - сказал Другов. - Ты бы вообще под стол залез. Дипломат межпланетный.
           - С ними так и надо! Собрались тут всем кагАлом... Каждой твари по паре... Дома им, видите ли, не сидится! Какого хрена поприпёрлись?
           Вот в этот самый момент, немного поостыв от своей пламенной речи перед представителями иных миров, Пашка и подступился ко мне со своими наблюдениями: "Вовчик, ты, мол, ничего не замечаешь?" Это в смысле прекрасной незнакомки, "увешанной бирюльками, словно ёлка".
           Я его тогда отшил, как мне показалось. Но эта история сама собою получила довольно неожиданное продолжение. И я бы не сказал, что оно, это продолжение, мне так уж НЕ понравилось...
           Короче, указанная дама сама проявила инициативу. Видя, что обрабатываемый ею "клиент" ни мычит, ни телится, а продолжает с преувеличенным вниманием ковыряться в пустой тарелке, искоса поглядывая в её сторону, она, эта самая "ёлка", взяла бразды правления в свои нежные руки.
           Ну, то, что руки у неё нежные, это я почувствовал с первой же минуты. Она просто, без всяких комплексов, подошла ко мне сзади, положила руки сначала на плечи, щекоча своими пахучими локонами, а потом довольно ловко занырнула этими самыми руками под одежду, страстно дыша мне то в одно ухо, то в другое. При этом она что-то тихонько бормотала, а переводчик мой, между прочим, почему-то помалкивал. Видимо, он тоже был в шоке, не зная, как реагировать на эту страстную атаку? То ли как на агрессию, и тогда следовало бы дать ей должный отпор, то ли как на удовольствие, о чём явственно говорило ему состояние блаженства, что я испытывал на тот момент. Короче, потерялся парень.
           А что оставалось делать мне? Не скандалить же с нею, отбиваясь на потеху благодарным зрителям? Тем более, что мне было хорошо. Даже очень.
           Я, конечно, поначалу оцепенел от такого форс-мажору. Но потихоньку оттаял. Стал входить, так сказать, во вкус. Как говорят в таких случаях: "Расслабьтесь и получайте удовольствие!" И я рассудил, что это высказывание - мудрое. Хотя, если честно, я тогда уже мало чего соображал. Всё плыло перед глазами в сладкой истоме и хотелось только одного: уединиться с этой самой "ёлкой" в каком-нибудь закуткЕ и дать волю едва сдерживаемому желанию.
           Она меня поняла с полу-взгляда. Ведь, собственно говоря, она того и добивалась.
           Взяв меня за руку, словно заботливая мамаша напрокудившего пацанёнка, деловитым рывком она оторвала мою задницу от услужливого стула, который отпустил меня с чвакающим сожалением, и на прицепе быстрым шагом повела между нескончаемыми рядами столов. В последнюю секунду я всё же успел заметить ошалевший Пашкин взгляд, и сквозь пелену до меня донеслось его фирменное: "Клава, я фигею!.."
           Понятное дело, в таком качестве он видел меня впервые и никак не ожидал, что его старания произведут какой-нибудь должный эффект. Тем более - положительный. Балабонил-то он просто так, для создания атмосферы. А оно вон как получилсь. Ай да Вовчик!..
           Это всё я прочитал в его глазах в ту самую секунду в момент моей эвакуации.
           Волокла она меня довольно долго. Сначала между рядами столов, которые никак не желали заканчиваться, потом среди леса каких-то высоченных каменных колонн. По-моему, я даже успел восхититься их замысловатой росписью. После недолгого блуждания в их зарослях, мы оказались в невысоком узком коридорчике, залитом всё тем же опостылевшем зелёным свечением. По стенам, на равных расстояниях, возникали и исчезали какие-то ниши и проёмы. Я было сделал вялую попытку затащить её в одно из таких углублений, и уже там предаться обуревавшим страстям, но она с милой улыбкой мягко пресекла мои поползновения, пробормотав что-то вроде: "Потерпи, милый". Это я, конечно, понял по интонации. Переводчик ещё так и не пришёл в себя на тот момент. Да и чего тут было переводить? Всё понятно и так. Язык любви перевода не требует.
           Чтобы я в дальней дороге часом не растерял свой запал, она иногда применяла нехитрые провокации, разогревавшие меня с неимоверной силой: то бровью по-особому поведёт, отчего мне становилось, мягко говоря, не по себе, то бедром как бы нечаянно притрётся, отчего всё вскипало и дыбом вставало. И тут же игриво, как вода из ладони, ускользала, всем своим видом говоря, что вот, мол, доберёмся до места, уж там-то мы точно оторвёмся на полную катушку!
           Собственно говоря, слово своё, хоть и невысказанное, она сдержала. Оторвались мы действительно по полной. Но это было потом. А пока мы шли, и шли... Помнится, даже миновали какой-то не то террариум, не то вольеру, где в воздухе плавали мерзкие агрессивные твари размером с хорошего крокодила. И почему-то нигде не было решёток. Самый краешек моего въедливого сознания сообщил о своей догадке по этому поводу, что, мол, тут решётками служили силовые поля, но мне самому это было как-то до лампочки. Мой собственный зверь, так непозволительно долго томящийся внутри меня, рычал и просился на волю. И никого, кроме объекта вожделения замечать уже не хотел.
           И вот пытка кончилась. Мы оказались внутри какого-то светлого и довольно просторного помещения, посередине которого бросалась в глаза непомерных размеров белоснежная тахта. Моя проводница с ходу толкнула меня на неё и с рычанием набросилась, чуть ли не с кожей сдирая с меня ненавистную одежду...
           Что было потом, я помню смутно. Какой-то калейдоскоп экзальтированных фрагментов. По-моему, она сильно кричала в исступлении. Я так думаю, что возле наших дверей тогда собралась толпа любопытных аборигенов, стараясь понять, чем это мы там таким занимаемся? То ли любовью, то ли вивисекцией?
           Да я, вообще-то, и сам о таком сексе никогда и не помышлял. И не думал, что на такое способен. Она бы, конечно, в один присест выпила из меня все соки, если бы не браслет. Вот тут он был на высоте, исправно подпитывая меня своей энергетикой. А потому эта безумная оргия продолжалась до бесконечности. Мы буквально рвали друг друга на куски! Это было что-то, не поддающееся описанию! Какая-то безобразная сцена, сродни членовредительству! Было похоже, что мы вот-вот растерзаем друг друга, настолько сильно и неистощимо было обоюдное желание! По-моему, не обошлось даже без синяков и ушибов. Хорошо, хоть руки-ноги друг другу не переломали...
           Но всё когда-нибудь да кончается. В конце концов, иссякло и её неистовство. В полном изнеможении она упала на подушки, лишь прерывистым дыханием подавая признаки жизни.
           Благодаря браслету, я, конечно, был готов к новым свершениям, но уже безо всякого аппетита. Мне это занятие успело поднадоесть. Мы занимались любовью, если тут применимо это слово, на протяжении нескольких часов! Да какая там, к чертям, любовь! Это уже просто скотство, а не любовь. Тотальное помутнение рассудка!
           К своему стыду, за всё время экзекуции я ни разу не вспомнил про Настю! Боже мой, с каким же аппетитом на меня набросилась моя совесть, едва утихли непомерные страсти! Как же она принялась пилить меня на мелкие кусочки и обвинять во всех смертных грехах!
           Настроение моё моментально испортилось. И вся предыдущая сцена предстала в совершенно другом свете.
           И с чего это я так повёлся? Голодный, что ли?
           Ну, что есть, то есть. Настя уже порядочное время держала меня на расстоянии, постоянно находя какие-то несерьёзные отговорки. И одной из них был вездесущий Витька. Под его насмешливым взглядом я, да и Настя тоже, как-то терялись. И было уже не до интимных отношений. Он представал в виде некой проверочной комиссии, оценивающей каждое наше телодвижение. Возможно, с его стороны это была просто ревность, но нам-то с того ничуть не легче!
           И вот, чем оно всё обернулось. Я почти с ненавистью посмотрел на распростёртое передо мной обнажённое тело. Не такая уж она, собственно, и красавица. Не знаю, что это на меня нашло?
           Ну да, оно, конечно, всё при ней. И попка, и грудь. И животик такой аккуратный. Да и на мордашку не скажу, чтоб противная была. Глазками-то за столом вон как стреляла!.. Не устоял...
           И тут пришла трезвая мысль. Да чего я, собственно, переживаю? Не имею права, что ли? Пашка, вон, по десять раз на дню жене изменяет со своими "девочками". И ничего! Живёт и здравствует. И совесть его не мучает. А я-то чем хуже?
           Ох уж этот Пашка!.. Змей-искуситель!.. С него-то всё и началось! Не ткни он меня тогда носом, я бы, может, и не обратил внимания на томные взгляды одной из многих гостей, сидевших за столом.
           Интересно, кто она? Я ведь даже не знаю, как её зовут! Докатился, блин..
           А, собственно, что бы это изменило? Особенно в тот момент, когда такое накатило?
           Да, надо было сделать строгое лицо и потребовать паспорт. Каких вы, мол, династий будете? И кто ваши родители?
           Смешно...
           Я провёл рукой по её упругой груди и тихонько покрутил за сосок. Она томно приоткрыла глаза:
           - М-м? - потом добавила, слабо улыбаясь: - Угу?
           Мол, ещё хочешь?
           Я несколько отпрянул, но руку не убрал:
           - Нет, что ты! Пока хватит. Я только хотел спросить...
           Она не дала мне договорить. Резко обхватила за шею и впилась в губы долгим и страстным поцелуем. Потом оторвалась и, глядя глаза в глаза, произнесла чётко и ясно:
           - Нинхурсаг!
           Я удивлённо отстранился:
           - Что ты этим хочешь сказать?
           - Меня так зовут, - услышал я перевод. - Ты ведь это хотел спросить?
           Ты смотри, а толмач-то мой очухался! Опять заработал!
           - А-а... - неопределённо произнёс я, забыв представится в свою очередь.
           - Что "а-а"? - передразнила она меня и рассмеялась. - Я - Нинхурсаг, дочь Великого Ану!
           Вот это я, блин, попал!.. И впрямь нарвался на "междупланетный" скандал... Как и предупреждал меня Пашка.
           - Чего ты испугался, глупенький? - потрясла она меня за плечи. - Папа против не будет, не бойся. Он мне сам это предложил. Я и согласилась. И очень даже об этом не жале-ею! - ласково потёрлась она своим носом о мой.
           - Папа? - офонарел я. - Предложил тебе? Со мною?
           - Ну да! А что здесь такого? Это такая традиция. Привечать дорогих гостей. У нас это давно заведено. По-моему, хороший обычай.
           Я мысленно истерически хохотнул: "У некоторых наших племён тоже так заведено. То ли у чукчей, то ли у эскимосов..."
           - Тем более, - окончательно добила она меня, - от тебя родятся очень крепкие и здоровые дети. И я этому очень рада.
           - Дети?!! - вскричал я. - Какие ещё дети?!!
           - Твои, - улыбнулась она. - Ты пролил в меня столько семени, что забеременеть я просто обязана! И, скорее всего, он будет не один. Я это прямо-таки чувствую!
           Я вырвался из её объятий, вскочил на ноги и взволнованно забегал по аэродрому тахты.
           - Да ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!
           - Конечно, - ответила она, ложась на подушки и закидывая руки за голову.
           - Нет, ты не понимаешь! У нас не должно быть никаких детей!!!
           - Но почему? - искренне удивилась она.
           - Потому что у представителей разных планет дети рождаются уродами!!! Вот почему!
           - Какие пустяки, - усмехнулась она. - Пусть это тебя не беспокоит. Я улажу все недоразумения.
           - Блин!!! Каким образом ты их уладишь?!! - Я едва сдержался, чтоб не добавить: "Дура самонадеянная!"
           - Очень просто, - мило улыбнулась она. - Ты разве не знаешь, кто я?
           - Теперь знаю! - грубо рявкнул я. - Дочь здешнего... Императора! - У меня едва не вырвалось: "Главнюка!"
           - А ещё? - продолжала она, с той же расслабленной улыбкой наблюдая за моими трепыханиями.
           - Откуда я знаю? Может... племянница чья? - А хотел сказать: "Любовница". Но как-то не выговорилось.
           - Фи, как мелко! - покривила она губки и совершенно серьёзно заявила: - Да будет тебе известно, сладкий мой: я здесь - Главный м-м... как бы это попроще?.. Генетический Конструктор! Наверное, так. Я создаю человеческую расу. Для твоей же Земли, между прочим. По нашему образу и подобию. На местном материале.
           Я обалдело плюхнулся на задницу. Благо - кругом было мягко. Копчик не пострадал.
           - Ты наверное, заметил, - продолжала она с мечтательной улыбкой, игравшей на её губах, - что здесь, по базе, бродит много... ну, скажем так - странного народа? Из наших с тобою одноплеменников, из гуманоидов? Они мало разговаривают, больше стараются слушать, чем говорить. Учатся быть людьми. Это всё - мои дети! - с какой-то неожиданной гордостью заявила она.
           "Везёт же мне на разного рода напыщенных идиотов! - уныло подумалось мне. - Теперь вот они уже и в постели встречаются..."
           - Не старайся меня обидеть, - неожиданно серьёзно сказала она и как-то вся подобралась. - Даже в мыслях. Мне с тобою было хорошо. И это даёт мне право говорить откровенно.
           Я обессиленно упал на подушку и тупо уставился в стеклянный потолок.
           "Всё. Приехали. Мышеловка захлопнулась. Ох, и достала же меня эта вездесущая телепатия!"
           Она повернулась на бок, подпёрла голову рукой и с улыбкой провела пальцами по моему лицу:
           - Ты очень громко думаешь. Тебя - не захочешь, а всё равно услышишь. Научись блокировать свои мысли. И тогда внешнее вмешательство не будет так досаждать.
           - Я не понял про детей, - перебил я её поучения. - Что значит "Это всё - мои дети". Надо понимать, что ты их всех... - Я запнулся, чувствуя, какую глупость хочу сморозить, но всё равно слово вырвалось: - ...родила?
           - Ну, это же - образное выражение! - засмеялась она. - Я думала, ты правильно понял. Они - результат моих генетических реконструкций. Но среди них есть и рождённые мною естественным путём.
           Я непроизвольно отодвинулся от неё:
           - Так сколько же тебе лет?! - И запоздало спохватился: - Уж извини за нескромный вопрос.
           - А как ты сам думаешь? - пропустила она мимо ушей мои извинения.
           Я критически оглядел её и смело заявил:
           - Ну, не больше двадцати пяти!
           Она с удовольствием расхохоталась:
           - Ты льстишь мне!
           - А что? Хочешь сказать - больше?
           - Намного!
           Я насторожился:
           - И как "намного"?
           Она смутилась:
           - Тебе лучше этого не знать...
           - Нет, ну а всё-таки? - Я не собирался отступать в поисках истины.
           - Тебе не понравится то, что ты услышишь...
           - Какие нежности! Говори! Я всё пойму правильно!
           - Хорошо... - поджала она свои губки и многозначительно произнесла: - Два шара!
           Я похлопал глазами:
           - И... куда это прилепить? Что за "шара" такая?
           - Шар, - поправила она. - Единица измерения времени.
           - И... - Я почувствовал себя, как на скользкой почве. - Чему он равен?
           - Как и у вас, - заявила она со скромной улыбкой. - Одному обороту планеты вокруг звезды.
           Я выпал в осадок:
           - Ты хочешь сказать, что тебе только два года от роду?!
           - Два шара, - поправила она. И пояснила, ревниво наблюдая за моей реакцией: - В один шар укладывается три тысячи шестьсот ваших лет.
           - Что?!! - вскричал я в ужасе. - Три тысячи?!!
           - Три тысячи шестьсот, - поправила она с нарочитым спокойствием.
           - Это что ж за планета такая?!! - продолжал орать я, как на митинге - Она что? Где-то на задворках Вселенной ползает, что у неё год такой длинный?!!
           - Я думала, тебя больше мой возраст обеспокоит, - удивлённо усмехнулась она. - А ты - про планету...
           - Не, ну извини, но это же брехня какая-то! Я не настолько наивен, чтобы верить в такие сказки! И что это за звезда такая? Где она находится?
           - Да вон она, - небрежно махнула она в сторону высоченного окна. - Каждый день на тебя смотрит.
           Я обернулся. За окном расстилался уже намозоливший глаза индустриальный пейзаж, видимый с высоты птичьего полёта и освещаемый из-за гряды рваных скал низко висящим Солнцем. Вокруг него на фоне чёрного неба едва просматривалась россыпь далёких мелких звёздочек, затмеваемая яростными лучами нашего светила. Да ещё в зените торчал им же подсвеченный рыжий глобус Икара.
           - Это ты про какую же из них?
           - Что с тобой? - удивилась она. - Ты Солнца не видишь?
           Я насмешливо покосился на неё:
           - Это что? Шутка такая? Надо признать - довольно неудачная.
           - Да какая там шутка? - оскорбилась она. - Посмотри на меня: разве похоже, что я шучу?
           - Нет, не похоже, - согласился я, разочарованно откидываясь на спину и устремляя глаза в прозрачный купол потолка, через который во всех подробностях просматривался Икар в грязных разводах атмосферных циклонов. - Но и планеты такой в Солнечной системе нет. Это я знаю совершенно точно! В этом вопросе ты меня не обманешь.
           - Я и не собираюсь. Просто я родилась на ней. А здесь, на базе, я нахожусь в рабочей командировке. По специальному заданию Создателя.
           - Блин! - нервно хохотнул я и звонко хлопнул в ладоши. - Ещё одна! Там Прометей по ушам ездил, якобы с самим Богом на короткой ноге знается, теперь ты взялась лапшу мне вешать. Хочешь сказать, что лично сама Его видела? Говорила с Ним?
           - Говорить - не говорила, но видеть - видела, - просто ответила она. - Перед тем, как сюда попасть. Для общения с Ним я пока статусом не вышла. Отец с Ним все дела обсуждает. А... кто это - Прометей? - в свою очередь спросила она.
           - Здрасссьте-приехали! - съехидничал я. - Сочиняете одну легенду, но друг друга не знаете! Вы уж как-нибудь договоритесь на досуге, чтобы оно складно было!
           - Нет, ну правда! Мне же интересно!
           - Ай, да ладно! - отмахнулся я с досадой. - Потом как-нибудь. Длинная история. Сейчас не то настроение, чтобы разные сказки пересказывать... И вообще - не уходи от темы. Ты так и не сказала, как зовётся эта твоя сильно загадочная планета?
           - Мардук.
           У меня вдруг возникло невольное ощущение, что где-то это название я уже то ли читал, то ли слышал. А она пояснила:
           - У неё очень сильно вытянутая орбита, как у долгопериодических комет. И поэтому она только раз в три тысячи шестьсот лет возвращается к Солнцу.
           - Ну, конечно! - ядовито подхватил я. - А остальное время она болтается в темноте без тепла и без света! Только одно мне интересно: как это вам удаётся без всего этого ещё и цивилизацию свою на должном уровне поддерживать? Я уж не говорю о флоре и фауне! Знаешь, ты лучше не смеши меня! Придумай что-нибудь пооригинальнее! Если хочешь знать, то по астрономии у меня в школе была абсолютная "пятёрка"! Так что, я знаю, о чём говорю!
           - "Пятёрка" - это оценочный балл? - догадалась она, смотря на меня с едва заметной снисходительной усмешкой, будто на зазнавшегося первоклашку.
           - Вот именно! И - заметь! - самый высокий!
           - Я не сомневаюсь... Но как быть с тем, что мой Мардук - реальность?
           - Хорошо! - Я как-то не заметил, что отчаянно жестикулирую, увлечённый спором. - Хорошо! Но скажи ты мне, отчего орбита у него такая... гм!.. ну, не совсем, так скажем, обычная? Не как у всех планет? С чего вдруг такая привилегия?
           - "Привилегия"! - вступилась она за свой мир. - Да такой "привилегии" и врагу не пожелаешь! Это наша беда, постоянная головная боль! С тех пор, как произошла катастрофа, мы только тем и заняты...
           - "Катастрофа"? - перебил я на той же волне. - Опять, блин, "катастрофа"... Ну, и что за катастрофа?
           Её слегка покоробило от моей бесцеремонности, но она продолжила с затаённой печалью:
           - Это было ещё в глубокой древности... Произошёл захват Мардука вашим Солнцем. В период, когда наша звезда со своей Системой проходила слишком близко от вашей. До того времени у Мардука и орбита вокруг нашей Асолы была круговой, а не эллиптической, как сейчас, и жизнь на планете - комфортной. А теперь даже плоскость вращения нашего Мардука не совпадает с плоскостями вращений ваших планет. Она входит в Солнечную систему под непозволительно большим углом. И после того, как Солнце, провернув вокруг себя, выстреливает им, как из пращи, Мардук опять уходит в глубокий космос. На тысячи лет. И всё равно не может оторваться. Тяготение звезды слишком велико. В конце концов, он замедляет свой бег и поворачивает обратно к Солнцу, постепенно всё больше разгоняясь под действием его силы тяготения. И так - до бесконечности... Это беда, а не "привилегия"... Сколько людей погибло от холода и голода, пока мы научились жить в новых условиях...
           Я как-то сразу притих в своём напускном нигилизме. Почувствовал, что она говорит лично выстраданную правду. И правда эта на поверку оказывалась такой древней, что до нашего времени информация о ней попросту не дошла. Если уж об этом времени, где мы сейчас пребываем с моими друзьями, мало чего осталось известно (да и то - в форме невразумительных легенд!), так чего уж там говорить о более ранней истории...
           Кстати, о друзьях! Я о них как-то совсем позабыл с этими страстями! Они же остались вообще без защиты! Помогай ушёл. Я - вообще расслабился. Правда, браслет чего-то там обещал...
           Я стряхнул оцепенение и стал собирать разбросанную по комнате одежду. Но она воспротивилась:
           - Останься...
           Уговаривать меня особо не пришлось. В её обществе мне было по-домашнему комфортно. А друзья - они поймут.
           Я с усмешкой провёл рукой себя по животу:
           - Ты даже не спросила, что это на мне за покрытие такое?
           Она фыркнула:
           - Главное, что не мешает. А зачем оно - догадаться нетрудно. Прячешься. От того, кто в нашем пространстве слеп, как младенец кифалы.
           - Младенец кого? - удивился я.
           - Животное такое. Из домашних любимцев... И вообще! - вдруг сверкнула она глазами с прежней страстью и обдала жарким дыханием. - Хватит о ерунде болтать! Иди ко мне!.. Ещё хочу... Не насытилась...

******

           Но "насытиться" на сей раз нам не удалось. Страсть, конечно, вновь разгорелась буйным пламенем. Она лихо изображала из себя наездницу, а я, блуждая руками по её потному телу, в сладком забытьи пялился в прозрачный купол потолка.
           Там, как я уже говорил, красовался Икар, будто пригвождённый к зениту среди звёздной россыпи.
           Вот тут-то оно и полыхнуло! Прямо на моих глазах!
           В первый момент я как-то не придал увиденному значения. Подумалось мимолётом, что от напряжения со зрением начались какие-то проблемы. Даже недовольно поморщился и сморгнул пару раз, пытаясь прогнать наваждение. Но не тут-то было...
           На освещённой Солнцем стороне планеты возникла яркая точка. Очень яркая. И с катастрофической быстротой стала разбухать, увеличиваться в размерах. Дымка атмосферы, подсвеченная ею, поначалу огибала её по контуру, вспучиваясь над ней, потом схлынула и пошла волнами во все стороны, как от удара по воде.
           А по телу планеты, с невероятной быстротой захватывая всё большее пространство, поползли зловещие изломанные багровые трещины, с каждой секундой увеличиваясь в толщине и в накале. Их цвет моментально изменялся на ослепительно-белый. Они лавиноообразно вспарывали тело несчастной планеты и, когда их багровые щупальца встретились на обратной, пока ещё тёмной стороне, Икар взорвался, многократно затмив собою свет Солнца!
           Ослепительнейший свет залил собою всё вокруг!
           И мне тут же открылась пронзительная истина!
           День Икара нам отменить не удалось!!! Астероид-убийца был попросту не один!!!
           Я практически мгновенно принял решение.
           Надо срочно эвакуироваться на Землю и переждать катаклизм на дне океана!
           Хотя и там будет несладко... Но мы выдержим...
           Мы переживём!!!
           На несколько секунд я ослеп. Глаза инстинктивно закрылись и, вот так, вслепую, я выскользнул из-под своей наездницы, схватил её за руку и, ещё ничего не понимающую и невольно сопротивляющуюся, потащил к двери.
           - Веди обратно!!! - заорал я, тормоша её, чтобы привести в чувство. - В зал!!! Туда, где остались мои друзья!!! Я дороги не знаю!!!
           Как были, в чём мать родила (тут уж не до приличий!), мы выскочили в тёмный (после убийственного света Икара!) коридор.
           На что-то всё время натыкаясь и падая, мы стали пробираться в одном ей известном направлении.
           - Быстрее!!! Быстрее!!! - подгонял я свою проводницу. - Смерть будет здесь через несколько минут!!!
           - А что случилось?! - задыхаясь от бега, наконец, спросила она меня. - Я ничего не понимаю! Какая смерть?!
           - Икар погиб! Взорвался! Давай, давай, не останавливайся!!! Надо успеть уйти на Землю!!!
           Я почувствовал, как внезапно сопротивление её руки усилилось. Уже более-менее различая что-то в полумраке туннеля, я остановился и гневно обернулся на неё:
           - Ну?! В чём дело?!!
           И опять не поверил своим глазам!
           Моей спутницы рядом не было! Держа меня за руку и пытливо смотря мне прямо в глаза, стоял... Настин дед!!!
           Я его сразу узнал. Хоть и было в туннеле достаточно сумрачно.
           Мне стало жутко не по себе. До самых мурашек по спине. Это что? Галлюцинации? Или опять чьи-то злобные выходки?..
           - Сейчас я досчитаю до трёх... - очень спокойно заявил дед. - И вы проснётесь... Раз...
           - Вот не было печали!!! - заорал я, вырывая руку. - Вы не могли другого времени подобрать для своих дурацких фокусов?!!
           - Два... - не отпускал дед мою руку. При этом не прилагая никаких усилий. Хотя вырывался я изо всей дури.
           - У меня там друзья погибают!!! - уже умоляюще заверещал я, стараясь вырвать руку из железной хватки. - Через несколько секунд обломки Икара обрушатся на Луну!!! Вы это понимаете?!! Они же все погибнут!!!
           Как бы в доказательство, почва под ногами сильно дрогнула и раздался мощный подземный гул. С потолка посыпались какие-то обломки.
           - Вот!!! - заорал я, делая отчаянную попытку вырваться. - Это первые ласточки!!! Сейчас здесь будет море огня и расплавленной лавы!!! Отпустите!!! Я должен их спасти!!!
           - Три... - так же спокойно обронил дед. - Проснитесь...
           И всё окружающее исчезло.
           Кроме деда. Он всё так же держал меня за руку и пытливо заглядывал в самую душу.
           - Ну? - спросил он. - Как вы себя чувствуете?
           Я затравленно огляделся.
           До боли знакомая квартира...
           Шкаф, набитый старинными книгами...
           Старый диван, кое-где аккуратно заштопанный заботливой рукой...
           Два кресла рядом с ним.
           А на одном из них с язвительной улыбкой сидит... Настя!!! В своём прежнем голубом платьице.
           Я молча потряс головой, совершенно ничего не понимая! Похлопал глазами, уставясь на неё.
           - Что, очухался? - спросила она, нехорошо усмехаясь. - Дон Жуан несчастный...
           Она презрительно фыркнула и выпорхнула на кухню.
           Дед, наконец, отпустил мою руку и устало опустился в кресло. Я непроизвольно отметил, что он теперь на него не вскарабкивается! Будто выше ростом стал. Или кресло съёжилось.
           - Ну, вы, батенька и фантазёр, однако! - вздохнул он. - Едва угомонил... Нельзя же так буквально...

Проверка на вшивость

           Как чувствует себя лошадь, остановленная на полном скаку?
           Я не знаю.
           Но чувствовал я себя именно такой лошадью! Внутри ещё всё кипело и гудело в предчувствии большой беды! Я готов был бежать, спешить, спасать, преодолевать!
           Но только не стоять истуканом посреди комнаты!
           А меня тормознули "на полном скаку", да ещё и с притворным таким сочувствием интересуются моим состоянием!
           Ну, может, и не с притворным...
           Да хреновое у меня состояние! И даже хуже! Только природная деликатность не позволяет высказаться определённее.
           Ох уж, эта деликатность! Кабы не сей природный тормоз, заложенный изначально, я бы сейчас такого наговорил! И не посмотрел бы, что Настя рядом! Та самая Настя, на которую... С которой... От которой...
           Ага, вот именно! "От которой"! Именно поэтому она так вызывающе гремит на кухне посудой!..
           Я, наконец, стал потихоньку приходить в себя. Дед всё это время пристально меня разглядывал. Оценивающе. Как лошадь на торгах. Хорошо хоть в зубы не заглядывал. Пока.
           Да что я всё "лошадь", да "лошадь"! Привязалось словечко...
           Короче, я собрал всю свою волю в кулак и, несмотря на бушевавший в крови адреналин, спросил как можно спокойнее:
           - Что всё это значит? Потрудитесь объяснить. У меня мало времени.
           Дед скроил невинную физиономию:
           - Гм! А я вас, мил человек, и не задерживаю. В любой момент - пожалуйста! Дверь перед вами! - И он со всей любезностью указал на выход.
           - При чём тут дверь?! - грубо оборвал я его. - Верните меня на базу! Там погибают мои друзья!
           Со стороны кухни сквозь неплотно прикрытую дверь послышался язвительный смешок.
           - Да нет никакой базы, - спокойно, будто разговаривал с умалишённым, ответил мне дед. - И друзья ваши пребывают в полном здравии. Будьте покойны! Небось, телевизор смотрят. Или, вообще - почивают себе самым преспокойным образом. Да вы присядьте, присядьте! В ногах ведь правды нет! Бежать уже точно никуда не надо! Уверяю вас!
           - Да как же так!.. - Я беспомощно завертелся по сторонам, как бы ища хоть в чём-нибудь поддержки. Позади меня в полуметре над полом висел экран перехода, где застыла картинка залитого зелёным свечением коридора, с потолка которого как начали сыпаться плиты облицовки, да так и застыли в стоп-кадре. - Вы что? - промямлил я, указывая на экран. - Хотите сказать...
           - Да-да! Вам всё это просто привиделось, дорогой вы мой! - продолжал увещевать меня дед. - Это был самый обычный гипнотический сеанс. А его течение мы наблюдали вот здесь, - указал он подбородком на зеленую картинку. - И я не предполагал...
           - Сеанс, растянувшийся на долгие годы?! - вскричал я, ничуть не церемонясь.
           - Да ну, какие там "годы"! - довольно хехекнул он. - Все события уложились... ну, максимум - часа в два! Вон, - кивок на окно, - даже ночь ещё не успела закончиться.
           Он ещё и хехекает! Ему, видите ли, смешно! А мне вот - ничуть!
           - Дурдом... - обмяк я и опустился на краешек дивана, совершенно растоптанный.
           Всё это было выше моего понимания. Пережитый мною опыт говорил совершенно иное! Такая яркая череда событий и связанных с ними не менее реальных переживаний! И всё это мне "привиделось"?!
           - Я вам открою маленький секрет, - продолжал добивать меня дед. - Это была проверка.
           - Проверка на вшивость! - донеслось из кухни сердитое.
           Дед хитро улыбнулся:
           - Можно сказать и так. Последние ваши похождения, кстати, Настеньку очень разочаровали.
           - С чего это вдруг? - раскрасневшаяся "Настенька" стремительно показалась в дверях с тарелкой и полотенцем в руках. - Вот только не надо на меня собак навешивать! У меня всё нор-рмально! Понятно?
           - Настенька!.. - забормотал дед. - Ну как ты...
           Я моментально самоуничтожился, едва не распластавшись по полу:
           - Прости ты меня, поганца... Накатило что-то...
           - А чего это ты тут передо мной извиняешься? - с вызовом подбоченилась она. - Ты мне кто, вообще? Муж? Любовник? Понавыдумывал там нЕвесть что! Заруби себе на носу: ты - герой совсем не моего романа! Между нами ничего нет, и никогда не было! Так что - давай, закатывай обратно!
           - Кого? - тупо спросил я, поднимая на неё виноватые глаза и моргая, как побитая собака.
           - Губу! - мстительно вызверилась она, крутанулась на пороге и захлопнула дверь, жалобно звякнувшую стеклом.
           Дедок хитро подмигнул мне и помавал ладошкой:
           - Ты - того! Ты не обращай внимания... Перебесится!.. И всё будет нормально. Я её знаю...
           Я опять сел на диван, опустил голову и упёрся локтями в колени. От его увещеваний мне было ни холодно, ни жарко.
           У меня только что украли огромный кусок жизни. И ещё какой значимый кусок!
           Просто взяли и вычеркнули.
           "Ничего не было и не будет"...
           Значит, всё - брехня? И не было у меня никакого браслета? Мне это "привиделось"?!!
           Жёстко подшутили, однако...
           - Ладно... - принял я решение, тяжело поднялся и нехотя двинулся к двери. - Извините, если что не так...
           Опять эта никому не нужная деликатность! Послать бы всех куда подальше... Хоть душу отвести... Так не могу же, чёрт побери!..
           - А как же браслет? - спросил дед мне в спину.
           Я замер и, не оборачиваясь, хмуро, но осторожно, осведомился:
           - Что - "браслет"?
           - Как "что"? Брать будете?
           Будто кувалдой по затылку!
           Я развернулся к нему и невесело усмехнулся:
           - Это что? Очередной сеанс гипноза?
           - При чём тут "гипноз"? Проверку вы уже прошли. Лично меня - меня! - она удовлетворила полностью. А уговор, как вы знаете, дороже...
           - А мы с вами точно договаривались? - перебил я его. - Или это было... уже во сне?
           Он постучал своей ладошкой по креслу, стоящему рядом:
           - Ну-ка, присядьте... - Я нехотя протелепал к указанному месту и почти упал в него. - И перестаньте мне тут... хандрить! Обиделись они, понимаешь ли! А как же вы хотели, мил человек? Такую вещь - и передать абы кому? Я же должен был удостовериться?!
           - В чём?
           - В вашем бескорыстии!
           - И как? Удостоверились?
           Он потешно крякнул. Видимо, так выражал своё неудовольствие.
           - В противном случае мы бы с вами тут уже не разговаривали...
           Вот здесь мне следовало бы вновь обнадёжиться и возгореться необузданной надеждой!
           Но отчего-то оно не возгоралось. Даже близко ничего похожего не ощущал.
           Заелся...
           - Вы поймите одно, - опять начал он меня обрабатывать. - В том и состоял весь эффект, что вы ничего не должны были знать и поступать так, как этого требовала ваша душа. А чужая душа... В неё, знаете ли, не заглянёшь. В мысли - ещё можно. А душа - это огонёк Божий внутри нас. Это - тайна великая есть!
           Мне показалось, что он переврал кого-то из классиков. Или Библию.
           - И о том, что творится в ней, - самозабвенно продолжал вещать дед, - можно понять только по делам человека. Особенно, когда он уверен в своей безнаказанности. А, представьте, если бы вы знали, что мы за вами наблюдаем? Много ли мы узнали бы о вас? Да вы бы сами того не сознавая, играли бы на публику! Разве не так?
           - Может быть, - пожал я плечами.
           Он покачал головой:
           - Ох, и не нравится мне ваше настроение!
           Я вяло усмехнулся:
           - А чего вы хотите? Как-никак, стресс! - Я украдкой покосился на кухонную дверь. - Не могу же я так сразу, с пол-дрынка... Я ведь не машина...
           Он хегекнул:
           - Сейчас я вас подлечу! И настроение сразу поднимется! Ну-ка!
           Он сдвинул к локтю широкий рукав своей рубахи и, обнажив запястье, стянул с руки браслет и протянул его мне:
           - Вот, пожалуйста! Обещанное.
           При этом экран за его спиной послушно сжался в точку и погас.
           Я испуганно уставился в его лицо, ожидая немедленных признаков скоропостижного увядания:
           - Ради Бога! Вы-то как? Вам же... нельзя!
           Он удивился:
           - Почему? - И тут же лукаво усмехнулся: - Ах, ну да! Помню-помню, как вы там, - он взмахнул в сторону экрана, - быстренько спровадили меня в какой-то парной ад!
           - "Мы"! - возмутился я. - Да это вы сами всё придумали! Я лично был против! И Настя - тоже!
           Он сердито нахмурился и пожевал губами:
           - Давайте так: мухи - отдельно, котлеты - отдельно. Не надо сваливать всё в кучу. То, что вы, якобы, помните, - он небрежно махнул рукой, в которой так и держал браслет, в сторону потухшего экрана, - это всё нашептала вам ваша неуёмная фантазия. А то, что происходит в реальности, - это вот, сейчас. И сейчас я вам передаю браслет. Как им пользоваться, вы уже знаете.
           Он схватил меня за руку и ловко накинул на неё браслет, который тут же сузился до размеров моего запястья и почти слился с ним, повторяя все изгибы.
           Я замер, с лёгкой тревогой ожидая электрических разрядов по всему телу. Но ничего не происходило!
           - Так я и думал. Опять развод...
           - Что значит "развод"? - подозрительно осведомился дед.
           - А то, что вы меня опять разыгрываете.
           - С чего вы взяли?!
           - С того. Когда я прошлый раз надевал на руку браслет...
           Но дед меня нетерпеливо перебил:
           - Да не было никакого прошлого раза! Браслет вы надели сейчас впервые!
           Я хмыкнул:
           - И как мне это проверить? Я ведь ничего не чувствую!
           - А вы и не должны! Браслет - не обуза! Он - ваш помощник!
           - Это я уже знаю. А вот чего я ещё НЕ знаю? Как мне различить, например, где в ваших рассказах правда, а где - вымысел? И вообще, когда, в какой момент он начался, этот ваш сеанс? Я ведь ничего не заметил! Жил, как живётся...
           - Всё правильно. Так и должно было происходить. Помните тот момент, когда Настенька испытывала на прочность силовое поле, что окружало тогда меня.
           - Это, в смысле, когда она кинула в вас ножом? - припомнил я.
           - Ну да! Вы тогда ещё крепко зажмурились от страха.
           - И... что?
           - Вот тогда-то я и начал сеанс. Незаметно и тихо.
           - Блин! Это что же? Всё остальное мне просто приснилось?
           - Именно так!
           Я в крайнем смущении перебирал в уме события этих, как мне казалось, бурных лет.
           - Но позвольте! У меня просто в голове не укладывается! Как это я мог придумать то, о чём и понятия никогда не имел? Да ещё так осмысленно-складно?! Тем более, то, что явно противоречит моему прежнему жизненному опыту, знаниям, в конце концов?!
           - Сам этому удивляюсь! - вежливо осклабился дед. - Я наблюдал за течением событий на экране и поражался их... как бы это сказать?.. логичности, что ли? Самовытекаемости одного из другого. Причём, совершенно ничем не обусловленной! Все эти колоритные персонажи! Мне (это мне-то, повидавшему немало на своём долгом веку!) порой даже не по себе становилось!
           Я как-то пропустил мимо ушей это его заявление, поглощённый своими переживаниями по поводу иллюзорности пережитого.
           - А как же тогда Бей?.. Танзу?.. Прометей, наконец! Их - что? - тоже я придумал?!
           Дед молча кивнул.
           - И Помогая? И... и, выходит... и Настю - тоже? - шёпотом добавил я, с опаской оглянувшись на кухонную дверь. Оттуда, кстати, не доносилось теперь ни звука. Посуда, наверное, закончилась.
           - Уж извините, - дед развёл руками. - Я и не предполагал, насколько бурная у вас фантазия! Вам бы, мил человек, книги писать. Не пробовали?
           Я смущённо потупился:
           - Н-ну так... На уровне школьного сочинения. Ничего серьёзного.
           - М-дя... - в дедовых глазах появилась лукавинка: - А знаете, что меня больше всего позабавило в ваших фантазиях? И на что вы сами так и не обратили никакого внимания, восприняв это как должное?
           Я удивился:
           - И что же?
           - По прошествии стольких лет - а их, согласитесь, прошло немало! - дети вашего друга Павла так и не выросли! - Он весело рассмеялся и, видя моё недоумение, пояснил: - Ведь все события начались в нашем, теперешнем, тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Правильно? Потом вас занесло, если не ошибаюсь, в девяносто там какой-то, после оперативного вмешательства якобы хозяев браслета по вашему возвращению из небытия. Так?
           - Так вы, что же?.. - смутился я, всё ещё не до конца веря случившемуся. - Хотите сказать, что сейчас на дворе так и есть... семьдесят девятый?!
           - А куда ж ему деться, мил человек? - удивлённо ответил он. - Мы с вами всего два часа, как знакомы! Но вы пока не отвлекайтесь... Я хотел сказать, что дети у Павла в ваших фантазиях, за все годы ваших странствий, как были маленькими, так ими и остались! По прошествии восемнадцати, если я не ошибаюсь, лет! И вас это совсем не смутило! Помните, вы их тогда ещё с мультгероями на машинках покатали. Смотреть было исключительно забавно, доложу я вам! Столько любви, столько изобретательности... А Новый год в детском доме? Это же просто чудо!
           - Вы думаете? - покраснел я. Почему-то эти моменты своей, как оказалось, вымышленной биографии виделись мне непозволительной слабостью и... распылением средств, что ли?..
           - Уверен! - сказал дед и неожиданно перешёл на шёпот: - Именно вот эти-то факты и сыграли в моём решении определяющую роль! Хоть Настя и отнеслась к ним, - он тоже мельком покосился на дверь, ведущую на кухню, - с изрядной долей скептицизма. Я ещё тогда ей сказал: человек с дурными намерениями такими делами заниматься не станет!
           - Но это же мне совсем ничего не стоило...
           Дед опять влез на трибуну и стал оттуда громко вещать, расхваливая меня на все лады:
           - Всё равно! Дело не в возможностях, а в чистоте помыслов! И в сострадании к горестям ближнего! Другой бы на вашем месте лишь властью упивался, да карман себе набивал!
           - А к чему его набивать? - поразился я, не замечая фальшивости провозглашаемых лозунгов. - Какой смысл? У него же и так всё есть!
           - В том-то и дело! - дед покривился, делая мне страшные глаза. - Такова натура человека! Человека-стяжателя! Но вы - не такой! Теперь я в этом абсолютно уверен! Потому и передал вам браслет с лёгкой душой. Как бы дальше ни сложились обстоятельства, этому миру уже ничего плохого не грозит!
           И он с победным видом покосился на кухню, завершая короткий митинг.
           - Вы совсем меня засмущали...
           - Нечего строить из себя кисейную барышню! - зашипел он мне на ухо. - Это я вовсе не для вас говорю!
           Я понимающе усмехнулся, но всё равно высказал своё мнение по этому поводу:
           - Да ей эти дифирамбы абсолютно до лампочки... Сама же сказала...
           - Э-хехе! - вздохнул дедок, отводя глаза. - Есть такая хорошая поговорка в русском языке: "Выслушай совет женщины и сделай наоборот. И будет оно - правильно". Вот это - как раз тот случай. Женщина говорит: "Нет!", а на самом-то деле надо понимать, как "Да!" Ну, за редким исключением... - оговорился он, как бы случайно.
           - "Вот это - как раз тот случай"...
           Дед смущённо хехекнул и покачал головой:
           - Умеете вы... Ну, да ладно! - встрепенулся он. - Хватит лирики, давайте поговорим о деле!
           У меня внутри что-то сжалось в неприятном предчувствии. Очередные заморочки? Ну-ну...
           - Должен вам заметить, дорогой вы мой, что там, - опять неопределённый взмах себе за спину, - вы немного... как бы это сказать поаккуратнее?.. Немного преувеличили... м-м... набор свойств, ну, то есть, способностей самого браслета. Мягко говоря, многое из того, что вы ему приписали, он попросту не способен делать. Помнится, когда я вам описывал возможности браслета, ни о чём таком я даже и не заикался!
           - Вы это о чём? - подозрительно осведомился я, поглаживая запястье, на котором прочно угнездился браслет.
           - Да вот, хотя бы об этом! - Он поднял кверху указательный палец и насмешливо процитировал: - "Материализация ментальных конструкций"! Честно сказать, натощак и не выговоришь!
           - Но ведь это он сам... - не совсем уверенно отмазался я. - Написал мне список...
           - Этот список родился у вас вот здесь, - постучал он себе тем же пальцем по виску. - А браслет не мог такого вам сообщить. По той простой причине, что, во-первых, это не заложено в его свойствах. Так как это - прерогатива самого Творца! Понимаете, вы присвоили себе функции Бога! А, во-вторых, он не умеет общаться с хозяином! Видели бы вы, как я потешался, наблюдая ваши с ним беседы! Вы не обижайтесь, пожалуйста, на старика, - поторопился он с извинениями, видя, как брови сами собою съехались на моей переносице. - Но я хочу лишь ещё раз подчеркнуть, что у вас необузданная фантазия!
           - Ну, тогда скажите мне совершенно чётко и определённо, что именно он может, - хмуро попросил я. - Чтобы в дальнейшем не выглядеть так глупо, как сейчас.
           - Извольте! - расплылся дед в улыбке, отчего метёлкообразные кончики его усов совсем закрыли ему глаза. - Ну, во-первых, - стал он загибать пальцы, - телепортация. И это - основное его свойство. Думаю, с этим вы не станете спорить?
           - Не стану. Сам убедился... - сказал я и прикусил язык.
           - Ну да, ну да, кхе-кхе! - не смог скрыть иронии дед. - Оно понятно: личный опыт! Однако, не будем на этом заострять внимание, поскольку вам это слышать неприятно... Во-вторых, - загнул он ещё один палец, - биоконсервация. То есть, полный контроль за системами жизнеобеспечения организма. Ну и такая мелочь, как бессмертие, - улыбнулся он лукаво. - Тут вы себе не солгали. Однако, должен заметить, что и в этом пункте вы сумели по-своему перегнуть палку!
           - И где же?
           - А вот, - неопределённо покрутил он перед своим носом ладошкой. - Эти ваши моментальные отключения после того, как вы передавали кому-нибудь браслет. Ничего этого и в помине нет! Посмотрите на меня! Я отдал вам чудесную машинку, а сам как-то не собираюсь загинаться! Это у вас там, в ваших фантазиях, я в тот же миг стал в катастрофических темпах превращаться в трухлявое дерево! Это в корне неверное понимание функций браслета! Он что, зря время проводит, пока сидит на вашей руке? Нет, конечно! Он создаёт запас жизненных сил на довольно значительный срок, чтобы вы могли воспользоваться ими и после отключения его услуг. Короче говоря, меня не так-то просто загнать в могилу! - рассмеялся он.
           - Ну, что вы такое говорите! - возмутился я, но он с ходу отмёл мои извинения.
           - Ладно-ладно! Не оправдывайтесь! Лучше поговорим о других, не менее интересных его возможностях. Возьмём, к примеру, гм-гм!.. левитацию.
           - Так, всё-таки, она возможна? - обнадёжился я. - И это - не мои фантазии?
           - Возможна, - как-то неохотно согласился он. - Хотя... Гм-гм!.. У меня с этим делом возникли... некоторые сложности...
           - О чём вы?
           Он немного помялся и, будто признаваясь в смертном грехе, едва слышно пробормотал:
           - Я, собственно... высоты боюсь!..
           - И только-то? - удивился я. - Видать, Настя в вас пошла... - начал было я и сразу прикусил язык, запоздало вспомнив, что ничего этого не было! Никаких совместных полётов над морем...
           - Возможно... - промямлил он, не заметив моей оговорки. - Этой его способностью я воспользовался только единожды, но до сих пор вспоминаю о том случае с содроганием. Тогда у меня просто выхода не было.
           Мне на мгновение представилась комичная фигура деда, кувыркающаяся в воздухе, и я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Чтобы скрыть возникшие не ко времени балаганные умонастроения, я напустил на себя нарочито серьёзный вид:
           - Как-то не могу представить ситуацию, в которой нельзя было бы применить браслет как-то иначе.
           - А вот было такое! - сказал он с каким-то болезненным нажимом. - Было! Только рассказывать об этом я пока, если позволите, не стану...
           - Да ради Бога!
           Мне и без его историй есть чем занять мозги, постепенно закипающие новой надеждой. И я, несколько неуклюже, увёл деда от неприятных воспоминаний:
           - А как насчёт телекинеза? Надеюсь, его не я придумал?
           Дед, ещё не отошедший от нечаянной душевной смуты, криво усмехнулся:
           - А чего там "надеяться"? Браслет - на руке. Проверяйте! Только попрошу, по возможности, без катаклизмов. Заодно, может, и сомнения отпадут...
           Катаклизма я, конечно, не устроил, но хрустальную вазу с цветами едва не раскохал. Да и деда чуть не покалечил. Вот бы от Насти влетело! По первое число! Причём, заслуженно!
           Короче, мучимый теми самыми сомнениями насчёт работоспособности браслета, я стал блуждать взглядом по комнате в поисках объекта приложения сил. И ничего более умного не придумал, как дёрнуть на себя стоящий на столе букет с цветами, торчавший из хрустальной вазы. Дёргал-то я на себя, но полетел он, почему-то, в голову рядом сидящему деду. Тот едва успел закрыться руками. Это его и спасло от более существенной травмы. Ваза в своём стремительном полёте лишь своим хрустальным донышком задела его за локоть и кувыркнулась в воздухе, изрядно окатив его водой.
           Я испуганно ойкнул, и экспериментальный образец, сыпля по дороге фрагментами букета и брызгами оставшейся воды, взвился к потолку, ещё пару раз кувыркнулся и был мною аккуратно водворён на прежнее место. В растрёпанном, конечно, и наполовину рассыпанном по комнате виде, но ваза после всех кульбитов оказалась, на удивление, цела. Хоть в этом повезло.
           Изнемогая от чувства вины и бормоча извинения, я стал в срочном порядке одной рукой собирать разлетевшийся по комнате гербарий и складывать его на стол, а другой - вытирать отбивавшегося от моих услуг деда какой-то подвернувшейся тряпкой. При ближайшем рассмотрении ею оказалась Настина кофточка, забытая хозяйкой на спинке кресла.
           - Я же вас просил! - зашипел на меня дед, старательно отряхиваясь и оглядываясь на кухонную дверь. - Без фанатизма! А вы?..
           - Ну, не рассчитал... - бормотало моё убитое "я". - Не ожидал, что мысленное усилие произведёт настолько сильный эффект... Я хотел только слегка подвинуть к себе...
           - Будет дураку наука! - сверкнул дед глазами. - Чтоб следующий раз думал, прежде чем делать!
           Я безропотно проглотил "дурака". Не до нежностей. Не дай Бог, Настя заявится... Что будет!..
           Напрасно открещивался! Немезида в облике Насти тут же нарисовалась в дверях, оценивая ситуацию. Накаркал...
           Мне срочно захотелось куда-нибудь провалиться. Да вот, хоть под стол залезть!
           Видимо, желание было настолько явным и непреодолимым, что услужливый браслет воспринял его, как команду. И я с ужасом заметил, что стол, шурша ножками по паласу, начал медленно ползти в мою сторону! Сюр, да и только!
           - Но-но! - погрозила мне Настя.
           Ощущение нереальности происходящего враз исчезло, и предмет мебели угомонился на полпути ко мне.
           С каменным лицом она подошла к застывшему четырёхногому созданию, на котором горкой пожамканного хвороста лежали остатки того, что за минуту до этого было шикарным букетом. Постояла, молча прикидывая, что с этим делать: сразу в мусорку, или постараться реанимировать? Потом вздохнула, кое-как потыкала обратно в вазу результат моего колдовства и, не удостоив меня ни единым взглядом, унесла икебану к себе на кухню.
           - Вот так! - подвёл дед черту, скроив печальную рожицу.
           Я это и без него понял. Не видать мне реабилитации, как своих ушей!..
           Настроение моё вконец испортилось, и я тихо спросил:
           - Может, я - того?.. Пойду потихоньку?
           Дед с сомнением оглядел меня и разочарованно произнёс:
           - Ну... в принципе, я вас не задерживаю. Со всем остальным вы разберётесь постепенно сами. Свою задачу я, как мог, выполнил. Только вот одно меня всё время интересовало... Если не сказать - забавляло...
           - М? - изобразил я насторожённое внимание.
           - Да вот это: "Сезам"... "Сезам"... Почему вы всё время к браслету обращались именно так?
           - Так вы же сами!.. - взвился было я, но осёкся. По его насмешливому взгляду стало понятно, что ничего такого он не говорил. Это, опять-таки, мои дурацкие фантазии.
           - Ну, не такие уж они и "дурацкие", - поймал дед невысказанную мысль. - Звучит красиво. Древний Восток и всё такое... Но вся закавыка в том, что у него другое кодовое имя.
           - Какое?
           Дед хехекнул:
           - Всё вам скажи... Вот сами у него и спрОсите! - И, почуяв, что я собрался ткнуть носом в его же замечание, что браслет говорить с хозяином не умеет, поспешил успокоить: - Да пошутил я, пошутил! Что уж вы прямо?.. Сразу с обвинениями...
           - Вопрос-то серьёзный! - веско произнёс я. - Как я без ключа-то буду с ним общаться?
           - Без "ключа"? - удивился он и тут же сообразил: - Ах, ну да, вы так называете кодовое слово...
           Я молча и выжидающе смотрел ему в лицо. Он помурыжил меня ещё пару секунд и резко выкрикнул:
           - Эй, ты!
           Я пошарил глазами по комнате, и, никого не обнаружив, удивленно уставился на него:
           - Это что сейчас... было?
           - Так его зовут, - хитро улыбнулся он.
           - Очень изобретательно...
           - Я как-то привык. Обычно его имя произносить не обязательно, он всё понимает и без слов, постоянно прислушиваясь к тому, что творится внутри головы хозяина. Но бывает, что и требуется одёрнуть. От излишней услужливости, так сказать.
           - Бывает и такое?
           - О! Сплошь и рядом! Приходится всё время держать мысли на коротком поводке.
           - По-моему, не проблема...
           - Ещё какая проблема! - с жаром возразил он. - Особенно на первых порах!
           - Посмотрим! - самонадеянно хмыкнул я и поднялся. - Пойду я всё-таки...
           - Ну, что ж, - вроде как даже обрадовался он. - Будут сложности - милости прошу!
           Я молча пожал плечами: какие, мол, сложности с таким-то подарком? Но всё же вежливо склонил голову:
           - Непременно...
           Уже в коридоре, возле выходной двери, натягивая на себя куртку, я всё же не утерпел:
           - Можно вопрос?
           - Конечно! - с готовностью подсунулся он.
           - Проясните ситуацию... Я, если честно, как-то путаю действительное положение дел со своими... гм!.. сновидениями.
           - Ну-ну?
           - Такой царский подарок... А с меня-то что?
           Он удивлённо вскинул брови и прошептал:
           - А вы не помните?
           - Сильно сомневаюсь... То ли это было там?.. То ли в реальности?..
           Он склонился к самому уху и сказал ещё тише:
           - Я к вам ещё зайду. Не сейчас об этом...
           - Понял, - выпрямился я и взялся за ручку двери. Потом, сильно мандражируя, громко проблеял:
           - Настя! Пока...
           В ответ - ни звука.
           Дед , сильно гримасничая, замахал на меня: не дрейфь, мол, всё будет нормально! И ладошкой хлопнул меня по спине:
           - До встречи!
           Как оплёванный, я выполз на лестничную площадку и поковылял по лестнице вниз.

******
           Никаких упырей по дороге я не встретил, как это было тогда, в "пробном" варианте. Да и какие упыри в такое время? Ночь уже на исходе. Скоро будет солнце вставать. А я ещё не ложился.
           Блин! В голове - кавардак! Мысли - вразброд! Ни на чём не сосредоточиться!
           Даже и близко никакой радости от обладания. Никакого "как огурчик". Никакой "пружины внутри".
           Как ни крути, как ни притворяйся, а причина-то одна - Настя.
           Вот уж, воистину, мудро сказано кем-то: "В любой беде ищи причиной женщину"!
           Разделяю. Целиком и полностью.
           Мне бы сейчас по идее - прыгать да порхать в облаках! А меня ноги едва тащат. И сильно шатает. Со стороны - так чистый алкаш! Брёдёт поутру домой с попойки. К жене на расправу. Скалкой по хребту.
           Я сейчас и скалке был бы рад. Лишь бы от неё. Лишь бы не это каменное лицо. Равнодушие - оно убивает.
           Хоть я и самым краешком сознания прекрасно понимаю, что всё это - спектакль, всё это - напускное. Лишь бы досадить, отомстить за измену.
           За измену...
           И какая "измена", если "ничего не было"? Ну да, я понимаю, позволил себе, в мыслях возжелал другую... Это всё понятно. Но ведь я изменил той, "виртуальной" Насте, которой как бы и нет. Она только для меня - живее всех живых... А потому - хреново мне...
           Знал бы я, когда кувыркался с этой, как её? Имя такое - хрен выговоришь! Ну, вы поняли. Так вот, я кувыркался в уверенности, что Настя ничего об этом не узнает. Это ж ведь - чёрт-те где! За тридевять земель! Вернее - километров. А оказалось, что я - вот он, на экране, во всей красе, да прямо перед самым её носом... Кошмар!..
           Настя, правда, перед экраном сидела не та... С которой мы бок о бок...
           Та, не та... Да какая разница! Всё равно же - в её огород камень! Хоть той, хоть этой. И "камень" этот - про меня! Намёк, так сказать. Если бы, мол, что и было бы между нами в реале, то вот тебе яркий пример, чем оно всё обернётся. Инструкция, так сказать, по использованию. Вернее - по НЕиспользованию. Ибо товар оказался некачественным. С душком. "С вонизьмой", как бы сказал Пашка.
           Кстати-кстати... О Пашке.
           Говоришь - дома спит? Телевизор смотрит? Я-то ведь только на слово и поверил! А, может...
           Да ну... Не гони волну... И так понятно, что сам себя в угол загнал. А друзья - ни сном, ни духом...
           Сопровождаемый такими вот обрывочными мыслями, перескакивающими с пятое на десятое, я добрался до своего дома. Боже, я уж и забыл, как он выглядит!
           Представляя из себя довольно подозрительный объект для наблюдений, я стоял, покачиваясь, и с умилением пялился на окна своей двухэтажки. Когда бы я ещё так на него полюбовался?
           В памяти ещё были живы дымящиеся развалины на его месте...
           И бородатые мужики с автоматами...
           Бр-р-р!
           Я нырнул в тёмный, как всегда, подъезд и чисто рефлекторно нащупал в кармане ключ. Пару секунд потыкал им в поисках замочной скважины, и моё давно забытое "логово" приняло меня в свои объятия...
           М-м-м!.. Краской пахнет... И чем-то ещё. Очень знакомым... Ну да! Это же запах магнитофонной ленты! Он у неё довольно специфический. Особенно, когда только распечатываешь коробку с нуля. Она пахнет... как бы это выразить?.. Новыми приобретениями! Новой музыкой!
           Бог ты мой! Как же я за всем этим соскучился!.. Все эти компьютеры... Они развращают своей абсолютной легкодоступностью к миру музыки. Тому миру, где каждый альбом всегда мне доставался с великим боем! И этим был особенно ценен...
           "Компьютеры"... Если на дворе и вправду семьдесят девятый, то здесь и слова такого ещё не знают!.. Весь "разврат" ещё впереди! Если повар нам не врёт...
           А ведь "повар" нам не врёт? Вернее, не врал? Когда меня крутило по-полной? В виртуальном мире, придуманном мною же?
           "Повар" помалкивал. Непривычно неразговорчивый.
           Вот именно, кАлечный "повар" мне достался. С урезанными функциями. И что мне теперь с ним делать? Мелким воровством заниматься?
           А я-то ведь - как втянулся!.. Привык себя ощущать этаким... если не Богом, то уж точно - Его заместителем. Наместником на Земле. Карающей, так сказать, десницей...
           Ой, не хочу! Надоело! Надоело всё!
           Никакой суеты, никаких приключений!
           Хочу лишь тишины и творческого уединения...
           Я прошёл в мастерскую и с каким-то даже трепетом приблизился к ещё пахнувшей маслом картине. Легонько ткнул пальцем в полотно. Остался след. Действительно, краска даже ещё не высохла...
           А я успел прожить целую жизнь!.. И какую! Сына успел родить, дом построить. Ну, там, на острове... Дерева, правда, не посадил. Если не считать зарослей пальм вокруг Тадж-Махальчика...
           Но это, конечно, всё не то. Не о том поговорка. Надо, чтоб своими руками.
           Сына-то я - "своими". Правда, не руками... Скажем так: "стараниями"!
           Я поискал тряпку и вытер краску с пальца. Эх, старатель ты наш! Виртуальный...
           Я аккуратно угнездился в кресле напротив картины и стал её разглядывать
           Кстати, словечка такого здесь ещё не знают. Это тоже ещё впереди. Если, конечно, я его сам не придумал. Как и слово "компьютер".
           Бли-ин! Так здесь - что? - и Iron Maiden ещё нету? А как же я без него-то?!
           В голове тут же услужливо зазвучала их "22 Acacia Avenue".
           Но как же так?! Ведь этой музыки ещё в природе нет?! Она только в восемьдесят втором появится! А я её уже слышу! Как это возможно? Тоже, что ль, - "сам придумал"?! Не слишком ли для меня? Слушать - ещё ладно. Но чтоб самому сочинить?! Да это просто нереально! Рисовать я ещё как-то умею. Но музыку сочинять - точно нет! Уж себя-то я знаю! На гитаре, на одной струне, "Кузнечика" - это пожалуйста! И то - в спотыкач. Но, чтоб такое, что у меня сейчас в голове звучит?!!
           Интересно, а теперь, с ТАКИМ браслетом, провернуть этот фокус - никак не получится? В смысле - выдать звук наружу? Теперь же "материализация" мне недоступна...
           Щеки коснулся тёплый лучик света. Это сквозь задвинутые шторы пробивалось солнце. Во как! Уже утро.
           Я посмотрел на часы. Половина восьмого... Если мне не изменяет память, то тебе сегодня с утра - на смену...
           Да, блин, какая там "смена"! Я и забыл, с какой стороны к станку подходить!
           Так я, вообще-то, тебе не о том. Сейчас за тобой Пашка должен зайти. Чтоб на работу вместе. Как оно всегда и было. Ну, за редкими исключениями.
           Ну и что же? Милости просим! Буду только рад...
           Как бы в ответ на этот внутренний диалог, неуклюже крякнул звонок.
           Я неожиданно легко вскочил и пошёл открывать.
           - Слесаря визивали? - выглянула из полумрака подъезда плутоватая физиономия.
           Меня вдруг разом покинули силы. Я прислонился к косяку распахнутой двери и с глупой улыбкой воззрился на него: живой!
           Пашка! Живой и невредимый!
           Мир вновь наполнялся красками!
           Он подозрительно вгляделся в мою физиономию:
           - Чё эт' с тобой? Никак съел чего-нибудь?
           И я вдруг во всей полноте осознал, что приключения только начинаются! Ё-моё!..

(Конец третьей части)

На Главную

Часть третья
"День Икара"

''Срочно на Юпитер!''

''Товарищ не понимает!''

Гадюшник для Помогая

Отклонение от нормы

''Доигрались...''

Визитёры

Разговор по существу

''Неть!'' и ''Дя!''

"Пара каких-то паршивых мешков!"

Ликбез по дороге в ад

''Бублик''

Патриарх

''Благими намерениями...''

''Всему своё время...''

Чудо-чадо и ''Агай''

''Нарисуем - будем жить!''

''Бунт на корабле!''

Поехали!

"Добро пожаловать в древние века!"

Атлантида

Облом! Ещё облом!

Выясняем детали и делаем оргвыводы

Вслед за астероидом

Первые жертвы

''Тунгусские пляски''

Опалённый мир

"Тушканчики тупоголовые!"

Под обстрелом

Голограмма

"Город Изумрудный..."

"КилИки Цай!"

Грехопадение

Проверка на вшивость

На Главную

На Главную

Часть третья "День Икара"

''Срочно на Юпитер!''

''Товарищ не понимает!''

Гадюшник для Помогая

Отклонение от нормы

''Доигрались...''

Визитёры

Разговор по существу

''Неть!'' и ''Дя!''

"Пара каких-то паршивых мешков!"

Ликбез по дороге в ад

''Бублик''

Патриарх

''Благими намерениями...''

''Всему своё время...''

Чудо-чадо и ''Агай''

''Нарисуем - будем жить!''

''Бунт на корабле!''

Поехали!

"Добро пожаловать в древние века!"

Атлантида

Облом! Ещё облом!

Выясняем детали и делаем оргвыводы

Вслед за астероидом

Первые жертвы

''Тунгусские пляски''

Опалённый мир

"Тушканчики тупоголовые!"

Под обстрелом

Голограмма

"Город Изумрудный..."

"КилИки Цай!"

Грехопадение

Проверка на вшивость

На Главную

Часть третья
"День Икара"